Драконьи Земли - 4 (1/1)

Время законных сновидений минуло быстрее, чем можно было бы выспаться. Прошло оно на удивление мирно. Уместиться в скромной палатке было непросто, однако возможно, и даже казавшийся брюзгой Руки не погнушался таким кровом на ночь. Места он занимал немного, как упал самым первым набок вплотную к одной из тряпичных стенок, отвернувшись от всех, так больше и не подавал признаков бодрствования. Манабу и Казуки традиционным полуоднородным комком устроились у другого края, а вот Рейте?— серединке их общей свалки?— повезло меньше всех: зажатый с обоих боков, он никак не мог расслабиться, несмотря на дичайшую усталость. Кроме того, оставленные камнями ссадины, как назло, бессовестно ныли и чесались без устали. Так охотник провертелся почти до самого утра, изредка впадая в беспокойное забытьё, и лишь ближе к рассвету его возня и бесконечные горестные вздохи нашли сочувствие с самой неожиданной стороны.—?Как же ты задрал, Убийца,?— просипел помятый, но уже достаточно злой Высший.Привстав, он бесцеремонно схватил чужую руку ладонью вверх, мельком осмотрел и, под изумлённым взглядом Рейты, сплюнул в неё. Охотник не заорал одним усилием воли, и оно же подсобило ему в том, чтобы сдержаться и не хлопнуть дракона по наглой физиономии его же плевком.—?Ты ошалел? —?горячо зашептал мужчина, всё ещё держа руку навесу. —?Это ни капельки не смешно и не остроумно! Всё из-за тебя, и вообще…—?Только не плачь, будь так добр,?— язвительно перебил его Руки и поспешил вернуться в прежнее положение, спиной ко всем. —?А теперь намажь все свои страшные-страшные увечья моим даром и угомонись хоть на час, пока не начало светать.Рейта с пару минут попялился куда-то в затылок наглой злобной гадины, по иронии прятавшейся за обликом ладного недоростка, и, превозмогая брезгливость, растёр влагу меж ладоней. Это, пожалуй, было самым диким, что с ним произошло за последние сутки, даже события минувшего вечера затмило. А самое странное?— это сработало. Боль вскоре стихла, и ему удалось ненадолго провалиться в относительно глубокий сон, а когда пришло время подъёма?— от ранок не осталось и следа. И зачем они, спрашивается, потратили всю их оставшуюся после ужина питьевую воду для промывки царапин?—?Гадкие драконы,?— раздражённо бубнил себе под нос охотник, пока сворачивал палатку. Один-одинёшенек, между прочим!Манабу сидел на стволе сваленного дерева чуть поодаль, рассматривая теперь уже два своих кулона, Казуки дожёвывал выделенный ему кусочек мяса подле мальчика, а один из представителей ?гадких драконов? ходил туда-сюда по кромке котлована. И ни одна сволочь не думала помогать!—?Они совершенно одинаковые,?— задумчиво произнёс мальчик,?— и всё равно я знаю, что мой?— вот этот.Он показал ха-ину кусок металла, с виду и правда не отличавшийся от близнеца. Оба болтались в воздухе в руках Манабу. Казуки с жутким звуком разом проглотил свой скудный перекус и заинтересованно перевел взгляд с одного на другой. Только верёвочки, на которых кулоны носили дракон и мальчик, можно было счесть различием.—?Но ты их не по верёвкам различаешь, да? —?тут же предположил Небожитель.—?И не по весу, и не на ощупь. Очень странное чувство. Я бы мог сказать?— по теплу, но оно тоже не совсем верно передаёт смысл. Похожее было рядом с Руки, когда он только показался в обличье человека, меня прям жаром обдало. И ещё… —?Манабу вдруг запнулся, посмотрел на собаку, вздохнул и решительно мотнул головой:?— Нет, больше подобного не было.По какой-то причине он мысленно отмёл эпизод со светлячками, когда увидел в глазах Казуки, как в зеркальных тоннелях, себя и своё будущее. Нет… Их будущее, общее. Это тоже было из области необъяснимого и нового, но говорить об этом не хотелось. И пёс, увидев эту заминку, сам не понимая зачем, пришёл к нему на выручку, сел на задние лапы, положил передние мальчишке на колени и доверительно сообщил:—?Думаю, это только начало. Ты научишься многому. Научишься различать оттенки того, что другие неспособны понять, а у тебя это в крови. Даже вот я, гость с Небес, не чувствую того, что чувствуешь ты! Круто же!—?Да обалдеть, как круто! —?Манабу ни с того ни с сего помрачнел и дёрнул одной и другой коленкой, стряхивая с них чужие мохнатые конечности.Родной талисман скользнул на грудь, а новоприобретённый в удобную поясную сумку, выданную ранее мальчику другом-охотником. ?Не таскать же тебе груду железок через все девять кругов, эдак твоя тощая шейка переломится к финалу?,?— так он объяснил свой подарок. Всё-таки Рейта иногда умел быть заботливым, и Манабу понял, что знал это ещё в монастыре, но не ценил по достоинству. Сейчас же он одарил товарища редчайшей ослепительной улыбкой и даже ?Спасибо!? соизволил сказать.Утренняя роса поблёскивала в лучах бодрящегося солнца. Туман рассеивался, и жизнь диких земель набирала обороты в стрекоте разнообразной живности. Путники собирались в дорогу, отложив плотный завтрак на потом, когда достигнут ближайшего водоёма, к которому их любезно согласился довести Высший. Нужда не только обзавестись питьём, но и обмыться прельщала всех. Разве что Руки также желал этого по отличной от всех причине: запахи бега накануне ранили его чувствительное обоняние. Правда, сообщил он это в лоб лишь одному из путешественников: ?Ты воняешь, Убийца. Речка по тебе так и плачет?. Памятуя вчерашние угрозы, охотник не мог не напрячься. ?А по тебе плачет мой острый разделочный дружок?. Не пересчитывать представителя драконьего племени, столь богатого мясом, шипами, рогами, жилами и прочим полезным, в деньги он едва ли был в силах. Такое расточительство! До конца жизни хватило бы, и больше никаких вылазок на охоту… Но это, конечно, было уже лукавством. Свой промысел мужчина любил, так или иначе, и не оставил бы даже если чудом разжился деньгами.Сборы нельзя было назвать беспроблемными. Начиная с того, что всё их барахлишко пришлось перебирать и перекладывать, выбрасывать сломанное, разбитое и уже бесполезное, плюс сбрасывать то, что в дальнейшем им больше просто не пригодится. Например, капканы, ведь по планам они должны были добраться до границы Драконьих Земель уже этим днём. И заканчивая категорическим отказом Руки принять на себя одну треть их поклажи. Однако практика показала, что блокировать крылья ха-ину неразумно, поэтому ?ослик? был отправлен в отставку, и бремя транспортировки пожитков доставалось двуногим. Спустя полчаса нудных препирательств им всё же удалось уболтать Высшего влиться в команду не только на словах, но и в действиях. Тогда же, упиваясь маленькой победой, Рейта не сдержался и вернул зеркальную колкость своему главному оппоненту:—?Допустим, да, я охочусь на тех противников, которые мне по силам, и тем образом, который даёт мне преимущество. Но то называется не трусость, а разумный подход, всё же я просто человек,?— вещал он с умным видом, важно подбоченившись. —?И, к слову, настоящий человек, в отличие от некоторых. А вот ты, господин Контраст Размеров, и этого бы не смог без своих драконьих штучек, свистов и прочего. Быть здоровенным Высшим тааак удобно, и судить других с высоты своего положения тоже. Так-то!—?Искренне жалею, что даровал тебе час спокойного сна, Убийца. Это не повторится, не переживай. Никаких драконьих штучек.—?Посмотрим, как долго ты протянешь в имитации обычного человечка.—?Посмотрим,?— холодно ответил Руки, на лице которого не дрогнул ни один мускул, но было видно?— жажда убийства критически соблазнительна.—?И я не Убийца, я?— Охотник!—?Тебе никогда не приходило в голову, скудоумное ты создание, что это как бы синонимы? Взаимозаменяемые понятия.Притихшие Казуки и Манабу с интересом наблюдали за обменом любезностями, отметив про себя сразу два момента. Во-первых, в речах охотника в отношении их нового друга-дракона пропал прежний намёк на почтительность, что хоть и плохонько, но изображался до того. А во-вторых, их враждебную атмосферу, электролизирующую воздух вокруг, каким-то чудным образом тянуло назвать гармонией.Наконец они выдвинулись в путь. Рейта попрощался с каждой оставленной в лесу охотничьей снастью, словно с родной матерью, поныл над каждым силком и ловушкой. Руки всё это время закатывал глаза к небу с такой силой, что видны были только белки. Казуки смеялся своим чихающим истеричным смехом, а Манабу сварливо препирался и торговался с охотником за любую мелочь:—?Ну нафига тебе эта груда проволоки ржавой? И эти клещи? Тяжесть же несусветная! Я вообще не знаю, как наша собачонка всё это пёрла!—?Ты что! Ты что! —?почти со слезами на глазах стенал Рейта, прижимая к груди, как младенца, очередную устрашающую конструкцию с шипами и зубьями. —?Эта плашка особенная! Её мне на заказ выковал одноглазый кузнец в Клане, знаешь, какой он хитрый на выдумки? Да такую нигде не достанешь! А эту драколовку мне на День Рождения парни подарили! Нееет! Отдай!И драколовка, вырванная цепкими и на диво сильными ручонками Манабу, улетала к другому краю котлована.—?Или не ной, или всё на своём горбу тащи.—?К чему вообще этот спектакль? —?отдышавшись и отчихавшись, спросил пёс. —?Ты ж всё равно нас только до границы Терры ведёшь. Вернёшься потом, потихоньку дотащишь своё добро обратно к любимой бабе в деревеньку.—?Ну да… Конечно, так оно тут и долежит… —?недовольно проворчал Рейта и всё же согласился оставить свои сокровища.—?Орудия пыток,?— сплюнул в землю Высший, сощурившись. —?Надеюсь, от них ничего не останется, всё на винтики мои драконы разберут.Ещё вчера эта местность казалась исхоженной вдоль и поперёк. Однако Руки умудрился провести их совершенно иным путём: они двигались на север в поисках долгожданного озера, и ничто в пейзаже больше не выглядело для спутников однообразным и скучным. Мир сиял и искрился, как только что вымытый новехонький стеклянный кубок, и бесконечные луга были не бесконечны. Всего час ходу, и попутчики подошли к небольшому водоёму, зеркальную гладь которого нарушали только языки грациозных длинношеих дракончиков на противоположном берегу, лакавших прохладную воду. Заслышав путешественников, они синхронно выпрямились и дали дёру, перебирая крепкими, хоть и тонкими лапками. Руки чертыхнулся, сунул в рот два пальца и протяжно свистнул?— стая замерла, как один. Они повернулись, поклонились и двинулись прочь, но уже неспешно, без всякого страха.—?Нечего попусту пугать,?— объяснил он. —?Жаль, придётся им новое место водопоя искать. Пить там, где Убийца будет с себя грязь соскребать, ни один дракон ещё с месяц не будет. Пока дожди не исправят ситуацию и не обновят воду.—?А купаться? —?ехидно спросил Рейта, принимая вызов.—?Чего? —?не понял Высший.—?Купаться-то они тут после меня будут? А вы, ваше Каменнейшество?Свои вопросы охотник сопроводил однозначными действиями: он решительно скинул сумки, рюкзак, а затем и одежду, вещь за вещью, ухмыляясь в вытянувшиеся лица и морду спутников. Эффектным завершением полного стриптиза стал быстрый разбег и прыжок топориком в прохладное озеро, поднявший облако брызг. Вернее, стриптиз был не совсем полным.—?Пшш! —?тихо позвал пса и мальчика дракон. —?Кто-нибудь объяснит мне, почему он снял всё, кроме повязки? У него что, на носу срам больше, чем тот, что снизу?—?Это был вопрос о размере или о степени уродства? —?медленно уточнил Казуки.—?Пффф… Тоже мне размер,?— хладнокровно усмехнулся Манабу, вызвав заинтересованные взгляды Руки и ха-ину.Мальчик ничего не заметил, он приложил ладонь ко лбу и следил за рассекающим прибрежные воды охотником. Тот плыл на спине и периодически плевал в небо, изображая фонтанчик.—?Надеюсь, он захлебнётся,?— желчно произнёс Высший, и Рейта в ту же секунду закашлялся и пропал из виду, впрочем, вскоре опять возник на поверхности.—?Ну, я тоже пойду,?— серьёзно сказал Манабу, снял рюкзак, порылся в нём и достал какой-то свёрток.—?Это что? —?с плохо скрываемым интересом спросил Казуки.—?Мыло, конечно, и полотенце. Лично я собирался вымыть голову. Уж не знаю, что Рейта понимает под гигиеническими процедурами, а я?— за чистоту.Затем парень разделся до пояса, сбросил сапоги и, с наслаждением ступая по влажной земле, направился к кромке воды. Разочарованный Казуки ждал недолго: виляя хвостом, поскакал следом и через пять минут толкнул мальчишку в воду полностью. Тот заорал, начал отбиваться от резвящегося пса мокрым полотенцем, брызгаться, но через некоторое время они тоже плавали, как и Рейта.Вдоволь наплескавшись, хорошенько набив животы и набрав воды в дорогу, компания продолжила поход, следующей стратегически важной точкой которого был переход очередной границы?— вентана, а там?— прямиком в Терру. Хотя надежды оказаться в новом круге сегодня не было ни у кого, путь лежал неблизкий.—?Тащи-тащи,?— грозно приговаривал по дороге Манабу. —?Ты жив только потому, что у меня сменные штаны есть!Казуки хоть и вздыхал периодически, наказание за озёрные шалости принимал покорно, а именно привязанную к шее палку с сушащимся на воздухе сиротским тряпьём.Тропинки плутали, светило подпекало, ноги и лапы энергично ступали вперёд. Руки, проигнорировав как общие водные развлечения, так и дружное поедание его сородичей, шёл молчаливо, даже отстранённо. И почему-то это магическим образом действовало на остальных. Разговор не клеился, каждый думал о своём, но в то же время об одном и том же: почему всё-таки Высший напросился пойти с ними? Это значило, что он оставляет свои земли без опеки, и одним богам известно, вернётся ли когда-нибудь всё на круги своя. Да и дракон не выглядел заядлым путешественником, скорее наоборот. Однако гадать можно было до бесконечности, а выяснить?— в один вопрос. Его решился озвучить Казуки:—?Не хочу показаться бестактным, но не могу не поинтересоваться: почему Вы решили присоединиться к нам?—?От скуки,?— без задней мысли, просто и прямо ответил Руки. —?Такой ответ сгодится? Да и, в конце концов, принять участие в таком уникальном событии представляется всего раз в жизни даже для кого-то вроде меня.—?Уникальном событии? —?озадаченно переспросил Манабу, в который раз чувствуя себя болванчиком. Мальчик уже на полном серьёзе начинал злиться на глупую псину за все эти недомолвки.—?Уникальном. Исключительном. Выдающемся. Экстраординарном. Мне продолжить или и так уже понятно? Ведь это…—?Такое интересное путешествие! —?торопливо перебил Казуки с идиотической собачьей улыбкой во всю пасть. —?Вы, наверно, очень утомились столетиями сидеть на одном месте?—?Не то чтобы утомился, я свою работу люблю… —?удивлённо начал говорить Руки,?— но ТАКОЕ ведь не каждый век случается…И пёс снова поспешно перебил дракона. Что было очень необычно, до того он общался с Высшим весьма почтительно. А тут почему-то грубо обрывал его речь.—?Понимаю! Не каждый может позволить себе подобное, да в такой компании! Особенно если речь о громадном драконе или крошечн… ээ… компактном человеке. Поэтому событие вполне себе значимое и редкое! Да с такими выдающимися спутниками!Рейта весело заржал над словами о росте дракона, но подвоха не заметил. А вот Руки нахмурился и переглянулся с озадаченным Манабу. В глазах мальчика был немой вопрос: ?Что хочет замять и замолчать Небожитель? Что-то страшное? Что-то подлое?? В любом случае ему было неприятно. Высший улучил момент, когда пёс немного забежал вперёд, приложил палец к своим губам и шепнул сироте:—?Не беспокойся. Потом перекинемся парой фраз, когда будем наедине.Возможность предоставилась только ближе к ночи.Преодолев довольно большой участок пути, они добрались до светлого соснового бора, который их новый спутник назвал началом приграничного леса.—?Он тянется длинной полосой вдоль окраины моих земель. Пересечём лес?— и до вентаны будет рукой подать. Но сегодня мы туда уже не доберёмся. А жаль.—?И почему это, интересно, жаль? —?на свою беду поинтересовался Рейта.—?От тебя избавиться не терпится. Вообще не понимаю, на кой ты с нами плетёшься? Давно бы свалил.Охотник обиженно возразил:—?Вы бы без моих навыков пропали!—?Да конечно,?— сморщил нос Руки. —?Проводник из меня получше, чем ты. Я эту землю знаю.—?А навыков выживания у тебя много? Еду добыть сумеешь? Ночлег тот же обустроить? —?широко размахивая руками, убеждал Рейта, и при этом выкручивал шею назад, в сторону Высшего. Удар пришёлся в щёку?— мужчина на полном ходу врезался в дерево и громко охнул.—?Нда, мастер выживания,?— рассмеялся Манабу, но через миг открыл рот от изумления, когда охотник подскочил к Руки со своей ссадиной и приказным тоном потребовал:—?Плюнь в меня!—?Это что за акция самоуничижения? —?чихнул Казуки.—?И не подумаю. Корчись теперь от боли,?— Руки категорично оттолкнул мужчину и пошёл дальше. —?И вообще не припомню, чтоб мы с тобой, Убийца, на ?ты? переходили.На большой полянке, усеянной ковром земляники, было решено устроить привал, не дожидаясь сумерек. Пока Рейта традиционно ставил палатку с чертыханиями и причитаниями: ?Как же вы без меня дальше будете??, другие были заняты своими делами. Манабу собирал удивительно крупные красные с белым ягоды, а Казуки гонялся за бабочками. Дракон и вовсе куда-то пропал из видимости, буркнув что-то вроде: ?Осмотрюсь!? Охотник отпустил под нос пару скабрезных шуток о том, что может делать в кустах дракон, на этом все о нём позабыли. Надо было ещё развести костёр и сообразить что-то на ужин.—?Одной земляникой сыт не будешь,?— расстроенно сокрушался Рейта, глядя на богатый ?улов? мальчика. —?Нет, ты, конечно, молодец. Но это на компот или в кашу. Мяса не так много осталось. Эх, я почти все капканы бросил, один только спрятал. Попозже поставлю. Как-то надо продумать этот момент со жратвой. Круга на два хватит, а может, и меньше, прямо не знаю, что с вами делать.—?У нас один Казуки съедает больше всех нас вместе взятых,?— кивнул сирота.—?Я?— волшебный! Мне надо! —?отозвался пёс с другого края поляны.И тут из копны подсохших кустов вышел Руки. В миниатюрной руке Высшего красовался идеально круглый объект цвета топлёного молока, причём размером примерно с его же голову. Манабу удалось словить кинутый ему шар только благодаря тому, что он не отрываясь рассматривал его, и то мальчик опасно качнулся во время приёма внезапной передачки.—?Что это? —?озадаченно поинтересовался он, уже догадываясь об ответе.—?Яйцо. Еда. Подарок. Ещё вопросы? —?как ни в чём ни бывало откликнулся Руки.—?Ээ… в смысле, драконье яйцо? Драконье яйцо?— еда? —?осторожно уточнил Манабу, рассматривая и поглаживая ладонями гладкий презент.—?Что тебя смущает? У вас сумки ломятся от мяса, и это, на минуточку, совсем не коровки или свинки разделаны аккуратными лоскутками и разложены в бумажные кульки. А в этой скорлупе ещё не сформировавшийся зародыш, так что даже за убийство не считается. И самое важное,?— мужчина выдержал короткую паузу, подогревая интригу, и продолжил громким шёпотом с нескрываемым злорадством:?— Этих гадов и так уже наплодилось больше нужного. Алчные твари, скрывающие свои низменные желания за якобы благодеяниями. Камнями меня снабжают, видите ли, заботу проявляются, швыряют с неба снова и снова, засыпают и засыпают, пока я в спячке. Плюс один, минус один из их численности?— неважно, потеря невелика.—?То есть те камни, что мне на макушку со скалы… упс, я хотел сказать с телес твоих гранитных сыпались, не всегда на тебе были? —?спросил Рейта, при этом роясь в рюкзаке в поисках сковородки.—?Не всегда. Подношения от поклонников, понимаете ли…—?А почему камни? —?заинтересовался Казуки. —?Видал я всякие подношения: фрукты там, невинных младенцев. Но не камни!—?Не твоё дело,?— неожиданно огрызнулся Высший, и в унисон возмущению дракона его живот протяжно заурчал.—?Ой, а чем же мы Вас кормить будем? У нас только из драконов всё. И вот это! —?Манабу, не выпуская из рук яйцо, указал им на миску с земляникой. Руки почему-то позеленел и выдавил:—?Спасибо за заботу… Ваша щедрость не знает границ…Но угощение всё-таки взял. Поужинали невероятно аппетитным омлетом, вкус которого портило только гортанные причитания дракона. Поглощение каждой ягодки он сопровождал долгими тщательным осмотром, корчился, гримасничал, а когда наконец запихивал в рот и глотал, выдавал такой вопль неудовольствия, что путешественники неизменно вздрагивали. И всё-таки, несмотря на шоу с земляникой, атмосфера была очень уютная, костёр добродушно потрескивал, широко растущие сосны не закрывали небо, как лиственные деревья: можно было вволю любоваться искристой россыпью звёзд, что и делал мальчик, сложив ладони на сытый живот. Рейта нашарил в траве какую-то палку и бесцельно ворошил угольки. Казуки сквозь плывущий, рваный воздух над огнём пристально смотрел на Манабу, и отчего-то его белая добродушная морда выглядела виноватой.—?А Высшие?— это боги на земле? —?хрипло произнёс вдруг сирота.—?Нет,?— хором ответили дракон и ха-ину. Пёс вежливо мотнул головой в сторону Руки, мол, продолжайте, уважаемый, уступаю вам честь рассказать от первого лица. Тот начал размеренно и нежно, укачивающим сладким ритмом, коим обычно рассказывают мифы и легенды:—?Моё племя?— непростое, гордое, своенравное. Племя Убийцы?— вечноголодное, хитрое. А в жадности мы всегда могли поспорить друг с другом. То ли в наказание, то ли урока ради Небожители поселили драконов и людей рядом.—?А может, прикололись просто,?— хохотнул Рейта. За что получил удар колючим локтем от Манабу и шутливое шипение от Казуки:—?Тссс! Не прерывай, интересно же теорию послушать!—?Итак, мои соплеменники с незапамятных времён вынуждены жить рядом с вот такими вот долбодятлами. Как думаешь, долго бы они просуществовали безнадзорно?Даже в эту очевидную минуту Манабу не заметил, что дракон по сути обращался только к нему. Он ответил:—?Да переубивали бы друг друга, наверно.—?О да… И они убивали. И воевали. Пока Изначальным драконам не пришло в голову попросить Небожителей создать нас?— Высших.—?Погодите-погодите. Изначальные? Это кто? —?мальчик вытянулся в струнку и весь превратился в слух. Казуки с плохо скрываемой тревогой поглядывал на его любопытное лицо.—?Изначальные драконы. Они и создают миропорядок в Нуэве, противостоят хаосу, как раз их можно назвать божествами. Только реальными и даже смертными. Водный и Земной Изначальные. Один чёрный, другой золотой. Слыхал я совсем уж древние сказки, в которых есть ещё упоминание Подземельного красного и Небесного белого, но о них толком ничего не известно.Манабу кивал головой, загибая пальцы.—?Значит было четыре крутейших дракона. Но они не справлялись с мелкими драчками своих родичей и людей. И позвали помощников?— вас.—?Вроде того. Впрочем, Изначальные и не должны были заниматься проблемами такого рода, слишком мелко для них. И тогда появились мы, отнюдь не боги на земле. Мы?— потомки Небожителей, но не боги. Высшие?— как местные царьки, полулюди-полудраконы с каплей небесной крови, чтобы не забывать о том, для чего мы нужны. Нас создали, чтобы каждый присматривал за отдельным участком Драконьих Земель. Будучи пригодными для дипломатических переговоров, мы добились прекращения бесконечных войн наших племён. Единичные взаимные нападения сейчас?— ничто по сравнению с прошлым. Теперь мы охраняем своих от чужих, особо боевых драконов усмиряем, тем, кто поумней, даём советы, кого-то лечим одним своим существованием. А людей не пускаем туда, куда им не надо. Они просто не смогут прошмыгнуть к гнёздам уязвимых и законопослушных драконов. Сама земля их не пустит, если там есть свой Высший.—?Стойте, как же Вы с нами уйдёте? Как же ваши земли тогда?Руки заметно загрустил, но потом со вздохом отбросил сомнения:—?Не могу не пойти, нет у меня выбора. Это ещё больший долг, чем охрана моего участка. Да по сути продолжение этого долга, потому что…Казуки резко клацнул зубами, изображая громкий зевок:—?Так, братцы, хватит сказок, пора на боковую. Спать, всем спать, вон наш безносый уже храпит.Рейта и правда клевал носом, вероятно, он проспал большую часть истории, притомившись за день. Руки решительно встал, расправил свой кафтан и провёл рукой над костром. Пламя мгновенно втянулось в угли, и вокруг воцарилась полумгла. Луна оказалась яркой, она заливала поляну ровным холодным сиянием. В этом свете сирота шкодливо ухмыльнулся, как будто задумал какую-то каверзу, но через миг его лицо стало самым невинным на свете, и обращено оно было к собаке.—?Казу, помоги охотника в палатку впихнуть! Пока он не ляжет, мы же не сможем устроиться,?— капризно проныл Манабу. Он яростно тёр кулаками глаза и зевал, и пёс с радостью бросился на подмогу. Прикусив рукав Рейты, он потащил мужчину внутрь, обустраиваться на общем ложе. И как только ха-ину скрылся из виду, мальчик сразу преобразился. Он подскочил к Руки почти вплотную, глаза в глаза, и зашептал:—?Мне надоело, что он держит меня за младенца. Что-то не так, но что именно? Я не знаю, а Вы явно в курсе.—?А раньше тебя ничего не смущало, Манабу? —?спокойно, чуть приглушённо ответил Руки своим колюще-режуще-бархатистым голосом. Он явно ждал этой беседы, и продолжил:—?Это путешествие, его причины и цель. На тебя свалился Небожитель, уволок в дальний путь, да ещё и заставил собирать некие Элементы, один из которых был у тебя с рождения, а все остальные?— твои в скором будущем. Какое любопытное стечение обстоятельств, не так ли?—?Раньше меня это не так тревожило. Просто некогда было думать. Мы всё спешим куда-то, а теперь я стал всерьёз опасаться, что меня ведут не туда, куда я хотел бы…—?Сразу оговорюсь, что не собираюсь разжёвывать тебе то, что должен разжевать твой Посланник. Сделает он это сейчас или позже?— дело хозяйское, отнимать его законное право быть первым не собираюсь, это было бы нечестно. Я даже в чём-то восхищаюсь твоей простотой, доверчивостью и авантюризмом. Или же дело не в решениях разума? Твоя кровь, твоё сердце, твоя судьба?— зовущие проводники. А что в конечном счёте ты решаешь сам? Ты?— Манабу?— просто ребёнок. Дитя из храма. Кажется, это будет довольно грустная история.—?Ответьте мне хотя бы на одно. Казу… Я ему доверяю. Ничего не могу с собой поделать. Он меня не предаст?—?Никогда,?— улыбнулся в темноте Руки.—?Тогда я дождусь, пока он мне сам расскажет,?— кивнул мальчишка и нырнул в палатку, где сразу же обнял удивлённого пса, уткнулся в него и закрыл глаза.—?Зато грустные истории, наверное, самые лучшие на свете,?— по-стариковски важно хмыкнул Руки и последним приоткрыл полог их тесного пристанища.***Конечно, он собирался заснуть, как только ляжет. И ни лезущие в рот пёрышки, ни горячее собачье дыхание не помешало бы ему, если б не минувший разговор. Манабу и не заметил, как привык к присутствию Казуки в своей прежде размеренной, а теперь абсолютно ненормальной жизни. И в этом было много неправильного, он полностью полагался на незнакомое существо, чего прежде за ним не водилось. Манабу с детства был замкнут и недоверчив, а тут в считанные дни привязался к чужаку, который стал ему другом, а зачем и надолго ли?— непонятно. Так мало того, Казуки ему ещё и беззастенчиво врал о чём-то важном.Не меньше часа терзаемый сомнениями мальчик пролежал ничком в жарких объятиях дрыхнущей без задних ног псины. Не меньше тысячи раз задавал себе вопрос за вопросом, и лишь поймав себя на совсем уж несусветном позорном желании глупо заплакать, решился встать, чтобы хватануть остывшего ночного воздуха и успокоиться. Выскользнуть из палатки бесшумно было для него плёвым делом, в монастыре он и не такое проворачивал. Лишь охотник на драконов всхрапнул протяжно и с причмокиванием, когда Манабу выходил, остальные даже не пошевелились.Он натянул сапоги, сидя у потухшего костра, встал и бездумно побрёл вдоль лесной опушки. Невидимая земляника ночью пахла ещё более одуряюще, чем вечером накануне. Иногда Манабу присаживался и на ощупь находил и съедал ягоду-другую. Процесс поглощения пищи всегда помогал ему думать. Кто-то, чтобы решить задачу, трёт виски пальцами, кто-то ищет ответ у мудрецов или в книгах. А Манабу с малолетства осеняло только когда он жевал. Пирожок с рисом выливался в объяснение сложной притчи, которое устроило бы настоятеля, миска с бобами позволяла заучить какую-нибудь бессмысленную молитву. Этот раз не был исключением.Во время ночной прогулки его осенило: по-настоящему смущал его только один момент. Казуки всегда начинал истерично заминать разговор, если тот касался конечной цели путешествия. Выходило, что Манабу по своей воле идёт куда-то в неизвестность, как немая овца на убой. А сам-то он кто на самом деле, чьей родословной частью является, откуда взялся? Как там сказал Высший?— ?дитя из храма?? Больше нет. Больше он не был в безопасном сонном месте, где за кражу еды ему грозило разве что старческое брюзжание и удар палкой, да и то едва ли, пацан бы легко ускользнул. А вот здесь, снаружи, воришкам принято отрубать руки. И сдавалось Манабу, что законы у людей и у драконов были схожими, а мир дальше, скорее всего, был ещё более жутким. Наверное, надо было начинать взрослеть и переставать наивно верить всяким встречным-поперечным. Доброта и сказки остались позади…Или впереди? Прежде чем он ударился затылком о какой-то корень, в голове у мальчишки успела вихрем пронестись сцена из прошлого: большой зал для будущих монашков, футоны рядами, и перед сном звучит монотонный голос одного из учителей, рассказывавший жуткое предание про желтоглазого плотоядного монстра. Он не живой и не мёртвый. Он не чувствует боли, и страшно силён. И вечно ходит ночами вокруг монастырских стен, голодный, тощий, ищет, кого бы сожрать, и сожрав одного мальчонку, точно не насытится, придёт за другими. Мораль басни была проста: дети должны спать, а не шастать снаружи. Так монахи пугали малолетних любителей приключений. То есть раньше Манабу думал, что их запугивают, потому что сбегал после отбоя не раз, и никаких ходячих мертвецов не встречал. Но теперь в землю его с недобрыми намерениями вжимало слетевшее с одной из сосен существо, явно голодное и желтоглазое.Красные ногти чудища полоснули по губам, прежде чем зажать рот Манабу. Мальчишка сглотнул кровь, и первоначальный испуг прошёл. Он отчего-то жутко обозлился. И не на напавшего монстра, а на Казуки, да и на Рейту с Высшим. Но в большей мере именно на Небожителя. ?Тоже мне божественный защитник! Меня тут щас заточат за милую душу вместо закуски, а он там храпака даёт! Ууу, ненавижу!??— стоило только подумать об этом, как силы взялись будто ниоткуда.Сначала он вцепился атакующему зубами в ладонь, а когда тот взвыл, ударил его коленкой в то место, которое подтвердило предположение, что желтоглазый был мужчиной, а ещё?— боль он явно чувствовал, что не могло не радовать. Они катались по земле, и то Манабу оказывался сверху и душил обидчика, то монстр отталкивал его и дубасил по рёбрам. В какой-то момент раздался резкий щелчок, вскрик. И из палатки выскочил сонный, но ликующий Рейта:—?Еее! В мою ловушку кто-то попался! На завтрак у нас будет… —?тут он замедлился и недоуменно продолжил:?— Будет у нас на завтрак… какой-то ближайший родственник Манабу… Или кто это? Мальчики, что это вы тут делаете?И зажглись фонари, и Казуки с Руки подняли шум. Убийцу-неудачника отцепили от некрупной ловушки, рассчитанной скорее на белок и прочую мелочь, чем на озлобленных брюнетов с жёлтыми глазами.—?Ты кто такой? —?рявкнул на него Казуки, пока Рейта связывал запястья неизвестного прочной верёвкой.—?По-моему, это я должен вести допрос! Это меня тут чуть не сожрали! —?Манабу отвёл рукой прилипшие ко лбу пряди, грозно задрал подбородок, и повторил:?— Кто ты такой, ублюдок?!Желтоглазый фыркнул, отвернул лицо. И тут неожиданно за него ответил Руки:—?А я знаю, кто он. Это наша удача, Манабу вытащил нам счастливый билетик.—?Или скорее билетик вытащил его,?— не смог не схохмить Рейта.—?И чуть не сожрал, между прочим,?— покачал головой мальчишка. Руки терпеливо продолжил:—?Некоторые считают, что вороны помогают путникам, а ещё есть поверье, что встретить ворона?— добрый знак. Для нас это два в одном. Осмелюсь предположить, что юноша?— ферал-ворон. Хочешь ты или нет, проведёшь нас в Терру.—?Можешь хотя бы представиться? —?настойчиво попросил Казуки.—?Кулоэ меня кличут. Кулоэ,?— нехотя ответил ворон, и вдруг с надеждой добавил, обращаясь к Рейте и Казуки, которых с чего-то принял за главных:?— Слушайте, отдайте мне этого худосочного. Он же доходяга совсем. Облегчите ребёнку смерть: если не мы, так кто-то другой его съест. А я?— добрый. Я?— сразу камешком в темечко?— и свобода! Неужто жалко? У вас вон потолще есть, малорослик этот. Его надолго хватит, упитанный такой. Если, конечно, вы любите боль и несварение, а вы любите, о солнцеподобный крылатый пёс, я вижу в вас страсть к мучениям. А бесклювый воин может ещё поспать: притворитесь, что ничего не видели, и совесть не будет мучить! Я вас куда угодно отведу. Мне нельзя в Терру без мяса возвращаться. Моя стая меня домой без добычи не пустит!Он выпалил всё это одним махом хриплым, грубым, похожим на карканье голосом, и задохнулся от быстроты. Четыре пары глаз смотрели на Кулоэ с ужасом, подёргивались и удивлённо моргали, пока наконец самый мудрый из спутников, Руки, не нашёл в себе силы сказать:—?Такое я встречаю впервые… Это же надо было?— оскорбить сразу всех без исключения… И меня. На моей же земле. Как ты жив-то ещё, птенчик?