Обман, смерть и любовь (1/1)

— Я не могу поверить, — раздался над Баки скрипучий женский голос.Он вскинул голову и увидел над собой Хель, держащую костяной посох. Она махнула им, и боль резко прошла — только руны на запястье горели.— Во что? Что ты тут делаешь?— Болит? — спросила Хель, кивнув на живую руку Баки.— Каракули эти? Да.— Это не каракули, болван!Хель протянула руку, и Баки взял её, чтобы подняться. Руку его Хель не отпустила — слегка потянула на себя, приближая руны к своему лицу и глядя на них живым глазом. Её руки были ледяными, а взгляд — заинтересованным. — А что это?— Древние руны, — Хель подняла взгляд. — Магия, которую они хранят, — самая противоречивая во всех Девяти Мирах.— Почему?Хель улыбнулась — на её лице улыбка выглядела странно и негармонично, но Баки поймал себя на мысли, что отталкивающей она не была, — и смотрел на её лицо, как смотрят на противоречивое произведение искусства.— Потому что это любовь.Баки нахмурился. Одёрнул руку, коснувшись бионикой предплечья, словно прикрывая его от чужих глаз, а Хель продолжала:— Эти руны — одни из самых загадочных рун, которые были когда-либо известны тем, кто владеет магией. Они парные, и работают как проводники между существами, которые имеют удивительную связь между собой.— Любовь, что ли? — недоверчиво уточнил Баки.— Не просто любовь, олух ты, не просто. Это глубочайшее чувство, объяснить которое невозможно. — Будешь обзываться...— Ты слышишь меня или нет?!— Ну и что с того-то? — А то, что, по слухам, даже Один и Фригга ощущают действие этих рун не всегда. — Не такой уж они и образец...— А мой отец, однако, образец!— Не думаю... — Баки облизнул губы, задумчиво глядя в пол. — А у него и Сигюн они работали? Или у Ангрбоды?— У моей матери их не было. А Сигюн попыталась начертить их, но, разумеется, безрезультатно.— Почему "разумеется"?— Потому что Локи никого никогда не любил. Видимо, до тебя.— Я тебе не верю.Хель фыркнула и закатила глаз; Баки по-прежнему с интересом отмечал, как цвет его похож на цвет глаз Локи.— У тебя его... глаз, — неуверенно сообщил Баки.— Я видела себя в зеркало.— Зачем ты пришла? Помочь мне? Зачем?Хель повела плечом. Опустила взгляд, переместив руку вверх по посоху, и произнесла;— Локи в опасности.— Это я понял. Мне интересно, с чего ты решила помочь ему.— Да не ему. Тебе я помочь хочу, — Хель подняла взгляд. — Хочу помочь тебе помочь ему.Баки покусал губу.— Ну да. — Мне кажется, он хочет, чтобы ты ему помог, — Хель кивнула куда-то за спину Баки.Обернувшись, он увидел на столике, у клетки с Рататоск, пистолет. Протянул к нему руку и, коротко осмотрев, спрятал за ремень сзади.— И ты знаешь, где он? — Догадываюсь. Но можем спросить её.Баки взглянул на Рататоск. К разговору она была равнодушна. Снова переведя взгляд на Хель, Баки уточнил:— Ты хочешь, чтобы я спросил?— Дерзай.— Хель, прошу, прекрати выёбываться. Локи грозит опасность, и мы должны поторопиться.— Ладно.Всё произошло быстро — Хель резко схватила его за живую руку, и перед глазами замелькали вспышки: Баки уже ощущал подобное и понял, что они телепортируются. Покачнувшись при приземлении, — Хель держала его за плечо — Баки сделал глубокий вдох, выдохнул и взглянул по сторонам. Они стояли у высокой золотой колонны. Прислушавшись, Баки уловил странные звуки и быстро понял: это стоны боли. Локи стонал — и это не было проявлением удовольствия, ему было больно. Сердце пропустило удар. Баки взглянул на Хель; та поднесла к губам бледный палец, и Баки кивнул. Плана у них, судя по всему, не было. Хель двинулась из-за колонны, жестом попросив Баки ждать. Через несколько секунд после того, как Хель исчезла, Баки выглянул из-за колонны.Громадный тронный зал, обеденный стол, готовый, пожалуй, вместить всех голодающих Африки, и куча людей — или не людей, мелькнуло в голове Баки — большая часть из них приросла к своим стульям толстыми цепями, кроме троих: крадущейся Хель, старика, стоящего с посохом и с видом властным и жестоким, и скрючевшегося на коленях Локи, трясущегося, тихо стонущего и подвывающего от боли. Баки достал из-за ремня пистолет и подготовил его для стрельбы.В представшую перед глазами Баки картину вмешался резкий стук.Хель дважды ударила своим посохом об пол, и Локи перестал трястись от боли. В следующую же секунду он начал трястись от смеха. Старик вскинул голову и устремил взгляд единственного глаза на Хель. Воспользовавшись его замешательством, Баки выскочил из-за колонны и бегом направился к столу. Старик поднял свой золотой посох в сторону Хель.— Опусти его, — потребовал Баки, встав за спиной старика и направив дуло пистолета в его затылок.Старик обернулся. Локи хохотал, Хель держала свой посох наготове, боги по-прежнему были закованы в цепи. — Любовь моя.— Привет. Дай-ка, — обратился Баки к старику — он понял, что это тот самый Один, — это мне.Баки протянул бионику, и Один вложил в неё посох. Что было в пистолете, Баки понятия не имел, но испугался — если даже Один не смел ослушаться держащего пистолет. Баки хотел выкинуть посох в сторону, но слева послышался глухой рык — короткий взгляд позволил Баки увидеть огромного, ростом Баки по плечи, чёрного волка. Вскинув брови, Баки протянул ему посох, и тот взял его в зубы.— Привет, Фенрир, — поздоровалась Хель. — Рада, что ты не был против присоединиться.Фенрир снова издал короткий рык. В помещении был кто-то ещё — Баки бросил взгляд на стол: на него забрался громадный змей, окружив кресла, положил на стол хвост и голову, держа богов в окружении собственного тела. Баки показалось, что змей приветственно моргнул ему, и Баки кивнул в ответ. — И ты, Ёрмунганд, — кивнула змею Хель.Раздвоенный язык выскользнул из пасти змея и снова исчез в ней. Семья в сборе, со смесью веселья и шока подумал Баки. Глава семейства уже успел подняться с колен и, кажется, успокоил истерику. Он смотрел на Баки и, видимо, чего-то ждал.— На колени, старик, — приказал Баки, глядя, однако, в глаза Локи.Один опустился на колени, и зелёные глаза загорелись. — Ёрми, дорогой, слезь со стола, — попросил Локи.Жёлтые глаза взглянули на отца, и Ёрмунганд сполз со стола на пол. Локи махнул рукой — стол отлетел в сторону, ударился в стену — звон стекла, чавканье раздавленной еды, треск ломающегося дерева смешались в один громкий звук, и асы вздрогнули. Ещё одно движение рукой, и кресла богов выстроились в одну линию. Ёрмунганд снова окружил их. Хель подошла к нему, поглядывая то на асов, то на Локи, то на братьев, Фенрир остался неподалёку от Баки, судя по всему, страхуя его. Все понимали, кто теперь встанет во главу угла.— Вы чувствуете это? Триумф. Вы жалки, грязные ублюдки, и я хочу, чтобы триумфа вы не ощутили никогда больше. Остаток жизни вы проведёте так, как того заслужили.— Ты ведь не думаешь... — подал голос Один.— Заткнись, старая ты корова! Локи махнул рукой, и губы Одина резко сомкнулись. Тонкие губы Локи растянулись в ядовитой улыбке.— Вот так лучше. Я вырву твой язык с корнем и заставлю твою жену его съесть.— Ты доставил мне достаточно страданий, Локи, — тихо произнесла одна из богинь.Локи резко развернулся к ней лицом. — Фригга, разве не ты презирала меня всю жизнь, вешая Одину на уши лапшу и требуя поскорее изгнать меня из Асгарда?— Ты того заслужил.— Да если бы не я, — Локи повысил голос, — Асгард давно бы пал под натиском хитроумных врагов. К вашему счастью, во всех Девяти Мирах не найдётся существа хитроумнее меня.— И к нашей погибели.— Верно, Браги, — Локи облизнул губы.Он сделал несколько шагов параллельно линии кресел, глядя себе под ноги. Баки наблюдал за ним, следя, однако, и за Одином, которого держал на прицеле.— Локи, одумайся, — голосом, в котором слышались слёзы, просила Локи другая богиня.— Мне жаль тебя, Идунн, правда, — Локи устремил на неё взгляд. — Возможно, ты заслужила этого меньше всех.— Поэтому ты украл у неё яблоки и кормил ими этого человека? — ехидно спросила третья асиня.— Фрейя...— Что она имеет в виду? — вмешался Баки.Локи перевёл взгляд на него и скривил губы.— Вечную мо...— Замолчи, Фрейя.— Пусть говорит, — произнёс Баки требовательно.Подняв правую бровь, Локи бросил на Фрейю презрительный взгляд и кивнул, позволяя ей говорить.— Вечную молодость и силы в нас поддерживают яблоки Идунн. Ты ел их, Джеймс Барнс.— Меня зовут Баки.— Он откармливал тебя, как кабана, чтобы потом...— Достаточно, — перебил её Баки и обратился к Локи: — Это правда?Локи пожал плечами.— Угощал тебя ими пару раз, и что?Стиснув челюсти, Баки отвёл взгляд от Локи, а тот недовольно сжал губы. Фрейя воспользовалась молчанием:— Ты думаешь, он любит тебя? Это мерзкое создание не способно на любовь, человек, ты меня слышишь? Я знаю о любви достаточно, и поверь мне...— Знаешь достаточно? — Баки повернул голову к Фрейе.Он взял пистолет в бионическую руку, а живую приподнял, чтобы продемонстрировать Фрейе запястье. Руны на них всё ещё горели и словно подсвечивались изнутри зеленоватым сиянием. Фрейя округлила глаза, а Локи изогнул губы в довольной ухмылке.— Это невозможно... — пробормотала Фрейя.Асы и асиньи зашептались между собой, и Локи выглядел очень довольным той реакцией, что у Баки получилось вызвать. Баки бросил взгляд в зелёные глаза. Они горели безумием.Что отражалось в серых глазах, Баки не знал: он просто продолжал держать Одина на прицеле, уверенный в том, что защищает Локи. Баки был убеждён в том, что остановить его не сможет. Единственное, чего ему хотелось сейчас, — хоть немного правды.— Ты ни разу не говорил мне, — Баки смотрел прямо в зелёные глаза, — как ты очутился в той пещере. Локи скривил тонкие губы, но ответить ему не дала Фригга:— Он убил моего сына.Локи собирался ответить, но Баки бросил на него хмурый взгляд, и тот решил дать Фригге продолжить.— Говори.— Локи убил моего сына, Бальдра. Я знаю это, я уверена, что он убил его.— Да пошла ты! — воскликнул Локи. — Я его не убивал. Его убил Хёд, его собственный брат. Слепой, он решил, что его недуг позволяет ему играться с луком и стрелами. Бальдру не повезло.— По твоей...— По твоей вине, по твоей вине! Это всё, что я слышал от вас! Баки, — Локи резко развернулся к Баки лицом, — я скажу тебе, почему на самом деле они заточили меня в ту пещеру.— Я об этом и попросил.— Они сделали это за правду. За правду, которую я высказал им в лицо. За то, что Фрейя — шлюха, готовая отдаться толпе карликов за ожерелье, за то, что Браги — трус, готовый сражаться лишь глупым словами, за то, что Тюр — самодовольный кретин, а Фригга, о эта верная Фригга, что ложится в постель со всеми братьями Одина по очереди, пока тот находится в странствиях! Я бы продолжил, но боюсь, что от напряжения этих могучих мышц на теле Тора цепи так глубоко войдут в его тело, что картина, которая предстанет перед нами, будет, мягко говоря, далеко не эстетичной. Вы удивляетесь тому, что руны на наших телах могут работать, работать так, как никогда не делали этого ни на ком из вас — а ответ прост и всегда был прост: вы не способны ни на любовь, ни на сочувствие.— Да я убью те...— Тор! Я тебя умоляю, заткнись, кусок дерева!И асы молчали. Локи тоже замолчал, глядя на Баки, и теперь тот чувствовал себя в центре этой странной вечеринки. Он услышал около себя тихий, глухой рык. Кинул короткий взгляд на Фенрира и перевёл его на Хель.— Что ты знаешь об этой истории?Хель бросила взгляд на Локи.— Бальдр отправился в моё Царство — от чьей руки, не знаю. Фригга спустилась и попыталась договориться со мной и вернуть сына. Я сказала, что верну его, только если каждое живое существо во всех Девяти Мирах будет по нему скорбеть.— Скорбели не все? — Баки взглянул на Локи.— Не надо мне тут. Меня скорбеть даже не просили.— Не все, — ответила Хель, — не скорбела одна великанша.Кивнув, Баки бросил взгляд на Одина — пистолет всё ещё угрожающе глядел на того своим дулом, и Всеотец не смел пошевелиться. Асы молчали. Слышались всхлипы, которые становились всё громче, переходя в плач, — это была Идунн. Её тихий голос прервал молчание:— Локи, прошу тебя... Я не буду говорить за своих собратьев — за наших собратьев, Локи, неужели ты забыл об этом? — но скажу, что мне очень жаль. Мне так жаль, что тебе пришлось пережить заточение — если бы я могла, я клянусь, я бы помешала им — я сожалею. Прости, Локи.Пока Идунн говорила, Локи бесшумно хихикал, глядя на неё. Она замолчала — Локи тут же разразился хохотом. Это был ледяной смех, заставляющий Локи сгибаться пополам, а души окружающих похолодеть; его рыжие волосы растрепались, кинжал выпал из рук. Наконец выпрямившись, Локи снова уставился на плачущую Идунн — в зелёных глазах горела огнём ненависть. Локи двинулся к креслам, к Идунн, и, подойдя близко, протянул руку, смыкая пальцы на хрупком горле.— Локи... — тихо произнесла Идунн.— Закрой рот, лицемерная сука.Сильные пальцы крепче сжимали чужую шею — Баки видел, что это не просто угроза. Локи душил Идунн.— Локи, — позвал Баки.Тот не реагировал.— Локи! Прекрати! Ты не слышал, она извинилась перед тобой, остановись!Оскал растянул тонкие губы, и останавливаться Локи не собирался. Баки бросил взгляд на Одина — когда посох, который держал в зубах Фенрир, находился в опасной близости от его хозяина, Баки не мог оставить бога без присмотра. Он позволил себе пару секунд на размышления и, резко подавшись вперёд, заехал Одину металлическим локтем по голове. Баки рванул к Локи и, оттащив от Идунн, бросил его на пол.— Чёртов псих, угомонись!Локи бросил растерянный взгляд в серые глаза и перевёл его куда-то за спину Баки. В зелёных глазах промелькнуло удивление, а после Локи снова разразился хохотом — ещё более диким, чем раньше. Причину очередной истерики Баки понял не сразу. Он обернулся, и сердце его словно рухнуло в тёмную пропасть.Один лежал на полу, не шевелясь, а у его головы растекалась лужа крови.Баки застыл. Взглянул на асов и увидел в их глазах шок. Смех Локи словно раздавался отовсюду. — Я не... — пробубнил Баки.Глаза Фригги наполнились слезами, и она сжала зубы, шумно выпустив через них воздух. — Лю...бовь... мо...я... — с трудом выдавил Локи.— Клянусь... — широко распахнув глаза, говорил Тор, — клянусь силой Всеотца, я тебя убью. Я убью вас обоих!— Всеотец мёртв! — закричал Локи в ответ и, махнув рукой в сторону кресел, приказал: — Заткнитесь. Все.— Не может быть... — Баки слегка мотал головой, длинные волосы упали на лицо, живая рука тряслась.Взглянув на неё, Баки обнаружил, что всё ещё держит пистолет. Он поднял взгляд на Локи — тот смеялся тише, в зелёных глазах отражалось такое нечеловеческое безумие, что Баки усомнился в том, что Локи вообще осознаёт происходящее. Баки переложил пистолет в металлическую руку и направил оружие на Локи.— Любовь моя...— Заткнись, чёрт возьми. Не смей меня так называть.— Но...— Он мёртв, — голос Баки дрогнул. — Как я мог убить бога?— Ты силён, Баки, ты...— Это ты. Это, блять, ты, твои яблоки и магия, это...Локи улыбнулся. Безумие отразилось и на улыбке, Локи всё ещё дрожал от смеха, глядя прямо в серые глаза.— Как я мог допустить такое?.. Девять Миров в руках такого ублюдка, как ты. Ты псих.— Девять Миров всегда были в руках психов, — Локи усмехнулся. — Думаешь, он был лучше? Он был монстром.— Он...— И ты убил его, — Локи облизнул губы. — Ты отомстил, любовь моя, отомстил за меня и за нас.Баки отрицательно замотал головой.— Я не могу позволить тебе сделать это.— Так стреляй. Я зарядил его магическими патронами. Пуля убьёт любого в этой комнате. Стреляй.Сглотнув, Баки на секунду прикрыл глаза.— Стреляй. Только скажи мне кое-что, Бак, пожалуйста. Ты любишь меня?Глаза Баки расширились ещё сильнее от ужаса. Бионика твёрдо держала пистолет, но живая рука и колени тряслись, как в страшной лихорадке.— Ты, — тихо произнёс Баки, — знаешь, что...— Ты любишь меня?! — взревел Локи.— Да! — рявкнул Баки в ответ.Улыбка на тонких губах стала другой, столь же безумной, но словно приобрётшей новый оттенок.— И я люблю тебя, Баки, — прошептал Локи.— Нет, ты не можешь меня любить. Не можешь. Я убил твою жену.— Я знаю. Это был не ты.— Плевать. Я убил её, она была...— Отцепись от Сигюн, любовь моя, и от Ангрбоды тоже. Они никогда ничего не значили. Ты убил Сигюн — и освободил меня, не убив, почему?Баки едва мог дышать от тяжести в груди.— Я не знаю...Локи поднял дрожащую левую руку, продолжая опираться на вторую Переведя взгляд с его запястья на своё и обратно, Баки снова мотнул головой.— Я знаю. Но я не могу позволить тебе победить.— Тогда стреляй.