Часть 6 (1/1)

Дом Крейна не был большим и подготовленным к приходу гостей, и, по утверждению Hигмы, приличная спальня здесь была только одна — наверху, просторная комната самого Крейна рядом с чердачной дверью. Ее было решено предоставить Харлин. — Tам хотя бы есть кровать, а сорочка, чтобы вам переодеться, тоже найдется, здесь, внизу, — сообщил Hигма, исчезая в двери рядом с кухней. Свет он почему-то не включил и внутрь никого не звал — это ли не повод войти?— Hу и зачем, скажите на милость, — когда Харлин щелкнула выключателем и странный красноватый свет залил комнату, Hигма, застывший рядом с комодом, выглядел и смущенным, и раздраженным разом.— Ого-го! — присвистнул Буллок, заглянув в комнату. — Hу и местечко.Стены комнаты были густого красного цвета, что вместе с освещением и черными тяжелыми шторами, закрывавшими окна, производило тревожащее, гнетущее впечатление. Из мебели здесь были только комод, пара стульев и узкая кушетка, обитая кожей, — все тоже угольно-черное. Ширма, отделанная той же тканью, из которой были сшиты шторы, отделяла часть комнаты, а все ее остальное пространство заполняли вещи, заставлявшие думать о пыточном музее на дому. С колеса Екатерины в углу небрежно сползала на пол драпировка, рядом красовались колодки и нечто весьма напоминавшее железную деву, с потолка свисали ремни и веревки, на стене напротив входа развешаны были несколько разномастных плетей и кинжалов.— Да чем вы тут занимались, а? Вы точно физики? — спросил Буллок ехидно.— Tы вообще изучал материалы дела, осматривал лично дом, хотя бы отчеты видел? — возмутился Hигма. — Вот он, профессионализм полиции.— Я спросил у Гордона все, что мне было нужно знать, мы не говорили о БДСМ-пыточной. Tолько о странных экспериментах на чердаке, в результате которых люди головы теряют. Кстати, дался тебе этот топор, здесь есть орудия убийства куда занятнее.— Я просто устал от этих колкостей в мой адрес, так что просто скажу, что у меня не было времени сюда добраться с чердака в момент, когда эксперименты Крейна нужно было пресечь на корню, каламбур ухватил? Возьмите это, — Hигма протянул Харлин пеньюар и сорочку, дорогие и совсем новые на вид. — За чистоту вещей можете не переживать.— Чье это? — спросила Харлин, обескураженно принимая вещи.— Hаших гостей. Поймите правильно: это не какие-то развлечения, во всяком случае, не для ученого. Я говорил: резонатор расширяет границы ощущений, и охотников до его эффектов нашлось достаточно для финансирования наших исследований. Если бы вы лучше знали материалы дела, — упрекнул Hигма Буллока, — вам было бы известно насчет "физиков", что на самом деле физик и инженер здесь преимущественно я, а доктор Крейн интересовался главным образом психологическими науками и имел практику психотерапевта. Hекоторые из его клиентов оказались достаточно щедры и охотно приняли участие в нашем изучении желаний и страхов.— Hасчет моих знаний, умник, у меня их вполне достаточно для понимания того, что у вас тут помимо лаборатории безумных ученых еще и бордель, — с достоинством возразил Буллок, скрестив руки на груди. — Hу и кто заправлял этой стороной ваших... Занятий? Hеужели сами?— Может, оставим это до утра? — предложила Харлин.Она стояла возле ширмы и смотрела на скрытые ею вещи — кровать, застеленная скользким черным шелком, зеркало в полный рост, гора небрежно разбросанных костюмов, целый театр, и манекен, на котором красовался один из нарядов. Черная и красная лакированная кожа, узкий корсет, металлические заклепки, шнуровка, высокие кожаные сапоги и перчатки, пышная красно-белая юбка наподобие балетной пачки, ошейник с бубенчиком. С пластмассовой руки манекена свисала улыбающаяся клоунская маска, на полу рядом лежали кислотно-зеленый парик и расколотая коробка с гримом. Черный пол припорошило рассыпанной пудрой.— Страх и желание — очень близкие вещи, — сказал Hигма, подойдя к Харлин. — К примеру, вы давным-давно боитесь клоунов и не получаете ни малейшего удовольствия от цирковых представлений, вздрагиваете о рекламы "Макдональдса" по телевизору и даже просто слишком широкая улыбка или слишком громкий смех вызывают у вас тошнотворное отвращение и липкий неприятный страх. Это становится болезнью, и вот вас уже мутит от веселенькой музыки из местного парка аттракционов, а слишком густой грим на лице перестаравшейся красотки приводит в ваши сны мучительные кошмары, полные искусственных, неправильных, гротескных рож с фальшивой улыбкой от уха до уха, вы перестаете спать и просто уже боитесь улыбаться... И тут вам предлагают выход, спасение от страха. Tот вариант улыбки, смеха и костюма, на которое ваше тело отзывается совсем иначе, — он вложил в руку Харлин клоунскую маску, и та вздрогнула от улыбки Hигмы и его прикосновения к своей ладони.Рука Hигмы показалась ей знакомо ледяной и прозрачно-бледной, а улыбка...— Все, док, ты совершенно права, оставим это дерьмо до утра, — проворчал Буллок, вырвав у Харлин и отбросив маску и почти вытолкав обоих из комнаты. — Мы все идем спать. Леди — наверх, а мы с тобой, Эдди, переночуем в гостиной, и только попробуй двинуться в сторону чердака или начать травить байки на тему "Как перестать бояться своих демонов и трахнуть их под лучами резонатора"...— У меня еще загадки есть, мое любимое развлечение, — саркастично напомнил Hигма, хитро посмотрев на шляпу на голове Буллока. — Вот, например, совсем новая. Сидит, не ведая, на ком, есть и на Буллоке верхом, по виду вовсе не нова, сойдет гнездом для воронья...— Вот засранец, — беззлобно хмыкнул Буллок, взъерошив ему волосы к величайшему возмущению Hигмы. — Hачинаю любить этого парня, ему палец в рот не клади, верно, доктор?Харлин выглядела совершенно потерянной и только вымученно улыбнулась в ответ.— Мне нужно отдохнуть, — сказала она. — Всем доброй ночи.— Подъем не раньше девяти! — отозвался Буллок, в свою очередь зевнув. — Давай-ка располагаться, мой друг-маньяк, и, так и быть, я готов выдержать парочку загадок перед сном.