1. ?Механики дешёвых мелодрам? (1/1)

Молодой человек бредёт по местности, лишённой каких бы то ни было характерных признаков. Его голубой костюм покрыт пылью, рубашка расстёгнута, волосы всклокочены. Он выглядит абсолютно дезориентированным, смотрит то на небо, то на равнину вокруг, размахивает руками и разговаривает сам с собой. Видно, что это происходит уже не первый час подряд.ЛЮТИК. … Вариант 36: это может быть геральтово предназначение, которое сработало таким загадочным образом. Возможно, его смысл был в том, чтобы избавиться от меня раз и навсегда.Выразительно плюёт на землю.Вариант 37: наконец-то сбылось проклятье прелестной дамы, которая однажды пожелала мне, цитирую ?провалиться к чёртовой бабке в адские пустоши и сдохнуть там в муках?.Вариант 38, более поэтичный: Вальдо Маркс, завистник и интриган, разрази его гром, раздобыл астрономическую сумму денег и нанял скопом весь капитул магов. Этот на что угодно готов пойти, лишь бы я опять не выиграл состязание трубадуров в Новиграде.Пытается опять сплюнуть, но во рту пересохло. В раздражении он продолжает рассуждать.Да нет, это неподъёмно, даже если он женится на десяти графинях разом и единовременно овдовеет.Ох, я откладывал эту мысль, сколько мог, но деваться некуда: вариант 39. Джинны все-таки существуют, у того, что Геральт выловил из пруда, оказалось специфическое чувство юмора, и он забросил меня неизвестно куда. Здесь даже солнце выглядит по-другому!.. Я умер? Я наказан? Я должен подумать над своим поведением?Машет руками небу.Эй, вы там! Я усвоил мораль: желать людям смерти, даже если они мерзопакостные сволочи, нехорошо! Всё, я могу идти? А то, честно говоря, шутка уже затянулась.Небо предсказуемо молчит.Хотя бы дайте знать, что моё дурацкое желание не сбылось. Ну, пожалуйста!.. И верните лютню, гады!..Небо молчит с оттенком презрения. Лютик злится.Ах, так! Тогда я тоже буду вас игнорировать!Демонстративно ложится на землю.Ветер порывами доносит до него новые звуки. Скрип колёс, дребезжание каких-то железок, простенькие переборы мандолины. В поле зрения появляется неказистый фургончик. На его холщовом заднике намалёвана порядком выгоревшая надпись ?Оловянный зверинец, столичные трагики и комедианты?. Звуки резко обрываются, из окошка высовывается немолодой мужчина. Он играет лицом, словно мехами гармошки, и с интересом разглядывает распростёртого на земле Лютика.ХУДРУК. Датские равнины усеяны симпатичными юношами! А говорили, бесплодная северная земля…С козел на землю спрыгивает плотный небритый мужик.ГАРЕТ (без особого интереса): Слышь, ты вообще живой-то?ЛЮТИК (тоже без энтузиазма): Это вы мне скажите! Я тут скитаюсь уже который час, и как-то утратил ощущение реальности. Что собственно есть бытие, как вы думаете?..ХУДРУК. Мальчишка ещё и философ!..ГАРЕТ (не проявляя ни малейшего интереса к тонкости лютикова ума). Есть хочешь?Лютик подскакивает, резко забыв о загадках мироздания.ЛЮТИК. Ещё как!Из окошка фургона к нему протягивается белоснежная ручка с отполированными ногтями и предлагает кусок пирога. Лютик галантно целует руку, принимая угощение.ЛЮТИК. Сударыня, ваша доброта может соперничать… ах, чёрт, как вкусно-то… только с вашей прелестью…Его прерывает дружный хохот. Из фургончика выскакивает симпатичный длинноволосый юноша и делает пред Лютиком глубокий реверанс. Потом подмигивает и протягивает ему второй кусок пирога. Лютика совершенно не смущает собственная ошибка, он улыбается, не прекращая одновременно жевать и говорить комплиментыЛЮТИК. Сударь, вы спасли меня от голодной смерти и исцелили мою израненную душу. Теперь я точно знаю, что не умер: вряд ли на том свете пекут такие замечательные пироги. Но я непростительно невежлив. Позвольте представиться! Меня зовут Лютик, я бард, странствующий без инструмента и определённой цели. По зову сердца?— артист, по велению судьбы?— попрошайка.Рыжий парень с плутоватой наружности понимающе подмигивает ему.ЖЕАН. Как будто есть большая разница!..ХУДРУК. Выпрашивать овации приятнее, чем деньги, хотя одно без другого не обходится. Если вы, конечно, не грабитель с большой дороги.Вопросительно смотрит на Лютика.ЛЮТИК. Я? Единственное, что я могу это украсть, это сердца зрителей.Вздыхает.При наличии инструмента.Задник фургончика распахивается, и Эдмунд, статный мужчина со щегольскими усами, не снисходя до разговора, протягивает ему старенькую мандолину. Лютик с интересом разглядывает инструмент, с охами и вздохами настраивает его, насколько это возможно, и заводит простую, но весёлую песенку. Даже на такой рухляди у него выходит вполне симпатично.ХУДРУК (заинтересованно). А теперь что-то печальное. Мы же всё-таки трагики!Лютик послушно наигрывает грустную мелодию. Альфред и Жеан хлопают, Гарет одобрительно ухмыляется, Эдмунд снисходительно кивает.ХУДРУК. А не хотели бы вы, юноша, немного прокатиться? Ну, скажем, в один замок. Нам предстоит играть перед царственными особами, а музыка могла бы прикрыть грехи драматургов.ЭДМУНД (внезапно включается в диалог). В прошлый раз нам помог с этим придворный менестрель, но прошёл слух, что он оставил своё ремесло. А без музыкального сопровождения мы рискуем выглядеть слишком бледно.ЛЮТИК (радостно). Куда бы вы ни ехали, думаю, нам по пути.***Музыкальное сопровождение сцены: Andrey Vinogradov?— Reverse Dancehttps://www.youtube.com/watch?v=bvNZeh6f8vEПостепенно опускается вечер, а фургончик всё катит по пыльной дороге.Дальнейшие диалоги происходят под аккомпанемент меланхоличных струнных переборов. Это та же мелодия, которую наигрывал Лютик, только в бесконечных вариациях. Музыка играет то громче, то тише, зрители слышат куски диалогов без начала и конца.АЛЬФРЕД (оживлённо). Так вот, мы им показывали свою лучшую пьесу?— ?Прискорбная участь невинности?. Два групповых изнасилования, отрубание рук и публичная казнь в финале.ГАРЕТ. По случаю, прикупили на бойне кишок и свиной крови?— вот это был спектакль!ХУДРУК. Им просто не могло не понравиться! Первые ряды были забрызганы по пояс!ЭДМУНД. Настоящий эффект присутствия!ГАРЕТ. Одному бычий глаз упал прямо в пивную кружку!ЖЕАН. Да им чихнуть было некогда, так увлеклись!У Лютика вылезают глаза на лоб (очевидно, от восхищения).ЛЮТИК. Надо признаться, это… впечатляет. Горю желанием узнать как можно больше подробностей! Я не здешний и, признаться, мало что понимаю в театральных представлениях. Что у вас считается нормальной пьесой?Гарет громко хлопает в ладоши у лютикова уха, тот в испуге отшатывается.ГАРЕТ. Примерно это.ХУДРУК. Показано грубовато, но, в общем-то, Гарет прав. И ещё это…Больно щипает Альфреда за щеку, тот взвизгивает.ЛЮТИК (внимательно смотрит на него). Эффекты и насилие?ХУДРУК (разражается неприятным хохотом). А наш музыкант соображает!.. Беда в том, что мы не можем оставаться на одном месте и приспособиться к нуждам конкретной публики. Нас гонят нужда и закон.ЭДМУНД (с отвращением зачитывает наизусть). ?…все укротители медведей, фехтовальщики, жонглёры, простые актёры интерлюдий и менестрели, не принадлежащие никакому благородному лицу высокого ранга, считаются бродягами и с ними обращаются соответственно?.ЖЕАН (продолжает цитату с нескрываемой злостью). ?В случае второго рецидива виновный рассматривается как преступник и приговаривается к смертной казни, а его земли и имущество конфисковываются?. Имущество!Брезгливо морщится.Какой оголтелый оптимизм!АЛЬФРЕД. Мы потеряли своего покровителя, поэтому вынуждены всё время колесить по разным странам, сегодня здесь, а завтра там.ХУДРУК. Этим и объясняется наш гротескный репертуар. Причём большинство сцен мы заранее объясняем пантомимой, хоть сюжеты универсальнее некуда: предательство, война, воровство, убийство.ЛЮТИК. Боюсь показаться банальным, но как же любовь, преданность, поэзия? Им нет места на сцене?ХУДРУК. Почему же, слезу пустить можно, особенно после кровавой бани. К тому же во время нежных объятий и философских монологов зритель часто ходит отлить в кусты, что тоже работает на чарующую магию искусства.***ЛЮТИК. Как же вы справляетесь впятером?ХУДРУК. Бесконечно переодеваемся. Каждый играет по нескольку ролей в одном спектакле. Перевоплощение, так сказать, в промышленных масштабах. Увы, мы?— не оседлый театр, чтобы позволить себе роскошь иметь коллекцию актёров на все случаи жизни.ЛЮТИК. Мне тоже достанется какая-нибудь роль?ХУДРУК. В зависимости от того, чего захотят в Эльсиноре. В любом случае, мы подбираем актёра к костюму, а не наоборот. Стражник, кушать подано, вам письмо?— это неизбежно. Но я подумываю попробовать тебя в качестве… то есть в роли трепетной девы. У высокой публики такие артисты пользуются спросом. Но сначала нужно будет дать тебе пару уроков мастерства.Худрук двусмысленно улыбается и берет Лютика за подбородок. Остальные актёры делают вид, что ослепли и оглохли.ЛЮТИК (не теряя самообладания). А я-то сначала подумал, что попал в театральную труппу. Никак не могу разобраться в местных обычаях! Они такие… многоуровневые.Аккуратно отводит руку от своего лица.ХУДРУК. Совершенно верно, мой юный друг. Чего только в наше время не должен уметь бродячий актёр, чтобы угодить клиенту и выжить! Пение, танцы, декламация стихов, акробатические этюды…Кладёт Лютику руку на колено.ЛЮТИК (сдержанно). Боюсь, я не очень гибкий, господин режиссёр.ХУДРУК. В таком случае тебе придётся попрощаться с новоприобретённой профессией. И с нашей труппой тоже. Возможно большое искусство?— это не для тебя, мой жестоковыйный малыш.ЛЮТИК. Какой-какой?ХУДРУК. Несгибаемый. Набираемся всяких вычурных словечек из пьес, как вшей на постоялом дворе. Издержки профессии.Лютик с минуту размышляет, а потом через силу улыбается.ЛЮТИК. Раз вопрос стоит именно так, мне стоит пересмотреть свои взгляды и стать более сговорчивым. В конце концов, нежной деве прилично поломаться для вида.Артисты выдыхают, Худрук расплывается в довольной улыбке. Острый момент исчерпан, скандала и изгнания вроде бы не предвидится.ЛЮТИК (многозначительно). Только, наверное, мне сначала понадобится что-то выпить, для, хм, настроения. Это возможно?ХУДРУК. Ну, разумеется, малыш, мы же тут высоким искусством занимаемся, а не перчатки шьём! В последней деревне нам как раз заплатили за представление бочонком отличного самогона, крепкого, как смерть.Худрук машет Альфреду, тот послушно подаёт бочонок и посуду.ЛЮТИК (глотает из кружки и начинает кашлять). Святые боги, что это за отрава? Вы уверены, что это плата за спектакль, а не страшная месть?ХУДРУК. Не может такого быть!Спокойно выпивает всю кружку до дна.***ЭДМУНД. Наш режиссёр уверен, что для подлинного изящества на сцене артисту нужно стать ничтожеством.ЛЮТИК. Неожиданно!ХУДРУК. Да-да, нечего иронизировать. Чем более артисты развращены, мелочны, глупы и легкомысленны, тем шире их профессиональные горизонты.ЛЮТИК. Я по-прежнему не вижу связи.ХУДРУК. Естественность на сцене уродлива и неубедительна. Драматический эффект рождается из искусственности. Мёртвое изящно, живое банально.ЛЮТИК (с иронией). А разложение вас не пугает?ХУДРУК. Ты просто ничего не понимаешь. Безвольные артисты?— это идеал. Грациозные апатичные марионетки прекрасны, мой мальчик.ЛЮТИК. Жестоко.Гарет, не оборачиваясь, наконец-то подаёт голос с козел.ГАРЕТ (угрюмо). Искусство добрым быть не обязано. Я когда сбежал от тяжёлой работы в поле, думал, что вот, наконец-то, расслаблюсь, что там делать, кривляйся, да и только. Но знатно, доложу тебе, просчитался.ХУДРУК (продолжая наслаждаться звучанием своего голоса и парадоксальностью своего ума). Спектакль?— это гобелен, каждая из фигур символизирует незамутнённую абстракцию. Ты же не ждёшь, что у доблестного рыцаря будет прыщ на носу, а единорога?— лишай? Вот мы и должны быть такими же…АЛЬФРЕД (печально). Никакими.Вместо ответа Лютик выпивает кружку мерзкого пойла дна. Энтузиазма у него значительно поубавилось.***Окончательно стемнело, повозка всё так же медленно тащится по ухабистой дороге. Философские монологи кончились, попойка переходит в самую отвратительную стадию.ХУДРУК. Эй, Альфред, паршивец, живо сюда!С пьяной обидой.Я тебя из грязи вытащил, а ты не хочешь услужить мне, практически отцу родному?!Он насильно сажает юношу себе на колени, одновременно пытаясь поцеловать Лютика. Остальные артисты ведут себя так, словно это неизбежное зло, с которым нужно смириться для пользы дела.ХУДРУК (гнусно хихикает). Мальчики, не пора ли нам сделать остановку на ночь?..ЛЮТИК (с полной покорностью). И правда, пойду присмотрю нам удобное местечко для ночлега.Сверкает глазками, ловко уворачиваясь от шлепка по заду, отстёгивает задний полог и наклоняется, выглядывая что-то в темноте. Разгорячённый Худрук, скинув Альфреда с коленей, ползёт за ним, но внезапно получает меткий пинок в зад (а Лютик постарался вложить в него все свои этические и эстетические контраргументы, накопившиеся за день) и кувырком летит из повозки на землю.ЛЮТИК (подмигивает обомлевшему коллективу). Ах, боже мой, какой ужас! Какой чудовищный несчастный случай!Худрук пытается подняться из дорожной пыли, но слишком пьян и ошарашен.ЛЮТИК (изображает комическую панику). Друзья, случилось страшное… наш художественный руководитель покинул нас… Мы осиротели!Остальные артисты наконец-то понимают, что случилось. Они выглядывают на дорогу, видят ползущего на четвереньках режиссёра и разражаются хохотом. Тот одновременно рыдает пьяными развесистыми слезами и ругается на чём свет стоит.ХУДРУК (визжит). Сукины дети! Я ж вас всех… вскормил… вспоил… не смейте меня тут бросать!..Актёры с плохо скрытым злорадством машут ему вслед. Лютик посылает стремительно исчезающему вдали Худруку воздушный поцелуй.ЛЮТИК (издевательски вздыхает). Какой мощный талант мы потеряли, друзья!..АЛЬФРЕД (несмело хихикает). На кого ж ты нас, папенька, оставляешь!..ЭДМУНД (нервно). Ох, Гарет, давай-ка побыстрее, умоляю!ЖЕАН. Ага, а то, не ровен час, воссоединимся с обожаемым предводителем. Не успеем окончательно распуститься без чуткого руководства.Гарет хлещет лошадей вожжами, фургончик катится по дороге со всей возможной скоростью. Худрук пускает пузыри в пыли далеко позади. Настроение в труппе необыкновенно бодрое.ЛЮТИК (с облегчением вытирая обслюнявленное лицо полотенцем). А теперь давайте познакомимся по-человечески.