Оттенки неудач (1/1)
По указанному адресу расположился целый медкомплекс?— старое кирпичное здание вызывающе-красного цвета с витражными окнами и блестящими водостоками по углам. Внушительных размеров синяя вывеска предлагала мне сдать экспресс анализы, записаться на оздоровительные процедуры, заняться лечебной физкультурой, выбрать необходимый вид массажа, проконсультироваться у диетолога?— в общем, все блага цивилизации и сверху ещё немного.Борис Могутен задумчиво топтался у входа. Ни о каких Бакулиных не было ни слова, если этот ?доктор Мстислав? конечно не массажист. Или не диетолог. Я ведь не мог ошибиться адресом?Внутри оказалось светло, просторно и многолюдно?— хлопали двери, натужно кряхтел кофейный автомат, гудели голоса, откуда-то издалека отзывался принтер. Несколько секунд я оглядывался, ища подходящий источник информации. Вскоре обнаружил?— унылую девицу за белым столиком. Девица с завидной регулярностью подносила к уху телефонную трубку, что-то с недовольным видом в неё ворчала, делая какие-то пометки в раскинувшемся перед ней журнале, и периодически косилась на календарь. Я с присущими мне обаянием и изяществом вклинился между звонками:—?Доброе утро… м…Девица покосилась недобро:—?Чего вам надо? Кровь?— туда, процедуры?— туда. Вы вообще записаны? —?Ткнулась в журнал. —?Звать-то вас как? Звонили когда?Я на секунду замялся. Какое… э-э… однако, гостеприимство. Девица опять потянулась к трубке. Пришлось пережидать.—?Я не звонил. Э-э… Я…—?…ну так и чего тогда? Записываться надо заранее. Сначала позвонили, потом?— пришли. Вы что думаете, один такой, кому надо?—?Мне говорили,?— я начал потихонечку закипать. Руки и язык чесались показать нахальной особе, чем это чревато?— оскорблять благородных джиннов. Тем не менее пока что я держался. Почти из последних сил. —?Мне говорили, что приём без записи.—?Кто говорил, к тому и идите. А у нас расписание. И на ближайший месяц записей нет.Терпение лопнуло. Подавшись вперёд, Борис Могутен хлопнул ладонями по столу?— телефон и журнал подпрыгнули.—?Где принимает Мстислав Бакулин?!—?А-а-а… —?блёклая девица разом уменьшилась и попыталась куда-то безвольно стечь. —?Так это вообще не к нам. Вам Бакулин нужен. Господи. Выйдите на улицу, здание обойдите. По левую руку другая дверь. Адрес у нас один, а вот входы разные. Сразу бы сказали, что перепутали, уважаемый. —?Я не поблагодарил. И не попрощался. Отвернувшись, зашагал прочь, но в спину мне донеслось неловкое:?— и-и-извините.Чего это она, как упомянул Бакулина, скуксилась сразу, а? Или это я напугал настолько? У меня там от злости точно рога не вылезли? Я бы не удивился. С дамочками такого типа случиться ещё и не такое может.Вторая дверь за углом действительно обнаружилась?— никаких тебе вывесок или прочих опознавательных знаков. Только колокольчик?— потревоженный мною, он зазвенел, привлекая внимание симпатичной девушки за столом. Кроме неё, нескольких с виду удобных стульев, внушительной кадки с фикусом, собственно, стола, кофемашины в углу и вешалки для одежды здесь ничего примечательного не оказалось.—?Здравствуйте,?— девушка улыбнулась. —?Вы на приём? Присядьте. —?Синие с серым глаза были слегка усталыми. Девушка отложила папку, которую просматривала до моего прихода, и повернулась ко мне, опершись о столешницу кончиками пальцев. Теперь я увидел приколотую к её халату карточку-бейдж. ?Бакулина Людмила?. Возможно, сестра. Или жена. А может быть даже дочь. Главное?— я наконец-то пришёл по адресу.Краткий диалог. Она продолжала профессионально улыбаться, но дальше губ её улыбка не выходила.—?Подождите немного. Вас позовут,?— наконец поднялась она. —?Если хотите, могу предложить вам кофе.Я предпочёл отказаться. Сидя в одиночестве в небольшой приёмной и глядя в морозный вечер сквозь стеклянные створки входной двери, я думал лишь о том, что снова в пустую потрачу время. В конце концов, если тысяча специалистов сказала тебе, что излечение невозможно, а ты упорно ищешь тысяче первого, к тысяче второму возможно следует обратиться уже тебе.Надеялся ли я на Мстислава Бакулина? —?нет. Нисколько. Сказать по чести, я уже давно потерял надежду. Не знаю, почему заявился сюда в итоге. Возможно, если бы не то, что указанный адрес оказался всего-то в пятнадцати минутах птичьего лёту от нашего с Натом дома, я бы и вовсе думать забыл о записке. Глупо продолжать бесполезно гоняться за иллюзиями. Правда же, очень глупо.Людмила наконец появилась. С той самой профессиональной улыбкой. Улыбка показалась более тёплой. Обнадёживающе тёплой. Впрочем, вполне вероятно, что это мне действительно лишь показалось?— в ауру я не смотрел. Не было нужды. Да и почему-то не хотелось. Ни на одном из планов опасности я не чувствовал.—?Проходите. Вас примут. Он говорит: поможет. —?И изобразила приглашающий жест.Но я не успел войти. Всего-то поднялся, всего-то слегка приблизился. Всего-то увидел доктора.Доктор ожидаемо тоже меня увидел.Он стоял у окна, опершись спиной о подоконник и разглядывая рентгеновский снимок Ната. Тёмно-зелёная папка лежала рядом. Стол в центре кабинета, массивный коричневый шкаф, вращающееся кресло, кушетка, ширма?— я толком обстановку не изучил. Доктор смотрел на меня?— огромные глаза, будто бы выцветшие на солнце. Он не моргал. Единственным звуком, нарушившим тишину, стал жалобный, тихий хруст снимка в его побелевших пальцах.—?Уходите. —?Руки опустились. Он повторил:?— уходите.—?Что?Он суетливо засовывал снимок в папку?— на тёмном краю обозначился неровный надлом.—?Я не смогу вам помочь.—?Но вы же сказали…—?…Нет. Уходите. —?Быстрые шаги. Выцветшие глаза стали гораздо ближе. Доктор протягивал папку. Доктор смотрел. —?Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы ушли. —?Я обернулся на миг. Людмила стояла у стола с маленьким белым пультом. Мстислав повторил:?— пожалуйста, уходите.Я не дурак. Я понял. Он был одарён. Он видел. Он знал, кем я был и он давал мне возможность уйти прежде, чем вызовет полицейских с серебряными колами. Глядя на его расцвеченную страхом и решимостью ауру?— ауру чрезвычайно сильного человека. Я почему-то знал, интуитивно чувствовал: если бы захотел, он бы помог Мендрейку. Но он заставлял уйти. И я подчинился, ведь в конце концов выбора мне Бакулины не оставили.Я возвращался домой в смятении. Какая ирония?— облетев едва ли не всю страну, найти необходимого человека практически под собственным носом. И для чего? Чтобы меня прогнали? Чтобы отказали? Я в ярости кружил над домами. Чёртов Бакулин. Чёртова записка. Забыть, забыть. И не смотреть на Ната. Пока не смотреть в глаза. Потому что вопреки всем усилием я потерпел поражение. Я бы не смог убедить Бакулина. Я… подвёл.***Волшебник сидел и смотрел в окно. Он чертовски устал. А ещё он ненавидел Бартимеуса, который сперва поиздевался, а затем свинтил в неизвестном направлении. А ведь утро начиналось почти прекрасно?— с приятных снов, с джинна в набедренной повязке с медной джезвой и длинной ложкой наперевес, с солнечных зайчиков на золотистой коже, с долгих разговоров, со сладкой молочной пенки… Всё было идеально. Пока этот несносный демон вдруг не принёс тарелки. И два пакета. Здоровенных пакета. Заявил с чрезвычайно довольным видом: ?горох. Фасоль?,?— а потом перемешал. И оставил Мендрейка как ту падчерицу из сказки ?перебирать до его прихода?. Дескать это должно было развить мелкую моторику и восстановить чувствительность пальцев. А ещё, как Натаниэль решил позже, устроить испытание на выносливость и терпение. Вопреки своей полезности, это задание было чертовски нудным. Хорошо хоть телевизор о чём-то зудел на ухо.Когда в каждой из тарелок оказалось по щедрой горсти проклятущих бобовых, а Натаниэль зарёкся когда-либо ещё с ними взаимодействовать, в двери наконец повернулся ключ.Глаза у Бартимеуса были больные. Едва взглянув на результат работы Натаниэля, он отрешённо кивнул:?— молодец, Мендрейк. —?И, усевшись на стул в образе мальчика египтянина, замер, уставившись в никуда. Фоном жужжал телевизор?— что-то о пользе кисломолочных продуктов, кажется?— Натаниэль понимал с трудом. От Джинна исходил аромат огня?— пряный и густой, с лёгким дымком, с предчувствием опасности, ведь один костёр может породить бесконтрольный вал.—?Где ты был?—?Нигде. —?Он даже не взглянул. Отмахнулся. —?Не важно, Нат.Опустив руки на колёса кресла, Натаниэль немного приблизился, всмотрелся.—?Я ведь вижу, что что-то не так. Что-то не так во мне? Или,?— догадка пронзила ужасом. —?Ты встретился с полицией? Ты ранен?—?Я нашёл человека, который бы мог помочь. Но я бы не смог убедить. Потому что он видел, кто я. —?Бартимеус выпалил резко и быстро. Настолько же резко поднялся. —?Я подвёл тебя, Нат.Правая рука потянулась к нему сама. Прежде ещё никогда волшебник не видел Бартимеуса в таком состоянии. Сам же из всего услышал по-настоящему только одно.—?В смысле он видел?.. Как, Бартимеус?—?Глазами. —?Мальчик не позволил себя коснуться. Медленно отошёл, опёрся руками о подоконник. —?Врождённая способность. Устойчивость к магии, умение видеть истинный облик духов?— это рано или поздно проявляется у людей. Просто волшебников этому не учат. Империи рушились из-за этого. А здесь… думаю, чем ближе к разрыву, тем больше одарённых рождается. Концентрация магии. Дети напитываются ею ещё в утробе.—?Значит могут быть и другие. Бартимеус, это ведь здесь подвергает тебя опасности. Уедем, Бартимеус. Уедем куда-то, где этого риска нет.—?Не имеет смысла. —?Взобравшись на подоконник, джин подтянул колени к животу. Опёрся на них подбородком, обняв руками. —?Это первый проявившийся человек за несколько месяцев. Опасность не так велика, как ты думаешь. Хуже другое, Нат. Я тебя подвёл.—?Разве подвёл? Ты спасал мне жизнь. Ты нашёл этого чёртова человека. И не твоя вина, что он отказался помочь. Возможно и не смог бы.—?Смог бы.—?А если нет?***С того дня мы больше об этом не говорили. Я вообще пожалел, что рассказал мальчишке. Впрочем, это было честно. Он в конце концов заслуживал право знать. Жизнь потихоньку возвращалась в тихое, спокойное, мирное русло?— обыденность и рутина. Нат тренировался, я?— посильно его подбадривал и поддерживал. Я принял решение позабыть о чёртовом одарённом докторе Мстиславе Бакулине.Да провались он пропадом.Даже если действительно мог помочь.