Партия в Незерфилде (1/1)

Дом Беннетов всегда был наполнен музыкой: с самого раннего утра и до позднего вечера. Игра на фортепиано Мэри, которая отдавала этому львиную долю своего свободного времени, пение девушек-горничных, абсолютно не стеснявшихся хозяев, мелодии, которые напевали себе под нос мистер Беннет или Джейн… К этой основной мелодии всегда добавлялся аккомпанемент, состоящий из криков Китти и Лидии, ворчания миссис Беннет, звуков со скотного двора и многого-многого другого.Любому чужому, кто оказывался невольным свидетелем этого концерта, могло показаться, что Лонгборн наполнен какофонией. Но для Элизабет, которая была с самого раннего детства окружена этими звуками, этой музыкой, подобное было привычной нормой вещей. Часто случалось, что и она была участником концерта: собственные занятия девушки на инструменте или мелодии, которые она напевала, читая очередную книгу?— Лиззи гармонично вплеталась со своим соло в общий хор, практически не замечая этого. Став родной, эта музыка не вызывала раздражения, даже наоборот?— грела сердце и душу, и делиться этим не было никакого желания.Но однажды?— Элайзе только исполнилось 18?— добавилась новая партия, ранее незнакомая. С удивлением и странным трепетом девушка вслушивалась в фортепианную игру, намного более ровную и изящную, чем играла любая из сестер Элизабет и даже сама она. Предположив, что Лонгборн посетил гость, столь мастерски обращавшийся с клавишами, мисс Беннет поспешила спуститься вниз, чтобы засвидетельствовать ему своё уважение и восхищение. Однако внизу было пусто, и их собственное старенькое пианино молчало; ни родители, ни сёстры не показывали своего удивления тем, что в доме звучит столь красивая музыка… Один вопрос Джейн?— ?ты не слышишь ничего странного???— и её ответ?— ?нет, а что???— поставили всё на свои места; не даром отец считал Лиззи самой смышлёной среди своих детей.Элизабет поспешила спрятаться в своей комнате, прикрыв двери. Сидя на кровати, крепко сжав дрожащие руки в замок, девушка медленно осознавала достаточно странный факт: она была соулмейтом. Соулмейтом неизвестного ей человека, наверняка очень далёкого и слушавшего сейчас восхитительно-нежную мелодию; возможно, это он и играл.Мистер и миссис Беннет соулмейтами не приходились ни друг другу, ни кому-либо ещё: но нельзя было сказать, что их это сильно волновало или расстраивало. Иногда могло даже показаться, что оба довольны таким раскладом судьбы?— сколько сердечных и душевных мук обошло их стороной! Особенно сему был рад мистер Беннет: ему хватило неудачного брака, а страдать из-за чего-либо ещё в своей жизни он отказывался.Маменька, бывало, рассказывала истории про своих знакомых, которым выпала похожая карта: таких было совсем немного, две или три пары. Однако в её семье подобных случаев не было уже очень долгое время?— настолько, что неизвестно, были ли вообще соулмейты среди Гардинеров. Мистер же Беннет, который ко всему прочему считал ?связанных душами? всего лишь излишне романтичными людьми, предпочитал отмалчиваться, когда дочери поднимали эту тему, и разве что фыркал, когда Лидия, тогда ещё совсем юная, томно вздыхала и говорила о своих грёзах стать чьей-нибудь судьбой.Джейн, Лиззи знала, в тайне мечтала услышать музыку, которую слушала её вторая половинка; но всегда скромная и прячущая свои чувства сестра мало кому распространялась о подобной мечте. Как бы ей подошла эта участь! Нежная, тонкая душа мисс Беннет была как будто создана кому-то в пару: такой же чувственной и отзывчивой натуре. Но год шёл за годом, а Джейн слышала лишь то, что было вокруг неё: она не была предназначена кому-то особенному. Кто знает, сколько сомнений и боли осталось в душе девушки после признания ею того факта, что Небеса не отметили свою дочь этим перстом… Но не всегда мы получаем то, чего, казалось бы, достойны больше других?— Джейн твёрдо заучила этот урок. Ей оставалось просто надеяться, что она встретит достойного спутника жизни, пусть это и не будет её вторая половинка во всей полноте смысла.Элизабет же, сложившая к тому времени своё не самое лестное мнение о представителях сильного пола, не была уверена, что согласится быть хоть чьей-либо женой, не то, чтобы влюбиться… А теперь оказалось, что она первая и, скорее всего, единственная в семье, кто был предназначен другому человеку Божьей волей.Ощущения были странными и противоречивыми: не Лиззи должна слышать эту музыку, не ей должна быть уготована судьба соулмейта! Джейн бы сейчас сидеть на её месте и принимать этот подарок жизни, который она так ждала. А её младшей сестре?— поздравлять старшую с хитрой улыбкой на лице, отпускать ехидные комментарии, помогать справиться с переживаниями; мысленно радоваться за Джейн со всей искренностью и благодарить высшие силы, что уж сама Элизабет принадлежит только себе самой. Но… оказавшись в тишине комнаты, девушке оставалось лишь наслаждаться чудной музыкой, которую слушал её далёкий, на половину нереальный соулмейт.Хотела того Лиззи или нет, но она оказалась связанной душой: оставалось лишь принять неизбежное и научиться с этим жить.Три года вторая мисс Беннет упорно хранила свою тайну; даже Джейн и верная Шарлотт не знали про ту музыку, которую Лиззи слушала без всякого желания со своей стороны, но с упорно отрицаемым удовольствием. Хотя первая, возможно, и догадывалась, когда подмечала, что на балу сестра, бывало, сбивалась с общего ритма, или дома начинала напевать мелодии, ранее им незнакомые?— наблюдательность не отказала девушке и в этот раз. Но Джейн не смела поднимать эту тему первой; если сестре было угодно хранить молчание?— старшей оставалось лишь принять, понять и по возможности оберегать.Действительно, в сезон балов или в театральный сезон в Лондоне, Элизабет часто бывала сбита тем, что её соулмейт параллельно присутствовал на других танцах или слушал новую музыку. Не с первого раза получалось различить, где реальность, а где?— последствия духовной связи, и девушка чуть не попадала впросак. Единственным утешением для смущённой Лиззи было только то, что её соулмейт попадал в точно такие же неудобные ситуации; предполагаемая небольшая месть грела душу. Но, возможно, он не скрывал от своих близких так тщательно тот факт, что был кому-то предназначен?За три года открывшейся связи Элайза смогла подметить несколько фактов о своём суженом: у него был бесспорно хороший вкус в музыке, он или его близкий человек всё так же практиковался и совершенствовался в игре на фортепиано?— о, это было единственной радостью быть соулмейтом этого джентльмена?— и у самого него был хрипловатый баритон, которым он крайне редко пользовался: этот голос всегда заставлял девушку нервничать больше обычного; его она слушала с особенным вниманием. Почему? Лиззи сама не могла найти ответ, что, несомненно, раздражало её.Что тот мужчина подметил о самой Элизабет?— девушка даже не могла представить, и, по правде сказать, боялась: музыка, которую приходилось слушать ей, не была столь изыскана, голос или собственная игра оставляли желать лучшего. Не хотелось думать о том, что она могла разочаровать предполагаемую любовь всей своей жизни.Возможно, с помощью музыки они бы могли узнать имена друг друга, место жительства, что-либо?— но оба молчали, страшась заглянуть за призрачную завесу…К тому времени Лиззи сумела принять тот факт, что она кому-то предназначена. Ей много это стоило: полностью пересмотреть свои взгляды и решения, изменить устоявшиеся мнения, и ради чего? Ради возможного абсолютного счастья с незнакомым человеком? Ради идеальной формы любви, в которую её отец даже не верит? Мучительным был поиск ответа под музыку, лившейся в незнакомом месте из-под неизвестных рук. Но Элизабет чувствовала, что не может просто так отказаться и откинуть эту духовную связь: что-то внутри неё всё же радовалось тому, что девушка была не одна в этой Вселенной; что где-то была связанная с ней душа.Вспоминая позже те дни, когда по Хартфордширу пронёсся слух о прибытии мистера Бингли в Незерфилд, когда все так ожидали новых постояльцев шикарного дома, когда было уведомлено о прибытии долгожданной компании лордов и леди?— Элизабет не вспоминала особенного,?того самого, волнения, когда предчувствуешь долгожданную встречу со своей Судьбой. Даже на меритонском балу, за секунду до того, как мистер Бингли с друзьями вошёл в раскрытые двери, как?он?ступил через порог, не было ни единого предчувствия. Разве что удивило, какая звонкая тишина была в голове, когда оркестр умолк?— обычно в подобные моменты Элайза продолжала слушать далёкую музыку своего соулмейта. Но в этот раз пауза совпала; поразительно синхронно и грянула вновь весёлая мелодия…В тот вечер Элизабет ни разу не сбилась с ритма меритонских танцев.Потому что её соулмейт был в одном с ней зале и слушал тот же самый оркестр. Осознание этого факта тяжело ударило в голову сразу после того, как Беннеты дружно покинули бал?— странно, что Лиззи не догадалась раньше. Крепко сжимая бортик экипажа, дыша через раз, девушка боялась поднять глаза: казалось, что как только она это сделает, то поймает взгляд незнакомо-знакомых глаз. Как она боялась этого! И как она ждала…Разрываемая противоположными чувствами, ещё несколько дней Элайза ходила мрачная и неприветливая, хоть и старалась скрыть дурное настроение от близких. Кто-то из меритонских джентльменов, танцевавших на балу, был предназначен ей Судьбой. Какая странная, чужая мысль! Казалось, что она уже привыкла и смирилась?— не так ли она думала ещё три дня назад? Но вот соулмейт неожиданно оказался на расстоянии вытянутой руки, а Лиззи оказалась к этому неготовой, чуть ли не боялась долгожданной встречи. Душа была переполнена эмоциями и чувствами, и девушке пришлось отдать много сил на то, чтобы совладать с собой.Конечно, первым делом домыслы легли на новоприбывших, но тут же пришлось отмести подобные мысли. Мистер Хёрст был женатым мужчиной, мистер Бингли так мило ухаживал за Джейн?— и даже его сёстры позвали её на обед,?— а мистер Дарси… О, только не он! Не этот излишне гордый, занудный мужчина! От мысли, что мистер Дарси может быть её соулмейтом, Элизабет содрогнулась. Лучше уж кто-нибудь из офицеров, которые должны были скоро расквартироваться рядом с Меритоном.Пожалуй, ещё долго бы подобные домыслы занимали девушку, если бы не записка о том, что её сестра заболела и слегла в Незерфилде. Отправившись туда, Лиззи честно преследовала единственную цель: справиться о здоровье сестры и помочь ей; о том, что она искала там свою судьбу, девушка думать не хотела. Благо, в те дни музыка не звучала, и проверить свои догадки Элизабет не могла; она даже намеренно не напевала под нос никаких мелодий, чтобы возможный соулмейт её не услышал и не раскрыл. Девушка не была готова к тому, чтобы посмотреть своему суженому в глаза; казалось, она никогда не будет готова к подобному! А ведь, вероятно, он тоже заметил совпадение на меритонском балу, и теперь искал среди местных дам свою половинку; а если этот человек сейчас в одном доме с ней?..Во второй раз музыка совпала на балу в Незерфилде; теперь Элайза сразу обратила внимание, ожидая чего-то подобного. Итак, её родственная душа танцует где-то рядом и, вероятнее всего, знает, что и Элизабет может находиться буквально в соседнем зале или танцевать в одном ряду с ним. Когда надежды на присутствие мистера Уикхема окончательно разрушились, взгляд девушки то и время норовил поймать… Что? Чужой взгляд или улыбку? Но как точно она узнает, что это?он? Вопросы начинали разрывать голову, внимание мистера Коллинза, который почему-то решил, что она достойна стать его супругой, уже надоело до смерти, а неожиданный интерес со стороны мистера Дарси только добавлял сложностей. Согласившись танцевать с этим гордецом,?— поймал её врасплох, нахал! —?Элизабет была мысленно далеко не в прекрасно обставленной зале. Однако неожиданно, музыка привлекла её внимание, заставив вернуться на грешную землю. Даже на прошлых танцах слышалась лёгкая разница в звучавшей музыке: как будто кто-то из них стоял ближе к оркестру, чем другой. Однако сейчас была поразительная синхронность… Элайза, продолжая вести наполненную предубеждением беседу с мистером Дарси, волнительно осмотрела зал, останавливая взгляд на каждом мужчине: все они казались либо спокойными, как удавы, либо были увлечены своими спутницами. Не создавалось впечатление, чтобы хоть кто-то из них слышал одну музыку со своим не найденным соулмейтом!Закончив танец, Элизабет как можно скорее покинула зал, будучи в смятении, оставив мистера Дарси в одиночестве. Только на него девушка не обратила внимание, когда искала?его; только взволнованный взгляд Фицульяма, который слышал музыку за двоих, не привлёк внимания Лиззи.Смотря в гордо удаляющуюся спину мисс Беннет, Дарси чувствовал, что готов биться головой об стену: его соулмейтом оказалась самая неподходящая и самая идеальная девушка на всём белом свете. И он предчувствовал впереди долгую и тяжелую дорогу. К чему? О, ответа никто не знал; его ещё предстояло только найти.