Глава 16 (1/1)

Милях в десяти от замка кортеж принца накрыл промозглый затяжной дождь. Напрасно Генри кутался в плащ. Тяжёлые капли скатывались по лицу, мех отсырел и неприятно холодил шею. Вода просачивалась в любой шов. Рубашка, одному дьяволу известно каким способом, умудрилась промокнуть прежде дублета. Впрочем, за последним дело тоже не стало. Дабы не страдать одному, Генри пришпоривал Тора. Коню такое обращение совсем не нравилось. Он недовольно мотал гривой и даже попробовал слегка взбрыкнуть, но принц только крепче натягивал поводья и сжимал лошадиные бока коленями. Тору нечего не оставалось, кроме как регулярно срываться с шага на рысь. Свита спешила следом. Дождь, казалось, полил еще сильнее.?Вот промокну, заболею и в постели валяться не стану. Поеду в... Аск! И там умру!? – мстительно рассуждал принц, которого все же достало длительное отсутствие личного лекаря.Однако этим трагическим планам помешали сначала хорошо протопленные покои, а потом Курт с сухой одеждой и подогретым вином. Окончательно надежды на скорую кончину рухнули благодаря двухчасовой дреме в кресле перед очагом под монотонный бубнёж коменданта замка. Так что к ужину принц вышел вполне бодрым.Окинув взглядом зал, Генри увидел Тора. Тот в ответ на недовольный взгляд отвесил учтивый поклон и преспокойно уселся за стол.Нет, от такой наглости аппетит у принца не пропал, наоборот – Генри отдал должное и мясу, и вину, и пирогам. Вот только вкуса он не разбирал. Все его внимание было устремлено на другой конец стола, где белобрысый племянник прачки усиленно пытался очаровать личного врача его высочества. Самое мерзкое, что пронырливому мальчишке это, кажется, вполне успешно удавалось. Правда, мальчишка был давно не мальчишка. Он вроде одного возраста с Генри, но это мелочи. Важнее, что Тор снисходительно улыбался и даже что-то отвечал этому любителю пострелять. Хотя ведь должен был сердиться на него. Айрон принимал участие в розыгрыше, как и все. А вот поди ж ты, оказывается Тор, по мнению Генри, настроен к этому прохвосту вполне благожелательно, даже слишком.Принц естественно не мог слышать, о чём они говорили. Слишком далеко находились собеседники. Хотя, даже если бы они сидели близко, все равно ничего не получилось разобрать – над ухом с настырностью голодного комара зудел аббат. Кажется, можно было коменданта не слушать. Все сплетни были пересказаны намного подробнее.– …Вы ведь понимаете, ваше высочество, как пали нравы! Особенно в ваше отсутствие! – возмущался отец Рендольф.– Да! Совсем распустились и потеряли всякий стыд, – согласился Генри, глядя, как Айрон схватил Тора за руку, что-то пытаясь ему объяснить.Принц толком не слушал, о чем толковал возмущенный служитель церкви, но на счет распутства был с ним абсолютно согласен. Ничего, Генри наведет порядок.Стоило только Айрону повернуть голову в сторону принца, как Генри сделал знак рукой. Парень удивленно приоткрыл рот, но быстро собрался и подошел к принцу.– Читать умеешь? – строго спросил Генри.Айрон несколько раз моргнул, потом сглотнул. На его лице отразилась беспомощность.– Нет, ваше высочество, – ответил он, не забывая поклониться.– Какая досада, – посетовал Генри, наслаждаясь разочарованием парня. – Впрочем... ерунда! Научишься в процессе. Завтра утром я скажу тебе, куда ехать. Собираться можешь начинать прямо сейчас.Вот теперь поклон Айрона доставил истинное удовольствие. Генри решил спровадить смазливого парня подальше – в помощь Неду. И другу не так скучно будет, и перед Тором белобрысый подлец задницей вилять перестанет.Стоило только Айрону покинуть обеденный зал, глухое раздражение как рукой сняло. А о том, что его лекарь, по совместительству являющийся богом, мог найти кого угодно за считанные минуты, Генри не думал. Закончив трапезу кружкой эля, довольный принц отправился к себе.Поднимаясь по узкой лестнице, Генри мечтал только об одном – завалиться под горячий торов бок. В том, что тот будет ждать, он даже не сомневался. Но сначала не помешает отмыться. А Тор подождет.– Подай горячей воды, – приказал принц.Безмолвный Курт, следовавший за ним, замер на мгновение, дернул головой, развернулся и потопал в обратном направлении.Принц давно перестал удивляться, заставая любовника в своих покоях, куда тот заваливался без приглашения. Тор встречал Генри или лежа в постели, или у камина в кресле. Громовержец мог читать какую-нибудь книгу, хотя чаще, опять-таки – по собственной инициативе и не утруждая себя разрешением, копался в переписке принца. Но бывало как сейчас: Тор сидел в тесноватой для него железной ванне, от которой поднимался пар.Генри оценил и горячую воду, и довольную рожу.– Я тебе не помешал? – поинтересовался принц и добавил с деланным недовольством: – Мог бы и хорошую погоду обеспечить. Дождь лил, как при всемирном потопе.– Ты просил не вмешиваться, – ответил Тор. – Я и не слежу за каждой тучей. Лучше лезь сюда. Сейчас про все потопы забудешь.Генри прекрасно помнил о своих требованиях. Но иногда было бы неплохо, чтобы у кое-кого хватило соображения о них забыть.Принцу захотелось было немножко подразнить этого непонятливого, но мощные обнаженные плечи, розовые соски и раскрасневшиеся губы Тора заставили Генри быть более сговорчивым. Неотрывно глядя Тору в глаза, он начал неторопливо расстегивать пуговицы и развязывать тесемки. Тор напрягся.– Шустрее давай, – просипел громовержец.Глухой голос и потемневшие глаза выдавали его возбуждение. Это показалось Генри забавным.– Спешить некуда. Вся ночь впереди, – протянул он, медленно стягивая верхнюю одежду. – Или торопишься?Тор не ответил, только привстал и навалился грудью на бортик ванной.Генри медленно стянул рубашку и принялся снимать сапоги. Сначала левый, потом правый. Проделывать всё это, глядя Тору в глаза, было трудно, но он справился. А посмотреть было на что. Зрачки колдуна расширились, и в слабом свете свечей его глаза стали казаться черными.Генри самому стало жарко. Шоссы хоть и были развязаны, но благодаря своей узости все еще держались на заднице. Отшвырнув обувь, он направился к столу, на котором стоял кувшин с вином и кубок. Не торопясь, словно ему не было никакого дела до находящегося в явном возбуждении Тора, принц налил вина. Пил он еще медленнее. Наверное, это длилось бы очень долго, если бы половина не пролилась на грудь. Хотя вряд ли подобное можно было считать досадной случайностью. Ведь ответом стало шумное дыхание и всплеск. Такой расклад определённо начинал нравиться Генри всё больше и больше. Он глубоко вздохнул и облизал губы. Игра не на шутку завела его самого. Генри встряхнул короткими кудрями и прикрыл глаза. Он заскользил пальцами по свой груди и животу, как бы намекая, что вот сейчас он полностью разденется. – Довольно! – низкий рык Тора сопровождался шумными всплесками, и, прежде чем принц успел что-либо сообразить, его затащили в воду. Прямо в чем был. – Хватит... – намного тише сказал Тор, приникая страстным поцелуем к месту, где шея переходит в плечо.Генри прижался спиной к торовой груди, все видом показывая, что не собирается и пальцем шевелить. Но куда там - Тор уже стаскивал с него штаны.В ванной было тесно, горячо и мокро. Сукно прилипало к ногам. Громовержец что-то бурчал себе под нос о ленивых перцах и рыжих гадах. Генри только ухмылялся и облизывал верхнюю губу. Наконец Тор расправился с остатками белья и одежды принца, и тот, извернувшись не хуже змия-искусителя, сам присосался к горячим губам. Однако как только любовник потянулся к заднице его высочества, Генри немедленно перехватил его руки и положил на свой член.– Я хочу так, – почти простонал он.Тор ответил хриплым вздохом и скрипом зубов, однако же послушно принялся ласкать плоть своей ?заразы?. Принцу от умелых действий стало еще жарче. Особое удовольствие ему доставляло то, что под ягодицами чувствовался напряженный ствол Тора. Генри неосознанно покрутил задом, задавая свой более быстрый ритм, и тут же Тор стиснул его еще сильнее. Послушность существа, которое было во много раз сильнее самого принца, ударила в голову и ниже. Пред глазами все поплыло, и Генри почувствовал, как из него выплескивается семя.– Давай спать, – любезно сообщил принц громовержцу.– Не наглей, – недовольно фыркнул Тор в ответ и принялся шарить руками по всему телу его высочества.Но коварное высочество и не подумало пошевелиться в ответ. Напротив, оно устроилось поудобнее и закрыло глаза, всем видом показывая, что продолжения можно не ждать. Напрасно Тор вопрошал у Генри о наличии совести и желании оказать ответную любезность - принц не шевелился. Тору ничего не оставалось, как вылезти из ванной с Генри в охапке и, кое-как обтершись, завалиться в кровать.Курт, кстати сказать, так и не появился.Бога грома давно так знатно не обламывали. Точнее сказать - ни разу. Самое удивительное, что мальчишка и не подумал отпустить громовержца, когда уснул прямо в ванной. Не удалось отцепить его и в постели. Он крепко держался за шею бога грома, да еще и ногу него забросил. Причем все это с совершенно наплевательским отношением к состоянию самого Тора.– Драть тебя надо, – как можно тише прошептал громовержец, стараясь не думать, почему сон смертного стал для бога важнее его собственного удовольствия.****Холодный ветреный февраль принес множество забот. Слухи об отличном финансовом состоянии принца Уэльского разошлись по Англии. Солдаты сами к нему потянулись в поисках удачи. Теперь предстояло организовать армию. Дело, безусловно, хорошее, но как оказалось, ещё и очень хлопотное.Генри с завистью вспоминал, что ему поведал Тор об устройстве войск. Особенно об их численности. Армии из десятков, сотен тысяч солдат казались принцу чем-то невероятным. А Тор только улыбался и продолжал расписывать схемы построения и ход сражений. Впрочем, сейчас у принца было больше лучников и пехотинцев, чем когда-либо под его командованием. Жаль, что конники не нанимаются. Хотя тогда бы болела голова о закупке лошадей. С другой стороны - одними пешим войском не обойтись.Огромное количество мелочей, о которых раньше Генри не задумывался, постоянно требовали внимания. И это были отнюдь не образцы оружия, а разная скучнейшая организационная ерунда вроде: кому поручить закупку продовольствия или где разместить солдат, чтобы они не перегрызлись с местными, а конфликты вспыхивали постоянно, буквально на ровном месте. При этом обе стороны шли жаловаться сразу напрямую к принцу Уэльскому.Особенно ситуация обострилась с приездом молодых английских рыцарей. Если, например, Уэстморленд или Олдкастл не задирали валлийцев в силу возраста и опыта, то такие как Джон Тальбот называли местных ?дикарями? или ?животными?. Причем совершенно искренне считали, что лучшим методом ?воспитания? будет их полное истребление.На вполне резонное замечание: ?А кто на земле работать будет?? Тальбот беззаботно ответил: ?Йомены?. Принца раздражала подобная узколобость. Понахватавшись то там, то сям историй про Уота Тайлера и ?Черную Смерть?*, да понаслушившись Тора, Генри сделал в общем-то верные выводы: если крестьян в государстве не хватает, то любые указы бессильны.Немало беспокойства вызвал Джон Холланд, граф Хантингтон – кузен Генри. И не столько он сам, как бесконечные упоминания его в королевских посланиях. Кузен предпочел покровительство будущего наследника престола. Их отцы не сошлись во взглядах на политику, и сэр Джон Холланд остался сиротой и без графства. С подачи дяди Томаса Генри принял кузена под свое покровительство. Отец конечно же прислал гневное письмо, в котором называл Холланда отребьем и предателем и предупреждал, что Генри пригрел на груди змею. Однако принц рассудил, что сам король юношу вообще ни разу не видел. Воспоминания о короле Ричарде, смутное чувство вины за то, что сам Генри не совершал, были загнаны поглубже, а отцовские наставления посланы подальше.Кроме того, с утра пораньше принц ознакомился с посланием архиепископа Арундела. Тот в самых изысканных выражениях намекал, что Генри надо быть более внимательным при выборе союзников. ?...ибо есть кроме царства земного царство небесное и суд божий, где с каждого спросят за веру в Господа нашего...? Генри, конечно, понимал, что речь прежде всего об Олдкастле, тот со своими взглядами, которые не стеснялся высказывать при английском дворе, причем очень убедительно, был католической церкви как кость в горле. А на вид - невысокий пожилой джентльмен с тонкими чертами лица, обрамлённого кудрявой бородой. Самым примечательным на этом лице были глаза - они выдавали мыслителя и гуманиста. За что их обладатель и пострадал. Не за глаза конечно, а именно что за попытку мыслить самостоятельно. Английскому духовенству пришлось не по нраву выступление сэра Джона в защиту права толковать Священное Писание и верить по своему усмотрению. Мало того, этот чудак посчитал, что сжигать еретиков слишком жестоко. Генри не мог не оказать ему своего покровительства и не собирался отдавать Олдкастла архиепископу. Тем более что провозглашенная сэром Джоном свобода совести совершенно не мешала ему твердо стоять на позициях объединения Британии под владычеством английской короны.В таком дурном настроении Генри принимал очередного капитана, который косноязычно расписывал достоинства своего отряда и перечислял все свои прежние заслуги.– Ваше высочество! – прервал размышления принца и речь капитана громкий голос, – может, лучше сами глянем на этих молодцов? Пусть постреляют. А то я тоже на словах Ланселот и Галахад** в одном лице.Принц вздернул бровь и посмотрел на говорившего. Сэр Джон Тальбот, иронично усмехаясь, мерился взглядами с капитаном. Старый наемник был явно недоволен, что кто-то посмел усомниться в его словах, но только молча вздернул подбородок.Сэр Джон был старше принца лет на пять и участвовал в нескольких сражениях под предводительством короля, что придавало ему уверенности в своем превосходстве. Впрочем, за плечами Генри была битва при Шрусбери и вера в собственное предназначение, поэтому его мало заботила некоторая бесцеремонность Тальбота.Принц выдержал паузу, достаточную для того, чтобы показать – за кем всегда последнее слово, и кивнул.– Капитан, я желаю видеть, на что способны ваши люди. Сэр Тальбот, распорядитесь. Пусть установят мишени.Сэр Джон победно хлопнул в ладоши, не скрывая радости от предстоящего развлечения. Принц же мысленно прикидывал, сколько ещё ему надо людей и стоит ли вводить порядок по образцу римской армии. Уж больно Тор хвалил их дисциплину. С другой стороны, не казнить же каждого десятого? Или казнить? Людей для внедрения таких воспитательных методов было явно недостаточно.Как работало божье благословение, Тор не имел понятия. Кажется, Норны его должны принимать к сведению, а дальше как получится. Однако громовержец не желал пускать дело на самотёк и лишаться общества своего смертного из-за мелочей даже и на относительно непродолжительное время. Ведь неизвестно, что там этим старухам в их головы стукнет. Хеймдалль тоже не всегда на посту. В общем, Тор нашел оправдание своему новому увлечению.Тор не знал, догадывается ли его смертный о незримом присутствии бога или нет. Генри ни разу не заговорил об этом. Впрочем, громовержец уже заметил, что от прежнего беззаботного Хэла, которого он повстречал в занюханном лондонском кабаке, мало что осталось. Нет, улыбка не пропала, но теперь искателям его милости доставался лишь изгиб губ. Взгляд оставался серьезным. А иногда, вот как сейчас, убийственным.Смотрел так принц не кого-нибудь, а на своего нового приближенного - Тальбота. Того самого, в котором Тор рассмотрел отличные задатки будущего военачальника.Тор только довольно фыркнул и отправился следом за принцем, который с подачи Тальбота решил устроить испытания наёмникам. Идея, надо сказать, была не самая плохая: и развлечение, и толк. Вот только зря Тальбот влез с этим. Да еще так запросто. Принц уже почувствовал вкус власти и ревниво относился к своему авторитету.Невидимый людям Тор нашел место на одной из верхних ступенек и теперь свысока взирал на происходящее. Принц застыл статуей, только плащ развевался под порывами ветра. Зато Тальбот, наплевав на погоду, весьма активно руководил испытаниями. Все происходящие доставляло молодому рыцарю живейшее удовольствие. Он обожал командовать и, увлекшись, совершенно не обращал внимания на то, каким острым и неприязненным взором окидывал его принц.Сам того не замечая, Тор улыбался, глядя на поджатые губы Генри. Радость громовержца имела вполне определенные причины. Поначалу, сам того не понимая, Тор немного ревновал Генри к новому лицу в свите. Однако пристрастившись к наблюдениям, он быстро понял, что Генри больше озабочен практическими целями, нежели романтическими отношениями. Вся любезность в отношении сэра Джона заканчивалась, стоило тому отвернуться. ?Лицемерный сукин сын?, – с нежностью подумал Тор, глядя, какую приветливую физиономию строит его принц, стоит Тальботу воскликнуть ?Ваше высочество, смотрите...?Громовержец поборол искушение шепнуть на ухо принцу, как его поймали на притворстве. Впрочем, Тор заметил, что не он один такой внимательный. Граф Ральф Невилл Уэстморленд время от времени поглядывал то на Тальбота, то на принца и делал какие-то свои выводы. Этот Уэстморленд не так давно ездил в Шотландию на очередные переговоры, где удачно выторговал временное перемирие. Хоть граф и был в два с лишним раза старше принца, но авантюризм влек его именно туда, где решалось будущее английской короны. Несомненно, и расчета было не меньше, ведь ему – выскочке, – в случае чего не простят созданное специально для него графство.Тор против Уэстморлэнда ничего не имел. Графом громовержец интересовался лишь потому, что тот часто появлялся в замке принца и сопровождал того в разъездах.Он намного больше внимания уделял происходящему в стане противника его принца. Фреки с утра пораньше уже прогавкал, что скачет гонец с очень интересными сведениями.Кто же знал, что этот недомерок Пойнс окажется полезным? Раньше Тор считал, что Пойнс и правда решил уйти в монахи, и не интересовался, чем там он занимался. Но когда Фреки доложил о деятельности Пойса в Хардфордшире, Тор признал – годный шпион.Генри предпочитал принимать вестника от Пойнса с глазу на глаз. Поручение к Неду было личным, и остальным знать обо всех интересах принца не положено. Принц хмуро посмотрел на коленопреклоненного Айрона, обряженного в рясу, и взял письмо.С тех пор, как Нед отправился на поиски хоть каких-нибудь сведений о Локи и Торе, прошло почти полгода. Пойнс подошел к поручению очень серьезно. В последнем письме он сообщал, что собирается отправиться под видом монаха в Вустер. Как узнал Нед, именно в Эвешемское аббатство перевезли большую часть книг из аббатства Лая после нападения язычников ещё пятьсот с лишним лет назад.Однако на этот раз друг писал совершенно о другом: ?...Хэл, друг мой, мне стало известно, что в Хардфорт, где вот как уже неделю находятся Глендур с Мортимером, третьего дня прибыл старый Нортуберленд. Я сразу понял, что ничего хорошего ждать от этого не приходится. Не буду описывать, каких трудов нам стоило узнать об их черных замыслах. Скажу одно: ряса открывает очень многие потайные двери. А знание валлийского языка Айроном оказало поистине неоценимую услугу! Я очень тороплюсь, поэтому пишу как можно короче. Эти предатели заключили тройственный союз. Их силы огромны. Есть восемь тысяч у Глендура, еще шесть обещал Мортимер и столько же Нортуберленд. В марте они пойдут войском на Гросмонт. Но отныне Гледур будет воевать не за Уэльс! Они втроем планируют поделить Англию как пирог. И королю не будет в ней места...?Нед писал еще много и путано: кто какие земли себе заберет, как самому Неду трудно, что говорят в народе и среди духовенства. И чем дальше он читал, тем больше скрипел зубами. Наконец Генри не выдержал и отшвырнул пергамент.– Немедля расскажи все, что видел и знаешь, – приказал он.Айрон поднял голубые глаза:– Ваше высочество, мы... Я... – голос юноши сорвался под пылающим взглядом принца. Однако он собрался и нашел в себе силы продолжить. – Мы с сэром Пойнсом поехали в Вустершир через Хардфорт...Может, в другое время рассказ и развлек бы принца, но теперь его не забавляли приключения Неда и его слуги. Генри вел настоящий допрос, постоянно переспрашивая и уточняя детали. А их по большому счету было немного.Парни, услышав про собрание трех известных персон, прикрылись клобуками и выбрили тонзуры***, пустившись затем в ?загул? по всем кабакам и притонам, где за пивом и элем у слуг развязывались языки. Айрон служил переводчиком и вдобавок лично исповедовал нескольких девиц. Неду, насколько понял принц, больше приходилось молчать – англичан там не жаловали. Им даже удалось пробраться в замок, где на кухне бурно обсуждали господ и пили за удачу в предстоящем походе. А ещё Мортимер лично посетил церковь.– …О чём он молился, мне не ведомо, но богатые дары...– Хватит! – оборвал принц юношу. – Иди.Айрон снова склонил голову, светя бритой макушкой, и вымелся вон.Стоило только ему убраться, как из тени выступил Тор.– Что будешь делать? – спросил он.Принц сжал пальцами виски. Он не слишком-то удивился его присутствию, которое давно стал ощущать. Это не напрягало. Скорее придавало некоторую уверенность. Но в этом Генри конечно не признается никому и никогда. Сейчас ему больше всего хотелось, чтобы Тор сказал: ?Да врет все мальчишка?, или: ?Твой Пойнс опять все не так понял?. Но Тор молчал и ждал ответа.Восемь тысяч плюс шесть и еще шесть. Итого двадцать. У самого Генри не набиралось пока и двух. Принц сидел в кресле перед камином, упорно смотрел на тлеющие угли в очаге и молчал. Двадцать тысяч. Ни Нед, ни Айрон не упомянули в этот раз Карла Валуа, но поддержка Франции была очевидна. Английское королевство могло в скором времени кануть в Лету.Тор не сильно преувеличил, когда говорил, что управлять княжеством это то же самое, что управлять королевством. Он даже сам не заметил, насколько глубоко увяз в делах Уэльса. Пусть даже Генри наотрез отказался решать проблемы с его помощью, но громовержец не желал терять контроля над ситуацией. Он помогал, подсказывал и по возможности старался направлять неугомонного принца, проявляя при этом чудеса терпения. Ибо упрямство принца в вопросах ?самостоятельности? вызывало порой желание содрать со строптивца штаны и отодрать его до посинения. В прямом смысле - розгами или ремнем. Вопросы-то, с точки зрения бога, битой посуды не стоили. Ладно, хоть иногда соизволял слушать. Властитель хренов.Принц сверлил взглядом красные затухающие огоньки. Он сидел в своем кресле, чуть наклонив голову и широко расставив ноги. Тору, стоявшему рядом, была отлично видна белая шея. Но гораздо больше внимания привлекал плотно обтянутый штанами бугорок гульфика. Тор обязательно выскажет свои соображения. Чуть позже. И даже кое-что предпримет. Сейчас же его занимали совсем иные мысли.Громовержец положил руку принцу на плечо и слегка сжал. Генри не шелохнулся.– Так что будем делать? – повторил вопрос Тор, имея в виду что угодно, только не проблемы Уэльса. Он наклонился ниже и припал губами к месту под волосами, где шея переходила в затылок. – Ммм?– Тор! Не до того! – принц отпихнул любовника. – Надо выступать. И чем скорее, тем лучше.– Ночью?Генри шумно выдохнул и подарил громовержцу полный недовольства взгляд.– Да, ночью! И что? – мальчишка заупрямился. Его глаза полыхнули так, что у Тора сердце екнуло. – Пока Мортимер с Вустером...– Сколько раз тебе повторять? Ночные выступления это здорово, но только когда всё хорошо обдумано днем.Этого принца ещё учить и учить. Тор был всегда готов вдалбливать сложную науку управления. И если его сопливое высочество слов не понимает, то придется долбить другое место.– Значит так! – безапелляционно заявил громовержец и выдернул Генри из кресла.Принц уперся Тору в грудь.– Я сказал: ?отстань?! – прошипел принц, стараясь заехать коленом громовержцу между ног.Возня с Генри вышибла из головы Тора и Глендура, и Англию, и все девять миров Игдрассиля. Сейчас его занимало только одно – как лучше поцеловать и облапить строптивца, не повредив при этом ему костей. Задача была наисложнейшей. Генри, после безуспешных попыток попасть по яйцам, со всей дури начал колотить ногой по голени Тора. Один удар был достаточно удачен, ибо раздался вой:– Ой-ё! Перекосило, естественно, принца.Тор хмыкнул. И дабы рыжая зараза не заработала перелом, громовержец подхватил принца под ягодицы и поднял над полом. Генри тряс пострадавшей конечностью и ругался:– Раздери тебя Сатана! Отрастил железные ноги! Проваливай в Преисподнюю! Чтоб тебя там черти сковородкой ебли!Тор, проигнорировав пожелания такой бурной интимной жизни, поудобнее перехватил Генри и потерся сквозь штаны вставшим членом о его промежность. Ничего смертельного с ногой случиться не могло, а возиться с лечением сейчас хотелось меньше всего. От боли всегда можно отвлечь кое-чем поинтереснее.– Хочешь сделаю не больно? Ум? – громовержец с намеком облизал губы.Генри яростно сверкал глазами. Ноздри точеного носа трепетали, по острым скулам разлился румянец. Тор прижал любовника еще теснее, одновременно прикидывая, где бы разместиться. Каменный пол совсем не располагал к любовным утехам. На нем даже ковра не было. ?Надо будет принести Генри хороших шкур, – мелькнуло в голове громовержца. – Но это потом. А сейчас...? Взгляд упал на кресло. Потом на стол. Хороший, надежный дубовый стол, покрытый темным сукном.Сметенные божественной дланью пергаменты, перья и чернильница полетели на пол. Туда же грохнулся подсвечник. Тор осторожно посадил принца на освободившийся место и на мгновение замер, глядя в потемневшие глаза с расширенными зрачками.Генри приоткрыл рот и вдруг со стремительностью атакующей змеи впился в рот громовержцу. Прежде чем тот сообразил, откуда ждать подвоха, на внутренней стороне губы сомкнулись острые зубы.– Ах ты, гадина! – Тор отдернул голову. – Крови моей хочешь? – выдохнул он.Принц не ответил, только провел языком по зубам. От блеска зеленых глаз, от поволоки сумасшествия, что в них плескалось, Тора повело, как от самой крепкой медовухи. Совсем не соображая, что он делает, Тор прикусил то место, где насколько мгновений назад сжимал зубы Генри, и, почувствовав на языке соленый привкус, наклонился над любовником.Тот моментально присосался не хуже любого кровососа. Поцелуй выпивал не только кровь, но и разум. Как сдирали одежду - Тор потом помнил смутно. А вот узкие перепачканные в крови губы и красная капля, стекающая по щеке, врезались в память навечно. И скрип стола, сопровождавший каждый толчок. И собственный полурык-полухрип, когда изливался в жаркую глубину.Натопленная вечером спальня за ночь успевала остыть, и в ней становилось прохладно. Находясь в состоянии утренней полудремы, сопровождаемой утренним же стояком, Генри спрятал нос в покрывала и попробовал нашарить рядом Тора. Однако вместо большой живой грелки под бок попало что-то маленькой твердое и холодное. Принц недовольно дернул рукой, раздался звон разбитого стекла, и в нос ударил запах трав.– Дьявольское отродье! – выругался Генри.Звук разбудил его окончательно. А вместе с этим пришли воспоминания и понимание. Первые были о вчерашнем вечере и сопровождались дергающей болью пониже поясницы и ноющими ощущениями в ноге. Попутно Генри сообразил, что смотавшийся любовник всё-таки помнил о своих обязанностях личного врача и оставил лекарство. Поморщившись, принц свесился с кровати. Чуда не произошло. На полу в лужице разлитого зелья валялись осколки. А это значит, что терпеть придется до вечера. Тут Генри, на мгновение забыв о боли, подскочил. Какой к черту вечер?! Он же планировал сегодня выступить с армией в поход! Однако тело такого порыва не оценило и ответило простреливающей болью. Некоторое время принц боролся с собой, потом, плюнув на гордость, пошарил взглядом по стенам и потолку.– То-о-р... – позвал Генри, – Тор!Ответом было молчание. Лишь звуки просыпавшегося замка с трудом пробивались сквозь толстые стены и крепкие двери.В зал, где был назначен совет, принц вошел твердо, стараясь не хромать и не вилять задом. А закушенная губа и странная бледность вполне возможно сойдут за беспокойство. Хотя Тор говорил, что властитель не должен выдавать своих чувств. Но принцу еще предстояло усесться во главе стола. У Генри это получилось без стонов и почти непринужденно. Разве что от боли выступила на висках испарина.Переждав первый, самый острый приступ боли и вытянув ноющую ногу, принц обвел присутствующих серьезным взглядом. Рядом с ним по правую руку сидел седовласый Уэстморлэнд. Он задумчиво касался кончиками пальцев усов. Иногда у Генри мелькала мысль: а не был ли граф нянькой, приставленной королем к своему непутевому отпрыску? Однако принц доверял изворотливому уму и опыту Уэстморлэнда.Чуть дальше расположился задумчивый и сосредоточенный сэр Джон Олдкастл. Справа сидел сэр Джон Холланд. Юноша преданно взирал на принца. Больше всего привлекал внимание сэр Джон Тальбот. Он с утра походил на застоявшегося молодого жеребца и был до неприличия бодр. Ну, ещё бы! Вряд ли его валяли по столам. Мало интересующийся чем-то, что не касалось армии, Тальбот казался ограниченным воякой, но характеристика, данная Тором, военный опыт и приведенные с ним рыцари решали всё.Принц кратко обрисовал ситуацию. Уэстморлэнд и Олдкастл молчали. Холланд заерзал, а Тальбот выразил сомнение:– Откуда у них такие силы? Ваше высочество, вы уверены, что сведения верны?Принца это задело.– Верны, сэр Джон. Вопрос в другом: почему я узнаю это не от вас?В зале повисла тишина. Упрек, может, и не совсем заслуженный, и возразить было что, однако все молчали. Но не слишком долго. Уэстморлэнд высказался первым:– Если Глендур, Мортимер и Нортуберлэнд объединятся, справиться с ними будет сложнее.С этим принц был согласен. Совет перешел в детальное обсуждение возможностей и подсчет своих войск. А их по сравнению с силами валийцев было негусто. Звучали разные предложения, но все сводилось к тому, что чем больше проходит времени, тем вероятнее, что дело придется иметь не с восемью тысячами, а с двадцатью. В конце концов, Генри лишь убедился, что принятое накануне вечером решение выступать немедленно – самое верное. Вот только вскочить в седло он не мог: охромел - да ещё и на кресле сидит с трудом.– Сэр Джон, – обратился он к Тальботу. – отдаю войско под ваше начало.Рыцарь стал на редкость серьезен и собран. Несколько слов заставили распрямить и так широкие плечи и задрать подборок.– Я верю, что победа на стороне не тех, кто велик числом, а тех, с кем Бог.На том и порешили.-----*Черная Смерть – эпидемия бубонной чумы в 1347 г.**Ланселот и Галахад – рыцари из эпоса о короле Артуре. Славились своей доблестью.***Тонзура – выбритое место на макушке у католических духовных лиц.