Пролог или Одинокая странница (2/2)
Воздух в пещере был пыльным и сухим. Одинокая странница села на холодный каменный пол, оперевшись спиной на стену. Уставший взгляд её был направлен ко входу. Ветер крепчал, то и дело в пещеру врывались порывы холодного воздуха и поднятого ветром снега.
Песец сидела в полном молчании. Да и с кем ей сейчас было говорить? Лишь ветер, что завывал лишь ему понятные мотивы. Путница вздохнула. Пальцы словно сами собой нащупали свисавший с шеи шнурок, острые когти на них едва слышно прошлись по гладкой поверхности клыка.
Несколько раз моргнув, лиса посмотрела на свою лапу. Белая шерсть, чёрные, как обсидиан, когти. Это осталось от прежней полярной лисы, до того, как она стала такой. Сейчас она видела перед собой ладонь, на которой чётко выделялись пять пальцев, и каждый заканчивался слегка загнутым острым когтем. Но они же не должны быть такими большими. Она сама не должна была быть такой…
В голову вновь хлынули мысли и воспоминания о не столь давних событиях, от которых щемило сердце. Слабо сжав лапу в кулак, лиса прикрыла глаза и наклонила голову, подперев её лапой.
?Кто ты?? – словно спросил её кто-то. Вопрос такой песец уже слышала, и каждый раз это был лишь её внутренний голос, какая-то едва слышимая часть её самой.
- Я никто. – с уст песца срывается шёпот. А потом ещё один, ещё тише. – Урод. Никому не нужный.
Как бы ей хотелось, чтобы сказанное не соответствовало действительности. Но мир, её мир, сдвинулся с места, а если точнее – сама лиса считала его разрушенным. И в этом мире, холодном, как суровые зимы на Юконе, она была одна.
Подобные мысли закрадывались ей в голову часто, к глубокому сожалению. Однако случившееся нельзя было исправить, песец знала это. Она сбилась со счёта, сколько дней провела в пути, а иного она себе не находила.
В очередной раз не придя к мысли, что же может ей помочь, уставшая путница выдохнула и улеглась на каменный пол, свернувшись калачиком. Роскошным пышным хвостом она укрыла морду. Веки медленно смыкались, усталость брала верх над мрачными мыслями, лиса медленно погружалась в дремоту.
А снаружи завывал ветер, словно не думал стихать. Стояли первые дни ноября, ночи на Юконе наступали быстро. Лиловые и изредка золотистые тона неба сменила ночная чернота, которой сопутствовала крепчающая буря. Лишь изредка небеса рассеивались, и в этих просветах загорались и мерцали звёзды.