Глава 12 (1/1)
Наверное, имеет смысл предупредить, что автор вреднее пищевой добавки Е240 и склонен устраивать персонажам взлеты и падения по синусоиде. Но самомнение у автора в данный промежуток времени over 9000, поэтому ему не стыдно.
P.S. Мы ведь помним, что нас ждёт хэппи-энд?Он проснулся внезапно для самого себя: спал крепко и надолго, вот буквально только что, но что-то чуткое и намного более мудрое вдруг встрепенулось внутри, и сна не стало – он ушел, резко хлопнув дверью встревоженного сознания, оставив после себя лишь бархатно поблескивающие в первых утренних лучах пылинки. Он, конечно, не видел их, но он чувствовал кожей тепло солнца и представлял кружащую в воздухе пыль лучше, чем иные зрячие.
Наверное, это было немного странно, но в спальне Тикки, окна которой находились на восточной стороне, не было штор. Тикки, всегда ложащийся спать поздно, неизменно просыпался, когда какой-нибудь игривый лучик набирался наглости посветить ему в лицо, бормотал что-то недовольно, а потом вдруг замолкал и, крепко прижав его, разбуженного тоже, к груди, засыпал вновь. Сначала он не мог понять, зачем это все, но потом, слушая, как мерно стучит у Тикки сердце, начал догадываться: без этих солнечных лучиков не было бы этих утренних объятий, не было бы так легко и спокойно оттого, что сердце любимого человека бьётся в ребра, убаюкивая лучше всяких колыбельных и препаратов.
Вот только сейчас Тикки не было рядом, и Аллен, не раздумывая ни секунды, быстро встал и на цыпочках, едва касаясь пола, крадучись пошел вперёд. Они жили здесь, во Франции, уже второй год, и ему почти не нужно было касаться стен, чтобы сориентироваться.
Наверное, именно поэтому он сразу услышал тот разговор по громкой связи……Тикки проснулся гораздо раньше, чем обычно, и вовсе не из-за солнца: его разбудил телефонный звонок.
- Перезвоните через пару минут, - попросил он, не поинтересовавшись даже, кто звонит, и отключил связь. Потом осторожно выпутался из объятий Аллена и, потормошив его, прошептал: - Аллен, я отойду на минутку… Ладно?Уолкер, не проснувшись даже, неопределенно повел плечом и перевернулся на другой бок. Тикки, накинув на плечи халат – в одних пижамных штанах было как-то прохладно – прошел в гостиную, самую дальнюю от спальни комнату, и нажал на кнопку громкой связи раньше, чем телефон, мигнув экраном, успел разразиться трелью во всех комнатах, где он был установлен, в том числе и в спальне.
- Доброе утро, мсье Микк, - жизнерадостно поприветствовал его звонивший. – Я Жюль Лоран, помните меня?- Продюсер, - вспомнил Тикки, разваливаясь в кресле. – И жаворонок, который не обладает ни каплей такта.- Oui! – признал Лоран. – Я не могу оставаться спокойным, зная, что несчастные совы тратят лучшие часы суток на сон.
- Как я рад, что вы узнали мой номер телефона только сейчас… - пробормотал Тикки.
- О, не сердитесь, мсье Микк! Я позвонил, чтобы пригласить вас на съемки нового фильма. ?Ветер перемен?. Вы, быть может, слышали о нём уже?- Да, я, кажется, припоминаю…
- Это о любви простого, скромно живущего юноши-музыканта к женщине-актрисе высокого полета. Она была прекрасна на сцене, но в жизни оказалась пустышкой: требовала многого, взамен не давала ничего, - пояснил продюсер. – Конец вполне счастливый: юноша находит утешение в музыке. А ещё наконец-то замечает, какая милая и добрая у него соседка, и как она на него смотрит. Словом, впечатление от фильма у зрителей должно остаться приятное.
- Смею надеяться, мне уготована не роль трепетного юноши? Я слишком высокого мнения о своем мужском шарме, чтобы на это согласиться.
- О, этот ваш испанский юмор… - рассмеялся Лоран. – Не волнуйтесь, режиссер, с которым я работаю, видит вас в иной роли. Кстати, он должен вам позвонить где-то после восьми утра…- Да он деликатнейший человек! – восхитился Тикки. – Как это вы до сих пор не разбудили такое чудо?- Слишком ценю его деликатность, - отшутился продюсер, уже несколько натянуто. Тикки счёл, что и дальше намекать на раннее пробуждение будет лишним.
- Буду ждать звонка вашего режиссера, мсье Лоран. Это все?- Мадемуазель Эвелин приехала, - таинственно произнес Лоран, - и просила передать, что хотела бы встретиться.- Передайте мадемуазель Эвелин, - холодно откликнулся Тикки, - что наш роман изжил себя.- Вы разобьете бедной женщине сердце, - пробормотал продюсер. О, ну, конечно… Они же с Эвелин закадычные друзья…- Знаете, что я вам скажу, мсье Лоран? – вспылил Микк. – Худшее зло на свете – это влюбленность. Она губит людей. Любовь может сделать прекрасным и мудрым даже самого страшного урода и глупца, а влюбленность даже самого одухотворенного и очаровательного человека превращает в тупое, отвратительное существо. Когда я впервые встретил Эвелин, она была остроумной, смелой, интересной женщиной и прекрасной певицей. Она при первой же встрече сама позвала меня танцевать и говорила о таких вещах, о каких многие даже не думают. Я обожал её, её красоту, её песни, её горячность. А что сейчас? Сейчас она мне отвратительна. Влюбленность испортила её: она стала стесняться непонятно чего, искать во всем скрытый намек и придумывать себе драмы, а её песни?.. Где все те интересные, глубокие, прочувствованные песни? Она поет переложенные на музыку банальные стишки о любви с претензией на глубокий смысл, которого в них нет! Я не понимаю, на основании чего вообще начал встречаться с этой женщиной.- Думаю, мадемуазель Эвелин стоит знать о вашем истинном к ней отношении, - посопев, произнёс продюсер.
- Можете передать ей все, от первого до последнего слова, - мрачно разрешил Тикки, - и добавить, что она мне глубоко противна и в её услугах я более не нуждаюсь.- Слова надменного аристократа… - пробормотал Лоран.- Можете считать это травмой детства, - усмехнулся Микк. – Я злоупотреблял Уайльдом.
- Вы иногда бываете ужасно циничным, - сказал на прощание Лоран и положил трубку.Тикки фыркнул и, через пару секунд коротких гудков, нажал на рычажок. Экран телефона мигнул и вернулся к исходному виду: число, время, панель настроек и количество сообщений на автоответчике. После их с Лораном неприятного разговора и окончательного разрыва с Эвелин ему могут и отказать в принятии на роль. И пусть идут к чёрту! В конце концов, он никогда не любил мелодрамы, а Эвелин сама виновата: видит Бог, Тикки, хоть и считает религию политическим механизмом, все же старается обходиться со своими женщинами по-божески – трогательные прощания, безболезненные расставания, верная дружба после… А всего-то и надо для этого – понять намёк и ловить момент. Эвелин не поняла, а Тикки не любит собственниц.
- А мне… - Аллен нерешительно заходит в комнату, и Тикки проклинает тот миг, когда не разбил телефон о стену и не продолжил спокойно спать. – Мне ты когда-нибудь то же самое скажешь?..- Аллен, ты же понимаешь, что у нас все по-другому… - начинает он, но Уолкер не терпящим возражений жестом останавливает его.
- В самом деле? – мальчик нервничает, и голос его отчего-то срывается: - Она показалось тебе необычной с первой встречи, вы сошлись на любви к искусству, а теперь у тебя новая любовь. К другому искусству. Говоришь, все по-другому?- Аллен… - быстро встать и прижать к груди, такого милого, такого наивного, такого беспомощного…- Зачем ты так жестоко с ней? – узкие ладошки слепо шарят по спине.- Аллен, тебе ведь это не нужно…- А что мне, по-твоему, нужно?! – не те слова он выбрал для извинений, ох, не те…- Аллен, ты ведь знаешь, я…- Я ничего не хочу слышать, Тикки. – Выдыхает он и, выпутавшись из объятий, отходит в сторону. – Уходи. Просто уходи.- Осторожно, слева порожек, - предупреждает Микк, когда Уолкер, пятясь, подходит слишком близко к подиуму с роялем.
- Спасибо, - бездумно отвечает Аллен и, нахмурившись, повторяет: - Уходи.- Хорошо, - соглашается Тикки, но, подойдя, шепчет на ухо: - Но я скоро вернусь.- Просто уходи… - вздрогнув, выдавливает из себя Аллен и обхватывает плечи руками, словно ища теплых объятий и не находя, хотя Тикки здесь, рядом…- Я вернусь, - напоминает Тикки и действительно уходит. Сначала – в спальню, одеться, затем в ванную, умыться, а потом… Аллен не знает, куда он ушел, и не уверен, что хочет знать. Ему известно лишь одно: сейчас им обоим надо побыть в одиночестве, особенно ему. А Тикки вернётся. А если не вернётся…
Вздох. Зябко. Надо было одеться…А если не вернётся, Аллен сам к нему придёт, потому что они оба знают – у них все действительно по-другому.