Глава 3. Понимание (1/1)

Время шло. Двуглавый продолжал упорно работать, прорабатывая все детали схемы, которая должна была принести ему деньги для ремонта “Пирайи”. Часами он общался в сетях, ища инвесторов и заинтересованные фирмы, с помощью искинов и систем глубокого обучения сортировал информацию из навигационных и астрономических баз данных, перебирал записи о доступных звездолётах и космических агентствах, обсуждал со своими друзьями возможности и варианты, ездил на легальные и не очень легальные встречи, считал, анализировал и сопоставлял. Огромная работа поглощала почти всё его время, так, что он уделял мало внимания своей рыжей квартирантке.Подобранная им маленькая бродяжка умела разговаривать, причём очень бойко - но только на своём, неизвестном Юлу языке. Язык, принятый на Планете Негодяев девчонка понимала с пятого на десятое, причём понимала лучше, чем говорила. Ей было проще и быстрее рычать и визжать, чем выговаривать слова, которые так непохожи на её язык. Хотя, как предполагал Юл, это могло быть просто следствием перенесённого стресса, и она просто не могла реагировать иначе. Первые дни она ещё очень боялась Юла, выходила только поесть и тут же пряталась. Прятаться девочка умела и делала это весьма изобретательно: старалась не прятаться часто в одном и том же месте, путала след, насколько это было возможно в пределах маленькой и тесной квартиры, перебегала из одного места в другое. Если же она оказывалась загнана в угол, могла часами сидеть, забившись как можно дальше.Двуглавый несколько раз пытался установить с ней контакт, однако ничего не получалось. Девочка явно не понимала, в какой ситуации она находилась, и не понимала, что ей ничего не угрожает.- Однажды тебе это надоест, - повторял Юл, сидя на полу рядом с кроватью. Из-под кровати доносилось только тихое шипение, - Хватит разыгрывать трагедию “триста лет под кроватью”!Ничего не изменилось. Двуглавый холодно прищурил левый глаз левой головы, недовольно пошевелил левым подбородком.- Ну-ка, вылезай, соплячка! - он протянул под кровать руку, но тут же отдёрнул. Рыжая дрянь укусила его. Не то, чтобы это было больно - сильно укусить руку девчонке не удалось, да и не так просто было прокусить небелковую кожу Двуглавого. Растирая укушенное место, Юл поднялся и отошёл от кровати.Судя по всему, девчонка, из-за недостатка житейского опыта не понимала свои реальные проблемы. Пытаясь уловить её мысли, Двуглавый чувствовал, что она воспринимает всё окружающее весьма своеобразно. Он, хотя и довольно смутно, но чувствовал её мысли и эмоции, и они не были похожи на мысли обычной побродяжки. Она не пыталась говорить, не давила на жалость, целенаправленно пряталась в шкафу при его приближении, и, судя по тому, что чувствовал Юл, не понимала, как к нему относиться. Иногда он чувствовал, что она видит в нём врага, иногда - что она раздумывает о чём-то, словно взвешивая, можно ли ему доверять или нет. Изредка он чувствовал в ней острую жажду убийства, и эта наивная свирепость ему безотчётно нравилась. Иногда Юл чувствовал с её стороны затаённую агрессию - вероятно, она думала о том как бы попытаться убить его, в те моменты когда, как ей казалось, он её не видит. Она определённо не понимала своих возможностей, будучи излишне уверенной в собственных силах. Хотя Двуглавому было понятно, что она ничего не сможет сделать, если ей будет грозить реальная опасность. Но, в то же время, в девчонке был непонятный Юлу, но очень крепкий волевой стержень, у неё явно была какая-то цель. Правда, судя по всему, она сама не очень точно эту цель осознавала, и ещё - она была очень, очень напугана.Поразмыслив, Юл решил не торопить события. В конце концов, любому носителю разума после сильных стрессов надо “отойти”. Поэтому Двуглавый, подумав про себя: “Да делай ты что хочешь”, перестал на время пытаться заводить разговор с Эйджей, и как-то воздействовать на неё. Их контакты свелись к тому, что девчонка, поблескивая зелёными глазами, следила за ним, прячась в полюбившемся ей шкафу, а он оставлял ей на кухне еду.Эйджа продолжала бегать от Двуглавого, прячась от него в шкафах и под кроватями. Но, к её удивлению, Юл больше не пытался наладить контакт, и просто оставил её в покое, как будто не видел её и забыл о её существовании. Однако, он не забывал оставлять ей поесть и не препятствовал ей, когда она лазила в холодильник, не мешал ей пользоваться туалетом и ванной комнатой. Все разговоры с ним свелись к коротким фразам на бытовые темы. Эйджа не понимала поведения Юла, и никак не могла сообразить, чего он от неё добивается.Так прошло какое-то время - Эйджа не знала, сколько именно. В этом странном помещении не было окон - вообще никакого внешнего источника света, словно бы эта странная “квартира” находилась глубоко под землёй. По поведению Двуглавого о времени судить тоже было нельзя. Он то подолгу сидел в своём кресле, то, надев свою странную одежду и маски, уходил куда-то, то спал - короткими урывками, или подолгу, по многу часов.Однако еда в холодильнике всегда была доступна. Двуглавый добывал её из странного прибора, стоящего на кухне, Эйдже доставалась сладковатая вода, какой-то странный бульон, сытное блюдо из белых и зелёных нитей, и какие-то тёмные, сладкие и питательные кубики. За эти несколько дней она слегка отъелась и, наконец, восстановила силы. Теперь надо было уходить от потенциальной угрозы и делать то, что ей надо — постараться вернуться домой. Это было её единственной целью с самого её появления на планете. В попытках сбежать она обшарила всю квартиру, ища выход, умудрилась даже приподнять решётку вентиляции в ванной комнате. Однако, кроме главной двери, выхода из квартиры не было - за решёткой вентиляции в ванной оказался маленький отсек с какими-то сложными, непонятными механизмами и гудящими вентиляторами, а в других комнатах вентиляционные каналы были настолько узкими что в них с трудом пролезла бы даже её ступня. В квартире было множество встроенных в стены шкафов, однако большинство из них было заперто, а в тех что были открыты, не было ничего полезного для неё - постельное бельё, какая-то лёгкая пластиковая посуда, непонятные предметы из пластика и металла - девочка обратила внимание, что в “квартире” почти не было деревянных предметов. Те шкафы, что были заперты, все закрывались каким-то непонятным Эйдже образом. В них не было никаких замков или замочных скважин, перед Юлом они открывались, будто бы сами собой, а Эйджа, как ни старалась, открыть их никак не могла.Главная дверь так же всё время была заперта. Она была оборудована сложными замками и какими-то устройствами на ней - чем-то напоминающим отполированное железное колесо, и экраном по которому бегали какие-то символы. Рядом с дверью на стене также были какие-то устройства, на них светились разноцветные лампочки. Когда Двуглавый выходил из квартиры, девочка видела, что входная дверь достаточно толстая, а за ней находится маленькая каморка с неокрашенными бетонными стенами, полом и потолком, в другом конце которой находится такая же дверь. Эйджа никогда не видела, что находится за второй дверью - прежде чем пройти через неё, Юл всегда закрывал внутреннюю. Когда Двуглавого не было дома, Эйджа пыталась открыть входную дверь, крутя ручку-колесо и нажимая на экран на двери и на кнопки на приборах на стене. В ответ на это приборы немузыкально пищали, но ничего другого не происходило. Иногда это вызывало у Эйджи бешенство, иногда - глухую тоску. Но она продолжала бороться.Прошло ещё какое-то время, наверное, ещё несколько дней, пока Эйджа начала понимать, что это странное двухголовое существо не желает ей зла вовсе. "Хотел бы убить — убил бы сразу"… Теперь, немного вслушавшись в язык, на котором говорил Двуглавый, Эйджа понимала, что правильно перевела эти слова. Только теперь она задумалась над ними. Это всё больше казалось ей похожим на правду. Постепенно девочка смелела. Она больше не пряталась под кроватью или в шкафу, потом она перестала прятаться и в углах, а вскоре смогла свободно передвигаться по квартире, изредка лишь вздрагивая и прижимаясь к стене, но и в этом необходимости не было. Двуглавый просто не замечал её.Время шло. "Что не так?" - спрашивал он тогда... Эйджа не хотела ничего говорить. Она понимала, насколько это может быть опасно. Она не хотела, чтобы кто-то посторонний знал о ней слишком много. Она не хотела ничьей помощи. Но вера в собственную самостоятельность слабела с каждым днём, сменяясь отчаянием. А что если она не справится? Что если останется здесь навсегда?Эйджа задавалась вопросом странного “безделья” своего "соседа". Оказалось, что бездельем оно было только на первый взгляд. Двуглавый Юл определённо что-то делал, но что — девочка никак не могла понять. То он сидел перед возникающими прямо из ниоткуда висящими в воздухе объёмными картинками и схемами, то перебирал какие-то пластиковые листы и книги, сшитые из этих листов. На листах были обширные таблицы с колонками цифр, изредка встречались изображения звёзд и планет. В воздухе перед ним мелькали изображения каких-то странных конструкций, похожих на космические корабли, таблицы, объёмные модели каких-то пейзажей, перечни, сводки. Двуглавый не всегда смотрел на них - периодически он подолгу сидел, словно в прострации, откинувшись на спинку своего кресла и устремив невидящий взгляд обеих голов куда-то поверх картинок, в стену. Иногда он включал на фоне работы жуткую музыку — песни на разнообразных языках, пропитанные духом чего-то дикого, безумного, одним лишь первым аккордом словно бы призывавшие вставать и идти сокрушать всё сущее. Изредка он прерывался, вставая со своего места и делая какие-то сложные гимнастические движения, или поднимая огромные гантели. Как-то раз в отсутствие Юла Эйджа попыталась поднять одну, но не смогла даже сдвинуть её с места. Изредка Двуглавого прерывали - вместо сложных схем перед ним появлялись странные лица и морды, с которыми он подолгу о чём-то разговаривал и спорил. Иногда Юл куда-то уходил - собирался, брал с собой какие-то непонятные предметы, пакеты с неизвестными Эйдже вещами, маски, незнакомое Эйдже оружие, напоминающее толстый и массивный пистолет… Его не было иногда совсем немного, иногда долго, когда он возвращался, от него пахло холодом, пылью, непонятными запахами, иногда сладкими, иногда противными.Пока его не было, Эйджа неоднократно пыталась открыть ящики в которых Двуглавый хранил своё оружие, но всё, чего она добилась - это сломанные ногти и погнутый кончик одного из кухонных ножей. Юл явно понял, что она пыталась сделать, но никак ей не препятствовал.Наблюдение за процессом деятельности Двуглавого не дало Эйдже ответов, а лишь принесло новые вопросы. Вслед за "что он делает?" пришли "зачем?", "как?" и самый главный вопрос "кто он такой?". Также актуальным по-прежнему оставался вопрос "как отсюда выбраться?". Но одно Эйджа поняла, и это было очень важно. Двухголовый был как-то связан с космосом и звездолётами. Большой находкой стала большая лиловая сумка вроде спортивной, обнаружившаяся однажды под столом на кухне, после того как Двуглавый довольно долго отсутствовал. В ней было не так много вещей, но суть была далеко не в их количестве. Когда Эйджа, осторожно прислушиваясь, не идёт ли Двуглавый в кухню, расстегнула на ней хитрую застёжку-липучку, сверху в сумке обнаружился чёрный комбинезон Двуглавого, пахнущий странно, но приятно. Комбинезон был вроде спортивного, но весь был пронизан тонкой сетью проводков и трубочек, на запястьях, в паху, вдоль позвоночника по нему шли странные разъёмы, словно для подключения каких-то проводов. А под ним… Под ним Эйджа обнаружила два лёгких, но прочных тёмных шлема с золотистыми стёклами. Шлемы были сложной формы, в них явно были встроены какие-то незнакомые девочке приборы и устройства. Рядом с ними лежали большие перчатки такого же как и шлемы цвета - очевидно, из одного и того же комплекта. Перчатки были удивительно гибкими, с очень гладкой, почти нежной на ощупь внутренней частью, и жёсткой и прочной внешней. Под тканью перчаток ощущались какие-то проводки, и, кое-где, твёрдые пластины непонятного Эйдже назначения. И шлемы, и перчатки казались Эйдже крайне, очень высокотехнологичными, и в то же время напоминали ей её скафандр, в котором она провалилась в червоточину там, дома. Помимо них, в сумке оказалось несколько совершенно незнакомых приборов, о назначении которых догадаться было просто невозможно, и какие-то инструменты, напоминающие гаечные ключи, а так же несколько лёгких, матово-чёрных прямоугольных пластинок из незнакомого девочке материала. Но самое главное было в другом. Внешняя поверхность перчаток и шлемов пахла, очень характерным слабым запахом, напоминающим запах обожжённого камня. Именно таким, каким пах её скафандр после того, как она прошла через “червоточину” и упала сверху в то тёмное подземелье под подземными проходами.Все эти подробности мало что проясняли, но всё больше утверждали её предположение о том, что Юл, всё же, имеет к космосу непосредственное отношение.Если бы Эйджа только знала, куда попала, у неё бы не возникло на этот счёт никаких вопросов. Каталоги, схемы, чертежи космических кораблей, списки, чёрный комбинезон, космические шлемы и перчатки — всё встало бы на свои места. Сейчас же девочке не хватало какой-то очень важной детали, которая могла бы всё объяснить, ключа к этой загадке, способного объединить все детали и наблюдения. Но ключа не было. И где его искать, как искать, и чем должен был бы быть этот ключ, было совершенно непонятно. Впрочем, кому угодно стало бы всё понятно в этой ситуации, знай он на какую планету попал. Хотя лучше не знать этого, а ещё лучше никогда не попадать на эту планету. Никогда, только если вы не отчаявшийся или самоубийца. То, что Эйдже предстояло узнать, было бы жутко услышать и любому взрослому носителю разума. Но выбора у неё не было.Время шло, и Эйджа продолжала искать способ сбежать. До этого она уже много раз экспериментировала со входной дверью, но ни её сложный замок, ни непонятные электронные устройства девочке не поддавались. Эйджа не сдавалась, продолжая, когда Юл не видел, колдовать над замком в надежде, что в определённый момент он поддастся или же просто сломается. Выворачивая ногти и раздирая в кровь руки, Эйджа пыталась отламывать пластинки, выкручивать болты, орудовала ножом, который ей до этого так и не пришлось пустить в дело. Однако всё было безуспешно - дверь оказалась сделанной из какого-то весьма прочного металла, как и полуутопленные в стену корпуса связанных с ней приборов. Эйджа старалась быть аккуратной и не пыталась прикладывать излишнюю силу к корпусам приборов, опасаясь навлечь на себя гнев Двуглавого, и возможно, поэтому у неё раз за разом ничего не получалось.Отчаявшись взломать замок, Эйджа подумала что стоит попытаться найти ключ. Двуглавый открывал дверь просто жестом - ленивым взмахом руки с растопыренными пальцами. Однако сколько Эйджа не пыталась скопировать его жест, у неё ничего не получалось, хотя она, наверное, часами стояла возле проклятой двери и размахивала руками и так, и эдак, и даже вставала на поставленные одна на другую табуретки, думая что неведомый сенсор в двери настроен на рост Двуглавого. Разочаровавшись в этом способе, Эйджа попробовала найти ключ - на двери были какие-то дырки и разъёмы разных форм, в которые, возможно, что-то вставлялось. Но ключ от входной двери был либо очень надёжно спрятан, либо имел вид настолько необычный, что и на ключ не был похож, оттого обнаружен ею не был. Как-то раз, когда Двуглавый вновь был чем-то занят у себя в комнате, Эйджа вновь сидела возле неподдающейся двери, повесив голову и уронив на пол руки. От невозможности выбраться её душила тоска, непокорная дверь словно издевалась над ней. Девочка держала свой нож-кинжал в правой руке, отстранённо и уныло глядя на позолоченные узоры на его потёртой рукояти и на тускло поблескивающий в свете желтовато-белых ламп крупный красный камень.- Устала? - голос над самым ухом заставил Эйджу подпрыгнуть, отскочить в сторону. Немного трясясь, но всё так же уверенно, она угрожающе выставила вперёд кинжал.Двуглавый Юл стоял прямо перед ней. Он немного недовольно покосился на кинжал в руках Эйджи, но, как обычно, ничего не сказал. Девочка смотрела на него - она уже немного научилась понимать его мимику, несколько отличавшуюся от привычной ей мимики жителей её родного Ассиона. В бронзово-непроницаемых лицах Двуглавого угадывалось какое-то… Сочувствие?.. Понимание?..Он вздохнул, и, потянувшись длинной рукой к утопленному в стену небольшому шкафчику напротив платяного шкафа, вынул оттуда небольшой непонятный предмет - маленький словно бы брелок, из тусклого желтоватого пластика с чёрной каёмкой и какими-то выступами. В ушко на одном из углов брелка было продето проволочное кольцо. Двуглавый, опустившись на одно колено, положил желтый брелок на пол рядом с Эйджей. Затем он поднялся, и его левая голова сказала:- Я вижу, у тебя большие проблемы, с которыми ты не в силах справиться самостоятельно. Я хочу тебе помочь, потому что чувствую, ты ищешь то же, что и я когда-то. Я знаю, каково это. Но ты мне, похоже, не доверяешь, поэтому я и не пристаю к тебе. Теперь тебе придётся выбирать. Хочешь - уходи. Уходи и никогда не возвращайся. Ищи выход сама. Хочешь - приходи в комнату, поговорим, постараемся найти решение твоей проблемы. И да, учти - снаружи низкое давление и мало кислорода.И он ушёл. Эйджа добилась, чего хотела. За ней больше никто не гонялся, пытаясь что-то объяснить и дверь была открыта. Вот ключ. Иди куда хочешь, только зачем? Эйджа должна была ответить на сложный вопрос. Первый настолько сложный вопрос в её жизни — нужна ли ей помощь? Если не нужна, то как она будет справляться со всеми трудностями, которые встанут на её пути? А если нужна... Получается ей придётся перечеркнуть все свои самостоятельные решения и признать поражение. Но будет ли это поражением? Уместно ли здесь подобного рода "соревнование"? Да и было ли оно вообще? Надо ли было что-либо доказывать?Какое-то время она стояла в раздумьях, затем несмело, неуверенно сделала несколько шагов в сторону комнаты, на секунду снова остановилась, сделала глубокий вдох и, наконец, вошла.- Ты пришла, - Двуглавый Юл сидел в кресле за столом спиной ко входу — Ты действительно не так глупа. Я бы в твоём возрасте ушёл.Эйджа всё ещё стояла у самой стены, не решаясь подойти ближе. Продолжая анализировать происходящее, она, всё же, решила, что раз она приняла решение, значит надо идти до конца, обратного пути уже нет, поэтому и бояться нечего. В конце концов это был её собственный осознанный выбор. И с этими мыслями и уже более оптимистичным настроем Эйджа подошла к столу и села на диван, потеснив странный железный ящик размером чуть ли не с неё саму.- Итак... - Двуглавый повернулся к Эйдже. Он сидел, закинув ногу на ногу и холодным, пронзительным взглядом тёмно-серых, с металлическим блеском глаз разглядывал девочку - Ты знаешь, где ты?За прошедшее время Эйджа уже научилась более-менее сносно понимать язык, на котором говорил Двуглавый. Правда, говорить на нём ей пока было довольно сложным - хотя в нём не было сложных звуков, язык был многословным и очень быстрым, словно скороговорка.- Нет, я не знаю, - чуть дрогнувшим голосом ответила Эйджа, подобрав нужные слова. Она старалась, чтобы это звучало твёрдо и уверенно.Тогда Юл извлёк из неровной стопки пластиковых карт одну, как показалось Эйдже, самую затёртую, и продемонстрировал её девочке, подняв рядом с лицами.- Планета Негодяев, - холодно и безучастно произнесла левая голова, - галактика Малое Магелланово Облако. В настоящий момент - место базирования самых крупных трансгалактических корпораций, проще говоря - пиратская база. Пристанище всех для прохвостов, подлецов и подонков, уродившихся в галактиках Подгруппы Млечного Пути. Добро пожаловать.Долго стояла тишина. Эйджа переваривала услышанное. Чужая планета, галактическая база… Пираты... Теперь всё встало на свои места, паззл сложился. Вот она - недостающая деталь. Вакуум, чужие звёзды над кратерами и металлическими конструкциями, грязные подземные коридоры и переходы, мрачные и угрюмые носители разума неизвестных Эйдже рас, чертежи звездолётов у Двуглавого, космические шлемы, каталоги и карты...- Здесь неплохо, как по мне, - ухмыльнувшись, продолжила правая голова, прерывая молчание, - Но вентиляция на нижних уровнях космодрома это не самое безопасное место для такого юного детёныша, как ты. Что у тебя за проблема?Эта фраза прозвучала для Эйджи как угроза. Она отвела взгляд и её личико нервно задёргалось. Она не знала, что ей сказать. Как правильно изложить свою проблему, чтобы не сказать лишнего? И что вообще во всей этой страшной истории лишнее?- Я... - почти простонала в напряжении девочка.- Как, ты говорила, твоя планета называется?- Ассион, - тихо ответила Эйджа.- Ассион... - повторил Юл и откинулся в кресле, запрокинув головы и уставившись в потолок. Позади него в воздухе возникли и с бешеной скоростью замелькали светящиеся таблицы, графики с цифрами и другими непонятными значками. Так продолжалось несколько секунд, затем всё кончилось, в воздухе позади Юла вспыхнула непонятная короткая надпись. Двуглавый, словно бы в удивлении, поднял брови и, повернувшись на кресле к стопке листов, начал перебирать их, - Ассион... Ассион…Он перебрал все листы, затем, нагнувшись, начал подбирать сложенные на полу возле кресла объёмистые тома и папки со сброшюрованными пластиковыми листами. Лица его удивлённо вытянулись, он листал то одну, то другую подшивку, затем, наконец, хмыкнул, и отложил их.- В этих каталогах даже близко не то, - пояснил он Эйдже, смотревшей на него с непониманием.Встав с кресла, и аккуратно отодвинув ногой стопку каталогов, он порылся в разложенных на кровати вещах, взял в руки тот самый потёртый железный ящик, что лежал рядом с Эйджей, и что-то нажал на нём. Неожиданно для девочки, ящик издал немелодичную пищащую трель, на его передней панели зажглись какие-то зелёные символы, побежали ряды значков и плавные кривые. Повинуясь прикосновениям пальцев Двуглавого, они с бешеной скоростью сменялись, а он, наморщив лбы словно бы в удивлении, смотрел на них. Наконец это надоело Юлу, он отставил мерцающий ящик в сторону, сел обратно в кресло и его левая голова со вздохом сказала:- Я не знаю такого мира. В базах данных тоже ничего похожего нет. Впрочем, это ещё ничего не означает, многие планеты не входят в общедоступные каталоги, кроме того, могут быть разночтения в названии. Вы называете свою планету Ассион, а какой-нибудь цефалопод, который сделал запись о ней в своём бортовом журнале, такого названия и выговорить не сможет, потому как общается он со своими изменением цвета кожи. Ты сама-то что помнишь? Ну там, какие-нибудь астрономические знания из школы… Дом... Семью…На этих словах лицо Эйджи начало медленно меняться, словно каменеть. Она поджала губы, которые начали вдруг предательски дрожать, и быстро-быстро заморгала. Двуглавый откинулся в кресле, скрестил руки на широкой груди и снова вздохнул.- Нда...Тут Эйджа дёрнулась, опустила голову и еле слышно пробормотала:- Отомщу. Буду мстить.Она крепко зажала в кулачки подол юбки и чуть ли не до крови закусила нижнюю губу, чтобы совсем не разреветься. Юл снова наклонился к ней, но не успел он что-либо сказать, как девочка уже вытерла рукавом слёзы, отбросила с глаз переросшую чёлку и теперь на её лице проглянули нотки настоящей решимости.- Так тебе нужна помощь или нет? - уже с явным напряжением спросил Двуглавый.Эйджа поджала губы, поёрзала на диване. И с большим усилием выдавила из себя:- Да, нужна.- Хорошо. Тогда расскажи мне, в чём твоя проблема.Девочка сделала самый глубокий вдох, на какой только была способна. Напряжение было диким для неё, а комната внезапно показалась безумно душной.- Мне... - успела сказать она, но голос предательски сорвался. Она откашлялась и на последнем выдохе всё же выпалила: - Мне надо домой. Домой на Ассион. Я должна отомстить. Я... - она снова задохнулась от волнения и нахлынувших переживаний.Двуглавый чувствовал это напряжение, поэтому не перебивал и не торопил девочку. Он понимал, как тяжело ей это даётся. Вероятно, она пережила что-то действительно страшное.- Но мне... мне нужно стать сильнее. Да! Я должна сначала стать очень сильной и научиться очень многому, а потом отомстить! - Эйджа почти срывалась на крик, настолько её захлестнули эмоции.Наконец она вспомнила, где находится, жутко смутилась и замолчала. Её оранжеватые щёки приобрели малиновый оттенок.- Значит, ты хочешь, чтобы я тебе со всем этим помог? - всё так же спокойно, невозмутимо и холодно спросила левая голова Юла.Эйджа беззвучно кивнула и втянула голову в плечи. От стыда она сильно съёжилась и ещё сильнее ёрзала.- А ты знаешь, сколько стоит космический перелёт?- Нет, - тихо вздохнула она, совсем расстроившись и уже готовая заплакать от тяжести, стыда и бессилия перед обстоятельствами.- Что ж… - Двуглавый холодно и немного отстранённо смерил её тяжёлым взглядом, - Цена очень высока. Больше, чем ты можешь себе представить. Это не меряют в числах. Стандартная цена перелёта - всё, что у тебя есть.Эйджа вздрогнула, резко распрямилась и пустым взглядом влажных от накативших слёз глаз уставилась на Двуглавого. Потом будто в оцепенении произнесла почти шёпотом, будто самой себе:- Но... Но ведь... у меня... ничего нет.Двуглавый Юл ничего ей не ответил, лишь таинственно улыбнулся и снова повернулся к мерцающим в воздухе картинкам, оставив Эйджу наедине со своими мыслями. И она какое-то время сидела, опустив голову и разглядывая свои руки, словно пытаясь найти в них силу, которая раньше была, а теперь внезапно куда-то делась. А может, ей только казалось, что она была?- Можно, я здесь посижу, пока ты работаешь? - наконец осторожно спросила она.- Можно. Только кинжал выложи, - уже не оборачиваясь на неё ответил Юл.Эйджа какое-то время колебалась. Ей не хотелось расстаться с единственной вещью, придающей ей уверенности. Хотя, рассудила она, уверенность мало поможет, если ей действительно будет угрожать смерть. И девочка достала из-под жилета кинжал, положила его на край стола, показав Юлу, что теперь она ему доверяет и, вроде как, даже не боится его. Она поджала под себя ноги и долго наблюдала за постоянно мелькающими бесконечными рядами цифр и символов на светящихся в воздухе таблицах. Постепенно её клонило в сон, глаза слипались, символы и редкие фото сливались в причудливые образы и мысли её уносились куда-то очень далеко. Уже сквозь сон она слышала голоса Двуглавого и чьи-то незнакомые голоса. Они о чём-то спорили, но всё было так смутно и туманно, так тяжело было выхватить хоть слово из их разговора, что всё это воспринималось ею как монотонный шум, дополнительно убаюкивающий её. Устав от тяжёлых переговоров и переживаний, Эйджа сама не заметила, как уснула. Уснула глубоким сном успокоения и усталости без снов.