Глава 6. Холодный день в аду (1/1)

Резкое ощущение падения, лицом вниз, в гудящий жаркий свет. Металлический пол ушёл из-под ног куда-то вниз и назад, словно Эйджа начала падать по крутому склону. Падение быстро ускорялось, светящееся кольцо “червоточины” словно прыгнуло в лицо, мелькнули ставшие вертикально перила площадки. Следом за Юлом Эйджа провалилась словно в пустоту, края которой дышали жаром. Желудок подпрыгнул к горлу от ощущения падения в ничто, в глазах зарябило, комната вокруг исказилась и свернулась воронкой, появилось неприятное ощущение ломоты в суставах, как будто всё тело медленно, но неумолимо скручивали и растягивали. Девочка судорожно вцепилась в руку сопровождавшего её Двуглавого и повисла на ней, чувствуя, как подгибаются её колени. Новая комната, скрученная и искажённая, надвинулась с другой стороны, направление падения изменилось - Эйджа не смогла бы этого объяснить, она словно падала вверх и вперёд. Комната распахнулась вокруг них, мелькнуло светящееся кольцо границы воронки, и ноги девочки неожиданно для неё довольно сильно ударились об бетонный пол.Ошалело разведя ушки, она обернулась. Выход из “червоточины” гудел и вибрировал позади них, к нему ощутимо “тянуло” - создавалось ощущение что они стояли на краю воронкообразной впадины с очень крутыми краями. От светящейся границы “червоточины” исходил сухой жар. Мех на воротнике и капюшоне плаща вздыбился, волосы Эйджи распушились и потрескивали от обилия статического электричества. Девочка дёрнула плечами вверх, почувствовав, что её трясёт от озноба, а волосы на её затылке приподнимаются. Она потёрла замёрзшие, ещё не успевшие согреться, руки и спрятала их в карманы.Двуглавый между тем уже вышел из круга безопасности, нарисованного вокруг “червоточины” на бетоне белой, слегка облупившейся краской. Он оглянулся на Эйджу и поманил её за собой. Преодолевая вязкое притяжение “червоточины”, девочка поспешила за ним.Пройдя через скрипучую металлическую дверь, они вышли в широкий коридор, похожий на те, что были на жилых этажах, но более запылённый и без дверей по сторонам. Идти по нему пришлось довольно далеко. Метров через тридцать коридор повернул направо, и они вышли в небольшое, ярко освещённое помещение. В противоположной стене прямо напротив входа была ещё одна железная дверь, новенькая, ярко красная, с блестящей ручкой и светящейся табличкой “ВЫХОД”. По левую руку располагалась массивная дверь из серой стали, над ней висели какие-то электронные устройства, не то камеры наблюдения, не то датчики, рядом с ней было маленькое окошечко, подсвеченное изнутри жутковатым синим светом. А справа у стены, под таблицами с матричными кодами и коряво, от руки написанным объявлением “Всем юзерам перевести оплату за аренду до конца килоцикла!!!”, подобрав под себя четыре мощные бронированные ноги, сидел на бетонном полу огромный чёрно-синий робот. Головы или рук у него не было, в верхней части, по сторонам от короткого, угловатого туловища грозно торчали вперёд два толстых чёрных ствола, к которым откуда-то сзади и снизу, из-под пластин брони тянулись поблескивающие пластиком и металлом ленты с красными патронами. На месте головы у него торчали какие-то антенны и угловатые ящики с окошечками, выступами и прорезями, в которых виднелись линзы, решётки и какие-то тёмные отверстия. На “груди” у робота, по трафарету, густой белой краской с неаккуратным потёками была нанесена надпись “Служба охраны”. Выглядел робот пугающе, но ничего особенно страшного он не делал - сидел себе у стены и, негромко жужжа сервоприводами, водил левым стволом вверх и вниз. Когда Эйджа с Юлом вошли в помещение, он медленно, словно меланхолично повернул датчики, как будто осматривая вошедших, а затем продолжил лениво водить стволом вверх и вниз.Когда они приблизились к красной двери, в наушниках раздался резкий грубый гудок, неприятно продублированный хриплым динамиком над дверью. В аугментированной реальности перед дверью зажглись многочисленные запрещающие пиктограммы, вспыхнула надпись: “ВНИМАНИЕ! Охраняемая зона! Залогиниться, приготовить идентификаторы! Домашних, животных, и беременных, детей держать на руках или в намордниках! Ждите ответного гудка!” Перед стеной слева вспыхнула и замигала бледно-зелёная надпись “А ТЫ оплатил аренду?!!” Камера наблюдения над дверью зажужжала и с назойливым любопытством нацелилась на них. Пока Эйджа пыталась осознать всю эту галиматью, Юл досадливо махнул рукой перед дверью и она со щелчком открылась. Двуглавый пропустил Эйджу вперёд, и они вышли в обширный паркинг; пройдя между рядами разнообразных странных машин, пират и девочка спустились по ещё одной лестнице, и наконец, оказались у цели - в ответ на вопросительный взгляд успевшей уже устать Эйджи Двуглавый указал на большую, тёмно-синюю машину, стоявшую третьей от стены в дальнем конце ряда.Машина Двуглавого была ничуть не менее странной чем всё остальное вокруг. Эйджа, во время своей бродяжнической жизни в переходах космодрома уже успела повидать разнообразные автомобили, или, как их называли на этой планете, роверы, и поняла, что конструкции сделанные здесь, гораздо более разнообразны, чем то, что она видела на своей родной планете. В гараже их семьи, дома, на Ассионе, было несколько машин, и это считалось большой роскошью - автомобиль, насколько знала Эйджа, был доступен далеко не всем. Мать Эйджи никогда не утруждала себя умением водить машину, считая это непозволительной тратой времени для аристократа и учёного, поэтому всегда, сколько Эйджа помнила, они ездили с водителем. Сама Эйджа никогда особенно не интересовалась машинами, и помнила в основном только их внешний вид, а внутри её интересовали в первую очередь мягкие, рубчатые подушки заднего дивана в салоне - на их мощных пружинах было очень весело прыгать с сестрой. Основной автомобиль леди Нефелиорры, на котором Эйджа с матерью ездили чаще всего, был светло-серым, почти кремового оттенка, с узкой, вертикальной решёткой радиатора спереди, блестящими бамперами, узким, высоким капотом и покатым багажником сзади. Округлый и чопорный, он казался немного неуклюжим на своих узких высоких колёсах.Здесь же всё было иначе. Машина Юла была значительно больше, гораздо более широкой, и, несмотря на огромные, очень широкие колёса и немалую высоту, казалась приземистой, словно прижатой к дороге. Массивный, угловатый корпус опирался на шесть широких колёс, с тонкой, низкопрофильной резиной и тёмными, тускло поблескивающими дисками. Тёмно-синий сверху и чёрный снизу, вдоль порогов, он казался сплюснутым; но приблизившись к машине Эйджа поняла, что вполне смогла бы встать внутри в полный рост. Раскосые, “злые” фары и решётка радиатора из частой косой сетки придавали машине внушительный и довольно агрессивный вид. Огромный моторный отсек, опиравшийся на четыре передних колеса, возвышался вверх массивным горбом, сверху на капоте виднелись выпирающие воздухозаборники. Крыша, высокая над передним рядом сидений, к задней части машины покато, плавно понижалась, сзади на ней виднелся небольшой то ли обтекатель, то ли плавник. Привычного багажника у машины не было - была широкая пологая дверца, над которой по краю крыши располагался небольшой спойлер.Эйджа с интересом разглядывала непривычную инопланетную машину, когда та внезапно мигнула фарами, негромко заворчала двигателем и, щёлкнув замком, приветливо открыла двери.- "Бантам", привет! - произнёс подошедший Двуглавый, - Включи голос. Знакомься, это Эйджа, я присылал тебе сообщение о ней.- Привет, Эйджа, - неожиданно для девочки раздался откуда-то изнутри салона странный, немного механический баритон, - Добро пожаловать! Правая дверца машины открылась шире, правое переднее сиденье с негромким шипением опустилось, очевидно чтобы Эйдже было удобнее забираться.- Тоже искин, - пояснил Двуглавый в ответ на недоумённый взгляд Эйджи, - Удобно для деловых поездок.Они залезли в салон, отделанный серым пластиком с лиловыми вставками и блестящими металлическими деталями. Двери, массивные, с необычно толстыми стёклами, закрылись с негромкими глухими щелчками, в салоне что-то зашипело и внезапно Эйджа почувствовала что маска респиратора перестала давить на лицо.- Можешь снять респиратор, - произнёс Юл, снимая маски и укладывая их на заднее сиденье, где уже лежали два его кожаных шлема и какая-то небольшая чёрная сумка с чем-то тяжёлым, - Здесь нормальное давление.Перед Юлом, на обширной приборной панели засветились какие-то схемы и цифры, на консоли вспыхнули плоские яркие экраны с непонятными значками. Приглядевшись, Эйджа поняла, что это что-то вроде объёмной карты. Двуглавый внимательно посмотрел на панель, значки и цифры замигали, на карте на экране нарисовалась сложная кривая. Между тем, Эйджа, отстегнув маску, вертелась на просторном сидении, обшитом тёмной тканью. Девочка долго не могла сообразить, куда деть свой хвост, но неожиданно для неё её сиденье словно бы ожило, и сдвинув вверх спинку, открыло прорезь для её хвоста. Юл помог Эйдже пристегнуться сложным, эластичным ремнём (две лямки обхватывали её за плечи, две - вокруг талии, и одна прижимала её между ног), и затем некоторое время что-то делал в аугментированной реальности, подгоняя просторное кресло под фигуру девочки. Наконец крепло плотно обхватило её, ремни упруго натянулись, словно живые. Боковые валики кресла показались Эйдже жёсткими и непривычно плотно удерживающими тело.Юл шевельнул рулём, похлопал ладонью по пластику над приборной панелью, и машина, без его видимого участия, плавно покатилась к выезду из паркинга.Выехав с парковочного места машина двинулась между рядов разнообразных роверов и начала плавно набирать скорость. Они въехали на ведущий вверх пандус, свернули, пересекли паркинг и остановились возле небольшой железной будочки, стоящей слева от огромных железных ворот. В окошке будочки горел желтоватый свет, с крыши смотрели в разные стороны многочисленные камеры. Окошко открылось, из него высунулась голова странного существа, похожего на огромного чёрного муравья. На его голове был толстый кожаный шлем с длинными “ушами”, из-под него через специальные прорези торчали подёргивающиеся сяжки, на которых были надеты вязаные чехольчики аляповатой, весёленькой расцветки. Фасеточные глаза были прикрыты непривычного вида очками в которых светились искажённые элементы виртуального окружения, на теле был толстый тёмно-синий ватник из синтетической ткани. Конечности существа, торчащие из рукавов, были тонкими, чёрными и трёхпалыми. Существо поднесло куда-то к основанию головы некое подобие микрофона и что-то неслышно заговорило, шевеля мандибулами.Эйджа не слышала ничего - звук голоса существа отсекался толстыми стёклами “Бантама”, но Юл, очевидно, как-то услышал то что охранник-муравей говорил в микрофон. Он махнул рукой, в очках охранника вспыхнули какие-то яркие таблицы. Муравей молитвенно сложил передние лапы, сжав челюсти, подобострастно поклонился, и засунулся обратно в будку. С глухим гулом, слышимым даже в салоне машины, тяжёлые створки качнулись и плавно двинулись в стороны.Снаружи ударил странный свет, показавшийся отвыкшей от естественного освещения девочке очень ярким. От неожиданности Эйджа ойкнула и сощурилась, её глаза опять заболели. Свет был кроваво-красным и зеленовато-синим одновременно, он лился, казалось, со всех сторон, в нём были видны какие-то сложные, решётчатые тени. Клубы жёлтой пыли взвились в проёме ворот, заблестев в белом свете фар машины. “Бантам” мягко тронулся, и они, проскочив пыль, выехали в абсолютно новый для девочки, чужой мир.Машина ускорялась и замедлялась, куда-то поворачивала. Эйджа сидела и, задрав голову, пыталась смотреть в окна. Но всё, что она видела - тёмное, зелёно-бурое небо, какие-то многочисленные провода, трубы, и чёрные решётчатые конструкции, под которыми проскакивала машина. Девочка попыталась привстать, но ремни не давали этого сделать, плотно удерживая её в кресле.- Что? - спросил Двуглавый, заметив явное беспокойство на соседнем сидении.- Мне не видно! - почти проныла Эйджа, всё ещё прыгая на кресле в попытках увидеть хоть что-нибудь кроме неба и мелькающих проводов.Юл, повернув правую голову, коротко глянул на консоль машины.- Прикажи "Бантаму" поднять кресло, я тебя авторизовал, - сказал он, - Ещё там, в аугментированной реальности, должны быть регуляторы. Внизу, слева и справа.Эйджа состроила недовольную, полную усталости гримасу, затем немного неуверенно проговорила:- "Бантам"!.. Подними меня!- Ты хочешь чтобы я поднял твоё кресло? - раздался из динамиков ровный голос искусственного интеллекта ровера, - Также, я могу поискать информацию о поднимании тебя в сети.- Подними кресло! - уже более уверенно и раздражённо попросила Эйджа, сделав упор на слово "подними". Сиденье под девочкой плавно изогнулось, выпрямляя спинку и одновременно с этим медленно поднимаясь. Так продолжалось несколько секунд, затем кресло остановилось.- Кресло поднято до максимума, - доложил искин. Даже так девочке приходилось сильно вытягивать шею, чтобы лучше видеть. Она на секунду задумалась, почему в этот раз Двуглавый не стал ей помогать, но эти мысли почти сразу же ушли, не успев развиться.“Бантам” мчался по широченному шоссе. Эйджа насчитала шесть полос, по три в каждую сторону. Машина неслась на бешеной скорости. От взгляда на летящую под колёса бетонку у девочки захватывало дух, пробуждалось чувство опасности и инстинкт самосохранения. Самым безумным было то, что при этом находились машины, обгонявшие “Бантам”. Эйджа отвлеклась от разглядывания машин и посмотрела на небо, чтобы не думать о безумных скоростях, способных убить её в случае аварии. Небо было желто-зелёно-бурым, блеклым у горизонта и тёмным, почти чёрным в вышине. Рваными, тусклыми полосами по нему протянулись оранжевые и желтовато-серые перистые облака, подсвеченные инфернальным кроваво-красным и угрюмо-синим светом двух солнц. К небу поднимались тусклые, рваные клочья густых разноцветных дымов, растягиваемые и разносимые неровным, порывистым ветром. У горизонта над дорогой висел тёмный смог. Клубы серой и жёлтой пыли взвивались над трассой и летящими по ней машинами.Несмотря на огромную, по меркам Эйджи, скорость, машина шла ровно, лишь слегка подрагивая на стыках бетонки. Мотор гудел глуховато, негромко и спокойно, без напряжения. Двуглавый рядом с ней расслабленно сидел, касаясь руля пальцами одной руки, и меланхолично смотрел вдаль. В медиацентре негромко играла странная музыка. Уютно замкнутое пространство машины создавало некое умиротворение, и через некоторое время девочка слегка расслабилась. Вытянув шею, она принялась рассматривать пролетающий за стеклом пейзаж.По сторонам от дороги возвышались огромные, приземистые постройки из серого бетона и непонятных металлических конструкций. Вокруг них располагались разнообразные мелкие строения - какие-то ангары из потёртого серого металла, цеха, нагромождения контейнеров, бетонные, железные и каменные стены. Большинство построек не имело окон, а если окна и были, то они были маленькими, теряющимися на гранях бетонных параллелипипедов. Здания были оплетены многочисленными трубами, сетчатыми шахтами, какими-то проводами и кабелями, протянутыми по стенам зданий и между ними. Тут и там громоздились одна на другую сложные решётчатые конструкции, возвышались массивные бочкообразные газгольдеры и цистерны; линии угловатых вышек тянулись между бетонными зданиями, антенны и трубы упирались в желтизну неба, мерцая огнями и извергая густые дымы. К шоссе подходили многочисленные второстепенные дороги, вокруг промышленных конструкций вились эстакады, иногда машина пролетала под тёмными мостами из железа и бетона, изредка видны были въезды в тоннели. Исходили паром усечённые конусы теплообменников, в пыльных вихрях над подстанциями мерцали бледные вспышки дуговых разрядов. Угрюмые, мрачные, уродливые постройки пугали своей грубой, обнажённой технологичностью и подавляющим видом, километр за километром они пролетали мимо и уносились назад, вдаль. Быстро, так, что их едва можно было разглядеть, проносились высоченные фонари. Провода между фонарями казались одной сплошной линией, прорезавшей небо и здания чёрной чертой, словно отделяющей летевшие по дороге машины от статичности массивных построек.В своих мыслях о Планете Негодяев, крутившихся в голове перед выездом, Эйджа представляла поверхность планеты мёртвой и безжизненной, но это было совсем не так. Глядя в окно, девочка видела вокруг гигантских конструкций многочисленные тёмные фигурки, гуманоидные и не очень. Они копошились в пыли, карабкались по железным рёбрам огромных, непонятных Эйдже установок, что-то делали там, в тени плоских, приплюснутых бетонных зданий. Многочисленные непонятные механизмы двигались под промышленными установками, грузовые роверы катились по второстепенным дорогам, над плоскими крышами зданий двигались какие-то незнакомые девочке летающие устройства. Множество разных, непохожих друг на друга существ, связанных одной, чужой им целью, работали там, в холоде, удушающем ветре и великой мертвящей суши.Машина промчалась под несколькими мостами, огибая по широкой дуге череду обширных свалок. В порывах несущего пыль ветра над терриконами мусора взвивались вверх какие-то рваные тёмные клочья и обрывки пластика. Эйджа успела заметить существ в рваных комбинезонах и грязных лохмотьях, копошащихся в гигантских мусорных холмах, но машина уходила всё дальше, и девочка не смогла толком ничего рассмотреть. “Бантам” увеличивал скорость. Они проскочили короткий тоннель, освещённый мертвенно-бледными ртутными лампами, и, промчавшись через сложную развязку, взлетели на огромную, циклопических размеров эстакаду, гигантскую магистраль в двенадцать рядов, неестественно прямой линией протянувшуюся до дымного горизонта. Мотор загудел густым протяжным гулом, от мощного ускорения Эйджу вдавило в кресло. Скорость с которой они ехали до этого, вдруг показалась девочке не такой уж и большой. Инопланетная машина, непонятным образом словно бы прижавшись к дороге, мчалась вперёд как артиллерийский снаряд, с громовым шумом вспарывая чуждый воздух. Салон заполнила непривычная музыка - резкая, с жёстким, быстрым и чётким ритмом, с шокирующими по сложности партиями какого-то басового инструмента, аккомпанирующего ядовито, вкрадчиво и пафосно звучащему голосу, низким баритоном выпевающему медленные, рокочущие фразы на неизвестном Эйдже языке. Девочка, оторвавшись от пугающе-завораживающего видения летящей на неё дороги, взглянула на своего спутника. Двуглавый сидел более собранно, положив левую руку на верхнюю часть руля, и выстукивая пальцами ритм. Его левая голова, жёстко прищурив единственный глаз, напряжённо следила за дорогой, правая, на мгновение оторвавшись от летящей на них трассы, лихо улыбнулась и подмигнула Эйдже.Они мчались вперёд, в инфернальном кроваво-синем свете безумного неба и грохоте набегающего воздуха, обгоняя бесконечные вереницы огромных тупорылых грузовиков. Гигантские многоколёсные автобусы с узкими прорезями окон, сверкающие хромом и многочисленными яркими огнями, с гулом проплывали мимо и уносились назад. Потрёпанные большие пикапы с рокотом пёрли вдоль грузовых колонн. Маленькие фургончики, угловатые и кургузые, боязливо жались к правой полосе. Навстречу, за высокими разделительными барьерами, тускло отблескивая в скрещивающемся свете двух солнц, летели машины встречного потока, словно град тяжёлых пуль или сверкающих метеоров.Высокие борта эстакады ограничивали поле зрения, мешая рассмотреть местность вблизи дороги, но то что было в отдалении, Эйджа видела хорошо. Эстакада, словно луч из бетона и стали, прорезала мертвый, жуткий в своей неестественности ландшафт. Гигантские терриконы выработанной породы дымились в безумном двойном свете под буро-желтым небом. Огромные градирни на горизонте вздымали в небо столбы бледного пара. Колоссальные карьеры, жёлтые, серые, оранжевые и чёрные, вспарывали ржавую каменистую равнину; в них, в облаках пыли ворочались какие-то огромные, непонятные девочке механизмы. На горизонте, в мареве пыли и смога, возвышались плоские конусообразные горы, курившиеся дымами и паром, однако вскоре девочка поняла, что это не геологические формации, а гигантские постройки, циклопические Хайв-Фабрики, подобные той из которой они с Юлом выехали. Тут и там в разных направлениях ржавую равнину пересекали эстакады и дороги, сливающиеся и разветвляющиеся друг с другом и с той эстакадой, по которой мчался “Бантам”, в сложных многоуровневых развязках.Они ехали уже довольно долго, возможно, около часа. Окружающий пейзаж начал меняться. Над пыльным, дымным горизонтом, над горбатым капотом “Бантама”, в мутном мареве начала подниматься какая-то тёмная масса, словно хребет из чёрных низких гор, скрытых пылью и дымом и сверкающих мириадами огней. Левее этой тёмной структуры, у далёкого горизонта, начало разгораться бледное, голубоватое свечение. Оно становилось ярче, жёсткий, злобный свет резал глаза. Там клубилась пыль, над равниной виднелись странные, столбчатые вихри; облака и дымы закручивались плавно изгибающейся воронкой, рвались и полого тянулись к земле, словно затягиваемые в какой-то колоссальный невидимый смерч. Слева от эстакады, словно ряды туманных колонн, тянулись в тёмное небо инверсионные следы. Над трассой в небе вспыхивали и гасли огни, расплывались бледные розовато-синие кольца, в отдалении справа видны были такие же вертикальные полосы. То и дело там вздымались огромные клубы дыма, машину накрывал глухой низкий рокот, удлиннённые тёмные тела, поднимались из этого дыма на колоннах бледного огня. Оставляя за собой блёклые туманные следы, они направлялись сквозь желто-оранжевые облака куда-то вверх. Другие летательные аппараты круто, почти вертикально спускались, ныряя куда-то за насыпи отвалов по сторонам от дороги.- Это транспортная червоточина, - услышала Эйджа голос Юла, - Оттуда идёт дорога на Космодром на Спутнике, - голос Двуглавого звучал немного странно и торжественно; положив и правую руку на руль, он пальцем указывал в сторону окружённого беснующимися облаками света, - А там, - его палец переместился в сторону тянущихся в небо инверсионных следов, - Старый космодром. Оттуда гонят грузы на низкую орбиту.- А… А там что? - поинтересовалась Эйджа, указав на тёмную сверкающую огнями массу, медленно выраставшую впереди.- Там Колония, - ответил Юл, - Мы почти приехали.Впереди разливалось половодье огней. Бурые низкие конусы Хайв-Фабрик Колонии громоздились один на другой, переплетались друг с другом щупальцами эстакад, трубопроводов и линий электропередач. Их поверхность была неровной, она бугрилась угловатыми контурами составляющих их зданий, кольцами и петлями дорог, эстакад и конвеерных линий, из нагромождения решётчатых ферм и сложных металлоконструкций торчали в небо антенны и трубы. Ржавая пустошь кончилась, по сторонам дороги потянулись свалки, затем их сменил индустриально-техногенный пейзаж окраин Хайв-Фабрики, такой же, какой Эйджа видела на выезде из “их” Фабрики. Трафик уплотнился. Повсюду мерцали какие-то огни, объявления, указатели, в аугментированной реальности над дорогой царил безумный хаос из рекламы и дорожной информации. Эстакада кончилась, потянулись бесконечные развязки, дорога ныряла под мосты, в тоннели. Здания по сторонам увеличивались, сдвигались ближе, смыкались, закрывая собой желто-бурое небо. Езда стала медленнее. Наконец, на очередном съезде “Бантам” плавно замедлился и, перестроившись, съехал по спуску в лабиринт второстепенных проездов.Последнюю часть их пути Эйджа запомнила плохо, то ли от недосыпа, то ли от переизбытка впечатлений, то ли из-за того, что в полутьме в недрах Колонии всё было отвратительно разнообразным и оттого казалось одинаковым. Они ныряли в какие-то тоннели, взбирались на узкие проезды, тянущиеся на металлических опорах над строениями непонятного ей назначения, вертелись по узким улочкам-проездам, переполненным другими машинами и толпами бесконечно разнообразных носителей разума, тормозили, трогались, то и дело вставали в пробки. Вокруг была тусклая красновато-лиловая полутьма, изрезанная светом фар, фонарей, витрин и реклам. Над проездами и улицами нависали огромные здания, мосты и трубопроводы. На навигационной панели “Бантама” то и дело вспыхивали предупреждения и сообщения, Юл склонял левую голову, очевидно, каким-то образом беззвучно советуясь с машиной. Периодически он сам брал в руки руль, ворча что-то себе под носы, резко перебрасывал машину из ряда в ряд, тормозил, разворачивался... Несколько раз им приходилось сворачивать с дороги и срезать путь по каким-то угрюмым, совсем уж тёмным проездам и тоннелям мимо мусорных контейнеров, исходящих паром труб и каких-то сетчатых заборов.Наконец, они выехали в более освещённое место, поднялись на уровень выше, свернули раз, другой и остановились перед воротами в цокольном этаже высокого здания из тёмного бетона. Сами ворота были весьма массивными, на них была нарисована незнакомая Эйдже эмблема, тёмно-синяя с золотистым и чёрным. Рама ворот также была украшена синими и жёлтыми декоративными элементами. Ворота плавно поднялись вверх и “Бантам” въехал в небольшое помещение, залитое тёплым жёлтым светом.Помещение оказалось воздушным шлюзом. Как только ровер оказался внутри, въездные ворота закрылись и давление начало повышаться до нормального. Двигатель машины завибрировал, приспосабливаясь к новой атмосфере, затем раскрылись вторые ворота, и они въехали в подземный паркинг, меньше того который был в доме Юла, но гораздо более чистый и ухоженный. “Бантам” прокрался между рядами машин и плавно остановился перед стеклянными дверями, за которыми видно было какое-то помещение, оформленное в мягких синих тонах.- Приехали, - сказал Юл, отстёгивая ремень, - Вылезай. Маску можешь не надевать, здесь нормальное давление.Эйджа отстегнула ремень, и попыталась найти ручку открывания дверцы, однако “Бантам” уже открыл дверь и плавно опустил её сиденье. Девочка осторожно вылезла на бетон, разминая слегка затёкшие ноги, шею и спину. Двуглавый, обойдя машину, подошёл к ней.Позади раздался негромкий щелчок, вновь загудел двигатель. Эйджа обернулась, с удивлением увидев, как “Бантам”, мигнув поворотниками, плавно тронулся, и неторопливо покатился куда-то вглубь паркинга.- А… А куда он? - удивлённо спросила она, подняв глаза на двухголового пирата.- Парковочное место искать, - пояснил Юл.- А... Как мы узнаем где он встанет?- Он скажет, - ответил Двуглавый, - Пойдём.