16. Разрыв душ (1/2)

– Клянусь, я больше ничего не знаю! А-а-а! Прекрати… Я не знаю! Не знаю! Клянусь Молагом Балом!

Щипцы в моей руке сомкнулись на ногте привязанного к колонне некроманта и с силой дернули. Ногтевая пластинка с сочным хрустом отделилась, и я отбросил её в сторону. На секунду наставшую тишину сотряс захлебывающийся крик боли. Быстро эльф раскололся. Я всего-то нос ему разбил и обработал одну руку, даже пальцы ломать не пришлось. Может, оно и к лучшему – меньше возни и меньше потом убираться.

– Так, подожди. Еще разок с самого начала, – я обошел колонну и посмотрел на рыдающую жертву с неестественно красным для альтмера лицом. По губам всё ещё струилась кровь из распухающего носа.

Некромант всхлипнул, забулькал кровью и гнусаво заговорил:

– Да, я не лгу, да и зачем это теперь? Я не знаю, кем был гонец. Но он знал меня. Знал, чем мы занимаемся. Он… – эльф выдохнул, откинулся к колонне, – исчез сразу, как передал письмо.

– И там было написано… – я покрутил перед лицом жертвы окровавленными щипцами.

– Что мне с учениками до ближайшего новолуния необходимо прибыть в форт Истирус. Для получения дальнейших приказов, – затараторил некромант.

– И ты?

– Я не хотел!

– Почему? – щипцы легонько уцепились за поврежденный альтмерский нос.

– Не знаю!

– Не знаешь, почему не хотел? – я сильнее сжал инструмент, и жертва зажмурилась от боли. – Ты недоговариваешь. Так не пойдет.

– Ты же все равно убьешь меня. А если я скажу, то это убьет и тебя!

– Маннимарко? – прямо спросил я, наблюдая, как от ужаса сузились зрачки, окруженные золотистыми радужками.

– О, я знал… это проверка… Я уже в форте, да? Ты работаешь на него? Ты знаешь, что я верен Молагу Балу! Я не примкну к его армии, так ему и передай! – отчаянно прокричал альтмер, пытаясь отвернуться.

Я убрал щипцы от его лица. Информация оказалась ценнее, чем думал.

– Армия? Какая армия?

– Ты же и сам в ней. Верные некроманты… И как только я сразу не догадался, – взгляд эльфа скосился на оставленный открытым Розалиндой «Том нежизни», на страницах которого красовался тот же символ, что на печати.

– Армия верных ему некромантов, стало быть, – пробормотал я и отошел к столу, чтобы закрыть фолиант.

Если Маннимарко действительно собирает войско, значит, дело и впрямь плохо. Не только для меня, но и для всего Тамриэля. Если этот некромант, когда-то посмел тягаться с даэдрическим лордом, смог сбежать из Хладной Гавани, да и сам Владыка хочет от него избавиться, то как минимум стоит держаться от него подальше. На почтительном расстоянии, как от Морнхолда до Залива Илиак. Так для чего такому могущественному магу армия, если он не собрался захватывать мир? Все-таки один в поле не воин, будь ты трижды великий Маннимарко.

Я с яростью захлопнул «Том нежизни», скользнув взглядом по заклятию «Разрыв душ». Пора готовить алтарь к переселению Лоргрена из меня обратно в своё тело.

«Да уж, поторопись», – проскрежетал старик.

– Нет, тебе в этот раз не удастся застать меня врасплох, – я криво ухмыльнулся, а наполненный ужасом взгляд связанного альтмера прилип ко мне.

– С кем ты разговариваешь? С ним?

– Не твоё дело, – буркнул я и уперся руками в плиту, закрывающую гробницу Бенируса. Она с трудом поддалась, отодвинулась, обдав меня запахом пыли и неприятным холодком.

– Что ты делаешь? – жертва все норовила вмешаться. Эльф задергался, надеясь освободиться, но его надежда была так же ничтожна, как мои размышления о схватке с Маннимарко. Именно это я и чувствовал. Ничтожность в сравнении с чем-то большим, великим. Осознавал, как мне далеко до этого величия и сколько еще предстоит изучить.

«Ты и есть ничтожество!» – поддакнул Лоргрен. Я промолчал. Это мы ещё посмотрим. Однако, дед в чем-то прав – в открытом противостоянии я, скорее всего, проиграю и окажусь в положении этого связанного избитого неудачника.

Извлеченные из пыльной мглы кости Бенируса легли на крышку гробницы. Рядом с ними я поместил кусок зловонной плоти, заметив вдруг, что его пронзают вовсе не белые жилы, а слабо шевелящиеся обожравшиеся черви. Между плотью и костями расположил черный камень душ и перевел взгляд на озадаченную моими действиями жертву.

Дальше предстояло чертить. Костной муки у меня было достаточно. Смешав её с солью, я вывел на полу круг, отмерил линии и углы их пересечения. В результате получилась шестиконечная звезда. При сотворении разрыва я должен стоять в самом центре, концентрируя магические потоки. Амулет-поглотитель пришлось снять, чтобы уменьшить шансы на срыв заклинания из-за своих особенностей.

Фазы лун не те. Если Массер почти достиг новолуния – до него всего пять дней, то аспект Секунды всё ещё был удручающе слаб. Малая луна едва вступила во вторую фазу и являла собой серебристую половинку на ночном небосклоне. Мне оставалось только надеяться, что это не сильно изменит исход заклинания, и Лоргрен, так или иначе, меня покинет.

«Фазы лун всегда нужно учитывать. При сотворении Колдовства это важно», – менторским тоном подсказал Бенирус.

– Провались ты в Хладную Гавань! – рыкнул я. Мне тоже это было прекрасно известно, но медлить значило подвергать опасности себя и Розалинду.

«Ну да, конечно, Рози, – устало провыл Лоргрен. – Готов за неё рискнуть собственной душой! Слабак!»

– Пора, – я подошел к альтмеру, отвязал его и затащил в круг. Он подергался, попытался ногой разрушить целостность руны, но паралич быстро его урезонил и оставил недвижимо сидеть в центре, пока я восстанавливал линию, которую он стер.

Бенирус молча сидеть не стал, завопил во всю мощь своей грязной душонки. Потом завыл, запел похабные матросские куплеты. Я сосредоточился, старательно игнорируя его потуги. Все элементы заклинания я уже выучил наизусть.

Жертва в моих руках дернулась, паралич отпустил эльфа. Мои пальцы крепче вцепились в сальные светлые волосы, запрокинули голову кричащего некроманта, открывая шею. Лезвие кинжала прочертило на его горла глубокую полосу. Кровь полилась по черной робе, закапала на пол и окрасила линии руны в багровые оттенки. Пока некромант хрипел и сучил ногой, тусклое свечение расползлось по подвалу, источая ядовитый, давящий на глаза туман. Слова заклятия сменили гаснущее бульканье захлебывающегося собственной кровью альтмера. Камень душ на алтаре стал переливаться лиловыми оттенками, впитывая энергию жизни. Жертва Идеальным Повелителям принесена, чтобы они могли позволить безболезненно провести ритуал.

Я убрал кинжал и вытянул руку перед собой. Сила заструилась по венам, вырвалась на волю, формируя вокруг кончиков пальцев шестиконечную звезду. Руна разрыва стала зеркальным отражением руны связи. Мертвая плоть разлагалась на глазах, пораженные колдовством черви задыхались и выползали наружу, иссыхая прямо на алтаре. Останки Бенируса охватило фосфорное сияние, крик его затихал в моей голове до тех пор, пока не замолк окончательно.

Но энергия продолжала течь сквозь меня. Моя энергия.

Тело альтмера, чья кровь всё ещё подпитывала руну, грузно упало, смазав резко потухшие линии. Я будто с разбегу врезался в стену, гул в ушах и резко наставшая темнота, обратились в видение.

Тесная комнатушка, кровать у правой стены. Я в дверном проеме стою замерший, оцепеневший. В руке кинжал моего отца, ладонь окровавлена. Меня трясет, и пот льется со лба. Но мне не жарко и не страшно. Я понимаю, что сделал что-то неправильное, плохое, но я рад этому. И эта радость возбуждающе-острая, царапает меня изнутри, выгрызает все хорошее, детское, что еще оставалось в сердце.

– Мальчик мой, – ласковый голос Динары, её лукавая улыбка. – Не плачь. Ты все сделал правильно.

– Нет… – забормотал я в бреду. – Только не ты... Только не снова. Уйди…

– Свадстар, иди ко мне, – её рука притягивает меня ближе за пояс.

– Уходи! – вскрикнул я, резко сел, открыв глаза, и в них хлынула непроглядная чернота подвала.

Не вспоминать. Убежать. Разорвать. Никогда больше не возвращаться.

Было тихо. Рядом даже мышь не скреблась. В ушах слегка звенело.

Я медленно поднялся на ноги и неровно двинулся к запечатанной стене. Потом приберусь, мне нужно убедиться, что все хорошо. Я должен увидеть Рози. И поесть. Чего-нибудь поесть. Чувство опустошенности захватило меня, и отчего-то казалось будто бы его можно заполнить вкусным мясным пирогом. Быть может, я заблуждался. Но кто знает, вдруг сработает?

Пальцы ухватились за рукоятку механизма, и шестеренки заработали, металл заскрежетал, а камни с тихим рокотом расступились. В этом звуке мне померещилось какое-то слово, которого я не разобрал.

По ту сторону каменной стены в подвале было намного светлее и живее. Я добрался до винных стеллажей и бочек и с недоверием осмотрелся. Чисто, прибрано. На стене ровно горел факел. Возникло ощущение, словно Розалинда ждала, что я вылезу из тьмы к свету, и специально зажигала огонь там, где он не должен гореть постоянно. Она верила, что у меня все получится, и даже эта мысль придала мне сил поскорее покинуть мрачный склеп, в котором я пролежал чересчур долго.

Но дом был пуст, а в окна лился солнечный свет. Я, щурясь, присмотрелся к городской улице и обывателю, шагающему в сторону часовни. Интересно, сколько времени я провалялся в подвале?

На столе было накрыто, но пирог уже остыл. Откупоренная бутылка вина стояла рядом с пустым серебряным кубком. Возле него мой кисет с табаком. Рози все положила аккуратно, расстелила синие клетчатые салфетки под блюдом с пирогом и пустующей тарелкой. В центре стола красовалась керамическая вазочка с крупным желтым цветком языка дракона. Розалинда меня ждала, но зачем-то покинула дом.

Я хоть и мог разогреть пирог самостоятельно, не стал тратить на это время. Начал с вина, а потом вонзился зубами в еду, как цепной пес, которого не кормили несколько дней. Лоргрен всё это время помалкивал, но и чувство слабости никак не проходило, будто я всё ещё под воздействием отравляющего снотворного.