Часть 9 (1/1)

За десяток дней, проведённых мной в отпуске от военных действий, я осознал, что худшим моим врагом, как бы странно это ни звучало, была не пуля и боевая рана. Не осознание своего одиночества вдалеке от дома, не чувство вины за кровь убитых людей на моих руках. И даже не ненависть к себе за то, что я согласился участвовать во всей этой бессмысленной войне и, ценя жизнь сам, лишал жизни других.Худшим, злейшим моим врагом за какие-то жалкие несколько дней стало время. С каждой минутой, проведённой в фамильном особняке моей семьи, я с грустью привыкал к мысли, что вскоре мне предстоит покинуть родную землю, и оставить любимого младшего брата. И, что самое страшное – мне предстояло на неизвестное время отдалиться от девушки, которая за какие-то жалкие пару недель стала для меня всем, которая значила для меня столько, сколько, кажется, не значил ни один человек на земле. И всё это ради того, чтобы снова увидеть ужас войны, снова надевать на себя маску лихого конфедерата, который ни за что не предаст своих во имя того, чтобы прожить свою жизнь для себя и своих родных людей.Иногда я думал о том, как меня угораздило так сильно влюбиться в Кэтрин, почти с отчаянием. За пару дней я привык к тому, что в её отсутствии мир казался блеклым, теряющим свои яркие краски, а мысли лихорадочно рассеивались, кружась в голове хаотичным танцем, чтобы в итоге вновь сплестись в клубок мечтаний о ней. О той, что смогла изменить меня и всю мою однообразную жизнь до неузнаваемости за рекордно короткий срок, и которая наверняка могла об этом догадываться. Уверен, мои жесты и несколько робкий взгляд, когда мы с ней пересекались, хоть и ненадолго, говорили за меня всё.И не счесть, сколько раз я представлял, как скажу Кэтрин, что она значит для меня. Сколько втайне мечтал случайно встретить её лишний раз по пути на прогулку или столкнуться в дверном проёме, не заботясь о том, что совершенно потеряюсь рядом с ней и вновь не смогу найти нужных слов. Сколько раз сходил с ума от желания прикоснуться к бархатной коже её нежной щеки, ласково и бережно провести ладонью по безупречному лицу, коснуться пальцами аккуратно завитых прядей мягких как шёлк волос. И всякий раз, когда мы случайно встречались или проводили вместе какие-то несколько минут, я забывался. Изучать каждую чёрточку её лица, любоваться её лукавой манящей улыбкой, вслушиваться в низковатый, льющийся музыкой для ушей голос, ловить каждое, даже самое незаметное движение Кэтрин - больше в тот момент мне не было нужно ничего. Сдерживаться же, чтобы не сорваться и не признаться ей - было самым сложным.Я стремился запомнить Кэтрин как можно лучше до своего отъезда на фронт, запечатлеть в памяти её образ, игривый взгляд карих глаз, соблазнительную улыбку, звонкий заразительный смех... И чем меньше оставалось дней до конца отпуска, тем больше мне хотелось плюнуть на собственную робость и стеснительность, чёрт бы их побрал, и признаться девушке в своих чувствах. Только вот чем чаще я пытался уговорить себя не оплошать и сделать всё правильно, не теряясь в словах и жестах, тем чаще, как только я видел Кэтрин снова, слова сами застревали в горле, мысли начинали казаться обнажёнными, и я, огорчённо вздыхая, только и делал, что подчинялся зову разума, а не сердца, хотя моё внутреннее "я" вовсе того не желало.***До отъезда на фронт оставалось две недели, а Дэймон так и не смог сделать ничего, чтобы заставить себя попробовать признаться девушке в своих чувствах к ней или хотя бы попробовать вывести её на откровенный разговор. По-прежнему ведя себя с ней самым наилюбезнейшим образом, хоть и проявляя иногда некоторые черты своего беспечного и немного дерзкого характера, молодой человек наслаждался каждой минутой, проведённой в обществе Кэтрин, и невольно ощущал, как она пробуждает в нём новые эмоции и чувства. В компании Стефана, отца или же кого-то из прислуги, старший Сальваторе вёл себя задорно и беспечно, забавляя Кэтрин своей непосредственностью. И всегда мог видеть отдачу либо в загадочной лукавой улыбке девушки, либо в её кокетливых манерах, либо же в тех её многозначительных взглядах на него, которые Дэймону периодически выпадала удача заметить.Однако стоило ему лишь на мгновение остаться с Кэтрин наедине - и его пылкий нрав куда-то пропадал. Бесследно испарялся, преображаясь в смущённую улыбку на губах и нежность в блеске его влюблённых глаз цвета неба. Казалось, его чувства были даже осязаемы, слишком заметны, чтобы быть нераспознанными... Но ни Кэтрин не делала решительного шага ему навстречу - хотя сам Дэймон чувствовал, что наверняка ей симпатичен, ни он сам не мог решиться сознаться ей во всём, что к ней чувствовал. И это было совсем не похоже на того решительного старшего сына Джузеппе Сальваторе, которого все знали.С грустью чувствуя, что скорая разлука неизбежна, Дэймон замыкался в себе перед последними двумя неделями пребывания дома, и даже компания Стефана не помогала ему раскрепоститься. Юноша чувствовал - ему просто необходимо было собраться с духом и сознаться Кэтрин во всём, что творилось у него на душе. Но, то ли он боялся того, что она откажется принять его чувства, то ли - что он ей окажется совершенно неинтересен, то ли - что она может не понять его, просто задорно рассмеявшись ему в лицо и через минуту забывая о его признании. И не мог. До поры до времени никак не мог переступить через себя, чтобы открыть сердце девушке своей мечты.Однажды утром, сидя на берегу озера недалеко от могилы матери, по традиции искупавшись на рассвете и обсохнув на ласковом солнце, Дэймон прилёг на тонкое покрывало на траве и закрыл глаза, ощущая, как ветер ласково треплет волосы, невесомо касается обнажённой груди и плеч, отчего по коже пробегала лёгкая дрожь. Лёжа так некоторое время, он наслаждался каждым мгновением, ловил каждую секунду, чтобы насладиться беззаботным временем хотя бы сейчас, пока ещё не пришло время уехать на фронт.По истечению примерно минут десяти молодой человек, вздохнув, сел на покрывало, набросил на себя белоснежную рубашку, и, успев застегнуть её на несколько нижних пуговиц, внезапно услышал чьи-то шаги. Обернувшись, он замер будто зачарованный, завидев чуть вдалеке приближающийся до боли знакомый силуэт.Кэтрин Пирс приближалась к нему, сжимая в одной руке маленький изящный зонтик, а второй рукой поддерживая подол изумительного нежно-голубого платья. Туго затянутый корсет, отстроченный сверху белым кружевом, плотно облегал высокую грудь и талию девушки. Лиф платья был расшит диковинным орнаментом ручной работы, пышная же юбка была малость присборена, расшита ближе к низу крупными белыми оборками и отделана вставками из золотистой парчи. Каштановые кудрявые волосы девушки были распущены, и ветер немного небрежно трепал послушные блестящие локоны. Походку её Дэймон уже давно изучил от и до - она была неслышной и грациозной, изящной и, кажется, почти кошачьей - девушка легонько ступала по траве, почти не оставляя за собой следов. Глядя прямо в глаза старшему Сальваторе, Кэтрин немного лукаво улыбнулась, затем опуская взгляд чуть ниже, и Дэймон только в тот момент понял, что так и не успел застегнуть рубашку до конца.- Мисс Кэтрин, - наконец, с волнением произнёс он, снова возвращаясь к пуговицам, - что вы здесь делаете? Вам не стоит здесь находиться, иначе вас может хватиться прислуга.- Знаю, - кивнула девушка, почти приблизившись к нему. - Не бойтесь, мистер Сальваторе - никто не заметит, что я отошла. Ещё слишком рано, и я даже успею вернуться к завтраку. Вы, кстати, могли бы составить мне компанию и сопровождать меня до дома.Дэймон улыбнулся, с трудом выдерживая несколько настойчивый, как ему показалось, взгляд Кэтрин, и поспешно застегнул пуговицы рубашки.- Я заметила, что вы частенько пропадаете по утрам, - девушка, подойдя ещё ближе, с любопытством смотрела на него, складывая руки за спиной. - Здесь, если я не ошибаюсь, ваше потайное местечко? Почему вы скрываетесь тут от близких? - и, не дожидаясь ответа, добавила: - Не возражаете против моего присутствия здесь?- Всё в порядке, - заверил её Дэймон, едва заметно улыбаясь, - Просто... Я хочу провести последние дни дома в тех уютных местечках, что я очень любил в детстве и юности, - он опустил глаза, почему-то не боясь именно ей сказать правду. - Скоро мне предстоит уехать обратно на фронт, и мне будет очень не хватать родного дома. Хочется взять от жизни всё, пока я в состоянии это сделать.- Почему бы просто не прекратить эту войну? - тихо проговорила Кэтрин, поднимая взгляд на молодого человека. - Столько людей гибнут зря... И мне бы не хотелось, чтобы вас постигла та же участь, Дэймон.Старший Сальваторе горько усмехнулся.- Я сам этого не хочу. Но знаете, мисс Кэтрин, я не боюсь войны и не боюсь умереть. Я знаю, что это мой долг - защищать интересы моей семьи и моей родины. Я с детства привык не бояться подобных ситуаций. Старший брат, тем более, должен подавать пример младшему, - чуть виновато улыбнулся он. – Даже, несмотря на то, что эта война мне противна.- Такой бесстрашный мистер Дэймон Сальваторе, - усмехнулась Пирс, и её голос звучал слишком обольстительно, заставляя юношу полностью потеряться в своих мыслях и здравом смысле. - Но всё же это не настолько забавно, как кажется со стороны... Бесстрашие может вас погубить, Дэймон. А мне бы очень не хотелось для вас такой участи.Заворожено слушая девушку, Дэймон восхищённо смотрел на неё во все глаза, любуясь игривым блеском чудесных карих глаз. Невольно вглядываясь в них чуть пристальнее, молодой человек понимал, что с каждой секундой ему всё тяжелее сдерживать неумолимо нарастающее чувство обожания к Кэтрин, и что он не простит себе, если хотя бы не намекнёт, что за столь недолгое время она успела стать слишком дорога ему. А ещё – что он даже не был уверен, встретит ли когда-либо ещё в жизни подобную девушку.Переведя взгляд немного правее, старший Сальваторе невольно обратил внимание на кустарник, росший прямо за спиной девушки, весь усыпанный крупными белоснежными цветками. С трудом борясь с порывом нежности, юноша потянул к кустарнику руку, срывая с него один, самый дивный цветок, а затем, нерешительно повертев его в руках, вопросительно посмотрел на Кэтрин и улыбнулся уголком губ:- Вы позволите?..Та вначале слегка удивилась, как показалось молодому человеку, а затем, задорно улыбнувшись, слегка игриво вскинула брови и, чуть поведя плечами, встретилась с Дэймоном взглядом. Убеждаясь, что весь этот комплект едва заметных жестов Кэтрин означает "да", старший Сальваторе осторожно потянулся с цветком к волосам девушки. Бережно, чтобы не сделать какое-либо неловкое движение и не спугнуть любимую, Дэймон вплёл белый пышный цветок во вьющиеся пряди волос Кэтрин справа и аккуратно закрепил его. А затем трепетно расправил волосы девушки, не упустив возможности, играючи, мимолётно накрутить один локон на палец и тут же слегка отстраниться.- Вы такая красивая, мисс Кэтрин, - произнеся это, он прожигал любимую жадным взглядом, искрящим неприкрытым обожанием, не в силах больше мириться со своим терпением.На губах девушки расцвела лукавая улыбка, и, как только она издала еле слышный смешок и посмотрела в глаза Дэймона, тот тут же замер. Контакт их взглядов буквально искрил в воздухе, заставляя сердце старшего Сальваторе колотиться, как ему казалось, с вдвойне ускорённым темпом, и он не сдержался, чтобы не залюбоваться красотой мисс Пирс.Задержав взгляд на дрогнувших губах Кэтрин, Дэймон, не контролируя себя, изучал затем очертания скул девушки, её смуглые обнажённые плечи, очертания медленно вздымающейся груди под туго затянутым корсетом... Подсознание юноши буквально колотило его изнутри, истошно, но безмолвно крича: "Действуй же, действуй скорее!", и, снова встретившись взглядом с Кэтрин и заметив, как в глазах девушки полыхнул огонёк, выразивший одновременно и симпатию, и неистовое, страстное желание, Дэймон перестал сдерживать себя и свои чувства, прежде закованные в тяжёлые цепи.Забыв о приличиях, забыв о ненужных на тот момент словах, он осторожно коснулся ладонями лица девушки, а затем, не дожидаясь её на то разрешения, сам потянулся к её губам. Робко. Несмело. Так медленно и нерешительно, будто боясь наткнуться на невидимое препятствие на пути к желаемому.И, когда Дэймон, наконец, с трепетом коснулся губ девушки своими губами, ему показалось, что мир вокруг замер и остановился. Будто ничего не могло больше существовать кроме них двоих, стоящих здесь, на берегу небольшого озера. Боясь, что Кэтрин в любую секунду оттолкнёт его, старший Сальваторе целовал её нерешительно, мягко, почти невесомо. До тех пор, пока до его разума, наконец, не дошло - она отвечает ему, а её холодная как лёд ладонь настойчиво касается его шеи. Не веря в своё счастье, Дэймон сходил с ума от ожидания получить большее, насладиться сполна вкусом губ любимой, чувствовать, как её руки обвивают его шею, зарываясь в непослушные чёрные вьющиеся волосы.Их поцелуй, вначале нежный и робкий, постепенно становился всё смелее, всё настойчивее - Дэймон неожиданно почувствовал, что Кэтрин, пытаясь перевести дыхание, улыбается ему в губы. Обвив руки вокруг её талии, молодой человек притянул её к себе ближе, сжимая в объятиях, и их прежде невинный поцелуй перерос в хищный и голодный, отчего Дэймон слегка растерялся - но только в самом начале. Осмелев, одной рукой он неистово прижал Кэтрин к себе, запуская вторую руку в её волосы и запутываясь пальцами в каштановых кудрях, сжимая их, будто боясь, что девушка сейчас испарится из его объятий, и будто всё, что сейчас происходит между ними - прекрасный сон, которому не дано свершиться. Её губы сводили с ума, сминая его губы, впиваясь в них с неподдельным желанием, и Сальваторе не верилось, что всё это сейчас происходит с ними. Что, выпустив её из своих рук через какое-то время, что-то может измениться для них обоих. Что от этого он добровольно откажется, уехав через пару недель на поле битвы.Голова кружилась, сердце неслось вскачь, описывая в груди сальто, нервные окончания напрягались, все чувства обнажались... Руки сжимали в объятиях тонкую талию, пальцы скользили по щекам девушки, и на определённое время Дэймону действительно казалось, что он впадает в забытье. А опомнился он внезапно - от того, что неожиданно почувствовал резкую боль.Кэтрин тут же резко отстранилась, прерывая поцелуй, и оттолкнула Дэймона от себя. Тяжело дыша и ничего не объясняя, она, даже не взглянув на юношу, высвободилась из его объятий, а затем, резко развернувшись, метнулась в сторону дома, с трудом поддерживая тяжёлое платье. Поморщившись, Дэймон коснулся пальцем нижней губы и, проведя по ней и почувствовав неладное, сглотнул. Не совсем соображая, что только что произошло между ним и Кэтрин, он какое-то время просто ошарашено всматривался в алую капельку крови, блестевшую на мягкой подушечке пальца.***Весь день молодой человек был сам не свой. Будто привидение, он расхаживал по дому, не находя себе места и не веря в то, что произошло днём между ним и его любимой. Это был существенный шаг навстречу друг другу или же роковая ошибка? Стоило ему целовать её или нет? И что за хищность проявилась в Кэтрин, которой он никак не мог ожидать? Что за чёртова кровь на его губах? Неужели он напугал её до такой степени, что, чтобы высвободиться из его объятий, ей пришлось укусить его? Что, кстати, совсем не было на неё похоже...Голова шла кругом. Ощущение того безумно страстного и горячего поцелуя по-прежнему пылало предательским жаром на губах Дэймона, и Кэтрин, с которой он не мог не встретиться сначала за завтраком, а потом на семейном обеде, не обращающая на него внимания и мило воркующая о чём-то с его родными, выводила его из себя. Беснуясь и едва не рыча от злости на самого себя и своё непристойное поведение утром, старший Сальваторе чувствовал, что не нужен был ей этот поцелуй, что никогда он не интересовал девушку как мужчина.Он провёл остаток дня вплоть до ужина в смешанных чувствах, предпочитая укрытие в библиотеке взамен какому-то глупому разговору по душам о наболевшем со Стефаном и тем более – наиграно вежливой беседе с отцом. И когда Дэймон, наконец, решился выйти, то совсем не удивился, увидев приближающуюся навстречу ему Кэтрин в сопровождении её горничной. Сальваторе замер, думая, что ему стоит извиниться за своё непристойное поведение и пообещать, что более он не посмеет проявить подобные вольности.- Мисс Кэтрин... - начал он, когда Кэтрин почти поравнялась с ним, неотрывно глядя в его глаза. И тут же умолк.Девушка, как ни в чём не бывало, бросила на него мимолётный хитрый взгляд и невозмутимо подарила обольстительную улыбку, от чего Дэймон совсем растерялся. Что, чёрт его дери, происходит? Что делает с ним эта женщина?! Может, не всё так плохо, как он думает, может, он просто зря выдумал днём что-то лишнее и сам себя убеждал в том, что поступал неправильно? А сейчас всё сможет круто измениться?- Мисс Кэтрин, я... - всё же решился Дэймон. - То, что случилось утром...Однако Кэтрин не остановилась и уж тем более не стала ничего отвечать. Но, в том же темпе проходя мимо Дэймона, она всё же чуть задела его пышным подолом своего платья, и, пока служанка не видела, быстро вложила в его руку маленький клочок бумаги. А затем направилась в свою комнату и, скрывшись за дверью, подарила старшему Сальваторе на прощание лукавую улыбку. Уловив подходящий момент и проводив Кэтрин взглядом, Дэймон осторожно развернул записку, и ощутил, как его сердце забилось чуть сильнее, стоило ему прочесть следующие слова, выведенные аккуратным почерком:"Жду Вас у себя в комнате, мистер Сальваторе. Сегодня ночью".