Глава 17 (1/1)

Оставив господина в компании невесты, Себастьян, воспользовавшись представленной возможностью, направился в лавку Гробовщика. Дворецкий полагал, что жнец обнаружил что-то важное, когда занимался трупом, и может именно по этой причине он позволял мальчику продолжать копаться в этом деле. Возможно потому, что знал: Цепной Пес был непосредственно связан с этим убийством…Морозное утро постепенно перетекало в обед. Серые облака, затянувшие небосвод, оставались все такими же унылыми и неподвижными; вот-вот должен был начаться снегопад. Люди неспешно сновали туда-сюда, занимаясь самой разнообразной предпраздничной суетой. То и дело проходя мимо можно было услышать кусочек очередной праздничной песни или гимна, а взгляд то и дело натыкался на еловые венки, украшенные ленточками и хрупкими стеклянными шариками. По большому счету Себастьяна никогда не трогали человеческие ритуалы, к какой бы религии они ни принадлежали, но Рождество по его мнению было нелепейшим праздником, отмечать который не имело никакого смысла. Но говорить об этом кому-либо он не считал целесообразным: какая разница, чем тешили себя люди, ведь их природу это все равно не отменяло…Краем глаза отметив счастливых детишек, играющих в снежки, демон хмыкнул и вернулся мыслями к более важным вещам.Лавка Гробовщика оказалась, как он и предполагал, незапертой. В помещении, набитом гробами буквально сверху донизу, царил все тот же приятный полумрак, на стеллажах стояли все те же пыльные банки с неизвестным содержимым, а на прилавке, приветственно ухмыляясь, лежал череп. Немного странно было находиться здесь в полном одиночестве, без господина и собственно хозяина заведения, но при сложившихся обстоятельствах так было даже лучше. Маленький граф мог сколько угодно отрицать, что его никоим образом не беспокоила смерть Генри Дюваля, однако Себастьян как никто другой знал, что эти заявления были весьма далеки от правды. Но говорить об этом мальчишке все равно было бесполезно: тот не терпел лжи от других, но себе мог лгать просто блестяще.Бесшумно и аккуратно миновав прилавок, Себастьян отодвинул штору, скрывающую остальную часть помещения, где, собственно, бывший жнец и занимался своей непосредственной работой. Взору дворецкого предстала комната, практически полностью идентичная той, в которой обычно и происходил обмен информацией между господином и его информатором. Вдоль стен тянулись несколько стеллажей с банками и в отличие от тех, что хранились по ту сторону шторы, содержимое этих было наглядно продемонстрировано. Законсервированные органы покойников безмятежно плавали в своих растворах, и Себастьян, бегло скользнув по ним взглядом, бесшумно вздохнул.В центре комнаты без окон, на специальном столе лежало тело, накрытое простыней. За секунду преодолев незначительное расстояние, отделявшее его от трупа, демон встал у головы покойника и аккуратно подогнул ткань, открыв лицо. Дюваль выглядел серым и безжизненным, как ему и было положено, но внимание Себастьяна куда больше привлекала неровная дыра в черепе. Теперь, когда рана была обработана и не залита кровью, можно было детально изучить ее во всех подробностях. Зрение демона было острее, чем у любого другого человека, но даже ему с его способностями пришлось как следует приглядеться, чтобы понять, на что именно мог намекать Гробовщик.Оглядев проломленный затылок жертвы со всех возможных ракурсов, Себастьян мимолетно оглядел и все остальные части тела Дюваля. У него не было никаких посмертных синяков, царапин, ссадин или кровоподтеков, что значило одно: его действительно убили одним очень сильным ударом по затылку, и умер мужчина мгновенно. А если до этого он никак не сопротивлялся убийце, это значило, что господин был все же прав в своих предположениях: Дюваль знал преступника и определенно не ожидал подобного поворота, иначе определенно что-нибудь предпринял бы, как и любой нормальный человек…Накрыв покойника простыней, какое-то мгновение Себастьян задумчиво созерцал силуэт жертвы, приставив ладонь к подбородку. Это действительно было интересно. Существовала масса способов попроще для убийства человека, и если уж убийце пришлось действовать спонтанно, (к этой версии дворецкий был склонен больше всего), то в конце концов можно было просто ударить Дюваля головой о перила или одну из его дорогущих китайских ваз?— результат был бы тот же, но нет. Ему проломили череп, столь неаккуратно и таким… однозначным способом, будто бы намекая на что-то. Себастьян был практически абсолютно уверен в том, что смерть Дюваля и даже то, как она случилась, это одно большое послание, но для кого оно предназначен и в чем его суть? И каким образом связан со всем этим тот лакей, так удачно исчезнувший из воспоминаний прислуги покойного и юного графа?..Додумать свою мысль до конца Себастьяну помешал внезапно раздавшийся звон дверного колокольчика. Нахмурившись, демон бесшумно устроился у края занавески, отделяющей одну комнату от другой, слушая, как слегка скрипнули половицы под чьими-то неторопливыми, и, судя по всему, осторожными шагами.Это определенно не мог быть эксцентричный владелец бюро.Мгновенно достав ножи, идеальный дворецкий застыл, прикидывая варианты. Может быть тот, кто убил Дюваля, решил убедиться, что не оставил улик или наоборот, что оставил именно столько, сколько нужно? Впрочем, Себастьян мог выяснить это и не дожидаясь непосредственного нападения…—?Гробовщик?Голос, эхом пронесшийся по пустой комнате с гробами, был дворецкому хорошо знаком, пусть он совершенно не ожидал услышать его сегодня и уж тем более в месте вроде этого.—?Вы здесь? Это граф Джон Мэндрейк.Медленно спрятав ножи обратно, Себастьян ничем не выдал своего присутствия, ожидая следующего шага нежданного визитера. Даже если господин Мэндрейк его обнаружит, это вряд ли чем-то помешает господину, в отличие от самого факта возвращения графа обратно в Англию. Да уж, нынче у юного хозяина богатый день на сюрпризы…Сосредоточившись, Себастьян понял, что волшебник был один: нигде поблизости не ощущалось присутствие языкатого джинна. Как на человека с мишенью на спине, граф Мэндрейк на взгляд дворецкого вел себя слишком беспечно, разгуливая без защиты. Впрочем, эта его независимая манера поведения тоже по-своему интриговала.Волшебник сделал еще пару шагов и остановился. В абсолютной тишине похоронного бюро раздался отчетливый красноречивый вздох.—?Что ж, ладно. Зайду позже.Шаги раздались снова, но уже через пару секунд до чуткого слуха Себастьяна вновь донесся звон колокольчика, а затем негромкий хлопок закрываемой двери.Взгляд дворецкого метнулся к накрытому простыней трупу Генри Дюваля. Наверняка Мэндрейк приходил за тем, чтобы узнать детали его смерти. Они ведь с господином все еще не знали наверняка, помнил ли волшебник хоть что-нибудь о том дне, когда умерли его родители… Конечно, сам Себастьян склонен был полагать, что детская психика благополучно избавилась от страшного воспоминания, каким-то образом заблокировав или совсем стерев тот день из памяти графа, но этому не было никаких доказательств. Карандашный набросок в кабинете графа Фантомхайва был свидетельством того, что у господина Мэндрейка были какие-то основания желать смерти контрагенту… Тогда, возможно, произнесенное вслух имя ?Натаниэль? стало причиной гибели Генри Дюваля?.. Это был вариант, который тоже нельзя было не рассматривать.Когда Себастьян вышел из лавки Гробовщика, он все еще мог видеть худощавую фигуру графа Мэндрейка, торопливо удаляющуюся вдаль. Он провожал ее хмурым взглядом до тех пор, пока она совсем не скрылась из виду, затерявшись в толпе.Что ж. Очевидно, новый раунд все той же партии вот-вот должен был начаться.***В целом, Сиэль полагал, что с ролью именинника он справился безупречно: он весь день не отходил от Элизабет, безостановочно воркующей о разных пустяках, и в большинстве случаев даже отвечал на ее реплики предложениями, в которых было больше трех слов. Он позволил уговорить себя выйти на лед на коньках, о чем тут же пожалел, но о чем даже не заикнулся сказать невесте. Со стороны они, наверное, казались очень милой парой, когда Элизабет охая и причитая, доставала его, пунцового от стыда из сугроба, в который он неудачно влетел, не рассчитав скорость на повороте. Девочка просто сияла от счастья, находясь рядом с ним, и Сиэль был искренне рад, что сумел все-таки этим днем своеобразно отблагодарить ее за то, что несмотря ни на что продолжала напоминать ему о том, как все-таки хорошо жить и быть живым.В последнее время ему редко когда выпадала возможность действительно почувствовать себя человеком в полном смысле этого слова.—?Вот, возьми еще одно одеяло! —?мельтешила Элизабет, с тревогой в зеленых глазах наблюдая за тем, как его знобит после непосредственного знакомства с сугробом. В руках он держал чашку с горячим чаем, который тоже принесла невеста несколькими минутами ранее, а теперь занималась тем, что методично превращала его в гусеницу. —?Не прощу себе, если ты заболеешь по моей вине, да и еще в собственный день рождения!..—?Лиззи, все в порядке,?— в сотый раз повторил Сиэль, стараясь, чтобы ей не было слышно, как цокают у него зубы. —?Правда, тебе не о чем волноваться…—?Прости меня, пожалуйста! —?громко воскликнула она, и тут граф с ужасом заметил, что вот-вот должна была начаться катастрофа. Глаза Элизабет мгновенно заволокло слезами и она начала шмыгать носом, в отчаянной попытке сдержать себя и не разреветься во весь голос.—?Все хорошо, успокойся! —?зашипел Сиэль, замечая, что люди у палаток уже оглядываются на них из-за того, что его невеста как обычно слишком шумная. Меньше всего ему хотелось привлекать внимания, но Элизабет наверняка уже навоображала всяких ужасов из-за того, что стала косвенной причиной небольшого переохлаждения своего жениха, и граф понятия не имел, как до нее достучаться.—?Про-ости, по-по-пожалуйста…—?Все хорошо, прошу, перестань, ну!Вместо того, чтобы его послушаться, девочка упала на краешек одного из одеял и принялась рыдать. В этот момент Сиэль понял, что в более идиотской ситуации ему еще бывать не приходилось. Даже воспоминание о розовом платье, в котором ему пришлось пощеголять для того, чтобы вывести виконта Друитта на чистую воду, теперь казалось сущей забавой.—?Прошу, Лиззи… —?он беспомощно огляделся по сторонам и заметил, как перешептываются между собой и неодобрительно качают головами люди на ярмарке, прогуливающиеся вдоль катка. Вот черт… —?Пожалуйста, перестань плакать, леди это не идет… Ну я в порядке, честное слово…Элизабет несколько раз всхлипнула.—?Это… м-моя вина. Прости…Граф Фантомхайв был человеком слова. Он обещал невесте идеальный день и совсем не хотел, чтобы она снова плакала, да еще и из-за такой ерунды, в которой он же и сам был виноват.Но вместе с тем, граф Фантомхайв терпеть не мог, когда его не слушали.—?Да все нормально! —?чуть резче, чем хотел, произнес Сиэль, и подался вперед, совершенно забыв о том, что держал чашку с чаем. Горячая жидкость пролилась аккурат на пальто, и слегка обожгла кожу. Не ожидавший такого, граф резко вскочил со скамьи, на которой сидел, но споткнулся об одно из одеял и с размаху повалился на землю.Элизабет громко икнула, перестав плакать.—?Сиэль?..Ворох одеял, который лежал у его ног, смягчил неожиданное падание. От всей нелепости ситуации ему хотелось провалиться сквозь землю, и он запрещал себе думать о том, как по-дурацки все это выглядело со стороны. Утешало только одно: Элизабет определенно успокоилась.Он попытался встать и тут же рухнул обратно, сообразив, что все-таки немного ушиб ногу. Это была не самая приятная перспектива… Черт бы побрал этот каток и эти коньки, теперь ему казалось, что он действительно выглядит как полный идиот.—?Вот же!.. —?с ощутимой досадой в голосе произнес он и внезапно встретился глазами с Элизабет. У нее был красный нос, глаза слегка опухли, а на лице можно было разглядеть дорожки слез. Светлые хвостики немного растрепались, а берет на голове перекосился в одну сторону. И она смотрела на него так… Как-то совершенно по-особому, отчего у Сиэля вдруг перехватило дыхание.—?Элизабет… Ты чего?—?Ничего,?— она вдруг очень светло улыбнулась, мигом став снова той самой милой оптимистичной девочкой,?— просто сегодня самый счастливый день в моей жизни.Сиэль хмыкнул, усмехнувшись. Почему-то всегда так получалось, что когда он пытался ее порадовать, то вечно выставлял себя в глупом свете.—?Что ж, очень рад, что ты так…Он не успел договорить, как она вдруг порывисто обняла его. Так сильно, что Сиэль на миг испугался, что его ребра хрустнут под ее напором.—?…считаешь,?— выдохнул он, толком не зная, как реагировать. В конце концов, прошел миг и граф, вздохнув, обнял ее в ответ. Прекрасно зная, что ему не суждено сделать ее счастливой?— впереди ждал только мрак, с какой стороны ни взгляни,?— где-то в глубине души ему действительно хотелось, чтобы этот день стал для нее особенным. Во многом потому, что подозревал: следующего дня рождения у него может не быть. Пусть хоть так, пусть все-таки он и облажался немного, но, если Элизабет действительно чувствовала себя с ним счастливой хоть один день, тогда он сам не зря чувствовал себя глупо все это время.—?Спасибо,?— негромко сказала она, отстранившись. —?И прости, что я снова была слишком эмоциональной.—?Глупости,?— мягко ответил он, достал платок из внутреннего кармана и передал невесте с легкой усмешкой. —?Кто еще будет лить по мне слезы, как не ты?—?Себастьян,?— совершенно не раздумывая произнесла Элизабет, чем повергла Сиэля в ступор. —?Ты ему очень дорог, я знаю.На мгновение представив дворецкого, рыдающего у собственного бездыханного тела, граф тут же зажал себе рот ладонью, чтобы не рассмеяться.—?Да… Он, безусловно… Кхм,?— прочистив горло и вернув себе самообладание, Сиэль вновь взглянул на невесту. Она все еще тепло улыбалась ему, отчего на душе становилось чуточку легче.—?Ты многим людям дорог, Сиэль, просто не умеешь это замечать,?— просто сказала Элизабет, после чего встала и протянула ему руку. —?Может, когда-нибудь и научишься.Решив, что хуже уже все равно не будет, он ухватился за ее руку и кое-как встал, стараясь не опираться на ушибленную ногу. Какой-то миг они так и стояли?— держась за руки?— но потом Элизабет, будто вспомнив о манерах и правилах приличия, отпустила его и отошла на полшага, смущенно заправив прядь волос за ухо.—?Лиззи…Сиэль и сам не знал, что собирался сказать и собирался ли вообще, но внезапно появившийся дворецкий избавил его от каких-либо сомнений по этому поводу.—?Господин, леди Элизабет,?— демон почтительно поклонился, в привычном жесте приложив руку к груди, и время внезапно снова обрело для Сиэля ход. Хрупкий момент взаимопонимания прошел, и на миг графу показалось, будто мир снова потускнел. Свет померк, а тени удлинились, коснувшись его души и напомнив о своем существовании. Ему нет и не будет места в мире, в котором живет она. Настала пора снова вспомнить это.—?Что-то ты долго,?— прохладно протянул Сиэль, повернувшись к демону. Себастьян склонил голову в ответ.—?Прошу прощения, господин, я позволил себе отлучиться, чтобы приготовить праздничный обед. Вас все ожидают в поместье.—?Как здорово! —?Элизабет захлопала в ладоши. —?Уверена, он будет превосходен!.. Ой, нужно же сказать управляющему, чтобы забрали все эти одеяла… Я сейчас вернусь!—?Стой, Элизабет!.. —?воскликнул Сиэль, на что невеста лишь махнула рукой и поспешила скрыться в толпе. Заметив выражение лица Себастьяна, мальчик нахмурился. Демон выглядел… несколько обескураживающим, что было для него необычно и заставило графа забеспокоиться. —?Что такое?—?Ничего,?— невозмутимо произнес дворецкий после небольшой паузы и подошел вплотную к хозяину. Присел на колени, чтобы завязать шнурок на ботинке, потом застегнул все пуговицы на пальто и поправил бант. Затем встал, и какое-то мгновение смотрел на мальчика без какого-либо выражения. Сиэль же напротив отвечал ему сердитым взглядом, не понимая, что происходит. Иногда он совсем забывал, насколько пугающим мог быть Себастьян, даже не прибегая к помощи своих демонических спецэффектов.—?Господин, я могу поинтересоваться…—?Нет, не можешь,?— отрезал Сиэль, смутно понимая, о чем пойдет речь. —?И мы не будем ничего обсуждать.Граф попытался пройти мимо дворецкого с присущими ему властностью и достоинством, но ушибленная нога дала о себе знать совсем не к месту. Не сделав и пяти шагов, он негромко охнул и наверняка бы снова упал, если бы дворецкий вовремя не подхватил бы его.—?Вы должны быть осторожнее, господин,?— нейтрально произнес Себастьян, но у Сиэля от тона его голоса по спине пробежали мурашки. —?Вы же не хотите расшибить голову и так глупо умереть в собственный день рождения?По лицу Себастьяна расплылась улыбка, отчего граф едва ли не заскрежетал зубами.—?Чертов демон,?— выплюнул он, на что слуга лишь усмехнулся еще шире.—?Что Вы, господин, я всего лишь дворецкий.—?Да я тебя…—?Все в порядке? —?где-то совсем рядом раздался обеспокоенный голос Элизабет. —?Сиэль, у тебя еще болит нога?—?Вы ушиблись? —?совсем другим тоном спросил Себастьян, мигом изобразив из себя саму заботу, что внезапно вывело Сиэля из себя.—?Пусти! —?он оттолкнул от себя руки дворецкого, чудом не упав снова. —?Я в порядке. Ты там что-то говорил насчет обеда?..Назад в поместье они ехали в полном молчании. Элизабет несколько раз пыталась втянуть его в разговор, но быстро прекратила свои попытки, когда поняла, что это бесполезно. Сиэль прекрасно знал, что она ни в чем не виновата, и что ему не нужно срывать на ней злость, которую он отчего-то испытывал. Злость на самого себя и на демона, взгляды которого сейчас кололи его словно иголками. Три года назад он сознательно отвернулся от жизни, предпочтя уйти во тьму, куда, как он считал, и была ему дорога. Опозоренный, обесчещенный и заклейменный, но все равно сильный?— им не удалось его сломать, но запятнанному и грязному, ему в мире света делать было нечего. Элизабет каким-то непостижимым образом всего на краткий миг удалось поколебать его убеждения, вот поэтому демон так отреагировал. Учуял, что что-то неладно…Сиэль хмуро взглянул на него исподлобья. Внешне Себастьян оставался невозмутимым и бесстрастным, даже слишком бесстрастным, и граф выдохнул, вернувшись к созерцанию снежного пейзажа за окном.?Можешь быть спокоен, демон, я держу свое слово?.К тому моменту, как они доехали до особняка, Сиэль сумел вернуть себе свое ровное самообладание. Чуда не произошло, он по-прежнему тот же: ребенок, жаждущий мести всей душой, как бы сильно ни хотелось иметь нечто противоположное. И это никогда не изменится…—?Поздравляем! —?троица слуг и Танака взорвали хлопушки и конфетти посыпались на голову Сиэлю, Себастьяну и Элизабет, едва они переступили порог поместья.—?С днем Рождения, господин!—?С днем Рождения!—?Хо-хо-хо.—?Я тут приготовил свое особе блюдо, господин,?— многозначительно поиграл бровями Бард, усмехаясь. —?Специально для вас. И этот,?— он показательно ткнул пальцем в удивленного Себастьяна,?— к нему даже не прикасался!..—?Уверен, и не прикоснусь,?— заверил повара дворецкий с милой улыбочкой.—?Ох, как чудесно! —?воскликнула Элизабет, отметив украшения в холле. Разноцветные гирлянды, шарики, огромный плакат, висящий под потолком с надписью ?С днем Рождения!??— от разноцветной гаммы у Сиэля слегка рябило в глазах, но он прикусил себе язык, решив благополучно закрыть глаза на эту сомнительную самодеятельность. Все-таки для него старались… —?Вряд ли бы я смогла сделать лучше!—?Спасибо большое,?— склонил голову Себастьян. —?Все постарались на славу.—?Это точно,?— с изрядной долей скепсиса прокомментировал Сиэль и слегка улыбнулся, понимая, что у него нет выбора, кроме как принять все это как должное. —?Что ж, давайте праздновать.—?Ура!..Посиделки продолжались до вечера. Сиэль благосклонно внимал всем звучавшим тостам за свое здоровье, позволил Финни нацепить на себя праздничный колпак и даже опробовал ?шедевр? Барда. Повар от гордости и радости аж прослезился, впрочем, Сиэль и сам был недалек от подобного проявления эмоций, но по причинам несварения из-за вышеупомянутого кулинарного дебюта Барда. В остальном же граф наблюдал за остальными словно издалека, будто все это торжество вовсе его не касалось. Он старался не думать о том, что когда этот день закончится, то тьма в его жизни станет еще гуще. Он очень хотел бы быть с ними со всеми, но просто не мог. Он позволил себе немного посмеяться, глядя на импровизированную сценку, которую устроили Финни, Бард и Мейлин; позволил устроить танцы, при этом отсиживаясь в сторонке, мотивируя тем, что ушиб ногу; позволил себе расслабиться и отдохнуть, зная, что завтра придется расплачиваться.А с некоторыми, Сиэль взглянул в сторону Себастьяна, скромно наблюдающего за остальными, придется расплачиваться уже сегодня…—?Спасибо за чудесный день,?— улыбнулась Элизабет, сидя в экипаже часом спустя. —?Надеюсь, тебе тоже было хоть чуточку весело.—?Да,?— от души произнес Сиэль, понимая, что действительно говорит правду,?— было.—?Я рада. Рада была увидеть, что ты улыбался.Сиэль неловко повел плечами.—?Да, пожалуй… Тебе пора. Спокойной ночи, Элизабет.Она сонно кивнула в ответ, по-прежнему продолжая улыбаться. Кэб тронулся и некоторое время Сиэль провожал его взглядом. Он запрещал себе думать о расследовании, пока невеста была здесь, но теперь, когда она уехала, пора было подвести черту. Волшебный день закончился, а вместе с ним исчезла и последняя искорка надежды на то, что однажды все может быть иначе.Он ни за что и никогда не отступит от своего.***В особняке было тихо. Слуги уставшие, но весьма собой довольные, разошлись спать, перед этим клятвенно пообещав Себастьяну с утра сразу же приняться за уборку: Сиэль таким образом решил сделать им ответный подарок, приказав дворецкому не трогать троицу до рассвета. Сам же именинник готовился ко сну, чувствуя себя самим собой. Он расслабленно сидел на кровати, пока Себастьян застегивал пуговицы на его ночной рубашке и слушал, как за окном завывал ветер.—?Вы хорошо чувствуете себя, господин? Блюдо Барда могло произвести на Ваш организм какой-нибудь неожиданный эффект…—?Я в порядке,?— нейтрально ответил Сиэль, не глядя на дворецкого. —?И нога тоже почти не болит. Хватит уже изображать из себя няньку, рассказывай, что ты узнал.Себастьян выпрямился и приложил руку к груди с легкой улыбкой.—?Как пожелаете. Во время изучения ранения, которое стало для господина Дюваля смертельным, я нашел кое-что любопытное, а именно крохотные частички кожи.—?Кожи? —?Сиэль скрестил руки на груди, хмуро взглянув на дворецкого. —?Что это значит? Ему проломили череп… кулаком, что ли?—?Полагаю, что да,?— подтвердил демон, приставив руку к подбородку. —?Удар был очень сильным и судя по углу нанесения, преступник был примерно того же роста, что и жертва. Смею предположить, что убийца был непростым человеком.Сиэль вопросительно взглянул на дворецкого.—?Что ты имеешь в виду?—?Господина Дюваля определенно убил не дух?— они могут принимать человеческий облик, но не в состоянии имитировать отдельные человеческие частицы, да еще и в постороннем объекте. Поэтому я говорил о том, что преступник?— человек с большой физической силой. На самом теле покойного никаких насильственных следов я не обнаружил, что значит…—?Он не сопротивлялся,?— хмуро закончил Сиэль, чувствуя, что от усталости начинает терять концентрацию. —?То есть, Дюваль впустил в дом поздно вечером кого-то очень сильного, кого он, безусловно, знал, и не ожидал никакого нападения… Не густо. Да уж, с такими сведениями Скотланд-Ярд точно очень долго будет искать ?орудие убийства?. Может, нам удастся продвинуться быстрее…Повисло молчание. Мысли текли вяло, после насыщенного событиями дня хотелось хорошенько выспаться, поэтому Сиэль решил, что будет более мудро обдумать все это на свежую голову, о чем не забыл уведомить и слугу.—?Ладно, продолжим завтра, я сегодня устал.—?Разумеется.Сиэль забрался в кровать и натянул на себя одеяло. Себастьян взял с прикроватной тумбочки подсвечник и поклонился.—?Доброй ночи, господин.Дворецкий вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Сиэль лег на спину, и какое-то время просто прокручивал в голове этот день, стараясь как можно детальнее сохранить в памяти все светлые моменты. Но вскоре усталость взяла свое и, повернувшись набок, впервые за долгое время граф Фантомхайв уснул, зная, что не увидит кошмаров.