5 Часть (2/2)
— Увы. Я, наверное, в детстве слишком долго увлекался историческими романами, — Анестезиолог снова повернулся ко мне, закончив пересчет потолочных трещин, — Гена, а ты ведь уже подозревал меня на наркоманию. Помнишь, чем все это закончилось?.. Прости, я не о том, что произошло в морге, а о том, что происходит сейчас. Ты злишься на меня. Готов по стенке размазать. Но не сделаешь этого. И…— И буду тысячу раз не прав. Потому что, в противном случае, я, как поклонник идеализма, отправил бы тебя прямиком к начальству. – Я сухо кивнул, понимая, к чему он ведет. – Ты сам должен решить, что с собой делать. И если ты мне сейчас все расскажешь – то будет намного проще.
Почему-то фраза: «я наркоман» упрямо не клеилась к Владу. Настолько упрямо, что я не стал делать выводы из своего предположения. Потому что для меня – он идеален. Пусть временами ершистый и неприступный,он, все же, единственный, перед кем мне не приходилось строить из себя блохастого оптимиста. Где блохи – грязные шуточки, скачущие за мной вслед и лишь усиливающие производимый мною эффект советского трудяги, большого любителя над кем-нибудь поржать. Я мысленно восхищаюсь его самоотверженностью и непоколебимой верой «во второй шанс». То, с какой заботой, не исключающей прагматичный профессионализм, он относится к пациентам, которых, возможно, видит впервые, и лишь– на хирургическом столе.— Рассказывать тут нечего. Самого интересного ты уже насмотрелся в палате. – Анестезиолог мягко улыбнулся. Теперь, когда боль прошла, он был таким робким, тихим. Почти своей полной противоположностью (которую, впрочем, я люблю не меньше) – Мы с Женей познакомились в Волгограде…— Да, знаю, есть такой город.— Сам попросил – так не возникай, — беззлобно фыркнул парень, поудобнее устраиваясь на диване.
— Я весь внимание. – На самом деле мне вовсе не хотелось перебивать. Просто, когда твой анестезиолог в хорошем настроении, нужно уметь «ловить момент» (читай: блохастый оптимист)— Там мы вместе проходили интернатуру и… Я весьма скоро понял, что влюбился. С упорством маньяка преследовал любую возможность на совместную работу, помогал, и, как бы невзначай, оставлял небольшие презенты на столе. Самым необычным был, пожалуй, гирлянда из двадцати пяти красных роз, развешенных на пустой капельнице.
Последнее из сказанного я решил взять на вооружение, но перебивать больше не стал. Влад делал свой рассказ пустым и безэмоциональным. Таким, словно эти события из истории совершенно другого, незнакомого мне человека.— Потом мне ответили взаимностью. Мы с Евгенией стали встречаться. Вернее, «встречаться» — не совсем то определение. Короткие отрезки времени, которые мы старательно выкраивали из потока постоянных дежурств и операций. Пунктир. Потом ей диагностировали лейкоз…Я уже знал, что будет дальше. Догадывался. Отчаянно не желая подтверждать свои подозрения. Нет. Нет. Нет.
Наверное, по моему лицу, черноволосый парень определил ход моих мыслей, и, едва заметно, улыбнулся:— Да все в порядке. Никто ни о чем не жалеет. Иди на операцию. Атеросклероз сам собою не рассосется, а моя «болячка» пребудет со мной еще много-много лет…
Влад беспечно повел плечом, и от его полного не-по-ни-ма-ни-я ситуации слегка передернуло.Да какая, нахер, простите, пересадка костного мозга при гемофилии?! Он и так должен всю жизнь сидеть на плазменных препаратах, которые…
Все. Хватит.— Я пошел на операцию. – И быстрым шагом направился к двери, однако меня остановили, весьма нагло сцапав за рукав белого халата.— Подожди секунду… Я знаю, насколько сильно ты на меня злишься и… По поводу размазывания по стенке… Я думаю, идея не так уж плоха. Пожалуй, иногда действия скажут больше, чем слова.
— Ну, и на что ты намекаешь?— Все просто. – Влад поднял голову, заглядывая мне в глаза, — тебе нужно физически меня наказать.— Что??!
— Ударь меня.
Да. Такого я точно не ожидал. И ты либо действительно так хочешь попросить у меня прощения, либо наши отношения медленно перетекли на совсем уже сумасшедший уровень.— Нет. – Я, молча, выдергиваю руку. – За что мне на тебя злиться?— Ты вряд ли сможешь это сформулировать, но... Я ведь действительно лгал. И тебе и себе. И Жене. Столько раз заставлял тебя волноваться…В общем, тебе это нужно. И мне. Что-то вроде инсулинового шока.
Анестезиолог говорил тихо, но в голосе было столько уверенности, что мне стало не по себе. Будто бы заранее все спланировал.— Ладно. – Я тяжело вздохнул, — Но мне, все же, надо на операцию.— Удачи. – Напутствует мой маленький мазохист, аккуратно прикрывая дверку за дядей Геной.
И, лишь, где-то в полуметре от операционной, я понял, НА ЧТО согласился!..***— Мм… са…дю… га-а… — Простонал или, вернее, тоненько провыл Лева, стараясь одновременно взять контроль над дрожащим, подающимся вперед телом, и не отпускать свободной рукой чуть взъерошенные волосы Сержа.
— Я?.. – Недовольно проворчал оный, на секунду прекратив свое занятие, но по умоляющему взгляду понял, что он отнюдь не «садюга» и ему ужепообещали много-много чего за несколько сладких мгновений.Трансплантолог, не спеша, облизывал длинный подрагивающий ствол, в какой-то момент чуть прикусывая головку члена, и в то же время, пальцами правой руки,сжимая и массируя мошонку.Блондин, между тем, стонал в открытую, извиваясь на многострадальном диване, который, как ни крути, являлся частью данного процесса.Секунда… Вторая… Бешенный скачок нервных импульсов, короткий спазм, и Лева, мгновенно зажимает себе рот рукой, откидываясь назад.Серж, с улыбкой чеширского кота, вытер ладонью несколько капель спермы и, не удосужившись подняться «с ковра», разлегся там же, в позе «морская звезда».— И…. Где… Ты этому научился? – Отдышавшись, спросил парень. Перед глазами еще проносились последние искорки, а суровая реальность уже начала бесцеремонно вторгаться в задремавшие дебри подсознания.— Не поверишь – на курсах по анатомии. – Мужчина тихонько хихикнул, бросая хитрый взгляд на оппонента.— И… Вы там ТАКОЕ проходите? – Спортсмен картинно закатил глаза, — правильно мне бабушка говорила – «Иди в медицинский».— Ну, у нас не так уж и весело, за то можно запросто устраивать марафон: добеги до операционной за три с половиной минуты, при этом никого не сбив и ничего не уронив. – Подытожил врач, неохотно поднимаясь с полу. Как только их взгляды встретились, Лева чуть отклонился в сторону, стеснительно спрятав нос в подушку.— Ну, извини меня за…— Стоп. – оборвал его трансплантолог, — это была лишь малая доля благодарности за вчерашнюю ночь…Вот так вот, — и, для убедительности легко провел рукой по подбородку спортсмена, — кто куда – а я в душ. ***Холодная вода по всем параметрам действует отрезвляюще, заставляя нейроны и аксоны здраво рассуждать, а кровь быстрее циркулировать по организму. Становилось даже немного жарковато… Жарковато? Под ледяной водой?.. Серж уперся одной рукой о гладкий кафель, пытаясь расфасовать собственные мысли и ощущения по разным полочкам. Трансплантолог не совсем отдавал себе отчета в том, что сегодня окончательно потерянная совесть позволила ему прогулять работу.«Ну и хрен с ней. Я ведь имею право раз в году провести ночь не в обнимку с «историей болезни!» Что-то внутри недовольно пискнуло.«Молчать!.. Это был несчастный случай. Левка… Почему, когда я нахожусь с ним, то словно попадаю в мир бредовой сюрреалистики, где каждый, подтекший акварелью, жест нес в себе столько искренности, коим количеством меня уже перестала баловать жизнь. Улыбка. Взгляд. Смех. И хочется большего. Как наркотик… Во, блин, похоже, я заразился Генкиным «остроумием»!» ***Серый, по привычке, бросил взгляд на свое отражение в зеркале ( «Хм… Уже немного лучше…» ) и
Вышел в коридор.— Доктор, а не могли бы вы принести еще чего-нибудь выпить! А то, боюсь, до кухни, при таком раскладе, я не доползу. – Раздался из гостинойЛевин голос с нотками веселой самоиронии.
— Окей, больной. Только не увлекайтесь, прошу. БЕЗ меня не увлекайтесь. – Бодро ответил «доктор». И пошел выполнять просьбу. Вообще все складывалось, до странности хорошо. Даже слишком. И даже для легкого похмелья.
Из всех комнат, кухня оказалась самой маленькой, но самой значительной: плита, две светло охровые тумбочки, сушилка, посудомоечная машина и микроволновка – все отливало холодным металлическим блеском. На окнах штор не было. Не обнаружился даже чуждый новейшим технологиям «петушок-держатель».«Хай тек классический» — тихо позавидовал Серж, осматривая холодильник. В целом – ничего примечательного в нем не обнаружилось. Минералка, несколько овощей, какие-то хлопья— стандартный набор спортсмена. Врач, с разочарованным вздохом, захлопнул урчащий продуктохранитель.Рука сама потянулась к тумбочке. Трансплантолог все же решил удостовериться в полном отсутствии спиртных напитков. Что бы сгрызть остатки собственного недоверия.
«Слава богу. Похоже, он действительно, не злоупотре…»Из тумбочки тихо выкатилась стеклянная бутылка. Она медленно подкатилась к ногам мужчины. На безукоризненно вычищенном стекле преломлялись редкие солнечные лучики.— Там что? Пусто? Блин, надо было в магазин по дороге заскочить! – Раздалось разочарованное из-за двери.Но Сергей больше не слышал. Он полностью распахнул злосчастную дверцу, и через секунду резко захлопнул. Три ряда таких же. Аккуратно вымытых. Рядом лежали и содранные этикетки.
«Какая же я скотина…»