Пролог (1/1)

Два дня... Целых два дня. Тор понимал, как это безумно много, особенно для того, кто прикован к скале под ядовитой змеёй. Вся надежда на Сигюн. Он хоть и недолюбливал эту женщину, посмевшую претендовать на принадлежавшее ему, но тут был ей безмерно благодарен. Тор подстегнул козлов, и колесница понеслась быстрее.Уже показались горы. Среди них есть та самая, которую Тор безошибочно нашел бы и с завязанными глазами. Он сам заваливал огромным валуном вход в пещеру, не смея встретится взглядом с зелеными, полными негодования, муки и бешенства глазами, что мерцали в темноте. А ведь надо было подать хоть какой-нибудь знак! Но храбрейший из воинов, бог грома и повелитель молний боялся, как последний трус. Боялся, что не сможет устоять, вырвет из плена это худое бледное тело, разнесёт всё и вся, и тогда точно случится предсказанный Вельвой Рагнарек.Вот и скала. Тор коснулся пальцами шершавой сизовато-серой поверхности камня. Сердце бешено колотилось.– Сейчас, сейчас, Локи, – прошептал громовержец, наваливаясь всем весом на валун. Тот со скрежетом откатился в сторону, и Тор, ослепленный темнотой, шагнул внутрьСтоны, крики и ругательства – вот на что собирался ориентироваться Тор. Однако пещера встретила его тишиной. У громовержца неприятно подвело живот от нехорошего предчувствия. Вытянув руки, он сделал несколько шагов и уперся в каменную стену. Завал. Вот тут стало по-настоящему страшно. И пещеру огласил звериный вой. Тор рычал. Тор орал. Тор бесился. Но напрасно он разобрал скалу по камешку. Ни Локи, ни Сигюн под завалом не оказалось.Тор ворвался в тронный зал, обуянный абсолютным, чистым бешенством берсерка.– Где он?! – – проорал сын Одина, некогда послушный защитник Асгарда.Всеотец недоуменно поднял бровь:– О ком ты, сын мой?– Не дури мне голову, Один! Ты знаешь! Где Локи?!Тору показалась, что в единственном оке царя Асгарда промелькнуло неподдельное удивление.– Не ты ли лично похоронил его?– Его там нет! Верни мне Локи!А вот тут уж точно не показалось. Один был поражен. Впрочем, удивление на лице Всеотца быстро сменилось брезгливо-насмешливой гримасой:– Пшёлвон! Проспись! – он царственно повел рукой, давая понять, что тут не место для выяснения отношений. Но Тору было уже плевать на всё. Бурливший в груди гнев, подобно разбушевавшейся лаве в жерле вулкана, поднялся выше, сдавливая горло, и ударил в голову. То, что Тор годами прятал ото всех и даже от себя, выплеснулось в единый миг взрывом оглушающей силы, возврата которой не было. Тор схватил Одина за горло:– Где он? Верни!Один судорожно пытался разжать душившие его пальцы, с ужасом глядя в налитые кровью глаза своего сына.– Где? Где? Где? – уже не кричал, а хрипел Тор.Одину удалось глотнуть воздуха, чем он тут же воспользовался, пытаясь доводами рассудка обуздать безумца:– Ты убьешь собственного отца ради полукровки? Но тогда ты точно потеряешь его!Тор не ответил. Он слышал, но слова слишком медленно доходили до сознания, застланного пеленой кровавой ярости. Лишь хруст ломающихся хрящей и позвонков отозвался неким ласкающим чувством и позволил прийти в себя, но только лишь для того, чтобы разжать пальцы. Тор позволил телу Всеотца безвольно упасть, а потом, не медля ни мгновения, саданул молотом по голове Одина. Теплые капли крови с кусочками размозженного содержимого черепа бывшего повелителя Асгарда брызнули богу грома на лицо и оросили все вокруг. Один был мертв. Разом навалились усталость и опустошение. – Я сын своего отца, – произнес Тор отступая в сторону и почти падая на трон.У Асгарда был новый царь.