Глава 54. Сомнения (1/1)

Уже начали сгущаться ранние зимние сумерки, когда Митос остановил машину возле дома Кедвин. По дороге они почти не разговаривали. Митос заглушил двигатель и вопросительно глянул на нее. Кедвин, поняв намек по-своему, вылезла из машины. Повернулась, чтобы все-таки заговорить — и обнаружила, что Митос собирается идти вместе с ней.— Митос, я дальше могу дойти сама. Спасибо.— Я и не думал нести тебя на руках. Но, может, нужно будет помочь собрать вещи?Кедвин остановилась на верхней ступеньке крыльца и оглянулась.— Собрать вещи?— Ну да, — он пожал плечами. — Ты же не думаешь, что после всего этого я оставлю тебя одну??Он спятил?, решила Кедвин, открыла дверь, вошла в дом и поднялась в свою комнату. Обнаружив, что оглядывается, прикидывая, что нужно взять, добавила: ?Мы оба спятили?. И достала из шкафа дорожную сумку. Оставаться в доме одной ей не хотелось. Да и объясниться все равно когда-то придется.* * *Оставив Кедвин в спальне напротив своей, Митос быстро извинился, сказал: ?Ванная в твоем распоряжении?, и спустился на первый этаж. Надо все же расспросить его. Джо сказал, он пригрозил Наблюдателям разглашением их тайны. Наверняка они этого так не оставят.Зачем она пытается в очередной раз погрузиться в его проблемы? Сама же вроде бы переживала из-за своей чрезмерной заботливости…Решив отложить и сомнения, и разговоры, она отправилась в ванную.* * *Как и в тот вечер, после столкновения с демоном-Ричи, сидеть дома МакЛауду быстро стало невмоготу. Слишком пусто было в просторной каюте, слишком много призраков таилось во всех тенях и углах. Более всего тревожил душу один. Митос.В жизни МакЛауда его приходилось считать призраком. Ничего иного не осталось — только память о встречах, беседах, совместно пережитых бедах и веселых посиделках в баре… Больше ничего этого не будет. Даже споров, конфликтов и сомнений. Ничего.Чтобы не сидеть целую ночь с этим ничем, МакЛауд снова отправился в бар.Джо был, конечно, там. В общий зал выходить не захотел, но МакЛауд ничего не имел против посидеть на удобном диване, имевшемся в офисе бара, со стаканом скотча.Джо, на вид усталый, но сосредоточенный и деятельный, сразу попросил рассказать подробности сегодняшних событий и выставил на стол диктофон. Хмыкнул в ответ на вопросительный взгляд:— Это не официальный отчет, Мак. Но мне нужно знать, что и как там было, а адъютанты Верховного со мной сведениями делиться не будут. МакЛауд обстоятельно пересказал все, что видел и слышал у загородной рощи — без эмоций, только факты. Занятно было чувствовать себя Наблюдателем, отчитывающимся о задании... Джо слушал и время от времени кивал, но порой хмурился — совсем невпопад, будто отвлекаясь на другие мысли.— Ты что-то невесело выглядишь, — заметил МакЛауд, закончив рассказ и подождав, пока Доусон уберет диктофон. — Или все оказалось не так замечательно, как думали прежде?— И да, и нет. Доусон оттолкнул от себя ноутбук и откинулся на стуле. Устало провел рукой по лбу и глазам: — Все никак не могу успокоиться. Это Джек — Джек Шапиро! Я помню, как разбирали его дело в прошлый раз. Я был уверен, что он никогда не решится снова пойти против течения. Мак, его дочь заканчивает Академию. Что будет с ней, случись огласка? Паршиво, что расследование-то практически завершено, а я об этом узнал только что!— Ну, Джо, — успокаивающе сказал МакЛауд. — В конце концов, все должны заниматься своими делами— Ну так это и есть мое дело. И в курсе дела я должен быть.— Вот как? Прежде ты не занимался расследованиями.— Да, ты же не знаешь! — Доусон взял со стола свой стакан с виски, покачал в руке. — Три года назад у нас полностью сменился состав Трибунала. Ты помнишь, почему. И босс тогда выступил с предложением возродить забытую традицию — избрание сменного состава Трибунала. Чтобы не трое было тех, кто принимает важные решения, а больше. Все тогда были так напуганы, что согласились без вопросов. Теперь у нас, кроме троих Трибунов, есть еще десяток сменных заседателей. Чтобы принять решение, их должно присутствовать минимум пятеро. Я год назад стал Региональным Координатором...— Я пропустил твое повышение?— Тебя не было тогда ни в Париже, ни в Штатах. Я поудивлялся, конечно. С моим-то послужным списком! Но что есть, то есть. Тогда же мне предложили членство в сменном составе Трибунала. — Однако, — с удивлением отметил МакЛауд.Доусон глотнул виски, поморщился и поставил стакан:— Нынешний Первый Трибун сам нашел меня и такое вот предложение сделал. Я опять же удивился, спросил, с чего такое внимание к самому неблагонадежному агенту. Он только хмыкнул себе под нос и сказал, что не сам это придумал, а я пользуюсь в Ордене куда большей популярностью, чем сам замечаю. И еще — что среди принимающих решения должны быть люди самых разных взглядов и позиций. Чтобы не было такого единогласия, как при Шапиро. Ну и вот… Понимаешь, что я хочу сказать? Я должен быть по определению в курсе дел, подобных нынешнему! А тут — такая секретность! — Он махнул рукой и вздохнул. — Напрашивается только одно объяснение. Под подозрением кто-то из самого Трибунала. Вникать во внутренние дрязги Ордена МакЛауд не стремился, новостей о карьерном продвижении Доусона было с лихвой достаточно, но тут любопытство взяло верх:— А если под подозрением член Трибунала и все держится в секрете, кто тогда ведет расследование?— На этот случай полномочия есть у Верховного Координатора. И полномочия, и исполнители. Его ближайшее окружение не подчиняется никому, кроме него.— Интересно… А что он вообще за человек? Не подумай, что лезу в ваши секреты, но он произвел на меня впечатление. Куда там Шапиро!— Еще бы, — Доусон усмехнулся. — В Ордене, знаешь ли, тоже есть своя элита. Его предки были Стражами еще во времена Крестовых Походов.— Серьезно?!— Да нет, шучу, конечно. В его родословной десять поколений Наблюдателей. Теперь Академию заканчивает его внук… У таких, как он, верность клятве и принципам записана в генах. Можешь смело биться об заклад, что собственная смерть его не так пугала, как разрушение Ордена.— Охотно верю, — хмыкнул МакЛауд, — после того, как он сам лез под пули… Но я ожидал, что он сегодня же вечером учинит что-нибудь показательное. Даже удивился, что ты еще здесь.— Ничего показательного он учинять не будет. И тем более сегодня.— А что, сегодня особенный день?— Для него — да. Насколько мне удалось узнать, после вашей встречи он сразу отправился домой. Сейчас у него врач.МакЛауд перестал улыбаться:— Врач?— Знаешь, какой у него набор всяких хворей? За глаза достаточно, чтобы слечь просто от чересчур сильного волнения.— Ты вроде говорил, что у него крепкие нервы?— Стальные. Только поэтому он еще и не слег окончательно.— Митос об этом знает?— Кто же в Ордене этого не знает? А Митос в недавнем прошлом сам Наблюдатель…. Кстати, о Митосе, — добавил Джо. — Ты еще не надумал с ним встретиться и поговорить?— Честно говоря, Джо, — тихо произнес МакЛауд, покачивая в руке стакан, — теперь я думаю, что такого случая у меня уже не будет.Доусон глянул на него удивленно:— То есть как это — не будет?— Ты слышал, как он говорил со мной там?— Слышал. И что это, по-твоему, значит?— Это значит, что все кончено, — сказал МакЛауд. — Мы теперь никто. Не друзья, не враги.— Мак, извини, я тебя не понимаю. С чего ты это взял? — Вскоре после того, как мне удалось освободиться от той чертовщины с камнем, я обнаружил, что начал чувствовать некоторые вещи лучше, чем раньше.Доусон облокотился на стол и подпер рукой голову:— Все еще не понимаю. Что значит ?чувствовать лучше??— Ну, разное. Опасность, фальшь, тревогу. Эмоции. Первый раз я это заметил, когда появилась Кассандра. Она вела себя, как прежде, но мне ее поведение вдруг стало казаться фальшивым.— Вот как! А я-то не мог понять, с чего ты так невежливо с ней обошелся?— Вот с этого самого. И теперь я не сразу понял… Но то, что Митос там мне сказал… Дело не в самих словах. Просто за ними — холод, понимаешь? Ничего нет, Джо. Ни-че-го. Не о чем разговаривать, нечего объяснять.— Тебя это не радует, — заметил Джо.— А чему радоваться? — хмыкнул МакЛауд. — Честно, я чувствую себя идиотом. Со мной такого еще не случалось. Я привык к тому, что уйма людей жаждет выяснить со мной отношения. Но запутать все до предела и этим ограничиться?— Да, — хмыкнул в ответ Джо. — Митос наверняка на это и рассчитывал.— На что?— На то, что ты будешь чувствовать себя идиотом. Он всегда знает, как ударить больнее.— По-твоему, он мне за что-то мстит? Таким странным способом?Доусон вздохнул:— Прости, Мак… Но, если совсем честно… Разве не за что?МакЛауд медленно покачал головой.— Я уже ничего не понимаю, Джо. Ты знаешь, что я обо всем этом думал раньше, но с тех пор еще много чего случилось. И теперь я совершенно не знаю, что думать. Чего бы я от него ни ждал, он делает совсем другое. Чего сам ждет от меня, непонятно. Да, кстати, как ты думаешь, у него не будет неприятностей? Из-за сегодняшнего инцидента?— Не знаю, — признался Джо. — Думаю, будут. Но не могу сказать, какого рода. Надеюсь, он сумеет решить эту проблему.МакЛауд глянул на него с сомнением, но ничего не сказал. Потом, насторожившись, медленно выпрямился и поднялся на ноги.Джо спросил шепотом:— Что? Бессмертный?МакЛауд кивнул. — Он?— Нет, — медленно произнес МакЛауд. — Кто-то другой. Я пойду посмотрю.Он оставил стакан с остатками скотча на столе и вышел в зал. Остановился у стойки и небрежно прошелся взглядом по сцене и дальше по залу, к полузакрытому занавесями входу. Вот там и появился источник встревожившего его Зова. Мишель Уэбстер. * * *Кедвин сидела в кресле, сдвинувшись на край, скрестив ноги и зажав между колен сложенные ладони. Она бездумно смотрела в сгустившуюся за окном темноту. Днем у нее не было времени на страх, теперь же запоздалой волной вернулось все. Хорошо, что она не осталась у себя! Сидеть одной в пустом доме было бы совсем нестерпимо.Она зябко передернула плечами, в который раз поймав себя на том, что в мыслях называет свой дом ?пустым?. Это было неправильно. Она жила одна не первый год и не впервые в жизни, но когда в последний раз ощущала свой дом пустым?.. Любовь или нет, но это чувство разрушало ее жизнь. Отнимало самодостаточность. Кедвин привыкла быть кошкой, гуляющей сама по себе, и не собиралась расставаться с этим образом. Она не кривила душой, когда говорила Маркусу о своем намерении прекратить отношения с Митосом. Хотя, приняв его приглашение, она создала ненужные сложности. Трудно обдумывать разговор на такую тему, сидя в комнате его дома в купальном халате.От этих раздумий ее отвлек негромкий стук в дверь.— Кедвин, можно к тебе?— Да.Митос неслышно вошел и присел на край кровати, поближе к креслу. Кедвин быстро глянула в его сторону и отвернулась к окну. Судя по мокрым волосам и пушистому халату, он тоже только что вышел из ванной.— Ты хотела поговорить? О чем?— О нас, — спокойно ответила она.— Да, верно, — Он секунду помолчал, поджав губы, потом спросил: — Почему ты ушла?— Были причины.— Нет, я не об этом… Почему ты ушла из парка? Это ведь ты спасла меня от Кассандры. Зачем тебе понадобилось это скрывать?— Не хотелось, чтобы ты чувствовал себя обязанным.— И только? — прищурился Митос. — Интересно получается. Сначала ты намереваешься лишить меня головы…— А почему, — перебила она, — ты не пытался защищаться?Он вздохнул:— Я не чувствовал настоящей угрозы. То есть, разумом я понимал, что происходит. Но такие вещи воспринимаются не только разумом.— Ну да, — горько усмехнулась она. — Ты играл со мной, позволял скалить зубы, потому что думал, что не укушу. А ведь вчера могла укусить!Он посидел еще, молча хмурясь. Потом, что-то решив для себя, кивнул и поднялся на ноги.— Я, похоже, был неправ. Но я хочу исправить ошибку.— Ошибку? Какую?Он сделал шаг вперед, присел на ковер возле кресла, положил локти на подлокотник, голову на руки. И уставился на Кедвин с непонятным задумчивым и грустным выражением.— Мы все играем, — сказал тихо и доверительно. — Ты тоже… Зная нашего брата Бессмертного, трудно винить женщин в том, что они предпочитают сначала бить, а потом разбираться, любовь была на уме у кавалера или что-то менее приятное. Кедвин, послушай меня. Спрячь свои когти и зубы и послушай. Я знаю, что тебя тревожит. Да, мне следовало сказать это раньше, но я слишком привык, что ты понимаешь меня без слов. Пойми и сейчас. Все, что нужно, на самом деле, — это перестать играть.— И только? — переспросила она. — Просто перестать играть?— Да. Нам обоим. Перестать пытаться что-то доказать. Позволь себе немного поплыть по течению. Это не страшно, когда знаешь, что можешь остановиться в любой момент. Не нужно постоянно напоминать мне, что ты способна постоять за себя и что мне следует знать свое место. Я уже все знаю и все помню.— Это ты-то знаешь свое место? — Кедвин чуть улыбнулась. — Сомневаюсь.— И в остальном?— Не знаю. Возможно, ты прав. Хотя мне это виделось немного иначе… Мне нужно подумать, и…— Но не сейчас, — подсказал он. Потом поднялся на ноги, подхватил ее под спину и колени и легко поднял с кресла.Кедвин ойкнула и схватилась за воротник его халата:— Митос! Что ты делаешь?— Неужели непонятно? — вопросом ответил он, направляясь к двери. — Нарываюсь на неприятности. Он ногой открыл дверь в свою спальню, подошел к кровати и, уронив Кедвин на ворох подушек и одеял, сам с удовольствием бухнулся рядом. Перекатился на живот, попутно окончательно утопив Кедвин в подушках. Придвинулся к ней вплотную. — Сколько раз ты могла меня ударить, пока я нес тебя сюда?— Ты бессовестный!..— В основном да. Но не в этот раз. Он улыбнулся, неожиданно легко после всего, сказанного раньше:— Знаешь, мне захотелось тебя немного позлить и лишний раз убедиться, что ты все-таки не кусаешься.Его слова плавно перешли в долгий поцелуй, и вскоре предмет спора перестал казаться Кедвин очень важным.— М-м-м, — вздохнула она, удобнее устраиваясь на подушках. — Я вполне понимаю, почему Кассандра так бесится из-за тебя. Ладно, поговорим завтра.— Вряд ли в этом много смысла, — сказал он серьезно. — Я никуда тебя не отпущу. Слышишь? Никуда. Ни сегодня, ни завтра. Никуда не отпущу и никому не отдам.Она долго молчала, потом заметила:— Прежде ты был не столь категоричным.— Считай, что у меня на старости лет сдали нервы… Ты не против, если я выключу свет?* * *Мишель остановилась у самого порога, оглядывая зал. Заметив у стойки МакЛауда, она вздохнула и решительно направилась к нему.— Дункан? Привет!— Привет, — отозвался он, несколько удивившись встрече. — Каким ветром?— О, я только… я просто…На пороге офиса появился Джо, и внимание Мишель переключилось на него: — Добрый вечер… я просто хотела узнать, чем все кончилось…Джо сделал приглашающий жест и направился к дальнему столику. За ним пошла Мишель, следом — МакЛауд.— Постой, — начал он, усаживаясь к столу. — А ты разве в курсе?— Ну да, — она смутилась. — Я ведь и увидела, как Кедвин похитили. Сама едва убежала. Если бы не Джо…— Все уже позади, — сказал Доусон. — И все живы.— Тогда где Кедвин? Я заходила к ней, но в доме никого нет.— Ее увез к себе Митос.— Да? Но я думала, они поссорились?— Ну и что? Как поссорились, так и помирились. После таких приключений немудрено забыть о глупой ссоре.— Погоди, — снова вмешался МакЛауд. — О чем речь? Какая ссора? Я считал это выдумкой!— Да нет, кое-что в самом деле было, — заметил Джо. — А что с тобой, Мишель? Выглядишь неважно. Ты что, так дома и не была?— Нет, — помотала она головой. — Я боюсь… Хотела сначала увидеться с Кедвин.— А чего ты-то боишься? — не понял МакЛауд. — За тобой персонально никто охоту не открывал. Или открывали? Джо?— Нет, насколько мне известно. Если ты так тревожишься, почему бы не отправиться в гости?Мишель отвернулась и вздохнула. МакЛауд мог бы поклясться, что виновато. Джо тоже смотрел непонимающе.— Мишель, — заговорил МакЛауд. — Возможно, я смогу тебе помочь.— Ну… я… не знаю, не хочется об этом.— Хорошо. Давай-ка закажем чего-нибудь перекусить, и ты все по порядку расскажешь.— Ну, если вы собрались развлекаться беседой, — заметил Джо, — я лучше пойду. Дел много.Мишель заказала только кофе. Попивая его, рассказала, что с ней случилось. Вкратце, но вполне достаточно.— Постой! Ты говоришь, тебе все это рассказала Кассандра? — задумался МакЛауд.— Нет, — Мишель сдвинула брови, ища нужные слова. — Я не помню весь разговор… Но я точно помню, что напрямую она ничего такого не говорила. Но… понимаешь, когда я стала обдумывать ее слова, мне показалось, что все это очевидно…— Настолько очевидно, что ты решила все высказать Митосу, — сказал МакЛауд.— Вот этого я и сама потом испугалась. И вообще… Наверно, потому мне все это и перестало казаться убедительным.Она что-то еще говорила, досадуя на свою доверчивость, а МакЛауд, глядя на нее, думал о том, что он смотрит сейчас на себя и видит себя таким, каким он казался своим друзьям в последнее время. Ведь с ним было то же самое, тогда, в Гленфиннане. Кассандра не говорила ничего нового, но он сделал из ее слов выводы. И с тех пор упорно держался этой точки зрения. Похоже, он кое-что пропустил потому, что не желал видеть ничего, что не вписывалось в эту идею. Что-то ключевое пропустил…— …думаешь, он мне поверит? — спрашивала Мишель.— Почему нет? — пожал МакЛауд плечами. — Он ведь знает, что такое иметь дело с Кассандрой. Конечно, он поймет, если ты объяснишь ему все.— И он простит, что я поверила явной лжи? Что позволила так себя одурачить?— Мишель!— Или, — вдруг спохватилась она, — это не ложь? То есть я не думаю, что он… и ты… что ты бы допустил… Но ведь не на пустом месте все это возникло?— Мишель, успокойся. Ничего ужасного между нами не произошло. Наши дела — это наши дела. Мы сами в них разберемся. Последуй совету — разыщи его и поговори. В присутствии Кедвин, если все-таки боишься. Хорошо?— Хорошо. — Она вздохнула и улыбнулась. — Да, наверно, вы все правы.— Все?— Я вечером была у Лиама Райли. Он тоже сказал, что мне не следует прятаться, а следует попытаться все объяснить. Я так и сделаю. Прямо с утра и пойду.— Правильно, — поддержал ее МакЛауд. — А теперь отправляйся домой. После сегодняшней геройской заварушки даже Митос не вспомнит о тебе и вашей ссоре.Мишель снова улыбнулась, с облегчением. Попрощалась и ушла.А МакЛауду было не до веселья. Как же все запуталось!* * *МакЛауд остановил машину возле баржи около полуночи. Там не стало светлее или теплее, но ему было все равно. Он чувствовал тупую, гнетущую усталость — то ли вечер, проведенный в баре, оказался последней каплей, то ли просто совпало.Хорошо бы поспать, думал он, направляясь к сходням. Воздух всколыхнул Зов. МакЛауд едва не застонал вслух. Кто-то ждал его на барже. Этому кому-то не поздоровится, решил он, нашаривая под пальто меч.В каюте обнаружилась Кассандра. Она сидела у камина, в котором горел огонь, совсем как прежде, когда жила здесь же, на барже. — Привет, Дункан. Извини за поздний визит, но тебя не было, пришлось ждать.— Привет, — отозвался он, опустив меч. — Но зачем ждать? Или у тебя срочное дело?— Да нет, — она задумчиво улыбнулась. — Мне захотелось спокойно посидеть и поболтать со старым другом. Я была резка в прошлый раз. Извини.МакЛауд пожал плечами. Сейчас никакой фальши он не чувствовал, Кассандра говорила искренне.— Где ты пропадал так долго?Он прошел к камину и сел в кресло напротив.— Можно сказать, что у меня есть повод отпраздновать небольшую победу.— Какую же?— Сегодня Митос дал мне понять, что нашей дружбе конец. И вражде тоже. Всему.— Вот как? — удивилась Кассандра. — И ты считаешь это праздником?— А разве не ты говорила, что очень важно, чтобы он оставил меня в покое? — приподнял брови МакЛауд. — Вот он и оставил.— Ну да, — отозвалась Кассандра. — Но я не понимаю, почему ты так в этом уверен.— Я уверен. Мне этого достаточно.Она пожала плечами и повернулась к камину.— Ты, кажется, хотела поболтать с другом, — заметил МакЛауд.— На самом деле, — протянула Кассандра, — мне особо нечего тебе сказать, Дункан. Но рядом с тобой я чувствую себя спокойно, безопасно. Давно не припомню такого чувства… Я не знаю, когда мы встретимся снова. Мне, наверно, придется уехать из Парижа.— Что, Митос решил на тебя поохотиться?— Нет, ему я безразлична, как и прежде. Но теперь за мной охотятся его любовница и бывший ученик.— Любовница? — Это сбило МакЛауда с толку. — Кедвин?— Ну да. Ты ведь согласишься, что связываться с этой дамой без совсем уж крайней нужды не стоит.— С этим-то соглашусь. Но с чего им на тебя охотиться? Ты им пыталась открыть глаза, как Мишель?Он ожидал вспышки в ответ на упоминание о Мишель, но Кассандра лишь горько улыбнулась:— Помнишь, я как-то говорила, что люди сами должны разглядеть, с кем имеют дело, иначе все бесполезно? Так вот, люди видят только то, что хотят видеть. А если видят иное, пугаются и начинают искать подвох. Твоя Кедвин оказалась умнее многих. Она без подсказок разобралась что к чему. Первой мыслью МакЛауда было сказать, что Митос и Кедвин уже помирились. Но он удержал себя, а потом спросил:— А этот ученик?— Да ты его знаешь. Роберт Морган. Парень запутался в отношениях с наставником раньше, чем стал Бессмертным. Я случайно пробудила какие-то его воспоминания… Но в его конфликте с Митосом, за который он рвется со мной рассчитаться, никто кроме него самого не виноват. А эта девочка… Мишель, правильно?.. Она лишь наивный ребенок. Ее напугало то, что образ, который она сама придумала, не соответствует реальности. Кто в этом виноват? — Кассандра снова печально улыбнулась. — Не все такие, как ты, Дункан. Они видят. Но предпочитают не понимать.Она неторопливо встала и взяла с другого кресла пальто и сумку. МакЛауд тоже поднялся, проводить.— Ну что ж, мне пора.— Что думаешь делать дальше?Она одарила его еще одной грустной и загадочной улыбкой:— Дункан, разве не ты сам сказал, что не хочешь вникать в мои планы?МакЛауд кивнул:— Да, ты права.— Я буду скучать по тебе, Дункан. Возможно, когда ты покинешь Париж, я тебя разыщу снова… Не хочу думать, что мы никогда не увидимся.Он молча улыбнулся и пожал плечами. Проводил ее до двери, потом вернулся к камину.Чувства его не подвели — все время Кассандра была вполне искренней. А вот он сам… МакЛауд прежде не думал, что сможет так легко, без всяких усилий ей лгать. Вот до какой степени дошло его к ней недоверие и нежелание снова впускать ее в свою жизнь! Но что так прочно убедило его в том, что от нее лучше держаться подальше?Он не стал развеивать заблуждение Кассандры про отношения Митоса и Кедвин. Он был уверен, что это бесполезно. Как ни горько это признавать, сказанное Кассандрой было истиной и к ней самой относилось так же, как к кому-нибудь еще. Она тоже не видела того, чего не хотела видеть, и вместо реального человека постоянно держала в памяти некий ею же самой придуманный образ. Такие иллюзии не разрушаются одной фразой.