Глава 2 (1/2)
Неужели тебе настолько больно?Было больно. Было просто ужасно, нестерпимо больно, когда ничего не объяснив, совершенно не позаботившись о том, что думает об этом Кисэ, Аомине бросил баскетбол. Его уже приглашали вступить в какую-то серьезную команду после окончания школы. Ему были открыты все дороги в большой спорт, а он просто бросил все и исчез. Рета ненавидел его за этот эгоизм, и хотя он понимал, что на то были причины, его сердце не могло простить ему этот поступок. Он былнастолько разочарован в Аомине, что в конце концов осознал, что больше не может играть.
- Только не говори, что ты не знал. – Своим обычным тоном, в котором не слышалось ни капли уважения к собеседнику, сказал Аомине.
- Я действительно ничего не знал… - Не в силах смотреть в незрячие глаза, Кисэ уставился в пол, пытаясь унять крупную дрожь в теле. Большого успеха в этом он не добился, и поэтому старался выровнять хотя бы звук своего голоса, чтобы Дайки не услышал крайнюю степень волнения, в которой находился. - Аомине-чи, почему это произошло?
- Отслоение сетчатки. Такая вот это штука, Кисэ, раз – и твои глаза становятся бесполезными. Я даже спорт бросил из-за этого. Не помогло, как видишь.
То, как говорил Дайки, поразило парня. Он будто рассказывал о чем-то повседневном, вроде того, какая на улице была погода или почему падает курс валют. Но точно не о том, почему ослеп. Выглядел он точно так же, как и раньше: такая же гордо выпрямленная спина, развязная походка и две вертикальные складки у бровей. Человек, который смотрел бы на него со стороны, ни за что не догадался бы, что парень физически ограничен. Только трость, которую он держал при себе, видимо, просто на всякий случай, вызывала подозрения, что с ним что-то не так.
Так вот почему Момои выглядела такой расстроенной! Кисэ сжался, вспомнив о том, что он сказал совсем недавно о том, что ему плевать, что случилось с Аомине.?Да как я вообще мог такое сказать…? - С горечью думал он, подбирая листы с пола, все еще не осознавая до конца, что Аомине лишен, по сути, самого важного в своей жизни. Кисэ мог представить свою жизнь без этой игры, ведь у него были и другие занятия, которым он мог посвятить себя, что он и сделал. А вот Дайки без баскетбола он представить не мог, как ни крути – это просто не укладывалось в голове.
Стало обидно. Ах, как же остро он чувствовал эту обиду, когда приходя в очередной раз вымотанным и усталым с бесконечных съемок, он вспоминал свои схватки один на один с этим человеком, которого никак не мог обыграть! Когда-то он им восхищался. Теперь же было обидно не за себя, а за него.
- Несправедливо… -Сказал Кисэ очень тихо, чтобы Аомине не услышал. Но тот скептически фыркнул, и взял свой треножник, сворачивая разговор.- Какая разница. Все равно уже ничего не вернешь. Прости, мне нужно работать. Может, еще увидимся.- До встречи… - Прозвучало ему вслед. Недавнее состояние приподнятости улетучилось без следа, сердце заныло, и чувства смешались.
?Ну все, к чертям собачьим!? - Думал Аомине, снимая очки, и небрежно засовывая их обратно в карман.В них он чувствовал себя неловко, точно так же как и палка, которую пришлось взять с собой из-за того, что в здании ориентировался он пока плохо, заставляла Дайки чувствовать себя неуклюжим увальнем. Хотя тростью можно было нащупать препятствия, Аомине она была не очень-то нужна – людей и животных он мог услышать, а большие камни или другие вещи, попадающиеся на пути, он просто отшвыривал ногой. Слепота мало что изменила, разве что движения стали более плавными и медлительными, чем раньше.
Он не удивился, когда спустившись утром в подземку, попал в глупую ситуацию. Это было для него в порядке вещей. Лишь сев на кресло, Аомине почувствовал сопение у своей шеи. А потом на плечо приземлилась чья-то голова, и Дайки возмущенно кашлянул, чтобы беззаботный пассажир вспомнил о правилах дистанции между людьми. Но ему в ухо лишь пробормотали что-то бессвязное, и продолжили спать у него на плече.
- Эй, ты! Мне скоро выходить! Будь добр, отодвинься! – Раздраженно проговорил Аомине, отпихивая наглеца от себя. Но обмякшее тело никак не желало отлипаться от него. Услышав объявление станции, Аомине чертыхнулся, и наугад двинул рукой в направлении нагловатого соседа.
Пальцы случайно зарылись в чьих-то волосах, и они были такими мягкими и приятными на ощупь, что Аомине не сразу убрал руку, какое-то время продолжая путаться в ухоженных прядях.
?Наверное, девушка. А лоб такой горячий! Болеет, что ли? - Предположил Аомине, прикидывая, где примерно должны находиться руки человека рядом. Быстро найдя чужие ладони, Дайки потряс их, в очередной раз настаивая, чтобы сосед очнулся, но реакции так и не последовало. Зато по форме пальцев и ногтей Аомине догадался, что беспечное существо, дремлющее в таком месте, как душный, наполненный людьми вагон, все-таки мужского пола, а не женского, как вначале подумалось Дайки. Еще раз ругнувшись про себя, парень нащупал какую-то вещь, сжатую в клочок в теплой ладони, и, выковыряв бумажку, Аомине развернул ее, ипотрогал подушечками пальцев надписи на ней. Однако листок был так сильно измят, что как ни напрягайся – написанное на нем уже невозможно было определить по вдавлениям ручки.
Диктор объявил нужную ему станцию, и Дайки уже собрался бросить отрубившегося идиота в вагоне, но на выходе из какого-то глубокого места вдруг вылезла совесть, и вгрызлась Аомине в мозг. В конце концов, проклиная все на свете, парень вернулся к месту, расталкивая людей, и выволок деревянное тело на свет божий.
- Да заткнись уже, ты, болван! – Ворчал Аомине, таща человека на себе, пока до его слуха все так же доносилось бессмысленное бормотание. Он спросил о том, где можно поймать такси у первого же попавшегося прохожего, который еще долго смотрел вслед странной паре, состоящей из красивого блондина без признаков осмысленности на лице, и мощного, физически развитого, но слепого парня со спящим красавцем на спине.
Простояв битый час у обочины с вытянутой рукой, Дайки пытался уехать, но никто почему-то не хотел останавливаться, лишь пуская ветер и выхлопные газы в лицо. Он уже тысячу раз пожалел, что послушался чувства справедливости внутри себя и подобрал несчастного. Несмотря на то, что парень был стройный, весил он немало, и его обвисшее тело отягощало Аомине спину и плечи, раздражая его только сильнее.
Наконец около них решился притормозить один смельчак, и Дайки облегченно выдохнул, запихнув парня в салон автомобиля. Обойдя машину, он грузно опустился на место рядом, и вручил таксисту бумажку, попросив отвезти их по указанному на ней адресу. О месте назначения и величине суммы, которую придется заплатить на выходе, Аомине мог только догадываться, но к счастью, мысленно отсчитав примерно двадцать минут, Дайки понял, что машина затормозила – его веселое утреннее приключение подошло к концу.Спросив напоследок у таксиста, где они находятся, он к своему удивлению услышал название той же студии, в которую направлялся сам. Водитель только загадочно улыбнулся, приняв деньги: за восемь лет своей работы он привык ко всякому, и уже ничему не удивлялся.?Везет же мне на занозы в заднице? - со злостью думал Аомине, взваливая парня обратно на плечи. Трость он подхватил подмышку, и идти было очень неудобно. До студии он дошел, следуя инструкциям таксиста, и секретарши в холле сразу же озабоченно заквохтали, точно наседки, узнав парня, который все еще находился в отключке.
- Это же Кисэ-сан! Сюда, пожалуйста! – Заволновались они, пытаясь помочь Дайки, хотя больше мешали, чем приносили какую-то пользу.Услышав знакомую фамилию, Аомине завис. Его сосед по месту в метро, которого он уже успел возненавидеть, оказался его бывшим товарищем по команде, в старшей школе ставший соперником.Сбросив парня туда, где по предположениям Дайки находился диван, он выпрямился и потер болевшую от сильной нагрузки спину.?Надо смываться, пока он не очухался? - решил Аомине, и пошел в направлении кадрового агентства. Не то, чтобы он боялся встречи с Кисэ или избегал его, просто не хотелось в очередной раз рассказывать о причинах своего ухода из баскетбола и слушать, как люди без причины чувствуют вину перед ним.?Родители, Сацуки, парни из Тоо, а теперь еще и Кисэ? Да ни за что. Не хочу, чтобы еще кто-то меня жалел. Тем более он?
- Значит, он тут работает?Кисэ все не мог унять щемящее чувство в груди. Он уже истеребил весь сценарий, пока девушка провожала его к выходу. В голову влетела тонна самых разных мыслей: о том, что было, о том, что происходит сейчас, и о том, что еще произойдет. Что-то подсказывало ему, что с Аомине придется пересечься еще не раз и не два, и он уже готовил себя к этому, собирая остатки боевого духа в себе.
Не время раскисать.Как и планировалось, съемки нового фильма начались через две недели. Привычными движениями, выработанными до автоматизма, Рета укладывал волосы, стоя перед зеркалом. Он пришел раньше назначенного времени, рассчитывая застать кого-нибудь из актерского состава, чтобы познакомиться со своими будущими партнерами, но в гримерке никого не оказалось, и Кисэ решил провести потерянное время с пользой. Справившись с непослушной шевелюрой, он вышел в коридор, чтобы немного пройтись по зданию студии и осмотреться в павильонах. В одном из них он столкнулся с режиссером и решил расспросить об актерах.
- Ах, да! Ты ведь еще никого не знаешь. Ничего, познакомишься со всеми в процессе. Да, я слушаю. – Мужчина забыл о Кисэ сразу же, как только зазвонил его мобильный телефон. Расстроившись, Рета повернул обратно, подумав, что лучше всего будет подождать в гримерке.- Эй, Кисэ, - не отрывая сотовый от уха, обратился к нему режиссер. – Встреть-ка Мацушиму-сан, она как раз подъехала и сейчас ждет внизу. Заодно и познакомитесь.- Хорошо. – Обрадовавшись, кивнул Кисэ.