Плащи 03.11.2018 (1/1)

Когда до поселений нордов впервые доходит весть о кимерских воинах, идущих с востока, люди не придают ей особенного значения?— не раз и не два кимеры пытались восстать.Когда до поселений нордов впервые доходит весть о новом кимерском вожаке, люди смеются и не воспринимают угрозу всерьез.А после становится слишком поздно. Их ноги, так же как тысячи лет назад, сбились в кровь и потемнели от пыли сотен дорог, но так нужно. Ресдайн, колыбель народа велоти, слишком долго стоял на коленях перед империями людей. Ресдайн устал и жаждет свободы.Неревар зажигает чужие сердца и души, и нет никого от Тира до Когоруна, кто бы не поднялся по его зову.Неревар ведет за собой женщин и мужчин, старых и молодых, богатых и нищих, бездомных, наемников и прочий сброд со всех земель велоти. Он зовет это армией,?— но лучшего на разоренных землях не собрать.Аландро идет бок о бок с кочевниками мабригаш, хотя еще несколько зим назад он бы с радостью вскрыл им глотки?— как и они ему. Но хортатор запретил вражду между кланами?— как и любые распри среди войск. Хортатор держит велоти двемеритовой хваткой, и его Слово куда сильней вековой вражды.Аландро плохо знает наречие материковых кочевников, но ему и не нужно знать. Мабригаш просят о помощи, но скорее из вежливости, чем из необходимости. То, что следует сделать, делалось уже много раз.Трупы северян должны послужить кимерам.Норд, которому он лично снес половину морды, лежит и будто бы терпеливо ждет, но недские мертвецы ждать не умеют, а может?— и неспособны вовсе.Аландро на пробу режет кожу несколько раз ножом, но кровь уже загустела и не сочится. Было бы лучше, если б при жизни норд получил больше ран, но Аландро по-малодушному счастлив, что запаха крови будет немного меньше. Кожа отходит тяжело, вместе с прослойкой жира, пальцы скользят, влажные от крови с сукровицей,?— работать неудобно, но ему, приближенному хортатора, не пристало жаловаться.Блевать в кустах ему тоже не пристало, хоть нестерпимо хочется.Шкура убитого норда, толстая, влажная, воняющая дерьмом и потом, велика, но сидит почти удобно. Аландро щедро вымазал себя жиром с пеплом, вторая кожа садится плотно и не сильно мешает жить. За полгода можно привыкнуть почти ко всему?— от гноя, текущего по спине, от трупного смрада, от жужжащих мух и их копошащихся рядом личинок уже не так выворачивает, как раньше. Только жесткие волосы, грязные, свалявшиеся еще при жизни, щекочут плечи и шею?— и между лопаток бегут мурашки. Нестерпимо хочется почесаться, но нельзя?— можно сбить защитный слой жира.Кожу, которую носил до этого, Аландро привязал к седлу своего кагути, совсем рядом с двумя предыдущими. Кагути?— не гуар, его не интересует падаль, и выглядит он для недов куда опаснее и страшней. Сытый кагути?— прекраснейшее создание, но несмотря на обилие человечины, закармливать их нельзя?— станут вялыми и ленивыми.Кагути косит на свежую нордскую кожу и истекает слюной, но ведет себя хорошо и не пытается ее сжевать. Только тычется в бок костистой мордой и слизывает жир и кровь с рук. Ему вкусно. Вывернутый наизнанку нордский военачальник посерел и почти истлел на нереваровых плечах. Уже пора бы снять его, оттереть с Неревара гной и старый жир, присыпать где нужно рисовой мукой, но хортатор отказывается. Задубевшая гниющая кожа прилипла к Неревару почти что намертво, доспехи из-за нее носить невозможно, но этого и не требуется. Ужас куда надежней любой брони.Он говорит, что сменит кожу, когда будет отбит ближайший перевал через Велоти. Он говорит, что так люди будут бояться больше. Люди этот страх заслужили?— слишком долго они терзали детей Велота.Аландро подчиняется, но не может оставить все как есть, не может не облегчить его долю?— и обтирает чистой водой лицо и руки Луны-и-Звезды и старается не смотреть на жирных личинок, копошащихся над чужими запястьями.Они оба отвыкли дышать носом. Азура послала туманы на нордское поселение, и ее дети не могли не воспользоваться этим даром. Кагути ревут и жаждут крови?— кимеры и сами жаждут огня и крови,?— и норды обречены. Их женщины разбегаются в ужасе, их мужчины не могут нормально сражаться?— их выворачивает от трупного смрада и гниющих одежд из кожи. Они сражаются точно забитые в угол звери, но этого мало.Людям нужны воины с силой Голоса, но их здесь нет и не было никогда?— слишком долго велоти были покорными.Запах паленых волос и жженого мяса забивается в ноздри, но Аландро вдыхает его полной грудью?— ему кажется, будто чище воздуха нет и не существовало никогда. Нордские жилища разграблены и сожжены дотла, но так нужно?— это справедливый ход вещей.Светлые, вылезающие клоками пряди щекочут Аландро шею и плечо, но ни на них, ни на мурашки вдоль хребта он больше не обращает внимания. Когда до поселений нордов доходит весть о кимерских воинах, идущих с востока, люди не придают ей особенного значения?— не раз и не два восставшие были разбиты, а семьи их увезены на север в гаремы ярлов.Когда до поселений нордов доходит весть о Нереваре Луне-и-Звезде и его товарищах, люди смеются и рифмуют звезду с пиздой.Когда до поселений нордов доходят поседевшие беженцы, чудом сбежавшие от пепельных демонов, становится слишком поздно.Демоны уже готовы сменить плащи.