Часть 10 (1/1)
В тот вечер Диана долго стояла у зеркала, забирая непослушные волосы в прическу, расправляя нежелающие ложиться ровно складки платья. Но мысли ее были далеко и никак не касались ее вечернего туалета. Сегодня – Диана решила это для себя – она попрощается с прошлым. На этом концерте для детей-сирот символично подведет черту. Анна, кажется, все сильнее привязывается к ней – так почему бы и не довериться этой женщине и ее чувствам? Ей ведь уже удалось разбавить Дианину непроходимую тоску – кто знает, может, удастся и завоевать любовь?Диана взглянула на настенные часы: пора. Она вышла на улицу, и лицо ее обдал первый декабрьский морозец – голова закружилась: сегодня она вернется в этот дом совсем другим человеком. ?Так надо, так надо?, – уговаривала себя женщина по пути к месту встречи. Сколько еще можно держаться за прошлое? Увидев дожидающуюся ее Анну, Диана почувствовала, как неприятно и невпопад стукнуло сердце, внутри внезапно и, кажется, беспричинно возникло чувство легкого отвращения. Но следом в голове пронеслась ясная все объясняющая мысль: ?она – не Света?. Диана встряхнула головой, отбрасывая все ненужные мысли и эмоции, собираясь уверенно стоять на своем. Анна подошла к женщине и взяла ее под руку, проворковав на ухо: ?Пойдем, милая? Скоро начало?. Диана выдавила из себя подобие улыбки, и женщины вошли в холл театра.Диана не понимала, почему именно сегодня, когда она уже четко решила начать новую жизнь, ей вдруг стало так невыносимо мерзко: от самой себя, от присутствия Анны, от запаха ее духов. Все вокруг казалось таким чужим: исхоженные вдоль и поперек улицы Петербурга, обнаженные плечи Анны, которые открывало дорогое вечернее платье, сама Диана в таком же дорогом платье, перчатках, и украшениях, подаренных Анной. Женщина почувствовала, как сдавливающая тошнота подступает к горлу. Видимо, она даже побледнела, потому что ее спутница заметила, что с Дианой что-то не так и предложила помощь. На что та ответила, что она в порядке и выбежала из театра в одном платье, несмотря на холод. Постояла на морозе с минуту, глубоко вдыхая обжигающе холодный воздух, сосчитала до десяти и уверенным шагом направилась назад. ***Диана заняла место рядом с Анной, которая уже сидела в ложе и заинтересованно поглядывала на сцену с таким выражением лица, будто она пришла посмотреть не на детей, а на цирковое представление с дрессированными зверушками. Женщина беззаботно смеялась, обращаясь к Диане и комментируя окружающую обстановку. Та же не обращала на нее никакого внимания: огромные зеленые глаза были устремлены на сцену, где с минуты на минуту появятся маленькие создания. С грустными глазами, с грудой обид и лишений за спиной. Но они будут улыбаться, потому что, вероятно, им так велели. Диана почувствовала, как влажная пленка застилает ее глаза – сморгнула, отводя взгляд от сцены.Свет погас, и Диана, зная, что сейчас на сцену выйдут дети, опустила веки: не готова была, дала себе минутную отсрочку, всего минуту, чтобы собраться. Диана закрыла глаза. И услышала фортепиано: вероятно заиграл вступление аккомпаниатор. Сейчас, сейчас они запоют. Тонкие звонкие голоса будут петь о добре и дружбе. Возможно, о счастье и солнце. О чем обычно поют дети? Но голоса всё не вступали, а музыка продолжалась. Безупречные звуки. Замечательная игра. Диана, наконец, решилась открыть глаза, чтобы посмотреть на столь талантливого музыканта – и, кажется, физически ощутила, как сердце ее, словно сброшенный с обрыва мяч, рухнуло куда-то к ногам, заполнив перед этим все ее тело кислородом так обильно, что закружилась голова.Светка! Ее Светка! Это однозначно была она! Эту хрупкую фигурку, эти кудряшки, аккуратно забранные в прическу, эти порхания рук по клавишам фортепиано, она узнала бы из миллиона фигур, причесок и рук. Сердце вернулось на свое законное место, теперь отбивая какой-то немыслимый ритм, жутко фальшивя, грозясь пробить в груди прореху: ?Светка залатает?, – машинально откликнулась на свои же мысли Диана, широко открытыми глазами смотря на сцену, боясь отвести взгляд – вдруг Света исчезнет.Весь концерт женщина нервно вглядывалась в Светлану и думала, как бы не упустить ее после: пробраться за кулисы, подкараулить возле выхода или прямо сейчас выбежать на сцену, схватить ее крепко и увести домой – плевать на зрителей, плевать на выступающих детей. Диана не помнила, как закончился концерт. В памяти остались смутные обрывки того вечера. Вот она говорит Анне, чтобы та шла домой без нее, на возражения отвечает резко, что устала. Вот она смотрит в удаляющуюся спину обидевшейся женщины. Вот она пробивается за кулисы и узнает, что детей уже повели к выходу. А, значит, и Светка, скорее всего, там. Вот она на бегу надевает меховую шубку – очередной подарок Анны. Бежит к черному выходу. Видит отдаляющуюся толпу маленьких ребятишек, укутанных в шарфы и похожих на неуклюжие ходячие мешочки. Отыскивает среди идущих с детьми воспитателей Ее силуэт. Бежит следом, отстает. Поднявшаяся метель больно бьет по щекам осколками снега. Диана не замечает. Поскользнувшись на замерзшей дорожке, падает на лед, с силой ударяется коленкой. Встает так быстро, как только может. Понимает, что все еще отстает, и прибегает к последней попытке. Кричит изо всей силы – до боли в голосовых связках: ?Света!?. Не слышно. Еще раз: ?Света!?. Бесполезно. Чертов ветер, относящий единственно важное сейчас слово далеко от его адресата. Еще одна судорожная попытка на грани безумия: ?Светка! Светуля! Слышишь? Стой!?. Замечает, как замер преследуемый силуэт и, кажется, обернулся. А потом будто бы стал приближаться. Кинулась навстречу, схватила оледеневшими руками (забыла перчатки в театре) за худенькие даже в зимнем пальто плечи, судорожно прижала к себе, заходясь в плаче. Почувствовала ответное объятие и едва слышный всхлип над ухом. И, кажется, в этот момент обрела себя. – Светка. Светик. Господи. Это ты, – зашептала, наконец, заглядывая в заплаканное лицо. – Где же ты так долго пропадала? Зачем так тихо ушла? Светка, – уткнулась носом в пуховый платок, укрывающий шею и плечи женщины, пытаясь вдохнуть родной запах с оголившегося участка шеи. – Динечка, прости меня, – с дрожью в голосе проговорила в ответ Светлана. – Я думала, что делаю лучше для всех. Прости. Как же мне тебя не хватало, – крепко обняла в ответ, поглаживая дрожащие плечи.– Светка, пошли домой, – Диана схватила холодную ладошку, до боли сжимая ее, боясь, что ослабь она хватку, Светлана испарится.– Динка, я должна отвести детей, – мягко, словно успокаивая ребенка, проговорила женщина. – Они дойдут без тебя. У них есть другие сопровождающие, – заупрямилась Диана, действительно, напоминая маленького ребенка.– Родная, – Светлана взяла ее лицо в озябшие ладони, – посмотри на меня. Вот так. Давай увидимся завтра у Казанского? В двенадцать дня, – увидела, как Диана отрицательно качает головой, как слезы снова потекли из ее глаз. – Я приду. Обязательно, Динечка. Я клянусь. – Светка, я не могу. Мне страшно, что ты не придешь. Что снова покинешь. Я не переживу этого еще раз, – все еще не веря, шептала Диана.– Я обещаю тебе, Динка, – еще раз повторила Светлана, зарылась пальцами в платок и через мгновение протянула Диане маленькую брошку в форме слоника. – Вот, возьми. Чтобы ты знала, что эта встреча реальна и наутро не решила, что это был всего лишь сон, – с лукавой улыбкой прошептала Светлана, смахивая с Дианиной щеки очередную слезу.Диана молча приняла брошь, слабо улыбнулась в ответ. Еще раз заключив женщину в крепкие объятья, коснулась губами прохладной щеки и выпустила Светлану. Потом сурово проговорила: ?Завтра. У Казанского. В двенадцать. Не придешь – брошусь с моста?. Получила в ответ улыбку и такой же легкий поцелуй. Резко развернулась и стремительным шагом направилась домой.***Диана не могла уснуть всю ночь: сжимала в руках Светиного слоника, касаясь его губами, то улыбаясь, то тихо плача. Утром вела себя беспокойно, замечая на себе озадаченные взгляды домашних: она намеренно не рассказывала о вчерашней встрече – сама не понимала, почему. Наверное, суеверно боялась, что иначе Света не вернется. У Казанского Диана была уже в десять дня, волнуясь, ходила вокруг собора, безрезультатно пыталась унять дрожь в руках. Светлана пришла вовремя – Диана сразу узнала идущую вдалеке фигурку.– Здравствуй, Динка, – как-то виновато улыбнулась женщина и поцеловала Диану в щеку.– Здравствуй, – обняла Светлану, крепко прижимая к себе. – Расскажешь, как ты? – Динка, – женщина смахнула с мехового ворота Дианиного пальто нападавшие снежинки (шубку она решила больше никогда не надевать, как и остальные подарки Анны). – Мне не о чем тебе рассказать. Как только я покинула вас, я, конечно, вернулась туда, где провела бо?льшую часть своей жизни – в мой приют. Там для меня не нашлось работы, но меня устроили учительницей в другой сиротский приют…– Поэтому мы тебя не нашли там, – задумчиво проговорила Диана почти под нос. Светлана кивнула и замолчала ненадолго, рассматривая Диану: – Ты так похудела, Дин. – Это неважно, Света, – Диана схватила руки женщины и прижала к груди. – Я думала, что никогда уже тебя не увижу, – голос ее снова дрогнул. Светлана опустила глаза, рассматривая падающий на полы пальто снег.– Как Дима? – после продолжительного молчания спросила Светлана.– Совсем забросил скрипку, когда ты ушла. Тосковал сильно... Свет, я не хочу вспоминать все эти месяцы без тебя, – Диана глубоко вдохнула, нахмурившись. – Вот, лучше возьми это. Прочтешь, когда будет время. Там всё, что произошло с нами за время твоего отсутствия, – женщина вытащила из кармана пальто маленькую записную книжку и протянула Светлане. – А когда прочтешь, решишь, захочешь ли ты возвращаться к нам, – закашлялась. – Ко мне. – Диана, что произошло, родная? – женщина внимательно вглядывалась в глаза напротив. Диана же все время пыталась отвести виноватый взгляд:– Прочти. И все. – Хорошо, Дин, – Светлана взяла ее под руку. – Давай прогуляемся? – Диана кивнула в ответ, и они медленно пошли вдоль собора. Диана чувствовала вину перед Светланой. За свою слабость, малодушие, за свое предательство. Что теперь почувствует Света, когда узнает все? Вдруг она не захочет возвращаться к ней и совсем прекратит их общение? Эти мысли были невыносимы, захотелось отвлечься от них любым способом. Диана взглянула на Светлану, шагающую с ней в ногу, находящуюся, наконец, так близко – где-то за солнечным сплетением приятно потеплело, тепло разлилось по ее телу, оседая легкой щекоткой где-то в самом низу живота, заставляя глубоко вдохнуть.– Дин, все в порядке? – поинтересовалась Светлана, заметив на себе пристальный Дианин взгляд.–Да, Светик, все замечательно, – хитро улыбнулась Диана и, перехватив руку женщины, потянула ее за собой. – Динка, куда ты меня потащила? – засмеялась Светлана, заинтересованно оглядываясь по сторонам.– Не скажу.Они все еще находились возле Казанского. Диана завела женщину вглубь колонн и прижала к одной из них, опершись одной рукой на колонну и нависнув над Светланой. Та лукаво улыбнулась ей в ответ, положив ладони на плечи. Когда в следующий момент их губы соприкоснулись, Диана, наконец, отбросила все тяготившие ее мысли и полностью отдалась таким забытым ощущениям, только теперь понимая: с Анной она не испытывала ничего хотя бы близко напоминающего то, что сейчас чувствовала со Светой. Женщины долго простояли в глубине колонн. И все Светины убеждения: ?Дин, перестань?, ?нас же увидят?, ?губы обветреют?, – вмиг разбивались о настойчивые Дианины поцелуи и нежные объятия. Диана проводила Светлану до самого приюта. И, уже стоя на ступенях здания, сжала теплые ладошки (всю дорогу грела их в своих горячих руках) и очень серьезно, почти тоскливо произнесла: – Света, обязательно прочти то, что написано в этой книжке. И после этого я буду ждать от тебя ответа: готова ли ты вернуться ко мне, принять меня. Женщина растерянно посмотрела ей в лицо и ответила:– Хорошо, Динка. Я прочту. Давай встретимся завтра вечером, часов в шесть? Там же. И к этому времени я прочту твой дневник, милая, – Светлана улыбнулась взволнованно кивающей ей Диане, поцеловала ее в щеку и скрылась за входной дверью. Диана уныло поплелась домой, размышляя над тем, что уже завтра ее Светка не захочет и смотреть на нее. И она потеряет эту женщину снова, теперь уже навсегда. От этой мысли стало невыносимо: как жить без ее тепла, ласки, без этой неземной нежности, которую она дарила Диане так щедро и истово, как может только женщина отдавать свою любовь – до последней капли, до истертого от нескончаемого жаркого биения сердца?