1. Сказка сказывается (1/1)

Сквозь пустыню, сквозь горы, сквозь чащу. Он не скакал, он словно плыл. Легкая дрожь так и норовила проступать снова и снова. Его сказка началась для него всего лишь в шестнадцать, но пути назад уже не было. Обычно, в его возрасте, царевичи обучаются важным навыкам, постигают фундаментальные науки. Но он не царевич, он только собирается им стать. Хотя, насколько будет важно, рос ли он, опекаемый сотней нянек или отцом-земледельцем, когда в его руках окажется меч, а напротив захохочет самый злобный из ныне живущих негодяй.Конёк-горбунок плавно переставлял копыта, унося Ваню все дальше от родных земель. Всё как-то не заладилось с самого начала. По какой-то причине встретившая его Сивка-Бурка сразу же оклеймила его ?недорослью? и, деловито махнув гривой, скрылась в ночи. Иван-царевич, как-то проходящий мимо отчего дома, чуть не накинулся на него с кулаками, когда узнал, что Марья Моревна пыталась искать укрытия именно в его комнате. Да и отец… Считал его не просто самым младшим, а самым недалеким, если уж прямо сказать. Один лишь Конёк с обожанием смотрел на Ваню. Они сблизились с ним, став самыми лучшими друзьями, самыми верными товарищами.Вдали острыми пиками прорезал небо Кощеев замок. Репутация тёмного мага была самая, что ни на есть, мрачная. Похищал Бессмертный девиц. Красавиц, народная молва о которых роптала лишь самые благородные из эпитетов. И занимался этим властелин уже не первый десяток лет… Правда, так и не обзаводился наследниками.—?Ваня, может, не стоит нам туда соваться? —?прошептал Конёк, снижаясь. Мальчишка не собирался прислушиваться к своему верному скакуну. Погладил его по загривку, будто успокаивая.Марья Моревна почти год, как пленена коварным злодеем. Иван-царевич не находил себе места от горя. Да так отчаялся, что отыскал его, мальчишку с коньком, который вдвое меньше обычной лошади, и попросил о помощи. Баба-Яга уже второй десятой лет, как пропала пропадом. Безутешен был молодой мужчина. У Вани просто не осталось выбора, добра к нему была Марья Моревна. Давала мудрые советы…Была тихая ночь. Только филин прерывал тяжелую тишину. Конёк и Ваня притаились в непроглядных бесчисленных исполинских елях, росших прямо перед замком.—?Ваня, гляди! —?шепнул дружок, копытцем указывая в сторону одного из балкончиков наверху. Фигура в длинном темном платье стояла где-то там, прикрываемая ночной мглой. Братцы переглянулись. Нужно было действовать.Взлетев на нужную высоту, они тенью опустились на балкон. Цокнули копытца Конька. Фигура дрогнула. Не было сомнений, это была Марья Моревна. Она развернулась к незваным гостям, а в руках у нее был сверток ткани. На лице девицы не проступила улыбка, она была толи напугана, толи опечалена внезапным появлением спасителей.—?Марья Моревна,?— тихо подозвал её парнишка,?— Мы спасём вас, всё в порядке!—?Дорогой Ваня,?— слова её были пропитаны тяжелой грустью,?— Я так рада видеть тебя. Но Царевич не должен меня найти в ближайшее время. Ни при каких условиях, иначе… Быть беде.Ваня внимательно слушал. Развернув сверток, Марья обнажила лицо младенца.—?Малыш?— Кощеев наследник,?— не веря своим же собственным глазам, ахнул парнишка. Переведя взгляд снова на Марью, он просто не знал, что сказать. Девушка вздохнула, закрывая ребенка. Сняв с безымянного пальца кольцо, она отдала его Ивану.—?Ровно через два месяца, отдай его моему суженому, оно приведет его ко мне.Приняв дар, Ваня переглянулся с Горбунком.—?Не нужно было в это ввязываться, это не наша сказка,?— печально произнес Конёк.—?Если скажешь, что видел… Не миновать самых страшных последствий, дорогой друг,?— сухо проговорила Марья.Ваня запрыгнул на скакуна и унёсся прочь, в тихую тёмную ночь.***О, чёрт. Опять?Натягивая первую попавшуюся пару носков, я ненароком уронила что-то со стола Вали, будущей ?сестрицы Алёнушки??— своей соседки по комнате. Но совсем не это меня так расстроило и разозлило, я в очередной раз проспала. Надо же, мой совершенно идиотский заколдованный будильник в виде ярко-зеленой жабы снова ускакал куда-то и притаился. Нужно заняться его воспитанием… Да где это видано!Мой зеркалофон зазвонил. Я чуть не свалилась, потянувшись за ним, плохая идея делать это не до конца натянув штанины.—?А… Ало?! —?запыхавшись, выдавила из себя я.—?Света, ты там не опаздываешь? Урок уже через пять минут,?— это была Катя, моя хорошая подруга и, по совместительству, мёртвая царевна.—?Я? Пф-ф… Ерунда. Найду только учебники,?— я не определилась, с сарказмом ли я это говорю, поэтому прозвучало крайне странно и неубедительно.—?Учебники? —?хохотнула Катя,?— Ну давай, давай.Я отрубила звонок подруги лёгким движением и посмотрела расписание в приложении. Ну да, высший балл, Света. На урок по стрельбе. Учебники. Всё из-за этого проклятого будильника… Я натянула футболку и кепку, продев волосы через отверстие.Схватив колчан со стрелами и лук, я почти что пулей вылетела из комнаты. Пробежала по коридору спального корпуса, завернула за угол, пробежалась по веренице коридоров с различными кабинетами, выбежала в главный холл. По пути повстречала парочку-другую различных учеников. В конце концов, выбежала на улицу: слегка холодноватое утро, которое предвещало очень жаркий день. Уже на аллее, я могла разглядеть учеников на полигоне-стрельбище.Фу-ух. Наклонив спину, я ухватилась за колени, пытаясь отдышаться. Где-то рядом захохотали. Катька. Ей всё хиханьки…—?А как же учебники? —?она встала напротив и скрестила руки, приобретая победоносный вид. Можно подумать, она в чём-то выиграла. Эта Катька…—?Да я их уже все перечитала,?— я зеркально скопировала её позу, недовольно проворчав. Катя оделась хоть и по погоде, но совсем не для занятия спортом. Блузка, юбка, балетки.—?Ты на урок танцев что-ли пришла?—?Кое-кто даже причесаться не успел,?— Катя начала делать какие-то околобалетные па. Дразнила, издевалась, да какая разница.—?Мои волосы в порядке,?— устало вырвалось у меня.Сидевший на жердочке дятел задолбил в колокольчик. Урок считался официально начатым. Рядом кто-то заразительно заржал. Братья Соловьи-Разбойники. Скорее всего, опять потешались над Оловянным Солдатом.—?Здрасти,?— внезапно возникший Бармалей, напугал меня отнюдь не хуже скримера. Я чуть было не отвесила ему кулаком по лицу.—?Сумасшедший,?— вырвалось у меня.—?Ой, уйди, противный. Не мешай мне издеваться над подругой,?— Катя, можно сказать, спасла меня от вездесущего злодея. Мы хоть и не являлись ?врагами?, другом я точно бы его не назвала. Навязчивый, ненормальный и слегка злобноватый прохвост. Я даже грешила называть его женским именем. Хотя, почему я беру всю ответственность на себя. Все, кто знал Варлаама, называли его не иначе, как Варька.Иван Иваныч?— наш наставник по урокам, связанным с физической культурой, по какой-то причине, опаздывал. Я могла спокойно собраться без спешки! Что за день… Катя негромко напевала какую-то мелодию, пританцовывая.—?Что сегодня с тобой? —?с опаской посмотрела я на подругу, поправляя свою тёмно-красную футболку. Принт многочисленных перекрещенных мечей на ней расправился.—?Да так,?— немногословно выдала Катя, сделав поворот вокруг оси. Лукавство в этих действиях можно было соскребать, словно мёд с сот.—?Привет, девчонки,?— к нам подошёл Кирилл, мой хороший знакомый, сын злого злыдня Кощея Бессмертного. Парень был в тёмно-фиолетовом свитшоте, со злой улыбающейся мордашкой, рукава которого засучил до локтей. Хоть какая-то отдушина в это утро. Я махнула ему, улыбнувшись.—?Что это с ней? —?Кирилл сделал вид, что шепчет мне на ухо, но это было прекрасно слышно.—?С КАТушек съехала,?— показав пальцами ?скобочки?, таким же громким шепотом ответила ему я. После чего мы дали друг другу ?пять?.—?Меня позвали на свидание,?— всё-таки раскрыла Катя свой страшный секрет. Я закатила глаза. Не то, чтобы Катя была легкомысленной, она скорее была очень любопытной. Но самое весёлое было, пожалуй, то, что ни одному из кавалеров не сулило никакой взаимности. Мёртвая царевна хотела найти своего ?Елисея? только после окончания академии. Эта Катя…—?Интересно… —?ухватился за подбородок Кирилл, осмотрев подругу,?— И где же наша жертва?—?Жертва? Брось,?— усмехнулась Катя,?— Он сегодня утром, как настоящий джентльмен, забрался ко мне на балкон. Кажется, ему помогал его друг, Айболит. Я конечно бы предпочла общество второго, но и этот тоже хорош.—?Оловянный солдат,?— я будто бы поставила диагноз своим тоном,?— Твой ухажер, кажется, вон там, с Соловьями развлекается.—?Скорее они с ним,?— кашлянул в кулак Кирилл и подмигнул мне. Я хохотнула, несильно стукнув его по плечу.—?Всем доброе утро! —?наконец-то показался Иван Иваныч. Мужчина, тридцати пяти лет, с красивым лицом, правда, среднего роста. На нём была недлинная ферязь тёмно-красного оттенка и бордовые сапоги. Спортивный костюм? Он делал вид, что не знал о его существовании. Наша небольшая компания, другими словами, класс, неохотно становилась в шеренгу. Точнее, в две шеренги. Урок для каждого персонажа проходил по-разному. Практики?— я была в их числе?— те, кто непосредственно связан со стрельбой…Кто же я такая. Вопрос хоть и простой, ответ на него не так уж прост. Меня зовут Света Царевна. Имечко то еще, особенно если зовут по фамилии. И учитывая, сколько на этом сказочном свете моих ?однофамильцев?. Я дочка Царевны Лягушки и Ивана Царевича соответственно. И что-то не очень мне хочется становиться лягушкой, если уж на то пошло. Так почему бы не стать наследницей отца? По хорошему, он такой же мой родитель… А для этого нужно стать стрельцом. Чтобы… Найти себе принца-жабу? Эм… Об этом я как-то предпочитаю не думать.… и те, кто просто должен присутствовать на уроке для зачета. Теоретики. Среди них была и Катя, и Бессмертный. Да вообще половина класса! Полная несуразица, но кто будет слушать какую-то там лягушку с её претензиями по поводу проводимых уроков…Иван Иваныч отчитывал Соловьёв за их поведение, пока мы, как жители сонного царства, разбредались по шеренгам. Рядом со мной оказалась Мирослава Микулишна, с ней мы частенько пересекались на всяких героических дисциплинах. Моя подруга по несчастью? А забавно звучит. Она кинула приветственный жест.С другой стороны неспешно подошел один из братьев-соловьёв. Антон, старший. Он был каким-то очень загадочным, ?истинный злодей?, как любила называть его госпожа Снежная Королева, наша преподавательница тёмных дисциплин. Спокойный, хладнокровный. Острый на язык. Он был выше меня, и, махнув рукой, поправил волосы.Иван Иваныч прописал второму брату подзатыльник, парень усмехнулся, почесывая место удара. Гордей был из тех злодеев, которые смотрят на тебя, всегда улыбаясь злым оскалом. Он встал рядом с братом, и они переглянулись. Антон лукаво приподнял уголок губы и одну бровь, тогда как Гордей обнажил зубы. Оба брата были, как назло, прекрасно сложены. Высокие, приятные на лица и… злые. У каждого присутствовала большая татуировка почти во всю руку. У Антона витиеватым рисунком проступала, обнажившая зубы, змея справа. У Гордея, словно выползающая из сетей паутины чёрная вдова, готовая к укусу слева.Мимо нас, в начало строя прошел Оловянный Солдат. Соловьи проводили его своими нахальными улыбками. Он попытался не обратить на это никакого внимания, хоть и состроил недовольную мину. Руслан, не то, чтобы он был каким-то особенно выдающимся. Обычный парень, на первый взгляд. По какому-то несуразному стечению обстоятельств он попал именно в нашу, Тридевятую академию, а не в Тридесятую, где находится известная танцевальная мастерская. Там бы он, несомненно, повстречал какую-нибудь балерину. Но вместо этого повстречал соловьёв. Какая трагедия!В нашем строю также стояли еще парочка совершенно неинтересных царевичей. Возможно, что даже не царевичей вовсе. Какая разница? Пустые, второстепенные персонажи, кому они вообще нужны? Я так оправдываю свою нелепую память, на самом деле…Иван Иваныч прошел взад-вперед по образовавшемуся коридору из учеников, удостоверившись в том, что все готовы слушать его, с позволения сказать, спич. Бессмертный, убравший руки за спину, взглядом показал мне на Катю. Подруга витала в каких-то своих розовых облаках, я еле сдержала смех, прикрыв рот рукой.—?Господа,?— кратко, но громко огласил Иван Иваныч,?— Извиняюсь за сегодняшнюю задержку. У нас было внеплановое собрание. Возможно, в окрестностях нашей академии теперь находиться не совсем безопасно. Я не хочу вас запугать, лишь предостерегаю. Пропала ученица, дочь Маугли, вместе со своим спутником?— питоном Каа…—?Проще говоря, у нас в школе завелась озверевшая змея,?— неучтиво выдал Гордей Соловей, скрещивая сильные руки. Иван Иваныч повернул голову на выскочку, хмурясь. Выждав паузу, учитель умиротворенно продолжил:—?Змей у нас никаких не завелось, в отличие от рослых лбов, которые норовят на ровном месте устроить кипишь. Так вот, дорогие мои, к чему я веду. Сказки сказками, а проявлять смекалку нужно уже сейчас. Ни к каким добрым дядечкам с конфетками мы в гости не ходим, по ночам в школе не гуляем!Вообще, фраза ?не гулять в школе ночью? была для нас слишком приевшейся, если не сказать, жутко надоевшей и, по нашему мнению, безосновательной. Школа была под охранной деревянных магических идолов, которые ровно в полночь из обычных колонн, украшающих интерьеры, становились неукротимыми патрульными. У них были, на удивление, бесшумные шаги, и нарушитель, попавший под их взор в ночном сумраке, был втянут внутрь стража, как бы ?пойман в капкан?. Патрулировали истуканы исключительно периметр школы, поэтому оказаться втянутым в эту ловушку-идола могли исключительно незваные гости.—?Надоело мне смотреть на ваши кислые лица. Луки в руки и по местам! —?нетерпеливо закончил Иван Иваныч, утыкаясь в классный журнал в своих руках. Мы ?с кислыми лицами? медленно размазались по стрельбищу. Стоило только приоткрыть рот в нестерпимом желании зевнуть, как учитель одернул меня:—?Царевна… Спать будешь потом.—?Когда уколешь палец о веретено! —?ехидно выкрикнула Катя, стоявшая поодаль.—?Во! —?Иван Иваныч журналом указал в сторону Кати,?— Отоспишься тогда на здоровье, сейчас работаем…—?Иван Иваныч. На болоте-то? Отосплюсь? —?парировала я, сдерживая смех. Мужчина повторил:—?Работаем, потом всё. И шутки, и прибаутки… —?Иван Иваныч уставился в сторону других учеников, и резко переменился в лице,?— А что б этих соловьев… ГОРДЕЙ, ОТОЙДИ ОТ РУСЛАНА! —?прокричав, наставник пулей выдвинулся к нарушителям спокойствия.***Поправляю гарнитуру на одно ухо и, быстро подхватывая пару учебников по русской литературе, выбегаю из своей комнаты. Да… Я мастак в том, чтобы куда-нибудь опаздывать. В наушнике играет знакомый и качающий бит, и вся моя дорога от комнаты до нужного кабинета превращается в длинный танцпол. Но времени у меня нет, чтобы выплясывать зажигательный брейкданс, которому я, если уж по честному, совершенно не обучен, поэтому остается лишь энергично качать головой, блаженно закрыв глаза и придерживая свой наушник, дабы он не упал с головы. Обычно по дороге я успеваю встретить еще парочку-другую опаздывающих принцессок или каких-нибудь злодеев-недомерков, но сегодня как-то пустынно. Даже непривычно. Неужели все просто разом решили стать хорошими учениками? Как бы не так. Уж что-что, а в это я поверю в самую последнюю очередь. Спешно стукнув пару раз, ввалился в кабинет мистера Серого Зайца. Сел за парту и только спустя, наверное, полминуты, понял, что всеобщее внимание приковано ко мне. Сделал музыку потише и, закатив глаза, буркнул:?— Извините. Серый Заяц ждал этого. Рослый, более чем полутораметровый, у него были мощные задние лапы и тонкие руки. Уши, сантиметров под тридцать, всегда идеально прямые, а передние зубы никогда не выпячивают, по крайней мере, в те моменты, когда он смотрит на меня презрительным взглядом. Он встал со своего места, неспешно обошел учительский стол и, встав напротив моего места, сказал:?— Решили почтить нас своим присутствием, молодой человек??— Извините-е,?— повторил я, но Серый меня прервал. Со стуком положив руку до предплечья на парту, он чуть ли не рыком, огласил:?— Ты мне тут глаза-то не закатывай, уважаемый. Я нахмурился, посмотрев в метающие молнии глаза учителя. Скрестил руки и ожидал дальнейших упреков.?— Придурок,?— донеслось до меня сзади. Определенно, мое поведение не нравилось не только Серому.?— Сколько можно тебе говорить, что такое поведение недопустимо даже отрицательному прохвосту, не говоря уж о тебе! Юноша, головой думайте, пожалуйста. Ваша сказка известна огромному множеству людей, а вы позволяете себе такие отвратительные вещи… Под ?отвратительными вещами? этот серый идеалист подразумевал приход на урок с десятиминутным опозданием. Я уже настолько забил на это, что фильтровал его речь чуть ли не полностью. А тем временем в кабинет, без каких либо стеснений, прогулочным шагом зашел Март, и, громко поприветствовав учителя литературы, уселся на свое место. На моем лице отразилось легкое негодование, однако, Заяц и не спешил отвлекаться от меня.?— Буратино, разреши мне хотя бы один день не писать на тебя жалоб! Я, глядя преимущественно на опоздавшего Марта, секунды три не мог ничего сказать, после, все же, повернулся к учителю и пожал плечами:?— Ну… Разрешаю… За этот ответ я незамедлительно получил подзатыльник.?— Сегодня с вами поговорим о сказах,?— закончив тиранить меня, заяц сделал рукой широкий жест. Класс озарился стоном. Да уж. Не найти любимей темы у нашего препода, чем сказы. Наверное, в этом есть какие-то его личные интересы, но мы мусолили сказы уже не первый год как. А ведь о заморских сказках у нас было, от силы, пару занятий…Эта мысль навела на меня думы о восточных красавицах и дальних странствиях. Запрыгнуть бы на пиратский корабль, на пару с братьями-соловьями, и приплыть в арабскую страну, встретить там Шахерезаду… Убрать с дороги местных разбойников и, с сокровищами в одной руке, а с девушкой в другой, усвистать на край света.В спину мне что-то несильно кольнуло. Самолетик. Я обернулся, пока подбирал его. Моя сестра?— Мальвина?— сидевшая значительно позади, наблюдала, как я поднимаю, очевидно, её послание. Я развернул бумагу, так бережно сложенную, (черт! и как девчонкам удается делать все так аккуратно?) и быстро прочел строки:?Заяц сказал, что в школе теперь опасно по ночам. Пропала ученица. У них сегодня было совещание по этому поводу.?Я, почесывая щеку, сдержался, чтобы не закатить глаза. Достал зеркалофон и напечатал уже более современным способом:Goldklu4ik: это нас бояться надо. ты как первый раз живешьДовольно быстро пришел ответ:BlueShadow: в этот раз все серьезноGoldklu4ik: как и в тот, и перед ним, и ранееБольше сестра не писала, по всей видимости, обиделась, а может и нет, кто ж её знает.***Устало волочась вслед за Катей в столовую, я, не без раздражения, раз за разом прокручивала в голове все свои косяки минувшего урока. Ладно, если бы я просто не попадала в ?десяточку?… Половина моих стрел вообще не попали в мишень. Было крайне неприятно и даже стыдно. Катя вздохнула.—?Прекрати убиваться! Такую мордашку корчишь, будто умер кто!Я расслабила лицо, глядя на подругу.—?Иваныч раз за разом всё дальше расставляет мишени. Не удивлюсь, если в следующий раз они будут на луне,?— добавила Катя. Не могу отрицать, что мне мила была эта поддержка, но она всё равно не сильно меняла суть вещей. Я всё еще оставалась последней мазилой класса.—?Занимай столик, я принесу чего-нибудь,?— Катя подмигнула,?— Сладенького.Было довольно сложно отследить её пищевое поведение. Вчера, к примеру, Катя заявляла, что будет есть только мясо. Весь день она действительно ела только мясо вареной курицы. Видимо, сегодня какой-то праздник и Катя решит порадовать себя (и меня) десертом… без сахара. Или любым другим сумбурным лакомством.Я с подозрением, но не без улыбки, проводила взглядом подругу. С ней не соскучишься. Наверное, поэтому мы так дружны.—?Привет! —?на скамью напротив присела Валя?— моя соседка по комнате. Сумку с учебниками она отложила в сторону и засучила рукава водолазки.—?Сегодня без Коли? —?огляделась я. Будущая сестрица Алёнушка давненько гуляла под ручку с потомком Морозко. Валя махнула рукой, смотря в зеркалофон.—?Со своих тренировок просто не вылазит. Еще и каким-то образом договорился проводить их вместо уроков.Я хохотнула.—?Я бы тоже… договорилась…Она недовольно посмотрела на меня. Я всё чаще слышала от своей соседки претензии в сторону её друга. Парень занимался колоболом?— спортивной игрой, и уделял ей всё больше времени, отщипывая минуты у подружки. Сегодня вовсе решил не прийти на обед. Да… наверное мне следовало попридержать свои шуточки.Катя вернулась быстро. На подносе стояло пара тарелок супа, два подозрительно рыжих куска пирога и маленький чайник с двумя расписными кружками. Она не успела даже присесть, как Валя будто активизировалась:?— Слышали, Кощей вернулся и опять бесчинствует!Мы с Катей переглянулись. Это прозвучало не к месту и более того не имело ярко выраженного смысла. Катя неспешно присела.—?А он бесчинствовал?—?Ну как же!.. —?Валя искала в моём взгляде поддержки, но я с большим интересом занялась обедом,?— Ну даёте, девчонки! То есть воровство женщин?— это в порядке вещей?—?Не знаю, стоит ли переживать по этому поводу. Разве что тебе лет сорок,?— проговорила Катя, не стараясь скрыть улыбки.—?В моей деревне видели Кощея. Сказали, что он уже утащил из соседнего села несколько детей,?— немного тише сказала Валя. Отвлекшись от еды, я посмотрела на соседку. Она напряженно сжимала зеркалофон обеими руками.—?При всём уважении… —?осторожно начала я,?— С каких пор Кощей ворует малолетних? За ним никогда не замечали таких вещей. Его интересуют только барышни. Да и… —?я замялась,?— Он своим-то сыном особо не интересуется.—?Я не боюсь этого злыдня от слова совсем,?— Катя вставила свои пять копеек,?— Время его авторитета осталось где-то во времена первосказок. Я больше поверю в то, что опасность представляет Кирилл. А Кирилл, сами понимаете, самый мирный человек на всём диком западе.***Почувствовав какое-то прикосновение к своему носу, я вздрогнула. Птичка резво соскочила с моего лица, толи от испуга, толи от того, что в комнату влетело еще несколько ее сородичей. Посмотрев на приоткрытую форточку, я поняла, что сейчас далеко не зимнее время. Спальный корпус Тридесятой академии переливался в свете дня. Потянувшись, я расколола слой льда, окутавший меня, а затем стряхнула с себя снежинки и оставшиеся льдинки. Вдохнув полной грудью, заметила легкий пар, исходящий обычно во время студеных зимних деньков. Да, видать, я пробудилась гораздо раньше срока… Дрозды, влетевшие в мою комнату, тем временем, ютились на туалетном столике Премудрой, и с интересом смотрели на меня. Грех был не улыбнуться такой странной и забавной картине. Послав им морозный воздушный поцелуй, я перевоплотила пташек в снегирей. Они с большим интересом начали разглядывать друг друга. А я тем временем посмотрела на свое отражение. Свитер, шарф, варежки… Готовилась к не самому скорому пробуждению. Надеюсь, на ?воле? сейчас не тридцатиградусная жара, иначе даже кикимора со своими колдовскими штучками столкнется с большими проблемами возврата меня в, так называемую, твердую форму.Странно, что из коридора не доносились какие-либо звуки. Посмотрев на время, я отчасти догадалась почему: середина первого урока. Но меня все равно это мало касалось. Как-никак мой распорядок года я бы обозначила чем-то вроде ?от зимы до зимы?. Печально, однако иногда случались какие-то непредвиденные приступы бессонницы… В один из которых я чуть было не растаяла, за что и была наказана бедной Кикиморой, читавшей мне после нотации целую вечность! Но мое сердце забилось чаще от одной только мысли: увидеть Премудрую и узнать у нее последние новости, каких, обычно, бывало не сосчитать. Марина всегда терпеливо рассказывала мне их и, что самое важное, не забывала ни единой мелочи. Кто бы что ни говорил, а с друзьями мне действительно повезло, хоть и с жизненным распорядком?— отнюдь нет. Егор Елисеевич с Мироном Прекрасным постоянно подхватывали меня под руки и тащили наряжать елку в их комнате. И каждый раз заворожено смотрели за тем, как я вожу руками в воздухе, окутывая дерево кристальными снежинками и ледяной игольчатой мишурой. А затем выводили меня на улицу, где каждый раз предлагали что-нибудь новое, начиная от игры в снежки и заканчивая катанием на коньках. В последний раз мы соорудили себе ледяные сноуборды и ускользнули кататься в дремучий лес, где прекрасно провели время в компании нескольких… бурых медведей, которых разбудили своим громким смехом. Не будь с нами Премудрой, ноги бы мы точно оттуда не унесли. Марина высказала нам все свое недовольство, попутно объясняя медведям, что более такого не случиться. И, кажется, усыпила их своей заумной речью.Я улыбнулась, задумчиво переведя взгляд на зеркалофон, который уже успел покрыться пылью. Неспешно подойдя к туалетному столику подруги, взяла со стола свой гаджет и, смахнув пыль, провела пальцем, нажимая на нужное приложение.Sneggirr: кажется, холодом повеяло в эту весеннюю поруОтвет был скор, как никогда.Professor: опа. мути буран, не хочу контрошу по логикеЯ расхохоталась. Прекрасный был в своем репертуаре.Chupakabra: не мути буран. пусть мирон хоть иногда головой думаетWtf_egor: предлагаю голосовать!Chupakabra: егор, у тебя же атлетика. выключи зеркалофонProfessor: он совмещаетWtf_egor: я совмещаюChupakabra: по голове себе совместите, придурки -_-Они так быстро отвечали, что мои замороженные мозги не успевали даже сообразить, что бы им такое сказать. Я успевала только хихикать.Sneggirr: пойду, чтоли, мороженое поемWtf_egor: мне захватишь?; зChupakabra: где ты его есть собрался? верхом на ?козле? на пару с кожемякой?Professor: прикинь, так и будет ахахахахWtf_egor: вы вообще на контрольной сидите трещите, вам норм?Не дожидаясь конца их разговора, а точнее, даже намека на это, я сунула зеркалофон в карман джинсов.Снегири сделали пируэт у меня над головой и улетели в окно. Пожалуй, мне тоже нужно выйти. Развеяться… Следы, которые я оставляла за собой, покрывались заметным невооруженным глазом инеем, после?— льдом, и, вскоре, таяли, как только я отходила от них на достаточно далекое расстояние. В зимнее время это было не сильно заметно… Но сейчас… Возможно, это и выглядело завораживающе, но меня это ничем не привлекало, даже наоборот.Натянув свой свитер на подбородок, я приподняла плечи и схватилась за локти. Жарковато здесь будет… Не настолько жарко, как в тот злополучный летний денек, но определенно, мурашки по коже это мне обеспечивает сполна. Обычно, герои ведут так себя, если они зашли в холодное помещение, а у меня такую реакцию вызывает как раз таки тепло… Тепло. Бр-р.Потомок Морозко ведет размеренную, привычную многим жизнь. Снежная Королева балуется своим волшебством, ровно, как и следующий Ледяной Джек. А я… Я огребаю по полной. Но мне это наоборот добавляет какой-то романтики в душу. Даже несколько приятно ощущать себя настолько особенной… И вместе с тем немного грустно… Выйдя из спального корпуса, я почувствовала легкий привкус тёмной магии. Я бы описала его как терпкий, навязчивый и отдающий… эм… ядрёным какао? Хотя у кого бы я ни спрашивала, каждый описывал это ощущение по-своему.?— А ну, стоять! —?окликнули меня сзади. Мое морозное сердце чуть было не выскочило из груди.?— Здрасте, профессор Черномор,?— попыталась улыбнуться я.—?Почему не в заморозке? —?грубо пробурчал он, подойдя ко мне. Его черная борода переливалась синим цветом, а одеяние было простым и строгим, ровно, как и он сам: чернильно-черный костюм, белая рубашка и перламутровый галстук. Из глаз исходило фиолетовое свечение. Ох уж этот Черномор, из кожи вон вылезет, а добьется страха и восхищения к своей персоне! Я как язык проглотила, а он нахмурился, скрестив руки на мощной груди.?— Черномор! —?окликнули уже моего учителя,?— Не стоит. Оставь нас.?— День добрый, директор Пушин,?— вставила я.?— Пушин,?— попытался переспорить того Черномор, но директор добавил:?— Прошу, Черномор. С крайним недовольством, профессор повиновался и ушел. Александр Сергеевич Пушин?— директор Тридесятой Академии Веры и Правды?— был неким загадочным и интеллигентным человеком. Его строгий костюм не сменялся никогда, а книга сказок, хранившаяся в его кабинете, была одним из самых могущественных артефактов на всем свете.—?Рановато, юная леди, вы порадовали нас своим присутствием,?— дождавшись, пока Черномор полностью удалиться, произнес директор.?— Да, извините, Александр Сергеич,?— протерла нос я.?— Что ж,?— убрав руки за спину, магистр сказочных наук договорил:?— Думаю, вы это не нарочно. В любом случае, прошу за мной. Директор направился в сторону своего кабинета, а я послушно пошла за ним. Я почти уверена, он ощущал холод, исходивший от меня, но, почему-то, даже не поежился. Вообще не подал никакого вида, будто меня и вовсе не было рядом. Открыв деревянную дверь с металлическими ставнями, он пригласил меня войти. Внутри было просторно и… красиво. Стеллажи с книгами прикрывали стены, а высоты потолков были, пожалуй, сравнимы с теми, что обычно присутствуют в тронных залах. Большие окна, стол с выгравированными узорами, и вдали, словно невзначай, поставлена книга, из которой исходим плавное свечение. Закреплена она лишь подставкой, а других предостережений я и вовсе нигде не вижу. Неужели её так просто можно взять? Директор, по всей видимости, увидел мой взгляд, направленный на ценный артефакт, поэтому произнес, сев за свое место во главе стола:—?Заманчиво, не так ли?Я, смутившись, отвела взгляд и села на ближайшее к столу кресло.