Глава 11 (2/2)
***
Оставшиеся дни в рекане пролетели так же быстро, как и те, что были до этого. Съемки были в самом разгаре, работа шла точно по намеченному плану, а к концу стала перегонять его. Над некоторыми сценами приходилось долго биться: иногда, чтобы создать нужную атмосферу, мешала погода, иногда актеры не могли достаточно точно передать чувства своих персонажей, но отснятым за эти дни материалом Наката остался вполне доволен. Он не мог дождаться, когда будет отснят остаток сцен, и можно будет, наконец, приступить непосредственно к монтажу и обработке, а поскольку этот момент с каждым днем становился все ближе, актерский состав был на исходе своих сил, и изо всех старался сыграть так хорошо, чтобы уложиться в сроки.
Когда Аомине и Кисэ возвращались в номер, они не сразу ложились спать. Желая взять всё от каждой минуты, проведенной вместе, они до поздней ночи сидели у окна,рассказывая друг другу, что они видят за стеклом. Это было что-то вроде игры. Вначале Рета описывал визуальный образ вечернего пейзажа, подробно описывая цвета и формы предметов, контраст света и тени, и их расположение в пространстве. А когда наступала очередь Дайки, он закрывал глаза и начинал рассказывать, какие звуки он слышит, какие запахи чувствует, а по влажности воздуха и по ощущениям тела определял, какая установилась погода и какие в небе облака, перистые или кучевые. Так они познавали мировосприятие друг друга.Они продолжали общение, даже когда готовились ко сну. Когда не оставалось сил на что-тосерьезнее легких касаний, они гасили свет и еще долго, прежде чем заснуть, держали перед собой протянутые руки, создавая крепкую связь. Аомине рисовал в воображении образ Кисэ, а потом раскрашивал и оживлял его, вдыхая любимый запах солнца.
Рета закрывал глаза, гладил ладонями голову и лицо Дайки, и говорил: ?Давай я попробую угадать, что ты сейчас сделаешь?? Он чувствовал, как Аомине качает головой, и от этого двигаются его руки. А через секунду его губы касались лба, какого-нибудь века, щеки или несимметричной нижней губы, которая от поцелуев распухла еще больше. Кисэ издавал обиженное ?хм?, упрекая Дайки в том, что тот не дает ему шанса, становясь предсказуемым, но дыхание Аомине к тому времени уже выравнивалось и становилось глубоким, так что жалуйся, не жалуйся – ему уже все равно. И Рета засыпал следом, не нарушая объятий.В последний день режиссер сделал своим людям царский подарок: позволил провести оставшееся время так, как им заблагорассудится. Быстренько собрав вещи, все приступили к выполнению задач,до которых не дотягивались руки ранее. Кто-то отправился к местному рынку купить сувениры близким, кто-то ушел навестить родственников, живущих в этом городе, а кто-то захотел посвятить время тому, чтобы в последний в этом году раз увидеть море.
Аомине долго сопротивлялся безумной идее Кисэ, но вследствие долгих уговоров и особому таланту блондина уговаривать, он все же согласился хотя бы разок за всю поездку искупаться. С тех пор, как закончил школу, Дайки еще ни разу не плавал. Он не собирался погружаться в воду, хотя отлично плавал когда-то.Когда-то давно.За те дни, которые Рета практически целыми днями проводил на открытой съемочной площадке, он успел хорошо загореть. Девушки на пляже даже принимали его за местного, и завязывали разговор под предлогом экскурсий. Парень только учтиво улыбался на это. ?Простите, но, к сожалению, я не отсюда родом, я приехал по работе? От этого спрашивающие краснели, извинялись, и, под испепеляющим взглядом Аомине убирались восвояси.
Волны ласкали берег и омывали ноги Дайки и Рете, сидящим на песке. Кисэ казалось, что Аомине смотрит куда-то вдаль, где линия горизонта сливается с небом.
Интересно, что ты там видишь? То же, что и я, или что-то иное? Что-то большее, или же ничего? Хотел бы я хотя бы на одно мгновение оказаться на твоем месте и понять, что ты чувствуешь. Это помогло бы мне постичь тебя. Но я могу только строить догадки.- Аомине-чи, пойдем? – вставая, и отряхивая с рук песок, предложил Рета.- Я же сказал, что не хочу купаться, - ответил Дайки.- А ты попробуй. Я уверен, ты пожалеешь, что говорил это.- Да пойми же ты, Рета! Если даже на суше я теряюсь, представь, как будет тяжело в воде, тем более в море. Волны унесут меня куда-нибудь к чертовой бабушке, а я, знаешь ли, не хочу становиться кормом для рыб.- Но сегодня море такое спокойное! – хватая руку Аомине и начиная ее тянуть, чтобы парень встал, - жаль терять такую возможность!- А если я нечаянно утоплю кого-нибудь из детей, пока буду лезть в воду?- А я тебе на что? Я буду рядом, и буду тебя страховать.- Черт! От тебя не отвяжешься, – буркнул Дайки и пошлепал по мелководью, разбрызгивая воду ногами.Находиться в воде было непривычно, это напоминало невесомость, когда тело становится необычайно легким, и отталкиваться от земли пятками очень просто. Пока они не зашли на такую глубину, чтобы ноги еще доставали дна, но еще не достаточно далеко от берега – держались за руки. Пускай все смотрят, им неведомо, что у солнцезащитных очков смуглого парня с темно-синими волосами несколько другое применение. Кисэ все время плыл рядом, и не переставал говорить, чтобы Аомине не терял ориентир. Казалось бы, многочисленные дубли за неделю уже заставили Рету возненавидеть этот пляж и это море, но сейчас он был счастлив, точно ребенок. Он ударял рукой по воде, посылая брызги в напряженное лицо поблизости, и получал в ответ целый фонтан соленой воды. Он дразнил Дайки тем, что зацеплял пальцами ног его плавки и старался их стянуть, а в итоге доигрался, и Аомине его чуть не утопил, вывернув его ногу так, что Кисэ пришлось развернуться всем телом, чтобы не заработать вывих. Лишь только он повернулся к Дайки спиной, как тот прыгнул на него и навалился все телом на плечи, спуская светловолосую голову под воду. Причем Аомине продолжал давить на него до тех пор, пока не удовлетворился, услышав, как булькают пузыри воздуха, выпускаемые Кисэ, и не поднял парня на поверхность.
Вдоволь насладившись морем, они вышли на берег и легли на песок, чтобы перевести дух перед уходом. Время до отъезда в аэропорт еще оставалось, поэтому перед тем, как уехать, они решили посетить старый храм недалеко от гостиницы.Пройдя три сотни ступенек, они поднялись к храму, и подошли к источнику с деревянными ковшами, лежащих на дощечках, и по очереди ополоснули руки и рот, избавляясь от дурных мыслей. Рета помог Дайки пройти очищение, полив чистой воды в его раскрытые ладони и выпрямился, оглядывая пространство вокруг. В это время в храме не было прихожан, и вокруг стояла умиротворяющая тишина, так что условия для молитв были самыми, что ни на есть, идеальными.
- Аомине-чи, у тебя есть монетки? – войдя в святилище, спросил Кисэ, роясь в карманах брюк.- Специально набрал мелочи перед приходом сюда, - протягивая деньги блондину, произнес Дайки, - как ты мог забыть? Чем ты только думаешь, я не понимаю.- Просто из головы совсем вылетело… - виновато процедил Рета.Дайки бросил монетку в решетчатый ящик, несколько раз хлопнул в ладоши, и замер со сведенными вместе ладонями. Подумав о том, что Аомине не будет долго ждать, пока он соберется с мыслями, Кисэ поворочал канат, раскачивая колокол над алтарем и, последовав примеру друга, соединил руки и сконцентрировался.?Боже, - молился Рета, - сделай так, чтобы он был счастлив. Я не прошу для себя ничего невозможного. Мне не нужно здоровье, не нужно богатство, успех или слава, если не будет этого человека. Прошу тебя, не отнимай его у меня. Жить без него – все равно, что быть мертвым. Знаю, ты не можешь сделать так, чтобы он снова обрел зрение, но позволь мне только облегчить его страдания, стать его глазами, помочь ему увидеть свет в полной тьме. Большего просить я недостоин?Аомине смотрел в пространство, когда Кисэ открыл глаза.Рете показалось, что он глядит в щелочки ящика, в которых исчезли монетки, которые они бросили туда, чтобы божество прислушалось к их словам. Они не обсуждали между собой свои просьбы к сверхъестественным силам, будто условившись ничего не говорить друг другу, хотя Кисэ и было интересно. Но помня, как легкомысленно относился Дайки к молитвам, когда во времена Тейко они всем Поколением Чудес собирались у храма в Новый Год, Рета сделал вывод, что Аомине загадал что-то приземленное, а может, и вообще ничего не загадал, а помолился для вида.
Подносить божеству было нечего, и время уже подходило к концу, поэтому было решено возвращаться в рекан и собирать вещи.Спускаясь с лестницы, Кисэ заметил внизу человека из съемочной группы, и издалека начал махать ему. Мужчина ежесекундно щелкал затворкой фотокамеры, и когда идущие навстречу люди подошли достаточно близко, чтобы было удобно говорить, под прицел аппарата попали и Рета с Дайки. Повинуясь профессиональной привычке, Кисэ стал позировать, не забыв дернуть плохо понимающего, почему они остановились, Аомине за рукав юкаты.- Аомине-чи, улыбнись, нас фотографируют, - подсказал ему Рета, и жестом попросил мужчину немного подождать.- В каком направлении смотреть? Почему он молчит, черт подери? – прошипел Дайки.- Простите, не могли бы вы снять нас в полный рост? – крикнул Кисэ фотографу.- Да, конечно! – подал голос человек, и Аомине сориентировался.Мужчина нажал на спуск и сделал знак, что снимок сделан. Он помахал им, поднимаясь выше, и Рета кивнул ему, спускаясь вниз вместе с Дайки. Они возвратились в гостиницу.
В коридоре, прямо перед дверью номера Дайки окликнул монтажер.- Аомине, зайди к Мори, номер 187!- Что ему от меня понадобилось? – проворчал парень и, не успев зайти в комнату, пошел обратно. – Кисэ, подожди меня в номере, когда соберешься.- Хорошо, - кивнул Рета, и скрылся за дверью.
Мори вызвал его чтобы передать билеты на рейс. На обратном пути в комнату, Аомине захотелось кофе, зачем он и спустился в кафетерий, но на входе его остановило одно обстоятельство. Какие-то знакомые голоса несколько раз произнесли их с Кисэ фамилии. Оставаясь стоять у автоматов с напитками, Дайки одну за другой перебирал клавиши, дабы создать видимость, будто он что-то выбирает. Уши автоматически отсеяли все посторонние звуки, сосредотачивая слух на звуке двух голосов.- Часто видишь их вместе? Ну и что. Я слышал, что они репетировали вместе какие-то сцены. Вот и подружились, пока работали.- Как ты думаешь почему?- Откуда мне знать, почему? Это их дело.
- А вот я думаю, Кисэ общается с ним потому, что жалеет его.- Не исключено.- Этот светлый мальчишка несколько месяцев носился по площадке как угорелый,я никогда не видел, чтобы новички так выкладывались на съемках! Со многими в группе у него хорошие отношения, но ни с кем он не близок так, как близок к Аомине. В это просто не верится!
- Тот ассистент, что на все руки мастер? На первый взгляд это правда, странно.- Вот и я о чем! Кисэ неловко из-за его…
У дверей упала женщина, Дайки задел ее плечом, когда стремительно выходил из кафетерия, не желая больше быть слушателем этой беседы. Он быстро шел по коридору, не заботясь о людях, которых толкал или сбивал по дороге.Он со мной только из-за слепоты?Не может быть. Не может. Этого не может быть. Нет.- Ты уже вернулся? Быстро ты! – услышал Дайки, войдя в номер. Скрыв свою растерянность, он швырнул билеты на столик и вытащил из шкафа дорожную сумку. Пока он переодевался из юкаты в свою повседневную одежду, Кисэ краем глаза следил за его движениями.
Только хорошо приглядевшись, Рета по дрожи пальцев заметил, что что-то не так. Но, судя по всему, Аомине не был готов рассказать, и Кисэ ничего не предпринял.Он уже понял, что не стоит навязывать Дайки свою помощь и требовать от него, чтобы тот доверял ему свои страхи. Аомине был не из тех людей, которые любят рассказывать о себе. Как бы сильно Рета ни волновался за него, лучшим решением сейчас было подождать, пока Дайки расскажет ему все сам, нужно всего лишь набраться терпения и не упустить время, когда он захочет поделиться.Время пришло, когда они ждали посадки. Всю дорогу от гостиницы до аэропорта Дайки вел себя так, как обычно, однако смятение его выдавало то, что иногда он пропускал реплики Кисэ, переставая реагировать на вопросы. Нехарактерная для него задумчивость вдруг напала на Аомине, и Рета чувствовал, как он все глубже погружается в себя, тем самым становясь дальше от него.
- О чем ты думаешь? – как можно непринужденнее спросил Кисэ.Аомине нахмурился, коснулся пальцами лба, и задержал руку перед лицом, только потом опустив. Было видно, что он подбирает нужные слова и никак не может найти подходящие. Немного постучав носками ботинок по полу, он сказал:- Помнишь, той ночью, ты… закрыл мне глаза руками?Не ожидав такого вопроса, Рета на секунду смутился, запыхтел, но быстро нашелся.- Помню, конечно.
- Я хотел бы знать. Зачем ты это сделал?- Не знаю, я просто… просто…- Как ты понял, что я хотел этого?- Я… - Кисэ был окончательно сбит с ног. Ответа на вопрос Аомине он не знал, и опять стушевался, не зная, что сказать.-Ты как-то это почувствовал, ведь так? – с надеждой в голосе произнес Дайки. Внешне он выглядел спокойным. Только голоспотерял твердость на каплю. Как же много зависело от ответа Кисэ!Если он снова скажет ?не знаю? - это уничтожит все воздушные замки, которые строил Аомине по поводу их отношений. Это будет означать, что те люди были правы, и Кисэ с ним исключительно из-за жалости, из которой он сам для себя сплел лживую любовь. Рета почти всегда был искренен с ним, и не стал бы обманывать. Почти всегда…
Он никогда еще так сильно не жалел, что лишился самого важного из пяти своих чувств. Увидеть его реакцию было вопросом жизни и смерти, но его физические возможности, увы, были ограничены. Что же теперь делать? Отчаяние стальной лапой сжало горло, не давая дышать. Время будто замерло, исчезли все звуки, Аомине слышал только сумасшедший ритм своего колотящегося сердца, пока иллюзия не рассеялась.- Да, Аомине-чи. Даже не догадываюсь, откуда это могло прийти мне в голову, но тогда я совершенно точно был уверен, что так надо.
Дайки моргнул, и выдохнул задержанный воздух, сползая со стула. Отпустило его тяжкое сомнение, и все встало на свои места. А Кисэ ошарашено глядел на него, вдруг обо всем догадавшись.- Так ты что, подумал, любовь – лишь предлог, чтобы быть с тобой?- Я уже про все на свете подумал. Чуть с ума не сошел.- Дурак… - оторопел Рета, - ну что за дурак! Ты хоть понимаешь, какую мысль допустил?- Тише, Кисэ…- Мне все равно, - прошептал блондин, наклоняясь к уху Аомине, - что ты меня не видишь. Это ни на каплю не уменьшит силы моих чувств к тебе. Даже если ты, не дай Бог, пережил бы какую-то аварию и твой облик стал бы неузнаваем, или если бы ты погрузился в долгий сон, или оказался в инвалидном кресле – я все равно любил бы тебя!
- Рета, я не могу, перестань…- пряча лицо в ладонях, попросил Дайки. Но Кисэ продолжил.- Я тебе сочувствую, это правда, но как же мне может быть не больно, если больно тебе? Глупый ты, Аомине-чи. Сколько раз я еще должен доказать тебе, как неугасаема и слепа моя любовь? С каждым днем она только растет.
- Хватит, - складываясь пополам, Дайки был не в состоянии сказать что-либо.
- Я болен ужасной болезнью уже несколько лет, знаешь?
- Нет…- Эта болезнь – ты, Аомине-чи.Того, что он услышал, было более чем достаточно, и Дайки ощутил, как его одолевает так не свойственное ему желание разрыдаться. Он боролся со слезами как мог, пока его не подняли за плечи, убирая руки от лица.И, судорожно зарываясь пальцами в волосах, Дайки выдохнул, закидывая голову.- Я тоже, Рета. Я так глупо и слепо тебя полюбил, что сам себе кажусь сумасшедшим…