Резонанс 4. Даже если ты не здесь (1/1)

Фото+песня:https://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_7566Притворной любви не утолить моей жажды.Где-то на дне сознания у меня проскальзывали грязные мысли,Дух захватывало, так я хотел увидетьТу ?Истинную сущность?, что прячется у тебя в глазах....К тем нерешительным словам, что слетают с губ,Не прикасайся больше,Моя дорогая.Ласки, от которых перехватывает дыханье,Голые инстинкты попадают в ловушку...Притворной любви не утолить моей жажды,Но я сомневаюсь, что смогу теперь отказаться от этой ?Истинной сущности?...Между нами – только наслаждения, и я не могу смеяться.Ты не отводи глаз, а впейся в меня,Моя дорогая.Ведь в любом случае в конце останется лишьКрохотная мечта о притворной улыбке.И вот так, я…...ярко расцветаю в одиночестве Fadeless.The GazettE ***Что мне делать? Я не могу сдвинуться с места. Ноги приросли к полу и окаменели, не желая слушаться.Пристальный взгляд в спину пригвоздил на месте.Я нервно выкуриваю уже пятую сигарету подряд, стараясь взять себя в руки. Не выходит. Ничего не получается! Как ни крути, сама мысль о предстоящем мне испытании вызывает только отвращение. Ведь уже целых три года мы вместе, и ни разу, ни при каких обстоятельствах, мне даже думать было противно о том, чтобы переспать с другим человеком, будь то мужчина или женщина. У меня просто нет реакции на близость с этой особой, хотя тело, что мне придется обнимать, и будет родным, все равно, это не Така.На улице уже темно, но ни в одной из комнат этой квартиры не горит свет. С трудом отыскиваю ладонью бутылку любимого вина Матсумото, не открывая глаз. У меня нет столько сил, Таканори! Я не так силен, как ты думаешь... Хоть ты и всегда утверждал обратное. "Ты можешь больше, чем представляешь себе."Я привык думать, что это правда. Я привык знать, что я могу защищать тебя. Я был уверен, что нет ситуации, из которой я бы не смог тебя вытащить... Но сейчас мне нужно сделать нечто ужасное, и я не представляю, как я смогу решиться на это. Ведь ты увидишь это... Она сказала, что ты видишь! Что же теперь? Разве есть что-то хуже того, чем увидеть воочию измену любимого человека? Одна мысль о том, что я заставлю тебя пережить подобное, своими руками убью в тебе что-то важное, сам вгоню тебя в пропасть, разрывает меня изнутри. Так мерзко, что хочется удариться в слезы. Прижимаю горлышко к губам, делая несколько больших глотков прямо из бутылки. Напиться все равно не получится, да и притупить чувства не выйдет. Зачем вообще я пью, я не знаю. Это не спасет положение. Это нисколько не поможет. Нервы натянуты до предела, за что мы все вынуждены проходить через нечто подобное? Разве мы сделали нечто ужасное, чтобы теперь расплачиваться таким образом? Твоя память, твой мир... Я думал, что смогу справиться и с этим. Твои кошмары по ночам, теперь совсем редкие, но все же. Я научился прогонять их, но этого мало. Потому что кошмары наяву я прогнать не в силах. Они продолжают мучить тебя, а я оказался бесполезен.Еще одна затяжка, скопившая пепел на конце сигареты.Времени не осталось. Больше нет.- Слишком долго! - наконец не выдерживает мужчина за моей спиной, направившись навстречу. Я с трудом поднимаю голову, отвернувшись от окна, о подоконник которого упирался рукой. - Что ты нашел в этом? Что это вообще такое?Выхватывает сигарету из пальцев, тщательно оглядев тлеющий огонек на ее конце и... - Нет.Ловлю за запястье, не давая обхватить губами фильтр.- Что ты сказал?- Он не курит.- Мне плевать!Я вырываю сигарету из длинных пальцев, поспешно затушив ее в пепельнице.- А мне - нет. Это яд.- Что?- Никотин. Это очень вредно. Здоровью в общем и для связок. Голос портится. Поэтому, Таканори не курит, - отодвигаю пачку в сторону, вновь обернувшись на мужчину.- Раз это вредно, почему куришь ты?- Я не пою... - тихо отзываюсь, прикрыв глаза. Нисколько не помогло успокоиться. Кто сказал, что сигареты помогают? Наглая ложь. - В любом случае, мне надоело ждать! Дай мне это немедленно, иначе...Я рвано вздыхаю, потянув его за руку и быстрым шагом направившись в спальню. Даже если у меня нет никакого желания, это не важно. Удовлетворить безумную куклу без возбуждения смогу. Все равно ни на кого другого тело не реагирует, и если он не сможет простить мне это... наверное, я уже ни с кем не смогу спать. Но это, почему-то, совсем не пугает.- Ублюдок.Звонкая пощечина, когда дверь за нами закрывается. Я молча сношу ожог на лице, выпустив из пальцев его руку.- Мне больно! Это называется любовью? Причинять другому боль? - Прости.- Ты...Я ловлю его запястья вновь, останавливая от повторения удара. Все же, это тело принадлежит Матсумото. И если говорить о физических его возможностях, я сильнее. Только вот все равно не могу ничего сделать - мои мышцы совершенно бесполезны сейчас, когда жизнь любимого человека находится в руках пустышки. Если бы я только знал, что он в безопасности...Черт. Нужно сделать шаг навстречу. Давай же. Давай!"Иначе..."Закрываю глаза, притягивая быстрым движением к себе напрягшееся тело, тут же склоняюсь к бледному лицу, но замираю в паре сантиметров от него, ощутив горячее дыхание на губах. Это не Линда, это не Линда, не она! Не думай о ней. В твоих руках не она... Должен продолжить. Должен хоть как-то защитить! У тебя еще есть смысл сражаться. У тебя еще есть, ради кого сражаться. Сделай это наконец! Сделай...- Я так люблю тебя...Касаюсь его лба своим, плотнее зажмуриваясь, чтобы не выпустить наружу слезы.- Как же я люблю тебя, Така... Я на все готов ради тебя. Ты все, что есть у меня...Комок в горле сдавливает мышцы, мешая даже дышать, не то, что говорить. Обнимаю замершее передо мной тело за плечи, запускаю пальцы в светлую копну волос. Дыхание сбивается от горечи и безвыходности.- Я всегда буду любить тебя. Даже если ты прогонишь... Даже если твои чувства изменятся. Я не откажусь от тебя... Я так сильно... я... Таканори...Влага предательски бежит по щекам, хоть я и старался сдержаться. Пальцы путаются в прядях его волос, не давая отстраниться. Его имя бьется низкими нотами баса в сокращающимся в спешке сердце, оно выжжено в мозгу и вырезано на коже. Его образ запечатлен на сетчатке глаз, изгибы его тела въелись в мои руки. За три года, что мы вместе, я успел стать зависимым. Такая острая потребность быть рядом разве нормальна?"Почему мы не можем остыть друг к другу?"Почему ты так необходим мне? Со всеми своими странностями и привычками. Нужен мне именно такой - непонятный и в своем смысле безумный. "Мне нравится быть зараженным тобой. И если от этого существует лекарство, я уничтожу его".- Вернись ко мне...Прижимаюсь к теплым губам своими, не открывая глаз. Кончик моего языка помнит форму этих мягких губ, обводя темные от помады изгибы почти машинально, от уголка к уголку, раскрывая их и проталкиваясь в жадный горячий рот любовника, когда я крепко прижимаю к себе дрогнувшее тело. Я больше не могу тянуть время. Я буду просить у него прощения потом... Так долго, как он пожелает. Хоть всю оставшуюся жизнь. В конце концов, это моя вина.Это я не смог уберечь то, что должен был обегать больше жизни.Я.Короткий стон в мои губы, прижавшееся к моему тело. Судорожно выдыхаю, разрывая неторопливый поцелуй. Запах его кожи не изменился... Соскальзываю губами по щеке вниз, выгибая податливую фигуру навстречу. Это я оказался пленником его Искажения. Жарко-больные поцелуи, словно в безумии - я обцеловываю со странной увлеченностью его шею и горло, пробуя на вкус матовую бледность, словно он должен был измениться. Но язык, обводящий дрогнувший в глотке кадык, не замечает постороннего, несвойственного Таканори привкуса, и я решаюсь наконец идти до конца. Ладони пробираются под эластичную ткань водолазки, поднимаясь по спине к лопаткам, задирая черные края вверх, и торопливые касания губ на несколько секунд прерывают себя - стягиваю вещь с крепкого тела и вновь припадаю к нему ртом, хватая в его плен тонкие косточки ключиц, на которых вскоре расцветают алые пятна, портя тон кожи. Я стараюсь выбросить из головы все горькие мысли, обводя пальцами каждый выступ позвонков, спускаясь ими к пояснице, провожу открытыми ладонями по бокам, описав изгиб талии, поддеваю ногтями край брюк, царапая кожаную полосу ремня в белых петлях. Тихие стоны и хрипы, доносящиеся до моих ушей, так похожи на те, что выпускает наружу Таканори, что я почти теряюсь, отстраняясь все глубже от жестокой реальности. Просто гладить его тело, ласкать касаниями спину и поясницу, надавливая на нее, заставляя прогнуться - и я уже не думаю о том, что это неправильно. Лучше не думать, иначе я просто свихнусь. - Акира...Жалобно-просяще, но я не реагирую. Только спускаюсь ниже, захватывая губами темную бусину на груди, вырывая тихий всхлип из горла мужчины, прикусываю осторожно, обведя языком, втягиваю в себя, протолкнув ладони под ткань брюк. Пальцы встречают выступающие косточки таза, нажимая на них, поглаживая подушечками. Ноги любовника подгибаются от этих ласк - я знаю, это его слабое место. От памяти об этом сам падаю на колени, принимаясь покрывать поцелуями плоский рельефный живот, торопливо срывая пряжку ремня и пуговицу, потянув вниз дорогую ткань - чем быстрее все закончится, тем легче, тем лучше, тем меньше я буду ненавидеть себя... Его пальцы впиваются в мои плечи, силясь удержать дрожащее от возбуждения тело, и я припадаю губами к этой самой косточке, покусывая ее и опаляя дыханием, срывая с бедер брюки и белье. Запах желания проникает в легкие с воздухом, но прежнего отклика с моей стороны нет. Я просто скольжу руками по его нешироко расставленным ногами, кусая сильнее, пока не добиваюсь стона погромче, и наконец поворачиваю голову в сторону, сжимая губами основание твердой, требующей внимания плоти, поддерживая за талию задохнувшегося от ощущений мужчину. Все так же сильно, как и всегда. Запрокидывает голову, чувствую это, поднимаю взгляд, видя реакцию на свои труды, и прокладываю дорожку из поцелуев к головке, чтобы после заключить ее в жар своего рта и позволить толкнуться внутрь. Так глубоко, что касаюсь кончиком носа гладкой кожи над основанием. Я так часто делал это, что уже не нуждаюсь в помощи рук. С ним...Вскрик отдается эхом по комнате, застревая в мозгу звенящим шумом. Губы смыкаются вокруг еще плотнее, язык чертит ломанные узоры на нежной коже. Медленные движения, боль от его пальцев, сжавших мои волосы. Властно. С долей собственничества. Это черта Матсумото - целиком и полностью. Память тела? Крепче сжимаю бедра, задавая нужный ритм, слушаю неприличные, страстные звуки над головой, едва ощутимо задевая зубами скользящий во рту орган, подводя к самому краю и... все же отстраняюсь, увеличивая дистанцию.- Нет...Почти обиженно, и я возвращаюсь к искусанным губам, подтолкнув любимое тело к кровати. В муках голодного поцелуя легкий толчок едва различим, выставляю руку, чтобы не упасть всем весом на рухнувшего на матрац человека вместе со мной. Мне нужно сделать это... Мне нужно...- Аки... Боже...Дергаюсь всем телом, распахнув глаза. Невольно замираю, остановив взгляд на искаженном удовольствием лице - мутные радужки напротив закатываются, раскрывшиеся губы ловят воздух, брови сдвигаются в сладких пытках, но...Этот синий проблеск в одно мгновение...Я начинаю задыхаться, не в состоянии поверить. Падаю на локти вдруг ослабевших рук, заключаю в ладони родное лицо, вжимаясь в обнаженное тело своим, стараясь подтвердить, увидеть, понять, найти доказательства. Хоть что-нибудь, хоть малейший намек на догадку, хоть тень ответа. Что-нибудь!- Така...Взгляд тут же опускается ко мне, откликнувшись. И я крепче сжимаю зубы, наконец разглядев это... Слезы сами по себе срываются с ресниц, когда я набрасываюсь на сухие губы, размазывая поцелуем темную помаду по коже вокруг них, встречая ответ на ласку - знакомый до боли, до укола в сердце, до подкашивающихся коленей. Разрядом тока до кончиков пальцев...- Мой... мой! - рассудок сдает позиции. И больно, и жарко. Горький привкус от соли капель, ударяющихся о его щеки и скатывающихся к вискам, неистовый поцелуй, почти отчаянный, его узкие ладони впиваются в мои плечи, притягивая еще ближе к себе.Это не Матсумото... Это все еще Линда, я знаю это. Но он тоже чувствует... Он тоже! Пусть и в плену, где-то за гранью реальности, но он со мной. И все такой же чувственный и отзывчивый, каким я его помню. И поэтому все остальное отходит на второй план. Разрываю поцелуй, понимая, что не могу напиться им, снова и снова покрываю ожогами рвано вздымающуюся грудь, разводя в стороны стройные бедра. Знание того, что я продолжаю быть его частью, мгновенно заводит до того равнодушное к происходящему тело, вливая резким толчком отравленное чужим любопытством желание под кожу, разогревая плоть до болезненных импульсов мышц. Первый стон замирает под линией ключицы. Такое слияние кажется невыносимым, в несколько раз увеличивая изощренное удовольствие от привычного занятия, и мне кажется, что по окончанию мое сердце остановится, не выдержав обещающей быть сильной разрядки. Как я могу остыть к тебе? Даже в такой жуткой ситуации ты вновь будоражишь мое воображение и встряхиваешь все мое существо, оголяешь каждую нервную клетку, проникая в самую глубь. Разве это не то самое? Связь, что сильнее связи физической? Таканори Матсумото... Любовью будут заниматься только души. И я не предам тебя. Я все еще принадлежу тебе.Это не станет изменой! Я не позволю этому случиться.***Утыкаюсь лицом в сбитые розовые простыни, содрогаясь под его напором...- Слишком сильно... Все тело горит. Пальцы комкают смятую ткань, не могу пошевелиться. Стоны утопают в матраце, разливаясь протяжным приглушенным звуком по мягкости. Не хватает воздуха...Акира, что ты делаешь? Это ощущение его рук и губ - по всему телу, так горячо. Не могу подняться с колен, сидя на полу и вжавшись грудью в кровать, напрочь лишаясь рассудка, переставая понимать, где я. Самая приятная агония в каждой клеточке кожи - крошечными импульсами...Планшет на другой стороне кровати, я не дотянусь. Не двинусь с места, пока...Вскрик, вспышка перед глазами, одновременно с криком из динамиков техники на постели. Мне не выйти отсюда без посторонней помощи, сколько ни пытайся, но чувство, что я не один в этой чертовой детской комнате, такое четкое, каждое касание - явное и ощутимое, что нетрудно и свихнуться в этих эмоциях. Я дерганным движением прогибаюсь в спине, задохнувшись от проникновения, силясь обернуться. Но за спиной ведь никого нет... - Така...Звук из планшета, а ожог от дыхания - на мочке уха. Я непослушными руками подтягиваюсь выше, с трудом заставляя бьющееся тело вползти на кровать, и падаю на нее без возможности на большее - только перевернуться на спину и вновь прогнуться дугой по его воле, с хрипом глотая воздух в горящие легкие.Вкус пепла...Глаза закрываются непроизвольно - не хочу видеть этот потолок. Все так реально, что могу только представлять любимого человека рядом с собой. Дрожащие пальцы тянутся вверх, ощутив препятствие - сейчас я могу даже это. Коснуться щеки. Слабый контроль над телом? Наверное, Линда потерялась в ласках, временно ослабляя власть над моей оболочкой... Ну, и к черту, зато я могу обнять его так, как раньше. Пусть не здесь, пусть не совсем я, но он ведь поймет. Почувствует, что это я, а не кто-то другой, по прихоти своей пожелавший узнать, что такое любовь. Заминка - кажется, вышло. А потом что-то сбивчивое на ухо, шепотом, самое сокровенное, которое я едва могу различить и - толчок. Вскрик, дрожь, эйфория, накрывшая глаза темной пеленой. Метания по кровати против собственной воли, сдирая простыни к середине постели, подаваясь навстречу, вновь чувствуя поцелуи на губах и лице. Подожди... Остановись! Это очень сильно, я не...- Аки!- Только ты... это можешь быть только ты...О, боже... Еще и еще.Сильнее и глубже, окружая танцующим пламенем, как будто брошен в костер на милость стихии. Это связь напрямую? Ты весь сделан из огня и света. В твоих венах вместо крови - солнечный жидкие лучи. Разве это можно назвать предательством? Какой же ты дурак, мне плевать, что заставляет тебя делать поглощенная местью кукла, я ни за что не позволю тебе уйти! Буду держать силой, если потребуется! Прикую к себе наручниками, если вздумаешь оставить меня! Эти мои стоны всегда были такими громкими, пошлыми, просящими? Раньше я не замечал этого... они смешивались с твоими - низкими и глубокими, под стать твоей бас-гитаре, и я забывал их звучание. А теперь, в одиночестве и заточении, сгораю от стыда, слушая развратные звуки из собственного горла, царапая ногтями черный костюм в белый горох на своем измученном теле. Пальцы на запястьях, стальная хватка - изумленно выдыхаю, когда незримая сила вжимает руки в матрац по обе стороны от лица.Как он смог это...- Не калечь себя...- Не могу больше!Полу-рыком, полу-стоном, оглушая самого себя. Касания губ к груди, легкая боль от укуса на темном ореоле, горячие пальцы на паху... Захлебываюсь потоком грязных слов, вырвавшихся непроизвольно - это было так восхитительно, я не знаю другого способа...- Боже!- Не выражайся, малыш...Не могу возмутиться на почти въевшееся в кожу прозвище.- Люблю...Хриплый низкий стон у щеки, резкие быстрые движения без жестокости - и долгожданная разрядка, подбросившая своей яркостью тело на простынях, заставляя забиться и зайтись громкими стонами, сквозь которые надо, необходимо дышать! Перед раскрытыми глазами - темнота с разноцветными кругами, болезненно-сладкая судорога, слабость, накатившая мгновенно, и наконец - свобода от жара. Без сил вытягиваю ноги на кровати, закрывая глаза.Момент контроля подошел к концу. Я вновь один...Но продолжительный оргазм вызывает слабую улыбку на губах - даже если ты не здесь...- Я люблю тебя.- Верни меня. Верни себе...***- Верни себе...Последний отголосок, последнее проявление настоящего его, и я замираю над обмякшим телом, хаотично и резко дыша, разглядывая медленно возвращающее себе спокойствие лицо.Оба тела мокрые от страсти. Даже волосы... Пот, покрывший виски и лоб, впитывается в челку, с которой редко падают едкие капли на шею замершего подо мной человека. Я не могу избавиться от мелкой дрожи. Измотан - руки дрожат от усталости, едва держа меня над его грудью, раскрытые губы высушены, как и глотка, ресницы слиплись от недавних слез. Жар бьет по щекам, шум крови в ушах. Я с каким-то отстраненным отчаянием наблюдаю за тем, как растворяется привычная синева в чайных радужках напротив, и когда воля Матсумото исчезает, и контроль над телом возвращается к Линде, я медленно закрываю глаза, на последних силах поднимаясь с дрожащих локтей. Тело непривычно ноет, в голове - опаленная вата, в груди - целый ураган эмоций. Я дошел до конца, хотя изначально был уверен, что даже не среагирую на близость. Но этот упрямец всегда добивался своего.Таканори, ты истинный псих. И гений. Ты совершенство и безумие. Мой крепкий напиток, эксклюзивный сорт вина, кружащий голову. Снова все по-твоему.Но сил улыбнуться нет. Я хватаюсь за спинку кровати, поднявшись на ноги и медленно двинувшись к дверям, не желая встречаться с реакцией Линды прямо сейчас, пока еще живы недавние эмоции. Получается добраться до кухни, хоть всего меня и нещадно трясет. Дотягиваюсь до бокала, наливая воды прямо с крана, правда, рука ходит ходуном, и набрать спасительную ледяную жидкость удается не сразу. Успеваю стянуть с подоконника сигареты и наконец падаю на стул, с жадностью глотая содержимое стеклянное вещицы.Мокрые волосы липнут к лицу, с их концов все еще срываются мелкие капли. Опускаю ставшую тяжелой голову на ладонь, закуривая с третьей попытки, едва совладав с зажигалкой. Первая затяжка - пьяный дурман, поведший голову, и я закрываю глаза с неестественным наслаждением, стараясь заставить мозг вновь заработать. Что дальше?- Эй.Нет сил даже вздрогнуть и обернуться. Это даже не неожиданность.Только бы она не тронула Таканори... Если она все услышала...- Почему?С трудом разлепляю глаза, но оборачиваться не хочу. Узкие ладони ложатся на мои плечи, и я чувствую тяжесть на спине, когда мужчина наваливается на меня сзади, тоже потеряв много сил.- Почему... что?- Почему так хорошо?Я заторможено передаю бокал за спину, дождавшись, когда влажная ладонь обхватит его собой. И что мне ответить? Естественная реакция на близость? Голова не находит ни одного нужного объяснения.- Я не знаю, - устало выдыхаю я, не силясь ударяться в разговор.- Это любовь?- Это одно из ее проявлений...Глубоко затягиваюсь, понимая, что продолжать просто не в состоянии. Да и человек за моей спиной - тоже.- Пойдем спать.Бокал возвращается на стол.Сигарета тушится в пепельнице. Я провожу рукой по волосам, зачесав пряди назад и все же заставив себя подняться. - Я сплю в гостиной. Иди в кровать, Линда.- С ним ты тоже спишь отдельно?Слова исчезают в тот же миг, и я, понимая, что ложь будет распознана, отрицательно качаю головой.- Тогда пошли обратно вместе.И я иду. И ложусь в нашу кровать вместе с любимым телом.И засыпаю, чувствуя тяжесть родной руки на своем животе.У меня снова нет выбора.