23. Первая влюблённость (1/1)

В это сложно поверить, но Горацио не всегда был старым и мудрым. Как и все прочие смертные, он прошёл через сложный период взросления и отличился только тем, что попал в дурную компанию. Большинство подростков пробует правила на прочность, однако далеко не все из них попадают в ученики к некроманту?— подозрительному, но харизматичному альтмеру Саниону.Точнее, прислужников низшего уровня было несколько, и колдовством на первых порах они точно не занимались?— только держали мертвецкую в чистоте, искали по полям ингредиенты для алхимии, бегали в ближайший город за припасами и реагентами, стояли на стрёме и не задавали вопросов. Спали все вповалку у единственного очага, кутаясь в шкуры, порой и воровали с ферм еду, потому что денег вечно не хватало. Приводить ?хвост?, конечно, настоятельно не рекомендовалось. Те, кто не желал быть рабом при более смекалистом господине, быстро исчезали?— и не факт, что возвращались домой.С Горацио проблем не возникало: он привык к подсобной работе в орочьей крепости, когда помогал старшим, и понимал её значение. Пока нежная бретонская молодёжь жаловалась на жизнь, что приключения оказались не такими, как представлялось, он наблюдал, слушал, безропотно перемещал трупы, поскольку всё равно оказался самым сильным, несмотря на тощий вид, и схватывал на лету.Поначалу возникли сложности в понимании на расовой почве, однако Санион оказался непростым альтмером: во-первых, по необъяснимым причинам он обожал Хай Рок и остерегался сородичей, хотя с таким образом жизни немудрено; во-вторых, ему было плевать на расы своих коллег, да и знаменитого альтмерского высокомерия ему будто позабыли отсыпать. Все эти ?недостатки? Санион с лихвой компенсировал ответственностью за выбранный путь. Все знали, что он многократно сидел в тюрьме, поэтому не удивлялись чрезмерной осторожности, доходящей порой до паранойи.Они обосновались в заброшенном особняке на холме и без того с дурной репутацией, так что местные сюда не совались. По ночам завывали призраки осквернённых жертв, но Горацио так выматывался за день, что научился засыпать под любой шум. Отметив стойкость послушника, Санион одобрил его дальнейшее обучение… и начал со скучной теории.Теперь он с парой других учеников проводил всё время в мертвецкой, наблюдая, как Санион разделывает трупы и рассказывает, что к чему и как крепится.—?Без этих знаний трэлл не встанет?— или вообще сразу рассыпется, а если он не сможет и шага ступить, то хреновый из вас некромант. Хотя рассыпающийся на ходу труп?— интересная психологическая атака…От уроков была дополнительная польза: остатки брезгливости исчезли. Горацио отметил, что мясо меров и недов ничем не отличается от мяса животных?— тех же свиней,?— так что пару недель, как и остальные ученики, он придерживался вегетарианской диеты, однако затем голод победил. Также параллельно проходили тренировки, призыв мелких даэдра, чтобы набить руку.Изначально он заинтересовался перспективами: не могла же некромантия манить лишь подселением тварей Обливиона в трупы! Да, это интересно, но на примере легендарного Маннимарко весь Тамриэль узнал о возможном бессмертии и переселении души со всеми воспоминаниями?— иначе не объяснить, как этот говнюк столько веков жил, да и умер ли на самом деле? Посему выходило, что некромантия обманывала правила известного мира и самих аэдра?— а с таким соблазном действительно сложно бороться.Горацио чувствовал, как становился крепче?— морально, ментально,?— и резерв магики с каждым днём медленно, но неуклонно увеличивался. У бретонов по рождению фора, благодаря крови, но так лишь в самом начале: по итогу решали мастерство, упорство и опыт, а этого всего у Горацио хоть отбавляй.Он и не заметил, как стал самоуверенным?— не хуже желторожих,?— и с готовностью вступал с Санионом в споры о применении некромантии, изображая из себя без пяти минут экспертом:—?В трудах Шалидора осталось столько тайн, а сколько вопросов! Вы могли бы перевернуть все школы разом, возвращая великих учёных!Санион всегда снисходительно улыбался, чем выбешивал ещё больше?— всё-таки горячую орочью кровь не спрятать, не обуздать; реагировать на альтмеров?— что-то вроде их инстинктов, как с аллергией.—?Юноша, если вы хотите, чтобы сгнивший Шалидор (или скелет, уж давайте начистоту) пускал слюни и глубокомысленно мычал, то я могу это устроить. Пишите его адрес на кладбище и предупредите стражу, чтобы не проткнули копьями.Так Горацио понял, что Санион недалеко ушёл от шаблонных некромантов, которые шарились по пещерам и воровали тела с кладбищ ради сомнительной выгоды, и дал себе слово уйти, как только учиться будет нечему. Уверенность настолько поглотила его, что лишила бдительности.Обычное лето в Хай Роке ничем не отличалось от весны или осени, но в тот год ветра утихли и не принесли тяжёлые тучи, отчего Магнус нещадно прожарил землю. Тела быстро портились, и Горацио озаботился подбором смесей для бальзамирования. До мастерства нордов любому алхимику было далеко, но кое-какие формулы в книгах Саниона нашлись.Труднее оказалось с некоторыми ингредиентами и формой одежды: шляясь по холмам, Горацио пыхтел и потел в чёрной робе, проклиная утончённые вкусы законодателей некромантской моды. К счастью, на ближайшей ферме на верёвке как раз кстати сушилась одежда?— рубаху и широкие штаны осталось только чёрным поясом подтянуть. Через день поисков в пещере нашлось и отложение солей; жить сразу стало веселее.После вони мертвецкой в чистом поле дышалось куда легче; оглядываясь, Горацио начинал понимать тягу Саниона к Хай Року и думал, что сам когда-нибудь поселится в подобном месте, где ни души на мили вокруг. Присев на камень, он отломил кусочек припрятанной от учеников галеты, засмотрелся на море высокой травы и даже не заметил, что даже был не один.Молодая бретонка, где-то его возраста, с любопытством рассматривала Горацио, а когда тот вскочил, нахмурилась.—?Это одежда моего отца! —?воскликнула она с возмущением. —?Немедленно верните!—?Прямо сейчас? Тогда придётся смотреть, как орсимер разгуливает голышом,?— Горацио засмеялся и чуть не подавился галетой, когда девушка покраснела. —?Ладно, я повешу всё на место, когда жара спадёт.Видимо, она ему не поверила?— или же пожалела, решив, что он бродяга. Через пару дней, когда они встретились почти на том же месте, девушка принесла кулёк с другой одеждой?— куда более поношенной, но Горацио не стал возражать и на следующий день вернул украденное. Почему-то, когда он смотрел на её улыбку, все возражения словно отмирали, а колкие саркастичные фразы перестали формироваться?— теперь на месте здравых мыслей царило какое-то болото. Горацио понимал, что происходит?— и с радостью отдавался первой влюблённости; точнее?— он как дурак повёлся на первую же доброту, точно какая-то забитая жизнью собака.Бретонка беззлобно похихикала, услышав его имя, и назвала своё?— Агнес. Так звали почти всех фермерских дочек, как она сказала, очаровательно надув губы; зато его?— ещё как выделялось, запоминалось. Горацио едва не лопался от гордости за удивительную находку и конечно не признал, что оно принадлежит герою пьесы, хотя и мог блеснуть знаниями. Впрочем, нашлось иное поле для хвастовства: за время прогулок Горацио хорошо изучил местные растения и называл их Агнес, стоило ей тыкнуть наугад пальцем.Чаровница привела её в восторг, хотя каких-то исключительных свойств, кроме ?народного? названия, за растением не водилось.—?Ну как же! —?хихикала Агнес. —?Чары, колдовство?— это же так интересно! Эта трава явно магическая.?Все растения в своём роде магические, раз алхимиками используются?,?— хотел сказать Горацио, но вовремя передумал бухтеть и сам задумался. Конечно, у бретонов магия в крови, но вряд ли они одобряли все её проявления.—?Может быть,?— пробормотал Горацио, стушевавшись, а затем поинтересовался:?— А тебе вообще это интересно?— магия?—?Ещё как!..Их неловкий диалог со стороны показался бы катастрофой, но Горацио с энтузиазмом поддержал восторги Агнес?— и только строгие запреты Саниона остановили его в шаге от признаний. Однако как хотелось рассказать, что он, орсимер, не простой бродяга, а будущий мастер школы Колдовства!Хотя в последнее время работа в голову не шла?— на месте великих идей теперь поселился образ Агнес, её голос заменял причитания желторотых учеников. Наедине с ней Горацио откровенно тупел и чуть ли не слюни пускал как трэлл (он посмеялся, вспомнив о Шалидоре-зомби), зато в одиночестве сокрушался, что не отважился подойти ближе или взять Агнес, наконец, за руку. Если она искала встречи, то не боялась, не видела в нём страшного орсимера, ведь так?Нет, такому союзу точно не бывать?— они же вышли из иных миров, хоть и жили в одной провинции. Для неё это всё шутки, интересное приключение, что-то отличное от скучной жизни на ферме, не более.Санион заподозрил неладное по шкафу, заставленному настойками для бальзамирования?— на них Горацио перевёл весь имевшийся спирт. Скандал никак его не задел, как и все упрёки в последнее время. С добродушным выражением лица Санион просил Горацио объяснить растраты, а когда ничего не добился, тяжело вздохнул и опустил руки. Казалось, что легендарная орочья упёртость победила альтмерскую дипломатию.Когда Агнес не пришла на ?их? холм, Горацио, конечно, расстроился, но не запаниковал: они и раньше не всегда пересекались. Наверняка у неё нашлись более важные дела на ферме. Однако он приходил три дня подряд и сидел на камне посреди поля в одиночестве, словно брошенный пёс, придумывая для Агнес оправдания.Горацио вертел между пальцами сорванную чаровницу и с горечью думал о своих мечтах: раз некромантия столь всемогущая, то и привязать любимую?— уплатив парочку душ, естественно?— наверняка способна. Когда он осторожно спросил об этом Саниона, тот усмехнулся, будто всё сразу понял.—?Нет ничего всемогущего, но привязать, конечно, можно. Только что это будет за чувство?Для выросшего в крепости орсимера всё выглядело просто: стерпится?— слюбится. Его мать отца не любила, но долг женщины перед племенем?— продлить род вождя.Решив для себя действовать?— или хотя бы для начала признаться в чувствах,?— Горацио пошёл сразу на ферму, где украл вещи, однако пожилая семейная пара, живущая там, не поняла, о какой Агнес он спрашивал.—?Да, я?— Агнес, но я вас не знаю,?— сказала старуха, уперев в бока руки. —?И вообще у нас дочерей не уродилось, одни сыновья, а невестку иначе зовут…Не попрощавшись, Горацио развернулся и просто ушёл. В голове клубился туман, а руки непроизвольно сжимались в кулаки; обратный путь вовсе не запомнился. Конечно, она испугалась его и наврала, но?— зачем?..Спустившись в мертвецкую, Горацио вздрогнул, наткнувшись в дверях на ожидающего Саниона?— с торжественной улыбкой, будто он целый день готовился произнести заготовленные нравоучения. Ученики столпились в углу, внимая поставленному голосу мастера:—?Я не единожды говорил о важности сохранности убежища, но кое-кто проигнорировал мои слова,?— заметив ужас в глазах Горацио, Санион добавил:?— Вы можете ничего не рассказывать, но те, кто ищет нас целенаправленно, всегда сядут на хвост. Одна такая шпионка разнюхивала практически у нас на пороге.—?Агнес не… —?начал Горацио и тут же прикусил язык. Жёлтые глаза Саниона точно пронзили его насквозь.—?Значит, ты признаёшь вину. Шпионка или любопытная девчонка?— они все для нас одинаково опасны. Надеюсь, что больше мы к этому вопросу не вернёмся.Добродушная улыбка вновь озарила его лицо; казалось, будто добрый учитель для вида погрозил пальцем шкодливому мальчишке на виду у других детей, однако Санион никогда не оправдывал ожиданий. Он поднял руку, точно приглашая Горацио пройти к остальным, и молча сделал шаг в сторону, продемонстрировав новый проект.На столе, опустив голову так, что волосы скрывали лицо, сидела Агнес?— скорее её признало сердце резким уколом. Повернувшись, она взглянула на него; белёсые глаза округлились, а рот, перепачканный почвой, чуть приоткрылся для низкого, хриплого звука. Нет, у неё не текла слюна, да и кожа не покрылась пятнами или натёками крови, но пожелтела: не зря Горацио наделал столько настоек для бальзамирования. Санион хотел, чтобы она сохранилась получше и не развалилась, встав на ноги.—?Ну же, иди к своему кавалеру и задуши его в объятиях,?— с той же добродушной улыбкой промурлыкал тот и подмигнул Горацио. —?Не благодари. Всегда рад помочь влюблённому ученику.Агнес неловко свалилась со стола, но вовремя зацепилась за край, выпрямилась, а затем?— развела подрагивающие руки и шагнула навстречу.Заклинанию отзыва Санион их никогда не обучал.