Ненависть и расчёт (1/1)

Бесшумно испарившись ещё на рассвете, Локи очутился как раз там, где ожидал, — тщательная подготовка никогда не была напрасной. Под острыми скалами бурлила река — величайший источник жизни, — Локи поднимался по узкой тропинке, изредка бросая взгляды в шумящие потоки воды. В его руках был кинжал, в его руках была сильнейшая магия, в его душе была величайшая решимость — и неутолимая, жестокая жажда мести. Она гнала его всё выше. Вдали уже виднелся Бифрёст. Локи видел очертания фигуры его стражника, и тонкие губы растянулись в ядовитой улыбке. Локи едва не разразился хохотом в ту же секунду, когда до спины Хеймдалля оставалась пара шагов, а тот всё ещё не видел Локи, искусно сумевшего скрыть себя магией. Парой чётких ударов Локи выбил из рук Хеймдалля оружие, заставил его опуститься на колени и прижал к горлу лезвие кинжала.— Великий Один, разве это возможно?..— Соскучился, стражник?— Ты, крыса, как ты...— Ты слепое мерзкое животное, — прошипел Локи. — Я бы хотел мучить тебя столько, сколько ты того заслужил. Жаль, что придётся убить тебя быстро.Лезвие с лёгкостью прошлось по горлу, и Хеймдалль обмяк в руках Локи, не успев издать и звука. Сжав губы, подавляя улыбку, Локи отпустил тело и в мгновение скрыл его магией. В зелёных глазах плескались дикие искры — и глаза стали карими, Локи исчез, а на его месте уже стоял Хеймдалль. Наклонившись, Локи взял в руки чужое оружие и двинулся в сторону дворца.***Асы проводили свой обычный день: очередной пир, завтрак, плавно перешедший в обед. Столы полнились различной едой и напитками, боги и богини занимали свои места — никто будто не обращал внимания на то, что несколько мест навсегда оставались свободными.Локи в обличии Хеймдалля прошёл во дворец беспрепятственно.— Как здорово, что ты решил присоединиться к нам сегодня, Хеймдалль, — с улыбкой обратилась к нему Фригга.От улыбки её кишки Локи стянулись в узел: хотелось хлестануть по лицу жены Одина магией. Сам Один восседал на своём троне, во главе стола и во главе Девяти Миров. Он поприветствовал вошедшего кивком. Тот ответил тем же и, пройдя, опустился на место Хеймдалля, бросив взгляд туда, где привык сидеть раньше, — кресло то пустовало. Странно, что асы не выбросили его в реку.Пир продолжался, а Локи выжидал подходящего момента — терпение, вот что всегда позволяло ему выжить. Локи считал это одним из лучших своих качеств. Говорил он мало, ел — тоже и вовсе не пил. Асы не удивлялись, зная, что стражник предпочитает сохранять трезвый рассудок. Ненавистью горело всё внутри, диким пожаром сжигая внутренности, — а разум оставался холодным, позволяя чётко следовать плану. Асы не подозревали, что для многих из них этот день станет последним, и для всех — последним привычным днём. Эта мысль грела изуродованную душу Локи, как заглянувший в окно первый рассветный луч. Он окидывал взглядом бывших соратников, снова и снова прокручивая в голове план жестокой мести.— Всеотец, — негромко позвала Одина Идунн, и Локи тоже услышал её.— Да?— Мне кажется, я ощущаю сильную чужеродную магию. Я не понимаю, что это.— Идунн, всё в порядке, — успокоил её Один, но по его взгляду Локи понял, что в душу Всеотца закралось подозрение. Локи понимал, что рискует. Губы едва заметно дёрнулись, и тут же он взял себя в руки — нельзя было потерять контроль. Расположив одну руку под столом, Локи слегка повёл кистью, про себя проговаривая заклинание, — чтобы заколдовать полные вина кубки и погрузить асов в состояние слегка помутнённого рассудка; справиться с парой десятков богов, чьи силы не покинули бы их, Локи не надеялся. Он бросал взгляды на Одина. Неожиданно со своего места вскочила Идунн и воскликнула:— Не пейте!Асы замерли в замешательстве. Один был спокоен. Он окинул взглядом стол — если и заподозрил в чём-то Локи, то взгляд задерживать не стал, — и произнёс:— Хеймдалль, проверь, не проходил ли кто-то через Бифрёст.Локи кивнул. Он поднялся со стула, Идунн опустилась на свой. Она выглядела обеспокоенной, и Локи усмехнулся про себя. Ожидая, что Хугин или Мунин могут следить за ним, Локи подошёл к приказу Одина ответственно и проверил Бифрёст на наличие непрошенных гостей. Вернулся во дворец и, остановившись в дверях зала, отрицательно качнул головой, глядя на Одина.— Через Бифрёст никто не проходил, Всеотец, — оскал растянул губы Локи. — Непрошенные гости явились иначе.— Что ты...Локи махнул рукой, и из кресел асов выросли толстые цепи, обвиваясь вокруг богов и не давая им пошевелиться. В тот же момент, когда послышался лязг, Хеймдалль исчез — Локи открыл свой облик.— Нет! Нет! — вскричала Фригга.Оскал ещё шире растянул тонкие губы, и Локи захихикал, скользя взглядом по своим жертвам, загнанным в ловушку. Ликование и что-то, похожее на счастье, поднималось в его душе, обнимая её теплом. Он откинул чужое оружие, взял в руки кинжал, заправил назад длинные рыжие волосы и разразился безумным хохотом. — Жалки... — сквозь смех проговорил Локи, — как же вы жалки, ошмётки половой тряпки асгадрских прислуг.— Ты безумец, Локи, — спокойно произнёс Один.— Закрой рот, вонючий старик! Заткнись, пока я не продырявил этим клинком тебя насквозь!Один чуть вскинул голову, устремив взгляд единственного глаза на Локи. Тот смотрел в ответ с ненавистью и отвращением. Он видел, как на ручке кресла сжалась ладонь Одина, как опасно блеснул его глаз, и, когда громко лопнули вокруг его кресла цепи, Локи почувствовал адскую боль во всём теле. Он упал на колени. Его словно заживо резали ножом — он пытался дышать ровнее, напоминая себе, что такое боль на самом деле, но жгучее пламя внутри почти сводило его с ума.