Часть 2 (1/1)
В гостиницу я брёл, настолько глубоко погрузившись в тяжёлые мысли, что даже представить себе не могу, как я добрался до номера в целости и сохранности, ни разу не угодив под машину и не сбив ни одного прохожего. Впрочем, мне было наплевать, лежать на кожаном диване или на больничной койке – сейчас это казалось каким-то незначительным. Всё потому, что встреча с Паулем взбаламутила мои уже успевшие улечься на дне души чувства. Теперь всё закрутилось с самого начала.Годы шли – крепчала наша дружба. Отношения становились теснее, опасно приближаясь к мигающей красным черте привязанности.Миновав этот рубеж, мы с космической скоростью пронеслись через следующий отрезок пути, домчавшись до самого пика. Нескольким не удержаться вместе на неустойчивой вершине, и мы не стали исключением: Пауль попал прямиком в объятия Круспе, а я скатился в пропасть, ненадолго зависнув на краю обрыва. Но Рихард, сам того не сознавая, разжал мои судорожно цепляющиеся пальцы, и я исчез во мраке. Претендовать ни на что я не мог, равно как и обвинять лидер-гитариста в чём-либо: между мной и Паулем не было ничего, кроме весьма двусмысленных намёков. Дело тормозилось потому, что поблизости вечно был Шнайдер. Да и моё внутреннее я упорно не желало признавать, что я могу полюбить мужчину. До того, как Пауль с Рихардом открыто начали демонстрировать нам свои отношения, моя гомофобная природа сопротивлялась тяге к Ландерсу. Позже я, наверное, свыкся с этим, регулярно наблюдая за двумя жмущимися друг к другу мужчинами в студии, но было уже поздно. Пауля я проворонил, и мне оставалось лишь кусать локти, глядя на них с Круспе. Но, как ни странно, Рихарду я не завидовал. Скорее, я был обижен на самого себя за то, что был слишком зациклен на мифических моральных принципах.Начался гастрольный тур и усталость вытеснила из головы практически все мысли. Моя жизнь стала похожа на работу слаженного механизма, пока однажды ночью я не стал случайным свидетелем одного инцидента. Как-то раз я ночевал в одном номере с Тиллем. Вокалист уже давно заснул, я же полулежа читал на своей кровати под светом ночника. Линдеманн что-то периодически бубнил, и я не обращал на это внимания, пока звуки не стали складываться во вполне разборчивые слова. Тогда я и узнал про то, что Тилль, мягко говоря,неравнодушен к нашему лидер-гитаристу. Сквозь тьму я наконец-то увидел свет.У меня долго не хватало духу лезть в отношения гитаристов. Как бы мне ни хотелось Ландерса, внутренний зануда под названием совесть грозил мне пальцем. На какое-то время всё вновь покрылось будничной серостью - пока не наступило Рождество. В небольшом лесном домике, где собралась наша шестёрка, чувства забили ключом. Такого с нами никогда ещё не было, но, очевидно,и ни разу до этого в нашей группе не образовывалось любовных треугольников, перераставших в куда более причудливые фигуры. Невозможно было не заметить, что Тилль с каждым днём всё сильнее мрачнел и глубже замыкался в себе. Я понимал его как никто другой, но, несмотря на одинаковость положения, сами по себе мы совершенно разные. Поэтому, если я спрятал боль где-то душе, завернув её в безразличие и самообман, то для Тилля безответность была ядом, медленно растекавшимся по всему телу и постепенно уничтожавшим его. Хотя, может быть, я просто пытаюсь оправдаться, говоря, что подтолкнул Линдеманна к решительным действиям потому, что хотел спасти его от неминуемого сумасшествия.Разумеется, во всём этом была выгода и для меня.
Не буду напоминать, чем же всё закончилось. Тилль получил своё, а я в итоге оказался придавлен чувством вины, разраставшимся с каждым взглядом на опустошённого Ландерса. Именно это помешало мне вновь подступиться к Паулю, так что и в этот раз я оказался вторым, уступив Шнайдеру. Но мне больше не хотелось рисковать и лезть в чужие отношения - уже успел понять, что это чёртов улей, который тревожить не следует. А теперь Пауль, которого так хотелось уберечь от нового разрыва, принялся гулять налево. Горько от того, что я опять просчитался.
Заказав в номер бутылку виски, я развалился на кровати, без особой охоты переключая каналы телевизора. На одном из кабельных наткнулся на фрагмент нашего живого выступления. Раньше так не бросалось в глаза то, что моё место позади всех. Понятно, что раз Тилль, Пауль и Рихард стоят ?на передовой?, то и внимания им уделяется больше. Ещё периодически в кадре мелькал Шнайдер, полностью погружённый в свою игру. В голове тут же пронеслось, что модель поведения на сцене взята из жизни. Ребята всегда во главе всего, а мы с Флаке…. Хм, Флаке.Голова уже успела потяжелеть от выпитого, и я не очень хорошо подчиняющейся рукой вытащил мобильный из кармана джинсов.- Слушаю.- Лоренц, не хочешь насладиться видами Франции?- Что тебе от меня надо? Ты где?- В Париже.- Пф-ф, как тебя туда-то занесло… Ладно, утром буду.Клавишник отключился, и я бросил телефонную трубку рядом с собой на кровать. Мне требовалась компания, чтобы выплеснуть всё, накопившееся с вечера. Хотелось, чтобы человек был в меру рассудительный, имел представление о том, что же на самом деле творится в группе. Я бы охотнее позвонил Тиллю, но поскольку в этом деле Рихард фигурировал не в самом лучшем свете, от звонка вокалисту пришлось отказаться.Я заснул прямо в одежде.
Кристиан разбудил меня рано утром своим звонком, сообщив о прибытии, и я дал ему координаты гостиницы, в которой остановился. Спустя час клавишник уже стучал в мою дверь.- Привет, - слегка сиплым спросонья голосом поздоровался я.- Ну у тебя и видок, - хмыкнул Флаке, проходя в номер.
- Выпьешь со мной? – предложил ему я, кивком указывая на ополовиненную бутылку.- Не комильфо с утра нажираться, - поморщился Кристиан и, расстегнув пальто, опустился в одно из кресел. – Ты хоть что заливаешь-то?Я заколебался, думая, стоит ли посвящать клавишника в маленький секрет Круспе и Ландерса. В итоге я всё же решил повременить, справедливо рассудив, что лучше от этого никому не станет, а вот хуже – вполне вероятно.- Мне просто хреново, - пожал я плечами.- Олли, ну, ты, конечно, и эгоист! – беззлобно воскликнул Флаке. – Мне уж было показалось, что у тебя что-то случилось. Я, может, тебя спасать приехал! А ты притащил меня в другую страну только потому, что у тебя хандра.Я тем временем взял со стола стакан, щедро плеснул туда виски и протянул Кристиану. Тот принял стакан из моих рук, но, не прикладываясь к нему, отставил в сторону, мотая головой:- Так дело не пойдёт. Иди-ка переоденься, а то ты похож на одного из бездомных, ночующих в арках под привокзальной гостиницей. Если ты, конечно, сам хочешь, чтобы я тебя ?вылечил?.Я задумчиво почесал кончик носа, и всё же пошёл в ванную. За полчаса приведя себя в более или менее божеский вид, я вместе с клавишником покинул гостиницу.- Куда мы поедем? – спросил я, пока Флаке натягивал шарф и пониже опускал шляпу. Клавишник сначала выбрал такси и только потом, когда мы забрались внутрь, соизволил ответить на вопрос.
- Я отказался от еды в самолёте, поэтому сперва я позавтракаю, а затем уже посмотрим.
Лоренц сказал водителю название того заведения, в котором мы частенько бывали во время турне. Автомобиль мягко тронулся.
- Кстати, Ридель, сам потом будешь объяснять рассерженной фрау Лоренц, почему её дражайший супруг посреди ночи выпрыгнул из постели и умчался неизвестно куда. Ах да, и почему ты без жены?От звуков последнего слова я нахмурился.
- Поругались.Ссора с женой стала ещё одной причиной, по которой я оказался в Париже. Ежедневное капание на мозг по поводу того, что мне на всё наплевать, и что я всё пускаю на самотёк, порядком меня достало. Надувшись друг на друга, мы разъехались по разным частям света. Такое случается не в первый раз, и я уже задумывался о том, чтобы расторгнуть брак, однако семья, пускай даже такая, создавала видимость стабильности в моей жизни и скрадывала одиночество.
Флаке не стал лезть ко мне с вопросами, за что я был ему премного благодарен. Негромко играло радио, и клавишник ногой отбивал ритм песни. Я наблюдал за тем, как над городом сгущаются тучи и стекло украшают редкие капельки. Когда мы добрались, дождь уже разошёлся не на шутку, поэтому мы быстро рассчитались и поспешили перебраться в помещение. Внутри царил полумрак, искусственно созданный задёрнутыми портьерами и особым освещением. Нас проводили к одному из свободных столиков, но не успели мы сесть, как Флаке воскликнул:- Вот так встреча! – и направился в другой конец зала. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Несколько сбитый с толку поведением Лоренца, я внимательно изучил направление его движенияи удивлённо открыл рот:- Здесь мёдом что ли намазано? – пробормотал я, глядя как нам машет улыбающийся Линдеманн.- Здорово! – мы отодвинули стулья по бокам от Тилля. Официант мигом подал нам меню и отошёл в сторону, ожидая, когда мы определимся с заказом.- Каким ветром тебя сюда занесло? – поинтересовался я, не глядя пролистывая страницы меню.- Пообещал Фрица в Диснейленд сводить, - Тилль задумчиво провёл пальцем по кромке стакана с минералкой. – Только Неле сейчас позвонила, сказала, что он простыл, и что, конечно же, она его никуда не отпустит.А мой самолёт только завтра днём, так что я совершенно не имею никакого представления, чем же себя занять.- Давайте выпьем, а? – выпалил я. Флаке лягнул меня под столом, но я не обратил на это внимания. Проснувшиеся во мне сомнения и неопределённость желали, чтобы их утопили в чём-нибудь градусом повыше.
Лоренц было открыл рот, собираясь отказаться, как Тилль согласно закивал:- Почему бы и нет?Поняв, что оказался в меньшинстве, клавишник отказался от дальнейших споров. Наша маленькая компания направилась в бар.- Чёрт! – ругнулся Тилль, неловко двинув локтем и опрокинув со стола рюмку из-под водки. Я нетрезво усмехнулся.
- Это знак, что надо заказать ещё! – преувеличенно эмоционально воскликнул Линдеманн.Перед нами тут же оказалась очередная порция ?огненной воды?. Махом опустошив рюмки, мы заказали следующие. И ещё. И ещё. И так много раз, пока не дошло до того, что мы были не в состоянии держать наши туловища в вертикальном положении, и разлеглись на длинных кожаных диванчиках.- Ти!.. Тилль! – с трудом произнёс я. – А ты знаешь, где Рих-хард?Ридель, остановись, что ты несёшь?!- Неа, - вокалист потянулся за добавкой. Я едва мог видеть его в пропитанном неоновым светом тумане.- Он…он…трахается с Пауле-е-е-ем! - я мысленно зажал себе рот руками, осознавая, что ляпнул что-то не то.- Что ты сказал? Тут музыка слишком громкая. Где он?Я закусил губу, чтобы больше ничего не сморозить. Пьяное подсознание откровенно издевалось надо мной.
- Олли, ты знаешь, где Рих? – Тилль, казалось, даже несколько протрезвел. – Я уже несколько дней не могу с ним связаться. Скажи, если что-то…- Тебе показа…лось. Я вообще домой…э-э-э…пойду. Кристиа-а-а-а-ан!- А он ушёл…уже. Как ты доберёшься?- Я это…как его…машину закажу, вот.Последнее, что я помню, это как пальцы попадали не в те кнопки, а Тилль пытался мне помочь, но безуспешно - его состояние было не намного лучше.Густая темнота, периодически разрываемая яркими вспышками света. Но это где-то по ту сторону жизни, далеко от меня.
Проснулся я от ноющей боли в шее. Попытавшись пошевелить руками и ногами, я медленно начинал осознавать, что лежу в достаточно странной позе. Голова гудела от колокольного звона, звенящего внутри. Горло царапали дикие звери. Чёрт, как же хочется пить!С трудом разлепив веки, я уставился в тёмно-серый потолок, очевидно, какого-то автомобиля. Нелепый вопрос, с которого начинается каждое утро после масштабных пьянок: ?Что же вчера было??.- А, очухался, - донеслось с водительского места. Я кое-как переварил услышанное, не веря своим ушам.- Ландерс?!