Глава 3. (1/1)

14 ноября 18… года, Незерфилд-Парк, ХартфордширДжейн Бингли — Элизабет ДарсиДорогая и любимая Лиззи!Благодарю тебя за твои чудесные письма и совершенно не имею намерений укорять за нерасторопность или недостаточное внимание ко мне. Я прекрасно понимаю: ты влюблена. И желаю тебе и твоему прекрасному супругу большого счастья.Ты спрашиваешь о моих делах. Я могу тебе написать, но ты практически все угадала и сама. Действительно, мои новые сестры относятся ко мне с большей добротой и предупредительностью, чем в прошлом. И хотя разум мне напоминает о неприятных моментах общения с Кэролайн в Лондоне, но я уверена, что сейчас все изменилось. И если они желают счастья своему драгоценному брату, то должны видеть, что я люблю его всем сердцем, и он кажется очень счастливым.Что же касается матушки, она довольно часто бывает у нас и порой немного докучает Чарльзу, но он настолько великодушен, что не говорит мне ни слова упрека, хотя я порой сама несколько смущаюсь от ее несдержанных речей и неуемного проявления восторгов.С того момента, как вы уехали, нас действительно посетили практически все семейства округи. И я счастлива, что все так почтительно относятся к Чарльзу.Но, несмотря на такое обилие гостей, мне все же очень не хватает тебя, Лиззи. И я, конечно, сожалею, что вы не остались в Незерфилде, хотя прекрасно понимаю ваше страстное желание поскорее уединиться в своем поместье.Нет, я совершенно счастлива и довольна своим положением. Мой муж очень мил и нежен со мной. К сожалению, обилие гостей не позволяет нам проводить больше времени наедине, поскольку, как добропорядочные соседи, мы не можем отказывать кому бы то ни было в нашем внимании. Поэтому мой разумный супруг пускается на небольшую хитрость.В Лонгборне мы привыкли вставать и завтракать рано. В Незерфилде же несколько иной распорядок дня. Все спускаются к завтраку довольно поздно, и Чарльз распорядился, чтобы мы с ним по утрам оставались в своей комнате, и завтрак сервировали наверху на двоих, тогда мы получаем в подарок целых полдня наедине.Ты спрашиваешь о papa. Ах, милая Лиззи, он, в самом деле, очень тяжело переживает разлуку с нами. Я чувствую, что он находится даже в более угнетенном состоянии, чем в тот момент, когда произошло несчастье с Лидией. Поэтому я стараюсь доставлять ему любые радости, какие в моих силах. К примеру, он частенько уединяется в библиотеке Незерфилда среди своих друзей-книг. Кроме того, они с Чарльзом подолгу и к общему удовольствию беседуют на самые разные темы. И в эти моменты я вижу, как рара становится чуть веселее и оживленнее.Да, что касается Лидии. Мне не известно, писала ли она тебе, но мы получили от нее письмо с поздравлением и надеждой на приглашение посетить Незерфилд. Но я знаю об отношении мистера Дарси к семейству Уикхем и об его участии в этой неприятной истории. Спокойствие твое и твоего благородного супруга для меня важнее, чем родственные чувства к нашей глупенькой сестрице, которую это происшествие не только ничему не научило, но, к моему глубочайшему сожалению, напротив: Лидия даже бравирует своим замужеством и никак не раскаивается в том, сколько волнений и тревог принесла близким ей людям.Хотя, после долгого размышления, я пришла к выводу, что мне все же следует быть более милосердной к сестре. Я не теряю надежду, что, может быть, семейная жизнь пойдет ей на пользу, и Лидия повзрослеет и станет более серьезной. И я хочу посоветоваться с тобой на предмет того, чтобы через некоторое время все же пригласить ее погостить в Незерфилд и попытаться по её приезду благотворно повлиять на нашу сестрицу.Хочу также от души поблагодарить тебя, милая моя Лиззи, за приглашение посетить Пемберли в нынешнее Рождество. Я думаю, что удовольствие наше с Чарльзом от этого путешествия будет обоюдным. Кроме того, Кэролайн и Херсты вскорости собрались покинуть наш дом и обосноваться в городе на все зиму, так что ничто не задержит нас на пути к столь дорогим нашему сердцу родственникам.Мне, конечно, очень хочется узнать подробнее, как сложились твои отношения с Джорджианой. Насколько я знаю, она была очень счастлива выбором своего любимого брата.Кроме того, мне интересны ваши отношения с полковником Фицуильямом. Особенно в свете того, что твой милый супруг, оказывается, довольно ревнив. О, Лиззи, дорогая, я не думаю, что ты хотя бы единым словом, взглядом или намеком могла дать повод мистеру Дарси хоть в чем-то тебя подозревать. Но, знаешь, ревность — это очень странное чувство, которому для питания не нужно многого, а довольно только собственных фантазий. Вообще я думаю, что раз твой муж во время вашего объяснения был весьма спокоен и доволен, значит, он смог победить это столь недостойное чувство в своем сердце. И меня радует, что ты так хорошо влияешь на нашего сдержанного и серьезного мистера Дарси. Но я ничего иного и не могла ожидать, поскольку твоя жизнерадостность и веселость может играть ту же роль для вашего семейного счастья, какую играет живительный солнечный свет для чудесного цветника. И мне только остается пожелать, чтобы ваш цветник рос и благоухал на счастье всем, кто вас так любит.…Моя дорогая сестра! Я не успела отправить свое письмо вчера с посыльным, поэтому у меня есть еще некоторое время, чтобы сообщить тебе то, что я не посмела высказать вчера.О, Лиззи! Ты написала очень пылкое и откровенное письмо. Я бы хотела ответить тебе тем же, но я не так порывиста, как ты, и довольно сдержана в проявлении чувств. Я не скажу, что была разочарована нашей первой брачной ночью. Но все происшедшее оставило больше вопросов, чем наслаждений. Мой муж был несколько нетерпелив и немного не сдержан, но я уверена, что со временем научусь получать радость еще и от таких отношений с моим милым Чарльзом. Он всем сердцем стремится сделать меня счастливой, и нужно признаться, что на пути к достижению этой цели он весьма изобретателен.Но я, видимо, еще не совсем готова для наслаждений такого рода, которыми полна семейная жизнь, вернее, ее определенная часть. Ведь до этого мне было довольно говорить с моим возлюбленным, смотреть на него и слышать его милый голос. Но я хочу, чтобы он был счастлив, и сделаю все для этого. И он говорит, что тоже хочет сделать меня счастливой, но разве может быть счастье еще большим, чем есть?Когда я читала твое первое письмо, то едва узнавала твой стиль. Ты шутишь, что совсем поглупела от любви. О, нет, Лиззи, это вовсе не глупость, и я завидую, что ты так довольна, так полна радостью и нежностью. Я всем сердцем мечтала видеть тебя именно такой. И теперь я полностью удовлетворена, что все так счастливо разрешилось.Остаюсь любящая тебя всей душой твоя сестра Джейн.17 ноября 18… года, Пемберли, ДербиширЭлизабет Дарси — Джейн БинглиМоя милая, драгоценная сестрица!Только что принесли мне твое письмо, которое немного огорчило меня. О, Джейн, я приношу извинения за те бурные благоглупости, которыми было полно мое первое письмо, и за невозможность хотя бы чем-то помочь тебе, чтобы ты получила счастье от семейной жизни в полной мере, именно в той, которую заслуживаешь!Но я, вместе с тем, абсолютно уверена, что ваше недопонимание очень скоро исчезнет, и тогда все твои сомнения тут же улетучатся. Вспомни, через какие преграды предубеждений пришлось пройти нам с мистером Дарси. Сколько огорчений, слез, несправедливых и незаслуженных упреков принесли и высказали мы друг другу, прежде чем осознали одну-единственную истину, что мы предназначены друг другу, что для нас нет иной судьбы, чем быть вместе.Но я была более чем уверена, что вы с Чарльзом избежите участи каких-либо недопониманий и недомолвок. И я остаюсь в этой уверенности, что ваша любовь преодолеет все препятствия, потому что настоящее чувство может творить чудеса.В сущности, из твоего повествования я вынесла лишь то, что твой муж без ума влюблен в тебя, и его порывистость, которая присуща молодости его лет, немного напугала тебя. И мне немножко странно, что я должна говорить какие-то слова в утешение моей старшей сестре. В то время, как именно старшая сестра должна наставлять младшую. Но, тем не менее, раз уж от тебя последовало обращение такого рода, я могу только повторить то, что твердила тебе с самого нашего первого знакомства с мистером Бингли. Он весь твой. Он дарован тебе небесами. И я всем сердцем жажду, чтобы вы были счастливы.Я буду с нетерпением ждать от тебя сообщений, что все, в конце концов, разрешилось к обоюдному удовольствию. Мне все же кажется, что когда ваши гости покинут Незерфилд, и вы насладитесь одиночеством, все вопросы сами собой исчезнут.Остаюсь безмерно любящей тебя, твоя сестра Элизабет.23 ноября 18… года, Незерфилд-Парк, ХартфордширДжейн Бингли — Элизабет ДарсиДорогая моя сестрица Лиззи!Я долго не писала тебе, и поэтому спешу поделиться всевозможными событиями, что произошли за эту неделю. Я получила, конечно же, твое славное письмо, в котором ты немного тревожишься за нас и так нежно стараешься ободрить меня. О, Лиззи, твои молитвы услышаны: наверное, ты очень усердно пыталась донести их до Всевышнего. Но не буду забегать вперед.В предыдущем послании я уже писала, что Чарльз неистощим на выдумки, чтобы доказать мне свою любовь. Так вот, на следующий день после отъезда Херстов и мисс Бингли в Лондон Чарльза осенила очередная захватывающая идея, которая окончилась вовсе не так чудесно, как того хотелось бы и мне, и, в первую очередь, ему. Ночью как раз выпал легкий снежок и запорошил все дорожки и газоны под нашими окнами. Чарльз поднялся на удивление рано и, поцеловав меня, куда-то удалился с таинственным видом.Отсутствовал мой муж почти целый час. А, возвратившись, с большим аппетитом позавтракал вместе со мной. К завтраку никаких гостей мы не ожидали и провели эти утренние часы в весьма приятной обстановке, хотя Чарльз, как мне показалось, был чем-то взбудоражен.Когда мы перешли в гостиную, окна которой выходят на лужайку, Чарльз принялся нетерпеливо расхаживать по комнате, потом стал делать какие-то малопонятные намеки о погоде, о красоте нашей лужайки в снегу, по поводу чудесного вида, который открывается из окна гостиной.В конце концов, я подошла к окну, но, увы, снег уже почти растаял, поскольку неизвестно откуда появившееся солнце, которое не баловало нас своим присутствием последние дни, именно сегодня старалось на славу. Я, конечно, согласилась, что вид хорош, но заметила, что снега, которому так радовался мой муж, почти не осталось.О, Лиззи, видела бы ты Чарльза: он бросился к окну, как лев, и просто зарычал от негодования на несчастное светило, испортившее весь сюрприз, который мой милый Чарльз готовил для меня всё утро. Он, оказывается, протоптал в снегу признание в любви для меня прямо под окнами гостиной. Самое ужасное, что он вдобавок промочил ноги. Чарльз, конечно, мог бы заставить прогуляться по лужайке кого-нибудь из слуг, но моему романтичному мужу важно было сделать всё самому.В итоге к вечеру Чарльз стал жаловаться на ломоту во всем теле и боль в горле, и нам пришлось пригласить аптекаря из Меритона, который оставил кучу снадобий, порошков и рекомендаций по лечению моего несчастного мужа. К ночи у Чарльза поднялся жар, и я сидела неотлучно у его постели, а ему становилось все хуже. Чарльз метался по кровати, бредил и просил, чтобы я помогла и согрела его, и чтобы убрала от него снег, которым завалено всё вокруг. Я обтирала его лицо холодным полотенцем, но ни обтирания, ни пуховые одеяла не облегчали его участи. И когда мой бедный муж в очередной раз простонал, чтобы я помогла ему, я просто-напросто легла с ним рядом и прижалась к дрожащему в ознобе лихорадки романтику.Я гладила его горячий лоб, перебирала пальцами влажные кудряшки. Постепенно Чарльз затих и перестал стонать. И мне показалось, что ему стало легче. И тут я вдруг почувствовала, как в моей груди поднимается что-то большое, но не пугающее, а… Я не знаю, как описать это, но я вдруг почувствовала себя очень сильной и поняла, что не позволю ни болезни, ни какой-то другой беде подкрасться к моему возлюбленному мужу. Лиззи, я ощутила, что мы с Чарльзом — это одно целое, и какой-то безудержный восторг овладел мной, а когда я перевела глаза на Чарльза, увидела, что он очнулся от забытья и смотрит на меня, смотрит каким-то новым взглядом. А, может, это я изменилась за эти несколько часов, и мне показалось, что и всё вокруг изменилось. И хотя мой романтичный и несчастный муж был еще слаб от пережитого, нам ничто не помешало завершить лечение.О, Лиззи, как же я счастлива! Единственное, что омрачает мне радость, это, конечно, болезнь моего драгоценного супруга. Но он постепенно поправляется, и я ухаживаю за ним, как за заболевшим ребенком.За те долгие часы, что я провожу у его постели, я поняла, что смогла осознать всю полноту любви к моему милому Чарльзу только через сострадание, как это ни странно звучит. Но до этого только он заботился обо мне, ухаживал за мной. Видимо, мне нужно было такое потрясение, при котором уже я заботилась о нем и вынуждена была стать сильнее его, чтобы помочь в беде. И я чувствую, как мы погружаемся всё глубже в радость и спокойствие, и понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полувздоха. Милая Лиззи, я благодарна тебе за твои молитвы.Я написала немного сумбурное письмо. Я просто спешила рассказать всё тебе и поскорее успокоить, что твоя сестрица обрела свое счастье, которого становится с каждым днем всё больше (его и в самом деле так много, что хочется выплеснуть на весь окружающий мир).Я спешу отправить это письмо, пока есть оказия. О дальнейшем я напишу в следующем послании.Передай приветы всему твоему семейству от нас. И знай, что я очень люблю всех вас.Твоя сестра Джейн, счастливейшая из женщин. Ну, во всяком случае, из женщин Незерфилда и его окрестностей…