Глава 2. Монтклер. (1/1)

Шепот Темного луга слышится и днем и ночью, но ты не знаешь об этом.Тоби уже сутки находился в реанимации, но никто и помыслить не мог о том, чтобы уехать домой. Посещения были строго запрещены, врачи предупредили, что не могут дать никаких гарантий по поводу того, выживет ли мальчик, и какие будут последствия, если он сможет выкарабкаться. Тоби получил сильную черепно-мозговую травму, врачи диагностировали у него ушиб головного мозга тяжелой степени. Мальчик впал в кому и пока не приходил в себя.Сара сидела в вестибюле госпиталя Монтклер, куда был доставлен Тоби. Она чувствовала себя опустошенной и обессиленной, но даже это мучительное ожидание не шло ни в какое сравнение с тем, что им пришлось пережить вчера.Девушка до сих пор не могла до конца принять то, что все это произошло на самом деле. Сара закричала, увидев лежащего на дороге Тоби. Мистер и миссис Лоуренс прибежали на ее крик, чтобы увидеть своего маленького внука, истекающего кровью. Скорая, больница… Безумные глаза Карен, узнавшей, что случилось с ее сыном. Отец, моментально постаревший на десяток лет, пытался удержать ее, когда она, истерически крича, требовала пропустить ее в палату Тоби. Ей дали успокоительное, и Карен забылась тревожным сном в кресле вестибюля.Чуть позже, когда шок от произошедшего немного утих, миссис Лоуренс набросилась на Сару.- Ты чем думала?! Куда ты смотрела?! – лицо женщины так исказилось от горя и гнева, что Сара непроизвольно вжалась в кресло. – Тебя один раз попросили немного приглядеть за братом, а теперь он при смерти! Ты понимаешь, что натворила?!- Мама, прекрати! – вмешалась проснувшаяся к тому времени Карен. – Оставь ее. Так ты ничем не поможешь Тоби. Лучше успокойся и помолись за него со мной.Миссис Лоуренс бросила на Сару еще один полный ненависти взгляд, но не сказала больше ни слова. Она села рядом с дочерью и обняла ее, бессознательно поглаживая по спине.Сара сидела, низко опустив голову. Длинные волосы упали ей на лицо, скрывая его от посторонних глаз, но тихие всхлипы и подрагивающие плечи не оставляли сомнений в том, что она плачет. ?Это я во всем виновата, - думала девушка. – Моя вина, только моя, целиком и полностью?. Не в силах больше сдерживать рыдания, Сара расплакалась и закрыла лицо руками.Ночью, когда больница погрузилась в тишину, Сара ненадолго задремала, свернувшись калачиком. Сквозь сон, где-то на границе сознания ей слышался шепот. Очень тихий, вкрадчивый, он рассказывал ей что-то, но Сара не всегда могла разобрать, что именно он ей говорит. Было похоже, что он рассказывал ей об этом госпитале, о том, что видели эти стены, и какие ужасы случались здесь прежде. Саре стало страшно, хоть она и не поняла, что испугало ее больше – сам голос или ужасные вещи, о которых он ей рассказывал. Этот голос мучил ее, заставляя повторять про себя имя ее брата, делая чувство вины, терзающее Сару, почти невыносимым.Она проснулась в холодном поту с затекшей шеей и именем Тоби на устах. Вестибюль был залит ровным предрассветным светом, заполнявшим помещение через стеклянную крышу, неярким, но достаточным, чтобы можно было хорошо разглядеть то, что ее окружало.В соседних креслах сидели отец, Карен и ее родители. Кажется, все они спали. Сара тихо встала, стараясь двигаться как можно тише, чтобы никого не разбудить и медленно прошлась по залу, чтобы немного размяться.Это была самая необычная больница из всех, которые Сара когда-либо видела. Госпиталь Монтклер был построен в двадцатые годы и считался местной архитектурной достопримечательностью. Его основные корпуса достигали высоты в восемь этажей, но над ними нависала башня, чья высота измерялась семнадцатью этажами. Но, несмотря на то, что здание госпиталя считалось образцом монументального стиля, у Сары он не вызывал каких-либо восторгов. Мощное здание, одиноко стоявшее среди торфяных болот и лесных массивов, выглядело жутким и уродливым, а планировка казалась крайне запутанной. Тем не менее, внутренняя обстановка сглаживала это впечатление. Вестибюль у входа напоминал, скорее, уютный отель, а не больницу: стены были обшиты деревянными панелями, сводчатые потолки украшены лепниной, а потолок прямо возле входа был полностью сделан из стекла. На стенах повсюду висели репродукции картин и плакатов Альфонса Мухи, приятно оживляя обстановку. Кресла, стоящие в вестибюле были широкими и удобными, хотя и непредназначенными для того, чтобы спать на них.Сара вновь подумала о Тоби. Он находился на втором этаже, в реанимации. Там из-за особых требований к санитарным условиям все было выложено кафельной плиткой. Девушка представила себе братика, лежащего в холодной неуютной палате, подключенного к аппарату жизнеобеспечения, такого маленького, изломанного… Слезы снова набежали ей на глаза.- Если бы я могла… - всхлипнула девушка. – Если бы я могла что-то сделать, чтобы он выжил, чтобы он поправился… Я бы все отдала за это.?Договорились?.Это возникло в голове как посторонняя мысль, причем так неожиданно и пугающе, что Сара даже плакать перестала. Девушка испуганно огляделась по сторонам, пытаясь понять, кто мог это сказать, но все по-прежнему мирно спали в своих креслах.?Я, наверное, не в себе, - устало подумала Сара. – Так и с ума сойти недолго. Надо попробовать хоть немного отдохнуть?.Она вернулась в свое кресло и закрыла глаза, пытаясь снова заснуть. Иногда она проваливалась в сон, но спала очень чутко, просыпаясь каждые несколько минут. Когда больница снова наполнилась шумом, снующими туда-сюда врачами, медсестрами и посетителями, Сара чувствовала себя совершенно разбитой.И вот, она сидела в вестибюле, тихая и оцепеневшая. Рядом Карен, посеревшая и осунувшаяся, держала в руках бумажный стаканчик с давно остывшим кофе, который ей принес папа. Все они молчали, будучи не в силах обсуждать то, что заставляло их так страдать.Внезапно, Карен напряглась и поднялась с места, пристально вглядываясь куда-то в конец одного из коридоров, что расходились из вестибюля в разные стороны. Сара проследила направление ее взгляда и тоже заметила: к ним направлялся доктор Харди, лечащий врач Тоби.- Мистер и миссис Уильямс, - поздоровался он, приблизившись вплотную. – У меня для вас новости.- Доктор Харди, умоляю, скажите, как он? – воскликнула Карен. – Как наш мальчик?- Не волнуйтесь так, миссис Уильямс. Он очнулся. Его уже перевели в отделение интенсивной терапии.Доктор еще не успел договорить, когда Карен словно прорвало. Она разрыдалась, прижав ко рту ладонь и тихо бормоча слова благодарности.- Ваш сын настоящий борец, - продолжил доктор. – Чудо, что он вообще смог остаться в живых после такой травмы, но теперь он демонстрирует просто удивительную положительную динамику. Думаю, если не произойдет что-то непредвиденное, то со временем мальчик полностью поправится. Конечно, процесс восстановления будет длительным, все-таки пострадал его мозг, но у нас есть все основания думать, что все будет хорошо. Тем более, что его лечат лучшие врачи.- Спасибо, спасибо вам, доктор! – улыбнулась сквозь слезы Карен. – Нам можно пойти к нему?- Только не всем сразу. Пока можно пойти вам и вашему мужу, но время посещения ограничено – пять минут, не больше.- Пойдем, Карен, - мягко сказал папа, бережно взяв жену под локоть.Они удалились вместе с доктором Харди, и было заметно, что Карен с трудом удерживается от того, чтобы не перейти на бег.Сара проводила их взглядом и откинулась на спинку кресла, глубоко вздохнув. Она внезапно осознала, как была измотана. Виски ее болезненно пульсировали, руки и ноги налились свинцом, а глаза будто засыпало песком. Стук шагов, голоса, звуки с улицы – все это словно оказалось в тысяче миль от нее.Сара закрыла глаза и задышала ровно и глубоко.