22. Потерянная невинность (2/2)

Я привалился плечом к дверному косяку и дождался, пока она закроет окно и вернется на кровать – безмолвная, растерянная, судорожно придумывающая план действий.

– Мне тоже не нравится идея, что все некроманты должны ему служить… – поспешил я немного развеять душную тишину, пропитывающуюся нарастающим волнением. – Вообще, эти способности можно получить разными способами, не всегда включающими в себя массовые человеческие жертвоприношения. – Конечно, я откровенно кривил душой насчет данмерских обычаев, пытаясь заговорить Карахил зубы. Мои-то способности прямиком от Молага Бала и получил я их примерно, как Бенирус. При других обстоятельствах, но той же ценой. И все же, продолжал плести несусветную чушь о том, какая я невинная жертва Вварденфелла с его суровыми законами. Ещё осталось о своем тяжелом детстве рассказать.

– Для сиродильцев это тьма и осквернение останков умерших, для истинных данмеров – почва для исследований. Хотя, кому я это рассказываю! Я… Да, считай, что учёный, изучающий черную магию, и мне хочется спокойно жить в Анвиле, не убивая местных и не оскверняя могил. В конце концов, за воротами полно разбойников и заброшенных фортов…

– Избавь меня от подробностей! – мне послышалось раздражение в голосе альмерки. – Просто… помоги.

– Просто… – я попробовал это слово на вкус. Горчило безысходностью и моей вероятной погибелью. – Если бы избавиться от него было просто, то вряд ли он забрался бы так далеко, что уничтожил Совет.

– Если всё закончится плохо, – Карахил развернула пергамент и еще раз прочла письмо. – А мне кажется, что так оно и случится… Ты поможешь нам скрыться? – она вскинула голову, вперив в меня сияющий надеждой взгляд.

– В моем подвале? – если это шутка, то плохая. И Лоргрен явно будет против такого соседства.

– Я просто опасаюсь, что нам придется бежать, если мы не сможем сражаться. Всем. Гильдия в Бруме уничтожена, – повторилась Карахил, взвившись в места. Из старательно собранной с утра прически уже выбилось несколько тонких локонов.

– Если здесь случится нашествие некромантов, обещаю, что не встану на их сторону. А если вам придется бежать… Как ты думаешь, почему я уехал из Морровинда? Полагаешь, я там оставил наследство и роскошное родительское поместье? Да я шкуру свою спасал от ассасинов, даэдра и моего же собственного Дома, – я презрительно фыркнул. – И куда мне вас прятать?

– Ты же куда-то уехал, когда пришлось скрываться от тех убийц, не так ли? – наполненный подозрением взгляд альтмерки снова прицепился ко мне, но я выдержал его, не шелохнувшись.

– Давай, придумаем что-нибудь, если действительно появится угроза некромантов Маннимарко. Здесь, а не где-то на другом конце Империи, – категорично ответил, игнорируя приступ паники альтмерки. – И вообще, может это всё чушь, и какой-нибудь захудалый культ возомнил о себе невесть что.

– Но Брума… – попыталась возразить Карахил, машинально складывая письмо вдвое, а после и вчетверо.

– Не надо, – я шагнул к двери и потянулся к ручке, но остановился, чтобы напоследок посмотреть на перепуганную главу гильдии и сохранить в памяти этот несчастный образ. – Понимаю, ты сейчас прочла страшное имя, растерялась и… тебе все равно, кто подскажет, как быть дальше. Но я вряд ли тебе помощник. Только знай, что я не союзник Ордена Червя. Если вдруг мне что-то станет известно, я сообщу.

– Спасибо, – тихо отозвалась Карахил.

– В таком случае, мы снова квиты.

Я быстро ушел из Гильдии, в моей похмельной голове все мысли перепутались. Сейчас, даже если бы из-за всех углов выскочили некроманты и начали жарить Карахил и Фелена на вертеле, я бы и пальцем не шевельнул. У меня нет ни кинжала, ни Розалинды, и пока не верну всё, мне принадлежащее, обратно, то не успокоюсь.

Поднявшись на крыльцо, дернул ручку. Запертый замок слабо щелкнул, петли от резкого движения скрипнули. Я достал из кармана чудом не потерянный ключ и отпер дверь. Дома было холодно, мрачно и тихо. И пахло как-то неприятно – ни намека на вкусный горячий завтрак. Прохлада особняка напомнила о том дне, когда я впервые переступил его порог.

«Доброе утро…» – уныло завыл Лоргрен. По его наигранно вежливому тону сразу стало понятно – утро совсем не доброе.

– Чего тебе, нежить? – бросил я, подходя к погасшему камину. Поворошил угли кочергой, но за ночь все остыло, поэтому и дом сделался сырее и холоднее, чем обычно.

«Ничего не замечаешь, тупица?» – замогильный тон сменился привычным стариковским ворчанием.

– Где Рози? – я замер с заклинанием на руке, так и не бросив пламя на поленья.

«Какая Рози? Ах… Ты о той девчонке?.. Что-то она давненько к нам не заглядывала… Со вчерашнего дня её не видел…» – издевки Бенируса действовали на нервы, но его слова, впервые за долгое время, меня по-настоящему напугали.

Все сошлось в одну точку. Заказ на изготовление зелий за моей спиной, конфликты с Кертусом, его нарастающее с каждым днем безумие из-за моего проклятья. Если матрос в «Кубрике», то клянусь, что задушу его голыми руками.

Я вскочил и помчался прочь из дома. Ноги несли меня в порт, а в голове крутилось только: «Хоть бы она была ещё жива!»

Удивленные, непонимающие и обеспокоенные лица горожан сливались перед взглядом. Вокруг мелькали дома, стены, под ноги сплошным серым пятном стремилась мощеная дорожка. Галдящая многоголосая толпа в порту преградила мне путь. Я протиснулся через нее, осыпая всех встречных портовых проклятьями.

Шумный даже в это время дня «Кубрик» я преодолел бегом, отпихнул в сторону Мирабель, наградившую меня возмущенным взглядом.

Лестница, темный коридор, вереница дверей, за одной из которых Розалинда. Я точно помнил, что они с юнгой поселились в самой дальней комнате.

Добежал до цели, навалился на дверь плечом, но та не поддалась. Применил заклинание, но оно оказалось бесполезно – комната была заперта на засов. Тогда я словно в бреду ударил несколько раз ногой по доскам. Что-то внутри хлипкого металлического механизма хрустнуло, лязгнули старые гвозди, и от последнего удара дверь с грохотом распахнулась.

В темной комнате пахло, как на скотобойне.

Тусклый свет пролился внутрь из коридора, выхватывая маслянисто поблескивающую в полумраке багровую кровь на полу. Я сделал решительный шаг вперед и половица под ногой скрипнула. Заклинание света окрасило комнату в мистические зеленые оттенки, и то, что предстало перед моими глазами, заставило меня вздрогнуть.

Сначала я увидел Розалинду, и весь мой мир сфокусировался на её жутком, до неузнаваемости изменившемся образе. Девушка сидела в углу, прислонившись к стене, перед собой она держала мой кинжал, а её руки потемнели от засохшей на них крови, лицо бледное как у призрака. Она выглядела такой безжизненной, такой слабой, что её можно было бы принять за мертвую. Если бы не глаза.

Они горели лихорадочным живым огнем, в них сверкало безумие. То же, что исказило мягкие черты её лица, заострив скулы и подбородок.

Губы Розалинды слабо шевелились. Она то ли пыталась что-то сказать, то ли шептала молитву.

А на кровати распластался Кертус, уже невидящими глазами глядящий в потолок. И он был действительно мертв. Рубашка прилипла к темно-багровой груди, на которой я насчитал с дюжину глубоких колотых ран. С его руки на пол медленно капала кровь.

Меня его смерть не слишком огорчила, но состояние Розалинды заставило действовать осторожно. Она вооружена и опасна. В первую очередь, для самой себя.

– Рози, – твердо начал я, прикрыв за собой дверь. – Пойдем домой. Тебе здесь не место.

И девушка вдруг улыбнулась странной, пугающей улыбкой, больше похожей на оскал. Медленно повернула ко мне голову, но её взгляд будто проходил сквозь меня.

– Милорд… я вчера украла ваш кинжал, – не переставая улыбаться, шептала она. – Вы сердитесь на меня?..

Я не мог на неё сердиться. Я не чувствовал ничего. Знал, что должен вытащить её отсюда и по возможности избежать правосудия, поэтому все свои эмоции пришлось спрятать подальше и призвать на подмогу холодный расчет.

– Нет. Не сержусь. Все хорошо, Розалинда. Если он тебе нравится, то я его тебе подарю, – уверенно высказал я, сделав осторожный шаг вперед. – Пойдем домой.

– Но я… я не хотела.

– Это уже не важно. Нам надо идти.

– Нет. Я солгала, – голос девушки надломился. – Я мечтала, чтобы он умер. Перестал мучиться сам и мучить меня. Это… слишком страшно… Мне кажется, я тоже видела того призрака. Я думаю… он тоже свел меня с ума. И велел мне убить…

– Розалинда, ничего страшного не случилось. Ты просто защищалась, – протянул ей руку в надежде, что мне удастся отобрать у неё кинжал, пока девушка не решила, что от меня тоже нужно защищаться.

– Мне было страшно, я больше не могла терпеть и не могла ему помочь... Это было... Больно, но… – лепетала она, а улыбка не сходила с её лица. – Я его освободила от проклятья.

– Да, Розалинда, ты молодец, все сделала правильно. Пошли! Он на тебя напал. Ты ни в чем не виновата, – убеждал я, как мог. Говорил ласково, но твердо, почти внушал девушке мысли о невиновности. Если её замучает совесть, и она решит сдаться страже – все кончено.

– Вы меня выгоните? – во взгляде Рози появилась искорка осмысленности.

– Нет. Не выгоню. Идём же, – я настойчиво подошёл ближе, хотел взять её за руку, но девушка не опустила кинжала и сильнее вжалась в угол.

– Оставьте меня тут. Я... Убийца.

– Рози, это я его убил, – может, пришла пора признаться? – Я его проклял, он сошёл с ума. Ты прислуживаешь монстру, который избивал тебя чужими руками.

– Не верю, милорд, – из её глаз выкатились крупные слёзы.

– Это правда. Поэтому ты не при чем. Это просто дурацкое стечение обстоятельств. Пойдем домой и я тебе все расскажу.

Розалинда задрожала, часто задышала, оцепенение начало сходить с неё.

– Зачем вам было его проклинать? – ничего не понимая, спросила она. – Вы же его совсем не знали.

– Было достаточно и того, что он тобой заинтересован…

– Кертус… Камилла… – вдруг прошептала она. – И они погибли… из-за меня? – она посмотрела на меня так, будто осознала, что происходит на самом деле. – Из-за того, что они мне угрожали… Что же я наделала…

Произнесенные имена резанули по ушам, но я не подал вида. Стремительным движением перехватил запястье Рози, сжал, и она, издав стон боли, выронила кинжал. Я поймал оружие, потянул девушку к себе, а она обмякла в моих руках, мгновенно лишившись чувств.

Камилла. Конечно, Розалинда не глупа. Она догадалась, что скума не причина смерти той девки, но никогда не упоминала об этом и не сдала меня страже. Почему? Может, потому что моя мышка и впрямь обрадовалась избавлению и увидела во мне защитника…

И бесполезно это отрицать. Так оно и есть.

Я заткнул кинжал за пояс, поднял Рози на руки и потащил прочь из «Кубрика». На лестнице я столкнулся с Мирабель. Бретонка в ужасе посмотрела на меня.

– На мою служанку напали. Она защищалась, – коротко сказал я, и хозяйка таверны вжалась в стену, пропуская меня.

Горожане на улице изумленно таращились, как я несу окровавленную девушку на руках. Никто не осмелился сказать хоть слово, посвистеть вслед или выкрикнуть насмешку. Даже стражники, которые по долгу службы были обязаны выяснить, в чем дело, отступали в стороны, как трусливые новобранцы. А я смотрел только вперед, на проклятый дом, который свел нас вместе, сделал нас семьей, узы которой порой крепче, чем обычное родство.

Узы смерти и крови сплавили нас воедино. Меня и мою Розалинду, без которой я больше не представлял себе жизнь. И сколько раз зарекался – не привязывайся, не сочувствуй, никого не люби. Все вокруг предают. Все ничтожны и не достойны каких-либо чувств. Но вот она у меня на руках, как поникшая лилия, измученная своей жертвенностью. А я мечтаю спасти её. Владеть ею, сделать её счастливой.

О, Молаг Бал, да я бросил бы весь Нирн к её ногам, если бы мог!

Анвильская жара осталась позади, на залитой солнцем улице, в алчных взглядах зевак, которым не терпится узнать, что случилось. Я занес Розалинду в дом, осторожно прижимая к себе, поднялся на второй этаж и положил на кровать. На свою кровать. На нашу, быть может? Как глупо.

Девушка зашевелилась. Я увидел, как дрожат её веки, провел ладонью по щеке. Розалинда вся горела, у неё началась лихорадка, наверное, вызванная нервным потрясением от первого совершенного убийства.

Я накрыл Рози одеялом и пошел вниз, чтобы разжечь камин. Дом, хоть и избавился от проклятья Бенируса, но все равно продолжал поглощать тепло, как ненасытное чудовище. Или теперь я сам источник этого зла?

«Чувствую, исход был кровавым», – Лоргрен, конечно, не смог удержаться и промолчать.

– Ничего ещё не закончилось, – подытожил я, вскинув голову, и с помощью левитации взмыл на второй этаж.