Глава 22 (1/1)

Вероятность счастливых случайностей крайне мала, но не равна нулю, думал Митос, останавливая машину возле своего ?запасного аэродрома? — коттеджа в ряду серо-голубых домиков окраинной улицы в одном из предместий Парижа. Это внушает надежду... Накануне они с Кедвин вернулись в этот коттедж, а сегодня Кедвин поехала проверить свою сейфовую ячейку в одном из пригородных банков. Уже на обратном пути вдруг позвонила Митосу и сообщила, что у них будет гость, которому нужна медицинская помощь. Ушибы, вывихи и переохлаждение. Приобрел гость все эти сомнительные радости в автокатастрофе, еще и выпрыгнул из разбитой машины прямо в реку. Митос как раз был в продуктовом магазине и в расспросы по телефону не полез. По пути домой он завернул в одно из самых бесполезных для Бессмертных заведений — аптеку, за бинтами, пластырем, антисептиками и обезболивающими.Кедвин впустила его в дом, заперла дверь. Подхватила пакеты с продуктами.— Что у нас за гость? — спросил Митос, снимая пальто. — Кто такой, откуда взялся, что с ним случилось? И где ты его нашла?— Что случилось — он сам расскажет, — хмыкнула она. — А я просто проезжала мимо.Митос достал из пакета коробку с бинтами и лекарствами — и зацепился взглядом за открытую дверь маленькой хозяйственной комнаты. Отложил коробку и прошел в комнату.В большом тазу была свалена кучей мокрая грязная одежда. Митос взял предмет, который лежал сверху, поднял и развернул. Предмет оказался курткой из дорогой тонкой замши.— Одна-ако, — протянул Митос. Положил куртку на прежнее место и прошел в гостиную, захватив коробку с лекарствами.— Ну-с, молодой человек, позвольте вас поприветствовать уже на нашей территории, — произнес он легко, как добродушный сельский доктор из пасторальных сериалов. — Добрый день, — вяло откликнулся Арсен, приподнимаясь на диване.— Не вставай, друг мой юный. Сначала выясним, что ты себе поломал. — Митос придвинул стул, поставил на него аптечку, сам присел на край дивана рядом с Арсеном и откинул с него плед. — С ребрами что?— Перелома вроде нет, но болит. Руль...— Понятно. Дай-ка пощупаю… Да, это просто ушиб, заживет быстро...Времени на осмотр ушло немного. Мальчишке основательно повезло — правая нога у него была вывихнута в лодыжке, других же травм серьезнее синяков и ссадин не наблюдалось. — Вывихи вправлять приходилось?— Еще бы, — усмехнулся Арсен.— Тогда ничего страшного с тобой не случится. Будет больно — не стесняйся орать, здесь все свои.Орать Арсен не стал. Гордость, что ли, не позволила? от боли-то искры из глаз должны были посыпаться. Юноша дождался, пока Митос забинтует ему ногу и смажет мазью синяки, потом все-таки сел на диване, закутался в плед. Его немного, но очевидно потряхивало.— Ну, хорошо, — заметил Митос, убрав коробку с лекарствами. — Кедвин уже готовит чай, а мы поговорим. Что с тобой случилось?— Автокатастрофа, — дернулся Арсен. — Ехал. Никуда не врезался, под колеса ничего не попадало, стрелять по мне тоже не стреляли. А машина слетела с этого чертова моста и взорвалась. Меня бросило в воду... дальше не помню. Может, течением вынесло на берег, может, сам выплыл. Ну и все.— Да ты просто счастливчик! — заметила Кедвин, появляясь на пороге с подносом. Она пересекла комнату и поставила поднос с чайником, чашками и вазочками на журнальный столик. — Видела я эту катастрофу, издалека. После такого полета отделаться несколькими царапинами — это не каждому удается. Как ты вообще сумел выпрыгнуть? Непристегнутым ехал?— А что с машиной, ты видела?— Сгорела. Арсен, вздохнув, уткнулся лицом в складки пледа. Кедвин подошла и села рядом с ним на диван:— Для тебя это была не просто машина?— Да, — глухо отозвался он. — Это подарок деда на день рождения. Последний подарок. Она правда была особенная, она... приносила удачу. Я всегда это знал и ничего не боялся... а теперь… — он вдруг вскинулся. — Это прозвучит странно, но... За миг до того, как машина потеряла управление, сам собой отстегнулся ремень безопасности! Понимаете? Те самые доли секунды, которые меня спасли!.. Вы не верите?— Верим, — отозвалась Кедвин, придвигаясь ближе и кладя ему на плечо руку. — Люди не зря рассказывают легенды о Любви, которая сильнее смерти... Это не всегда только легенды.— Да, наверно. — Он снова сник.— Ну, сейчас нам нужно разобраться с более земными проблемами, — практично заметил Митос. — Будем называть вещи своими именами. Тебя кто-то пытался убить, устроив аварию. Есть мысли, кто это мог быть?— Ни малейших. — Арсен снова хмыкнул. — Если не опускаться до полного бреда вроде ?покушения устраивают сами спасители, чтобы втереться в доверие?… — Очень смешно, — заметила Кедвин. — Порадуйся лучше, что я не решила обогнуть Париж по другой дороге. Кто бы тебя нашел на берегу? Ладно, если полиция, а не убийцы.— Да я знаю, — посерьезнел Арсен. — И очень тебе благодарен. Просто теперь все еще больше запуталось. То есть я понимаю, почему мне приходилось скрываться, когда был заговор против отца. Но кому помешал я? Просто я, сам по себе? Кто я такой? Рядовой агент Службы безопасности, которому самостоятельных дел не поручают, потому что молодой. Так, вечный прикрой-передай. Зачем меня убивать?Похоже, эта мысль угнетала его больше всего. Ну да, неопределенность действует на нервы сильнее, чем известная опасность...— ?Рядовой агент Службы безопасности? сам по себе, может, никому особо не интересен, — проговорил Митос, — но ты — сын своего отца. Кстати, ему надежнее будет позвонить на сотовый.— Не надо, — коротко ответил Арсен.— Почему?— Меня пытались убить. Пусть думают, что им это удалось.— Но от родных-то скрываться зачем?— Затем, что враг очень близко. Он прекрасно осведомлен о том, что происходит в нашем доме. Что, если ему станет известно об этом звонке?Митос неторопливо поднялся со стула, прошелся по комнате:— А что подумает твоя мать? Арсен помолчал немного, потом покачал головой:— Отец не поверит в мою смерть, пока не найдут труп. Матери просто ничего не скажет. А потом я вернусь.Митос прищурился:— Ему каково будет, пока не вернешься?Арсен, не отвечая, уставился в угол. — Чего-то ты сильно не договариваешь, малыш.Кивнув, Арсен глянул на Митоса исподлобья:— Это наше с ним дело. А за ?малыша?...— ...отвечу, — согласился Митос, — только не сегодня. Тебе надо отдыхать, а у нас еще есть пара дел. Арсен снова кивнул. Сказал тихо:— Спасибо.— Не за что. Выпей чая, потом перебирайся в спальню. Остальное — завтра.* * *?Новостей мало, нужно тщательное расследование и экспертиза. Но точно известно, что в момент взрыва машина была пуста...?Только получив это известие, он покинул парижскую квартиру и отправился в особняк. Иначе просто не смог бы говорить с женой — лгать не повернулся бы язык. Если же Арсена в машине не было, версия, озвученная Даной, становилась правдой. В аварии он не погиб. А живого найдут.Сообщение, что ее сын попал в переделку и исчез, расстроило Жаннет, но как трагедию она это не восприняла. Про аварию Лафонтен говорить не стал, и сам старался вести себя, не выказывая беспокойства.Еще надо было выяснить, кто из домочадцев исподтишка делает гадости. Никаких электронных устройств слежения ребята Бэйкера в доме не обнаружили, а информация продолжала уходить, и SIM-карту в комнату Арсена не ветром занесло. Значит, нужно искать человека. Обдумывая план действий, Лафонтен решил Жаннет к этим поискам не подключать. Вечером он сослался на важные дела и удалился в кабинет. Там Жаннет предпочитала не появляться. Он как-то попытался расспросить, что ей не нравится именно в этой комнате обширного особняка, но ничего более внятного, чем ?Не знаю?, ?Мне там не по себе? и еще более смутного ?А ты разве не чувствуешь?..? не получил. Сейчас ее нелюбовь к его кабинету оказалась как нельзя кстати. Приехавшего в половине восьмого Денниса Гранта он тоже встретил в кабинете. — Арман, я не знаю, что сказать... Что за напасть на вашу семью? Сначала Жанна, теперь Арсен.— Напасть эта из плоти и крови, и имя у нее тоже есть. — Лафонтен достал из бара бутылку виски, налил понемногу в два стакана и один протянул гостю. Сел за стол. — Дело за малым — найти эту напасть и вышибить ей мозги к чертовой матери. Сущие пустяки.Грант уселся в кресле напротив и отсалютовал стаканом:— Рад, что ты не ратуешь за мирные переговоры. — Какие переговоры, Деннис? За все, что случилось в последние месяцы, я своими руками убью без всяких переговоров! Я ведь не сказал Жаннет про аварию, она думает, что Арсен просто скрывается. А теперь вздрагиваю на каждое слово — что, если она как-то узнает, или я проболтаюсь по неосторожности?— А сейчас говоришь открыто.— Сюда она не ходит. Кстати, ты не чувствуешь здесь ничего подозрительного? Жаннет мне говорила, что в этом помещении ей нехорошо.— Ну, я ничего ?нехорошего? не чувствую, — пожал плечами Грант. — Но, если бы я верил в мистику, я бы задумался над ее страхами.— Чудно. И что это значит?— Арман, я не экстрасенс. Но иногда в жизни случаются вещи, которым дать материалистическое объяснение не получается.— Не сказать, чтобы твой ответ мне понравился, — усмехнулся Верховный. — Но я об этом подумаю позже... Сейчас же не знаю, что делать. Воевать с тенями надоело до смерти. Нужно найти источник наших бед, иначе все без толку. — Ты не считаешь, что этим источником был Диего Фернандес?— Нет. То есть он, конечно, очень постарался от меня избавиться. Но события имеют слишком большой размах. На все — и в Ордене, и в частной жизни меня и других — Фернандеса бы не хватило.— Он оставил тебе письмо.— Да, оставил. — Там было что-то полезное для расследования ?заговора Бессмертных??— Полезного было то, что его ?союзники? скрываются в Бордо, и поиски там нужно продолжать. Остальное пригодится мне лично. А почему ты спрашиваешь?— Да так. — Грант смотрел на стакан с виски, который крутил в ладонях. — Была одна мысль...Лафонтен поглядел на него внимательнее:— Он считал, что мое миролюбие — маска, скрывающая личину безжалостного манипулятора. Но при этом я рискую нарваться на проблемы, демонстрируя свое доверие людям. Никакого противоречия, правда? — Манипулятор, говоришь... — едко скривился Грант. — А сам он, значит, образец честности и открытости. — Что? — насторожился Лафонтен. — Постой… Он тебя лично чем-то пытался достать?— Так, по мелочи — втереться ко мне в доверие через постель. Верховный откинулся в кресле и устало потер переносицу. — Черт... Ему это не удалось?— Нет, к счастью. — Грант допил виски и поставил стакан на стол. — Иначе кто-то из нас точно не дожил бы до суда... Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать, Арман? Фернандес был не человеком — дьяволом. Такое умение видеть скрытые слабости и бить по больным местам встречается нечасто. Почему ты так уверен, что он тебе не солгал? Не преуменьшил свою роль в заговоре? А то очень здорово получается — воду мутил кто-то третий, а он только обстоятельствами пользовался. Не слишком ли складно?— Фернандес свое уже получил, а ситуация не меняется. Это прямо подтверждает, что авторов заговора было больше, чем один. Надо ждать, чего накопает Бэйкер.— Как бы не пришлось ждать долго.— С этим уж ничего не поделаешь. Деннис, ты не хочешь сменить место жительства? Пока ты ночуешь в клинике, все в порядке, но...— Да, конечно. Еще пара дней в клинике, и я переезжаю на новый адрес.— Отлично. Еще расскажи мне, пожалуйста, что за обстановка сейчас в Трибунале...* * *Крис Бэйкер приехал в половине одиннадцатого утра. Они с Арманом заперлись в кабинете; Дана от приглашения участвовать в разговоре отказалась И без расследований ей было понятно, что ?двойного агента? нужно искать среди персонала особняка. О том, как это сделать технически, чтобы не вспугнуть ?дичь? раньше времени, она думала все утро. Бэйкер и его ребята, конечно, профи, но здесь они чужие, и это будет главной трудностью.Одну идею Дана нащупала, и потому, вместо совещания в кабинете, отправилась в служебное крыло особняка — на кухню, в царство месье Жано. Каким замечательным было их знакомство прошлой осенью!.* * *...Патрик подробно разъяснил распорядок жизни в особняке, наказал непременно вызывать горничную, если что-то будет нужно. И, еще раз глянув на гостью, величественно удалился. Дана улыбнулась и принялась разбирать свою сумку. То, что персонал особняка, несмотря на известно тяжелый нрав хозяина, был дисциплинированным, но непуганым, она замечала и прежде. Месье Антуан как-то обмолвился, что люди, которые стелют тебе постель и подают пищу, ни при каких обстоятельствах не должны тебя ненавидеть или считать своим врагом.Она как раз ставила в шкаф пустую сумку, когда в дверь деликатно постучали.— Войдите! — крикнула Дана, закрывая шкаф. Дверь открылась, пропустив в комнату невысокого, полноватого человека с круглым улыбчивым лицом.— Прошу прощения, если побеспокоил, — произнес он. — Добрый вечер, мадемуазель...— Просто Дана.Присмотревшись к посетителю, она отметила закатанные по локоть рукава просторной блузы и лихо, набекрень повязанную косынку-бандану. — Здравствуйте. Вы... месье Жано, повар, правильно?— Да, — закивал он, поправляя косынку. — Патрик сказал, что вы будете жить у нас.— Да, пока поживу. А что?— Я, как вы верно заметили, повар, — заулыбался месье Жано. — И я стараюсь радовать всех, кто садится за накрытый мной стол. Хотел расспросить о ваших вкусах. Есть что-то, что мне нужно знать?— Но... зачем? — удивилась Дана. — Месье Антуан всегда сам заказывает блюда.— Верно. Но кроме блюд, есть приправы, оттенки вкуса, добавки.. Вы любите пить чай перед сном? Предпочитаете на завтрак горячие пончики?Дана рассмеялась:— Вы ясновидящий?— Нет, — снова улыбнулся он. — Просто заметил, что у вас хороший аппетит и на диете вы не сидите. — Ненавижу диеты, — согласилась Дана. — И да, на завтрак я предпочитаю что-нибудь сытное... вроде пончиков. Хотя месье Антуан, наверно, не одобрит такой вредной для здоровья роскоши.— Одобрит, — сказал месье Жано. — Он одобрит все, что будет в радость вам.— Почему вы так решили?— Я давно его знаю. Он очень хорошо понимает людей и умеет и угадывать вкусы, и очаровывать... Но с вами иногда становится похож на влюбленного мальчишку. Хочет сделать приятное, да не знает как, а спросить не решается.— В самом деле? — Дане стало неуютно.— Да. — Он вдруг хитро подмигнул. — Только никому не говорите об этом, хорошо?Она невольно хихикнула:— Хорошо.* * *...Запахи, один другого вкуснее, витали даже в коридоре, и Дана улыбнулась. Переступила порог кухни:— Здравствуйте, месье Жано.— Добрый день! Обед будет точно вовремя.— Я проголодалась раньше времени и подумала, не выпить ли чаю.— А что ж и не выпить, — весело согласился повар, вываливая на посыпанный мукой стол тесто из большой миски. — Есть свежий, с травами. И расстегайчики ваши любимые. Вон блюдо на столе.— Они стали моими любимыми благодаря вам. — Дана подошла к столу и приподняла белую салфетку на большом блюде. — Прежде мне такого не попадалось. Наверно, не по тем ресторанам ходила.— Наверно так. Моя бабушка со стороны отца была эмигранткой из России. Она для меня будто новый материк в кулинарии открыла. Очень помогает в работе.— Так это русское блюдо? — Дана с удовольствием принюхалась. — Тут для меня одной многовато будет.— Этим проглотам никогда много не бывает, — хмыкнул месье Жано, мотнув головой в сторону двери, намекая, очевидно, на парней-охранников. — И им все равно, что на столе — все уплетут. А вам приятно.Дана хихикнула и пошла к буфету за чашкой.Налив чаю, она передвинула блюдо и уселась за обеденный стол так, чтобы видеть хозяина кухни. Наблюдать, как работает увлеченный своим делом человек, всегда интересно. Дана умела готовить, но стряпать из теста так и не научилась. А тут у нее на глазах шло превращение липкой бесформенной массы в… пока неясно, во что. Она просто смотрела, как работает повар, и слушала побулькивание двух кастрюль на плите. Немного погодя заговорила:— Месье Жано, вы давно здесь работаете?— Тринадцатый год.— И вас устраивает работа?— А почему бы ей меня не устраивать?— Я хочу сказать, что вы — высококлассный повар, могли бы работать в лучших ресторанах Парижа. А оказались в частном доме. — А, вот вы о чем! — Он поулыбался и вздохнул. — Так ведь было все, мадемуазель Дана. И Париж, и элитные рестораны.— Почему же ?было??— Жизнь — забавная штука. Ну и я, конечно, молодой и глупый был... Могу рассказать, если вам интересно.— Мне интересно, — заверила Дана.— Работал я в очень престижном тогда ресторане. И заглянул ко мне как-то знакомец — не то чтобы друг, но из моего же городка родом. А я соскучился, поговорить и послушать, что там сейчас делается, было интересно. Ну и решил, что не будет худа, если мы с ним посидим в ресторане после закрытия. Посидели...Он снова вздохнул и умолк.— Что же случилось? — осторожно спросила Дана.— А что случается с такими доверчивыми олухами? Я даже не знаю, чего он мне в чашку с кофе сыпанул. Очнулся под утро... Выручка из кассы пропала, и еще разного — список целый. Я не смог доказать, что меня самого обманули. То ли хозяин просто злость на мне сорвал, то ли счел пособником, то ли вообразил, что я попиваю втихую. А пьющий повар — это пустое место, скажу я вам... Так я и работу, и репутацию потерял. В приличные рестораны меня не брали, идти работать в дешевую забегаловку гордость не позволяла.— А организовать что-то свое?— Была такая мысль, но не нашлось у меня талантов организатора. Подумал, о скольких вещах придется заботиться — место, помещение, помощники, бухгалтерия... Не для меня все это, тем более в Париже. Сбережения заканчивались, я подумывал вернуться домой. В провинции нравы попроще, никто не будет выяснять, почему я в столице не прижился... Но тут подвернулся случай — меня взял на работу один давний знакомый. Я не сказал ему, что со мной случилось, а он не стал спрашивать рекомендации. К работе моей претензий не было, даже наоборот. Но потом он от кого-то узнал мою историю, обросшую кучей сплетен и домыслов, и закатил бурное разбирательство. Бывал у нас один посетитель — итальянец. И как раз в тот вечер, когда меня за прошлое носом по директорскому столу возили, он пришел поужинать. Вызывает меня в зал, мол, поблагодарить и порадоваться, что я теперь тут работаю. А я возьми да и скажи: извините, мол, сеньор, больше я здесь работать не буду, последний вечер сегодня. Он спрашивает — что же случилось? Сам не знаю, с чего меня разобрало, но я ему все и выложил. От обиды, наверно. А он мне: мой хороший знакомый ищет повара в загородный особняк. Если вы не против, я ему сообщу, где вас найти... Я свой адрес дал, попрощался и ушел.— Луиджи Монтанелли, — проговорила Дана.— Да, так его звали. Я думать забыл о том разговоре. Уже собирал вещи и со знакомыми прощался — придется же ехать в свой городок, куда мне еще. А через день останавливается возле моего дома роскошная машина, из нее выбирается почтенного вида господин — ни дать, ни взять, дворецкий из старого фильма! Я, говорит, управляющий в загородном поместье, мне рекомендовали вас как очень хорошего мастера. У меня душа в пятки ушла. Объясняю, что рекомендаций у меня хороших нет, а как раз наоборот — из рук вон плохие. Знаю, говорит, что это за рекомендации, справки навел. Если на хозяина правильное впечатление произведете, все будет в порядке и при таких рекомендациях... Вот, в общем, и все. Меня привезли, я рассказал о своих злоключениях уже хозяину. Тот послушал и условие поставил: если за две недели ни разу меню не повторю — получу место. А что мне две недели! Я месяц мог готовить не повторяясь!.. Испытание прошел и остался здесь. А что? Спокойно, обращение хорошее, жалованье прекрасное. И не скучнее, чем в ресторанах. Тут ведь тоже — то прием, то фуршет, то гости из-за границы, то молодежь вечеринку устраивает.!..Дана слушала добродушную болтовню повара, кивала.И думала о своем. Подозревать его не получалось. Нужно быть не то что неблагодарным, но просто круглым идиотом, чтобы пакостить людям, которым обязан благополучием и спокойной жизнью.Еще одним таким вечным должником был здесь старший телохранитель Рене Виллье. Его истории Дана не знала и расспрашивать побаивалась, подозревая, что дело там темное.— ...а кроме сестры, у меня никаких родственников не осталось, — снова зацепил ее внимание голос Жано. — Я как узнал, что она больна и сколько денег надо на операцию, сначала растерялся. Потом думаю: была не была, попрошу выдать мне жалованье за год вперед. За квартиру мне платить не надо, еду покупать — тоже, и еще сбережений есть немного. Отработаю. Месье Антуан сначала меня слушал, потом за телефон взялся... Я обиделся — он даже не дослушал до конца! А потом сообразил: это же он про мое дело что-то выясняет. Поговорил, потом что-то написал на листке и мне отдает. ?Обратитесь, — говорит, — вот в эту клинику. Если не хватит денег, скажите мне. А теперь прошу меня извинить?. Я взял чек и записку, вышел из кабинета, глянул — ахнул! Была дата жалованья, но я думал, что денег вообще не увижу еще долго. А выдали обычную сумму. Я было с вопросами, а Патрик мне: не суетись, все правильно. Так с тех пор ни гроша с меня и не вычли. Сестре я даже не сказал, во что обошлась ее операция — чтобы не смущать...Все верно, про себя повторяла Дана, сочувственно кивая. Все верно. Будет ли обозленный и запуганный человек служить вернее, чем обласканный и благодарный? Вот только чем же разговорчивый толстяк может им сейчас помочь, кроме трогательных воспоминаний?Месье Жано закончил месить тесто, накрыл округлый каравай чистой салфеткой, вымыл и вытер руки. Помешал ложкой в одной кастрюле, во вторую только заглянул и снова накрыл крышкой. Налил себе чашку чая и сел за стол напротив Даны. Повздыхал, потом покачал головой:— Жаловаться мне, сами видите, не на что. К хорошим людям в дом попал… А вот то, что сейчас творится — это неправильно. Конечно, с большим богатством часто рядом беды ходят, но...Дана пожала плечами:— Враги бывают и у хороших людей. И скелеты в шкафу.— Да хоть там все шкафы скелетами забиты! — вскипел повар. — Не дите же невинное страдать должно! — Вам Патрик рассказал? — спросила Дана, приметив краем глаза движение за неплотно закрытой дверью кухни.— Что дело плохо, я сам догадался. — Месье Жано отхлебнул чай, охнул от горячего и снова принялся помешивать чай ложечкой. — По тому, что про меня забыли в одночасье.— В каком смысле — забыли?— В буквальном. Ни распоряжений, ни заказов. А кушать что-то надо больше чем один раз в день. Тут и дурак поймет — что-то не в порядке. Побежал к Патрику, а тот сидит, за сердце держится и капли пьет. Ну и рассказал он мне, что Жанну украли и ее будут искать. Дальше я уж сам сообразил, что в еде не до роскоши, главное — чтобы просто и сытно. Ясно же, что с пустым желудком не повоюешь, да и надумаешь немного. — Да, действительно, — хмыкнула Дана. — Никто и внимания не обращал, что в тарелках, не до того было.— Такого врагу не пожелаешь. — Повар снова повздыхал и продолжил, глядя в чашку с чаем: — Месье Антуан, упокой Господи его душу, непростую жизнь прожил. Но младшие-то чем и перед кем согрешили? Жанна маленькая была, ведь чисто фея, только что по цветам не порхала. И сейчас — кому она враг? Вон Сюзан — работает совсем недавно, но и ее зацепило.— Сюзан? — насторожилась Дана. — Почему вы ее вспомнили?— Так я в ту ночь, когда Жанну искали, поднялся на хозяйский этаж. Мадам уж очень плохо себя чувствовала, а у меня ведь чай с травами всякими, есть и успокоительные. Заглянул к ним в апартаменты, а в гостиной Патрик — окно закрывает. Ничего, говорит, не нужно, спальня уже заперта, не беспокой до утра. Я вернулся в коридор и столкнулся с Сюзан. Она, оказывается, о том же подумала, что я... Ну, я ей — не ходи, не беспокой. Она — ладно, хорошо, раз все в порядке.Он продолжал говорить, попивая чай, но Дана слушала уже вполуха.Сюзан пришла в ту ночь под дверь хозяйских комнат под предлогом бытовой заботы. Действительно ли ее намерения были невинны?— А сегодня она тоже здесь?— Сюзан-то? Да, она прибирает наше крыло. Недавно по коридору проходила.Дело становится все интереснее, отметила про себя Дана. Неужели зацепили?Месье Жано отставил пустую чашку. — Скажите, мадемуазель Дана, история с возвращением Жанны не закончилась? И уехали они тогда так неожиданно не просто так, и дом весь охранники обшаривали чуть не с микроскопами, и сейчас... Я не знаю, в каком качестве месье Бэйкер при хозяевах состоит, но в спокойное время он здесь не появляется. И Парик уж очень мрачный. Обмолвился что-то про Арсена, да не договорил, рукой махнул и опять за капли. Неужто теперь с Арсеном неладно?Дана кивнула:— Да. Видите ли... Из его комнаты исчезла одна вещь. Прибор, маленький, вроде радиоприемника.— Я ничего не понимаю в современной электронике, — вздохнул месье Жано. — И из-за этого у Арсена неприятности? Эту вещь украли?— Он мог и сам обронить где-нибудь. Дом большой.— Так надо заставить горничных искать. Они же весь дом убирают, везде могут посмотреть.— Если не найдем сами, так и сделаем, — согласилась Дана. Допила чай. — Спасибо, месье Жано, мне пора. Она встала и пошла к двери. В коридоре было пусто, но недалеко тихонько стукнула дверь одной из комнат.Оборачиваться и смотреть Дана не стала. Кто бы это ни был, пусть думает, что о подслушанном разговоре она не догадывается.* * *Миновав коридор, где ее можно было заметить со стороны кухни и комнат персонала, Дана ускорила шаг и в кабинет влетела бегом, забыв постучать.Бэйкер еще не уехал.— Дана? — удивился Арман. — Что случилось?Она подошла и села к столу, напротив Бэйкера.— Арман, в ночь после похищения Жанны на вашем этаже, кроме Патрика, появлялись месье Жано Бурвиль и горничная Сюзан. Как тебе?— Откуда такие сведения?— Твой повар очень любит поговорить. Отвел душу сейчас со мной. Тогда он приходил спросить, не нужно ли вам чего, и решил, что Сюзан думала о том же. Но вот зачем действительно к вам поднималась Сюзан?— Самого повара вы, значит, не подозреваете, — уточнил Бэйкер.— Повара я бы тоже не заподозрил, — ответил вместо Даны Арман. — В деньгах у него нужды нет, шантажировать его нечем. И потом, в случае каких-то неприятностей он ко мне первому за помощью и пойдет. Опыт есть. А вот горничная... Она недавно работает, и нельзя ждать от нее особой привязанности к нашей семье.— Я тоже об этом подумала. Я ни на чем не настаиваю, но что особо интересно: когда мы разговаривали в кухне, нас подслушивали. Когда я выходила, кто-то очень поспешно скрылся в одной из комнат. И еще… Я сказала Жано, что у Арсена неприятности из-за якобы пропавшей из его комнаты вещицы, которая, возможно, потеряна, а возможно, украдена. И якобы мы намерены эту вещь найти, заставив горничных осмотреть весь дом.— Хорошая наживка, — согласился Бэйкер. — Ну а пока, чтобы не терять времени...Его прервал шум за дверями. Топот, возбужденные голоса — и в кабинет, волоча за руку упирающуюся девушку в форменном фартуке, ввалился месье Жано. — Прошу прощения, — выпалил он. — Я только...— Пустите меня! — возмутилась девушка. — Я ничего не сделала!— Это ты кому-нибудь еще расскажи! — рассердился повар и потряс свободной рукой маленький округлый предмет. — А это тогда что?!— Да, что это? — Бэйкер подошел к ним, взял предмет раздора и начал его рассматривать. — Откуда у вас эта вещь, месье?— Нашел в своей комнате у комода! — негодующе воскликнул Жано. — Я захожу к себе, натыкаюсь вот на эту красавицу, которая якобы ищет свою сережку, потерянную утром в моей комнате. Не видел я никакой сережки никаким утром! А вот эту штуку увидел сразу — валяется прямо на полу! Не эту ли вещь вы сегодня искали?— Откуда мне знать, что где у вас валяется! — вырывалась девушка. — Эта штуковина из-за зеркала выкатилась, я ее даже не трогала!— Из-за зеркала?! Откуда ей взяться за зеркалом?— Да почем мне знать?! При чем тут я? Если месье Арсен и потерял эту штуку, то уж никак не в моей комнате. На кухню он постоянно ходит, а ко мне не заглядывает!— Что-о?! — Жано затрясло, лицо исказила гримаса гнева и отвращения. — Это ты меня — меня! — вором выставить хочешь?!Дана оглянулась на Армана, до сих пор не сказавшего ни слова. Он сидел в своем кресле за столом и смотрел на перебранку своих служащих, но слушал не их, а стоявшего рядом Бэйкера.Шеф спецгруппы склонился к нему и что-то шептал, а на столе перед ними лежала та самая вещица, разделенная на две части: полусферический радиопередатчик и круглый плоский пульт дистанционного управления.— Вы уверены? — негромко переспросил Арман, когда Бэйкер умолк.Тот коротко кивнул и еще что-то тихо добавил. — Хорошо, я понял.Он встал, резким движением оттолкнув кресло, и обошел стол. Спорщики разом умолкли. — Месье Жано, пожалуйста, успокойтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Вы очень хорошо сделали, что сразу сообщили обо всем мне. Вы можете быть свободны. Дальше мы сами разберемся. Повар что-то еще хотел сказать, но передумал, покивал и заспешил прочь.Арман плотно притворил дверь и некоторое время еще постоял там, не поворачиваясь. Бэйкер подхватил оставшуюся в кабинете девушку под локоть, увлек к столу и усадил в кресло, с которого сам встал несколько минут назад. — Но как же... — снова попыталась возмутиться Сюзан. — Что же — кому-то можно просто верить на слово, а на кого-то сваливать все проблемы? Каждый же может попасть в историю и деньги могут понадобиться любому!— Именно так.Арман наконец повернулся и подошел к столу. Остановился в паре шагов, скрестив на груди руки и внимательно глядя на пойманную шпионку. — Но кто-то обращается за помощью к тем, кто может ему денег дать — и получает необходимое. А кто-то считает, что надежнее украсть.— Я ничего не крала!— Разумеется, нет. Вы всего лишь помогали убийцам. Совсем другой уровень оплаты.Сюзан распахнула глаза — с таким неподдельным ужасом, что Дане стало ее жаль. Ведь дура же, как есть дура! Сама не знала, что творила.На что позарилась? Деньги? Или жениться пообещал какой-то мерзавец?— Что вы такое говорите? Какое убийство? Это же просто... Нужно было подслушать важный разговор. Мне сказали — это обычное дело в бизнесе, передел сфер влияния.— Я не наркоторговец, чтобы воевать за сферы влияния. — Арман снова сел за стол. Лицо его казалось пустым. — И особо важных деловых разговоров по ночам в своей спальне я не веду. SIM-карту в комнату Арсена вы подбросили?— Я ее вернула. Ее взяли раньше, где-то в городе. Просили положить на место.Бэйкер хмыкнул. Арман кивнул:— Хорошо еще, что вы не принесли в мой дом бомбу. Собирайте вещи и убирайтесь. Немедленно.— Куда? — растерялась Сюзан.— Туда, где вам лучше платят. Вам же очень нужны деньги?— Вы меня увольняете?— Увольняю. Забудьте, что вы у меня работали. Если ко мне обратится ваш новый наниматель, я дам такие рекомендации, что вам и навоз из свинарника выгребать не доверят. Вон отсюда!Девушка вскочила, опрокинув кресло, и кинулась прочь.Арман проводил взглядом ее, потом невозмутимо откланявшегося Бэйкера. И только когда за ними закрылась дверь, с его лица исчезла маска каменного безразличия.— Арман, что с тобой? — метнулась к нему Дана.— Ничего. – Он со вздохом откинулся в кресле, прикрыл глаза. Морщась, потянулся распустить узел галстука. — Ничего, просто... Здесь душно.— Здесь очень даже свежо. А вот ты выглядишь скверно. Дай-ка руку.Пульс у него был частый и неровный.— Успокоительное есть?— К черту лекарства! В баре коньяк. Достань, пожалуйста. Она метнулась к шкафу. Вернулась с бутылкой и бокалом, налила сразу до половины.— Вот, возьми. И успокойся, тебя же сейчас удар хватит!— Не хватит, — он выпрямился, покачал бокал, глядя, как плещется в нем коричневая жидкость, залпом выпил и снова повалился в кресло. — Боже мой, как хорошо, что я был здесь не один! Убил бы, честное слово. Убил бы дуру на месте!— Может, и убил, — заметила Дана, присаживаясь рядом на край стола. — Она попалась. Что с ней сделают ее наниматели?— Мне предлагается проникнуться жалостью? Не проникнусь, не жди.Дана пожала плечами:— И что теперь?— Надо думать, как зацепить нанимателя. — Время на отдых есть?— Конечно. — Он, будто спохватившись, поймал и пожал ее руку. — Извини, я совсем забыл, что ты еще нездорова.— Арман, это не я нездорова. Это тебе надо прилечь. Раньше ты не знал, с какой стороны у тебя сердце. Но с этим не шутят, поверь.Он вздохнул:— Хорошо, ты права.— Пойдем, провожу тебя до твоих комнат. Обед распорядиться накрыть в вашей гостиной?— Да, пожалуйста.* * *Сердце... Хотелось надеяться, что просто сдали нервы.Он оставил в гардеробной пиджак и галстук, надел халат и расположился в смежной со спальней гостиной, на своей любимой кушетке у окна.Видимо, он все-таки задремал, потому что вздрогнул от осторожного прикосновения к своей руке. Открыл глаза и увидел склонившуюся к нему встревоженную Жаннет.— Я окликала тебя, ты не отозвался, — напряженно проговорила она. — Ты и обедать решил здесь? Ты нездоров?— Я... нет, просто немного устал. А что, обед уже готов?— Готов, только тебя беспокоить не хотели. Скажу, чтобы подавали.К тому времени, когда стол был накрыт, он набрался храбрости встать со своего ложа. Дойти до стола и сесть на стул удалось ровно. Патрик, лично следивший за сервировкой, деликатно кашлянул: — Месье Арман.— Да?— Вы так спешно уволили Сюзан, что я не успел дать ей расчет.— Я не собирался ей ничего платить. — Да? — с облегчением вздохнул Патрик. — С Жано она по-свински обошлась, а он ведь ничего плохого ей не сделал. — Да, Жано... Надеюсь, он не расстроился? — Сейчас-то успокоился уже. А поначалу... Его ведь уже раз подставили.— Если бы мы верили всем подставам, он бы здесь не работал. Однако, услугу он нам оказал большую. Выдай ему за эту неделю двойное жалованье.Патрик закивал. Придвинул стул подошедшей Жаннет и удалился.— Арман, что происходит? — спросила Жаннет, едва за ним закрылась дверь. — Почему так спешно уехала Сюзан? У нее что-то случилось?— Случилось то, что она у нас больше не работает.Жаннет вопросительно приподняла брови:— Мы договорились, что горничных ты не будешь ни увольнять, ни нанимать без моего ведома. Что страшного натворила эта девочка?Он помолчал, ковыряя вилкой салат:— Жаннет, помнишь, что я тебе рассказывал? Что меня обвинили в куче грехов из-за звонков якобы с моего телефона.— Да, помню.— Кто-то сделал дубликат моей SIM-карты и воспользовался им, чтобы звонить и отправлять сообщения как бы от моего имени. Чтобы эти звонки правильно зафиксировались, мой — настоящий — телефон был изолирован от сети специальным устройством, создающим помехи. А принесла в дом это устройство и включила его наша милая девочка Сюзан. Она же потом подбросила карту-дубль в комнату Арсена. Сам телефонный аппарат подбросили Арсену еще раньше те, кто ее нанял.Жаннет переменилась в лице:— И это точно?— Совершенно точно. — А Арсен? У него из-за этого неприятности?— В том числе. — Но его же не обвиняют в покушениях на тебя!— Милая, разве я позволил бы в чем-то таком его обвинить? Но это же Арсен! Он узнал, что стал героем расследования, жутко оскорбился и заявил, что никому на глаза не покажется, пока не разберется во всем сам.— Это же опасно!— Не знаю, что опаснее. Быть под охраной, но на виду, или без охраны, но неизвестно где.— Кто же все это устраивает?— Я догадываюсь... Но пока не будем называть имен. Жаннет, пожалуйста, не переживай так. Нас надежно охраняют, Арсена тоже врасплох застать непросто.— Вот уж утешил! — всхлипнула она. Взяла вилку. — А что с тобой, ты не заболел?— Немного переутомился. Ну и сорвался из-за Сюзан. Отдохну, и все пройдет.— Хорошо, если так. — Она все-таки принялась за еду, хотя и без особого аппетита. — Если бы ты не согласился на эту должность...— Должность тут ни при чем. Даже наоборот, не будь за мной титула и организации, отбивать атаки было бы много сложнее. — Источник наших проблем — не деятельность Ордена?— И да, и нет. С большой вероятностью, они связаны с деятельностью в Ордене моего отца. А я их получил по наследству. Жаннет вздохнула, покачала головой, но ничего не сказала.Жизнь и деяния его отца она сразу сочла темой, запретной для обсуждения, и еще ни разу за время их совместной жизни от этого правила не отступила. Хотя сейчас некоторые вещи стоило бы обсудить. Но начинать разговор, когда у нее на лице такая смесь из ?Я знала, что так и будет!?, огорчения и покорности судьбе, он не научился.Если бы знать точно, что Арсен жив. Чем дольше длится неизвестность, тем труднее себя в этом убеждать. А убеждать приходится не только себя. * * *Короткий отдых не принес облегчения, сна больше не было, и он вернулся в кабинет. Там было тихо и прохладно. ...Возможно, просто выбрасывать за порог проколовшуюся девчонку было не лучшим решением. Нужно было хотя бы разобраться поподробнее, допросить… Но ему едва хватило сил на то, чтобы не задушить дуреху голыми руками. Да и допрашивать ее… Много ли ей известно? Мелкая пешка. Зато сейчас она наверняка бросится к своим настоящим хозяевам — и выведет на них Бэйкера. И может быть, эта ниточка наконец выведет их на организатора заговора.Арсен со своими взбрыками тоже очень вовремя высунулся!.. А возможно, это действительно было частью плана. Но, если он не попадал в аварию — где он и почему не дает о себе знать? Ведь можно же понять, что будут думать дома. Опять же, возможно, он вообще не знает, что случилось с его машиной. Никто же не видел его за рулем во время последнего разговора. Он мог быть в другой машине совсем в другом месте, а радиомаяк вел спецгруппу по следу угонщика. Это объяснило бы молчание Арсена.А еще надо быть готовым к очередному всплеску внимания полиции. Конечно, они не осмелятся его потревожить, пока не проверят все обстоятельства катастрофы вдоль и поперек, но так или иначе, о том, что в аварию попала машина его сына, сообщить они должны. И нужно позаботиться о том, чтобы новости не достались Жаннет. Переключить все входящие звонки только на телефоны в кабинете и у Патрика он уже распорядился. Если же какой-нибудь полицейский чин явится побеседовать лично, то будет еще проще.За размышлениями в компании сигареты и бокала с коньяком время тянулось медленно и размеренно. Прошло около часа, прежде чем стук двери и легкие шаги обозначили появление Даны. — Дурная наследственность, — хмыкнула она, подойдя и глянув на полную окурков пепельницу. — Ничего себе отдых после сердечного приступа!— Да брось, Дана, не было никакого сердечного приступа. — Он развернул кресло к столу. Посмотрел на недопитый бокал в руке. — Мне сейчас хочется не курить, а напиться до бесчувствия. Что еще случилось?— Приехал Бэйкер с адъютантшей. С новостями. Ты как, в состоянии их принять?— Справлюсь. — Он отставил бокал и выпрямился.— Хорошо, сейчас я их позову.* * * — Привет, крошка. Что случилось, зачем ты меня так спешно выдернула в это захолустье?— Это ты меня спрашиваешь?! Меня уволили, вот что случилось! Вышвырнули без расчета и с погаными рекомендациями! Вот чем закончились твои игры!— Постой, постой. Почему мои игры? На чем ты попалась?— На этой твоей... штуке, которую ты мне запретил выбросить!.. Зачем надо было держать ее в доме?! Выкинула бы к черту, и никто ничего не докажет. Так нет же!— Да погоди же. Ты что, на каминной полке ее выставила?— Это не смешно, Жак! Я боялась ее оставлять в комнате, там все на взводе были, того гляди — устроят обыск... Носила ее в кармане, убирала в комнате у повара и выронила! А он, шавка хозяйская, нашел и поволок предъявлять!— Ну и что? Отпиралась бы. Отпечатки пальцев никто не проверял.— Я и отпиралась! Кто бы еще меня слушать стал! Жак, меня до сих пор трясет. Меня чуть не убили на месте. Ты бы видел, как они на меня смотрели... Сказали, что никаких сфер влияния никто не делил, а я соучастница убийства!.. Жак, мать твою, во что ты меня втравил?!— Сюзан, перестань трястись. Тебя на пушку взяли, а ты раскисла. Ну хорошо, хорошо, это не бизнес. В этой семейке дела похуже творятся. Там делят не сферы влияния, а миллионное наследство. Ты не вчера родилась, знаешь, на что люди за такое готовы бывают? И рикошетом может отлететь по кому угодно. Лучше бы ты ни в чем не признавалась. В полицию идти не с чем, фактов не хватает. Я ведь нарочно не забрал у тебя передатчик. Ну да что теперь говорить...— Угу. Знаешь, я, может, и дура, но не настолько же! — Эй, погоди, ты куда?— В полицию! Не знаю, какие тебе еще нужны факты, а я видела достаточно!— Сюзан, ты что, спятила?— Пошел ты!* * *Бэйкер выключил диктофон. — Это все, что удалось записать. — Весьма эмоционально, но малосодержательно. — Лафонтен стряхнул пепел с сигареты, снова откинулся на спинку кресла. — И что? Нашими делами займется полиция?— До полиции наша разоблачительница не доехала.— И что с ней случилось?— Авария, разумеется, — ответила вместо шефа Барсик. — Я за ней следовала, все видела. Эти двое говорили в придорожной забегаловке, не в городе. Оттуда по дороге на Париж есть опасный участок. Крутой изгиб и с другой стороны травяной откос, высокий. Вот там ее и догнали. ?Рено Европа? цвета мокрого асфальта. Будь на ее месте я, увернулась бы, но девчонка машину водила так же, как шпионила — знала, где газ, где тормоз, и не больше. А еще, не иначе с расстройства, не пристегнулась. Отправили ее под этот откос... Остановилась я и еще один парень мимо проезжал, тоже помогать кинулся. Из машины мы Сюзан вытащили, пока не загорелось, но уже поздно было.Она махнула рукой и уставилась в окно. — Номер ?Рено? зафиксировала, конечно. — Фотография ?Жака? и номер машины — это уже немало, — заметил Бэйкер. — Но нас намеренно водят по кругу, какая-то информация перепадает, а до первоисточника добраться не можем. Я думаю, просто выслеживать не пойми кого недостаточно. Нужно что-то другое.— Что именно? — спросил Верховный.— У меня есть соображения, но не все из них можно применить на деле. Вот мой рапорт, здесь по пунктам то, что желательно сделать в самое ближайшее время. Лафонтен взял поданную Бэйкером бумагу, положил перед собой так, чтобы ее могла видеть стоящая возле его кресла Дана. Проглядел написанное. — С моим домом все ясно… А это что? Вы хотите установить негласный контроль за связями сотрудников информационной службы? Все-таки утечка сведений идет там?— Девять из десяти, что так и есть. — Вот эта ваша хитрость с проверкой логов поможет перекрыть канал?— Отследить, а это в нашей ситуации полезней. Мы ведь ищем выходы на организаторов заговора.— Хорошо. Кому безопасно поручить это дело?— Вспомни, кто и как сумел достать Диего Фернандеса, — вместо Бэйкера ответила Дана. — Вызови Дэниела Кери и поговори с ним. Ну, или я сама с ним поговорю. Так даже лучше будет — меньше внимания. Лафонтен глянул на Бэйкера. Шеф спецгруппы молча кивнул.— Хорошо, займись этим сама. Господа, если новостей больше нет — я вас не задерживаю.