Глава 1 (1/2)

Будни токийской подземки всегда проходили одинаково. Каждый день поезда подъезжали к станциям и развозили людей по разным уголкам огромного города. В часы пик в толпе было особенно легко затеряться – всем нужно было срочно куда-то добраться, и никто не обращал друг на друга внимание. Каждый старался занять свои мысли хоть чем-нибудь, чтобы скоротать время в поездке, но не всем это удавалось. Отсюда и отрешенный взгляд некоторых из них, обращенный в пространство. Но даже эти отсутствующие взгляды стали осмысленными, когда в вагон, слегка пошатываясь, вошел он.Будни токийского метро всегда проходили одинаково. Но в это утро день пассажиров, случайно оказавшихся в этом вагоне, стал чуть светлее и ярче, чем все остальные дни повседневной рутины.

Это был молодой человек лет двадцати. Одетый со вкусом, он был необычным явлением в этом мире обыденности. Его светлые волосы покрывала красивая шляпа с узкими полями, а в левом ухе болталась серебряная серьга. Можно было подумать, что он иностранец. Он будто сошел с обложки какого-то журнала: высокий, красивый, он был мечтой всех девушек и женщин любого возраста. Парень буквально излучал тепло и свет, и даже болезненное выражение его симпатичного лица не портило первого впечатления о нем.

Стоило ему лишь перейти порог двери вагона, как все взгляды были обращены на него. Кто-то пытался скрыть свое любопытство, через пару секунд снова уставившись в пол, а кто-то продолжал разглядывать пришельца с ног до головы. Люди называют это ?эффектом ореола?. Никому, из очарованных притягательной аурой, исходящей от парня, пассажиров, и в голову не пришло, что ему нездоровилось. Хотя к такому вниманию к себе он уже давно привык, сейчас он всего лишь хотел, чтобы его никто не трогал. В вагоне было людно, и не осталось свободных сидячих мест, поэтому парень просто повис на первом же попавшемся поручне, чтобы не упасть от слабости.

Кисэ Рету уже неделю мучила бессонница. Причин для нарушения сна не было: работал он всегда с утра до вечера, сильно уставал и приходил домой никаким.Ему казалось, что его организм просто издевается – после целого дня съемок для самых разных журналов и реклам, хотелось просто хорошенько выспаться перед новым днем, но сон просто не шел. А вчера в честь завершения очередной модной кампании, фирма устроила банкет, и Кисэ, как лицо новой коллекции, просто не мог отказаться от участия в нем. И это как раз перед пробами в кинофильме, сниматься в котором предложили Рёте неделю назад. Во время фотосессии парень подхватил простуду, и теперь страдал от ломки в теле, холода и боли в горле. Вдобавок ко всему, накануне он снова долго не мог заснуть и задремал только на рассвете. В итоге он очнулся с отключенным будильником в руке, и несколько секунд просто пялился на ужасные цифры на циферблате, пока не вскочил с постели, и наскоро приведя себя в порядок, не кинулся в другой конец города, забыв позавтракать.?Господи, как плохо. – Думал он. – Надо было всё отменить, и остаться дома. И кто только надоумил меня согласиться поучаствовать в этих глупых пробах…Ужасно хочется есть, и кошмарно болит голова. И зачем я только согласился…?- Садитесь, пожалуйста. – Сказала школьница, поднимаясь со своего места и уступая Кисэ. Она подумала, что парень пьян – так явно он качался от каждого движения поезда по бесконечному тоннелю. Но она не обвиняла его, потому что думать плохо о человеке, которого она до этого видела только в журналах, просто не могла.- Спасибо большое, – Очаровательно улыбаясь, ответил Кисэ, – но я лучше постою. Мужчина не должен сидеть, когда рядом с ним стоит дама.Девочка сразу же залилась краской. Ей вдруг стало очень стыдно смотреть в глаза этому парню, и, смешавшись, она быстро оправила помявшуюся юбочку. Пискнув ?Мне все равно сейчас выходить?, она вылетела на ближайшей станции.Вздохнув, Кисэ сел на её место, и, скрестив руки на груди, устроился как можно удобнее, насколько позволяло узкое жесткое кресло вагона метро. Прикрыв глаза, он поморщился от того, как они заболели – все же, простуда и недосып давали о себе знать. Он хотел бы променять тот момент, когда согласился прийти на пробы, лишь бы отправиться домой сейчас же и лечь в постель, закутавшись в одеяло с головой. Единственным поводом, почему Рёта в эту минуту ехал в душном, забитом людьми поезде – была его усталость.

Он устал от всего: от отсутствия цели в жизни, каждый день которой был похож на предыдущий как две капли воды, устал от отсутствия в этой самой жизни радости, которую генерировал сам и дарил окружающим, устал от пустоты в душе, которую не мог заполнить, устал от людей, которых на самом деле любил, но они не могли дать ему то, что ему нужно было. Он просто устал. Устал от всего. А лучшим средством от усталости, как известно, является смена вида деятельности.Поэтому он и сидел, покачиваясь от движений летящего по рельсам поезда, и веки его смыкались все крепче и крепче. Какой-то дед рядом с ним покинул свое место и на соседнее кресло сел новый пассажир. Он не заметил, что уже начал видеть сон, и он мешался в его сознании с реальностью.?Не засыпать. Нет, нельзя засыпать. Мне нужно выйти через несколько станций?.Поезд резко завернул направо, и тело Кисэ стало съезжать в сторону соседа. Его голова мягко приземлилась на его плечо и осталась там, потому что парень крепко заснул. Сквозь дрему до него долетал чей-то низкий и до ужаса знакомый голос. Он проникал в сознание и заставлял кожу покрываться мурашками.

- Эй, ты! Мне скоро выходить! Будь добр, отодвинься! – Доносилось до Кисэ через ласковую пелену сна, но он не послушался этой настойчивой просьбы. Рёта только сладко улыбнулся во сне. Ему не хотелось просыпаться.Днем ранее во время обеденного перерыва он встретил свою старую знакомую из средней школы, Момои. Лишь узнав друг друга, они поняли, как давно не виделись. Прошло почти два года, после того, как они встретились на последней игре Тоо, и не общались с тех пор. Впрочем, как и все члены Поколения Чудес.

Был осенний непогожий денек, и на улице без конца лил дождь, то слабо прыская мелкими водяными каплями, то расходясь на полную и превращаясь в ливень. В такую погоду хорошо сидеть дома, в уюте и тепле, но работа и дела вынуждали выходить на улицу и идти куда-то под серыми, тяжелыми облаками, прыгая через лужи, и прятать лицо в шарф, пытаясь согреться.

Момои предложила Кисэ пообедать вместе, и заодно поговорить о том, что случилось с ними за два года. Глядя на Сацуки, Рета думал о том, что им совершенно не о чем говорить. Но повинуясь какому-то странному чувству, он согласно кивнул и пошел за девушкой.

Они сидели в маленьком семейном кафе, за самым дальним столиком у окна. Момои немного изменилась за то время, пока Кисэ не видел её. Хотя лицо ее было таким же приветливым и приятным, как и прежде, чувствовалось, что изменения все-таки произошли внутри неё. Она казалась более спокойной, чем прежде. Может быть, в ней исчезло желание нравиться. Но Рёте почему-то думалось, что нечто просто заставило её стать сильнее. Спрашивать об этом не хотелось.

Вообще, говорить что-либо было страшно, потому что весь последний год Кисэ только и делал, что пытался забыть свое прошлое. Он выбросил из дома все, что напоминало ему о баскетболе,отключил в телевизоре все спортивные каналы. Он делал все, чтобы забыть все свои школьные дни, начиная от второго года средней школы. И все его натужные попытки сделать это улетучились, потому что перед ним сидело живое напоминание о том, что ему так не хотелось вспоминать.- Чем занимаешься, Кисэ-кун? – Выбрав в меню легкий десерт и кофе с молоком, девушка дождалась, пока свой заказ сделает Рёта, и отпустила официанта. Она явно была настроена на душевную беседу а-ля ?бывшие школьные друзья встретились спустя много лет?, и это сильно напрягало Кисэ. Взяв из салфетницы белоснежный целлюлозный треугольник, парень положил его на стол перед собой и стал разглаживать сгибы пальцами.- Ну, как бы сказать, - подумав, ответил Рёта. – весной я ушел из университета.

- Почему же? – Удивленно произнесла девушка.- Учеба мешала мне работать. Я хотел получить образование, но вскоре понял, что не могу больше гоняться за двумя зайцами, и решил уйти. Работать по специальности я все равно не буду.

- Жаль… Ты ведь, вроде как, неплохо учился.- Восстановиться никогда не поздно. Давай не будем об этом. Меня вполне устраивает такой расклад. Лучше расскажи, что нового произошло у тебя.- У меня все гораздо скучней. – Сказала она, переводя взгляд мягких розовых глаз на небо за окном. – Работаю в офисе недалеко от этого кафе. Она требует умственного труда, и вначале мне было очень сложно. Но я уже привыкла, так что все хорошо.

Повисло тяжелое молчание. Далее по сценарию должен был следовать вопрос ?А как у тебя с личной жизнью?? и обсуждение общих знакомых, но для обоих эти темы были слишком зыбкими и неприятными. Поэтому несколько минут Момои, как и Кисэ, молчала, рассматривая скатерть на столе, но, не выдержав, начала:- Знаешь, почти все наши ребята сейчас играют в профессиональных командах. – Голос девушки звучал тихо. Говорила она обычным тоном, но лишь по длинным прядям, упавшим на лицо, было заметно, как поникла её голова.

- Я рад. – Как можно искреннее произнес Кисэ. Он был действительно рад за своих бывших товарищей, но его как-то насторожило то, что девушка явно чувствовала себя виноватой за то, что сказала.

Дело в том, что сказанное Сацуки слово ?почти? было не случайным. Поступив в университет, Рёта бросил баскетбол. Он бросил его из-за упрямого форварда, этого грубого кретина, который не признавал ничего и никого, кроме себя. Он бросил баскетбол из-за Аомине.