Глава 4 (1/1)
Кто отвечает здесь за все, кто держит руку на пульте?Кто ткнул нас носом в дилемму - либо мертвый, либо шваль?Светила мудрости и те ведут подсчет катапультам.Лелеет сердце свой панцирь, поскольку сердцу жаль, бесконечно жаль…Хэй-я! Что мы делаем в этом месте?Хэй-я, что мы делаем в этом месте?..Что мы делаем здесь?!Ну, так неси благую весть, но здесь она – могильный заступ.Попробуй сделать здесь хоть что-то и не стать дураком!Посмей идти своим путем и если видишь, что приказ туп,Задай всего один вопрос себе, когда в горле ком, всего один вопрос -Хэй-я, что я делаю в этом месте?Хэй-я, что я делаю в этом месте?..Что я делаю здесь?!Лора БочароваХихиканье и возня на заднем сидении.-…не очень длинные, немного жесткие…волнистые или кудрявые?Задумчивое хмыканье и решительный ответ:-Кудрявые.-А цвета какого? – звучит новый вопрос после смешка.-Ммм… Цвета вороного крыла?..-Ух ты! Красиво…Самодовольная ухмылка в полумраке салона, отразившаяся в зеркале заднего вида:-Продолжим?-Ну уж нет! – возмущению в голосе нет предела. Оно настолько высоко, что сразу становится ясно – это тоже элемент игры. Игры, в которую эти двое, не сговариваясь, играют с того момента, как сели в машину. – Теперь твоя очередь!-Все, что пожелаешь, cher ami, - мистер Микк впервые на памяти водителя говорит это без прохладных ноток, намекающих на то, что за каприз придется расплатиться в постели. А он, для пассажиров из компании ?Millenium? просто ?Джимми?, возит Тикки Микка по Лондону, если не считать перерывов на поездки последнего в Европу и Америку, вот уже пять лет и имеет право делать такие выводы. Да и жизненный опыт кое-что подсказывает – как-никак, на все лады называемый ?Джимми? водитель разменял уже пятый десяток…-И не жульничать!-Когда это я жульничал? – притворно обижается Микк.-А кто сказал, что у меня серые глаза, если подглядывать нельзя?-Ах, вот ты как… - уличенный в плутовстве мужчина плавно перетекает поближе к своему спутнику и внезапно заявляет: - Это дуэль!Возня и смешки в салоне возобновляется, но Джимми не видит, что происходит – он следит за дорогой и может только слушать. А мистер – или лучше сэр?.. – Тикки почти мурлычет, перечисляя:-Тонкие, длинные… А ногти подстрижены криво. Передай Барти, что руки у него растут не из того места, из которого следует расти уважающим себя рукам. Ну, да не будем отвлекаться… Ровные, прохладные… Ты замерз?..В ответ слышится задорное ?Неа!? и Микк резюмирует:-Словом, пальчики настоящего пианиста. Почему ты не занимаешься этим? Аллен, я слышал твою импровизацию. Поверь, это великолепно.-Да я и нот-то не знаю… - отчего-то смущается Аллен с пальцами настоящего пианиста и неуверенно добавляет: - И куда мне…
-Куда захочешь! – резко бросает Тикки. – Кто внушил тебе, что ты ни на что не годен, скажи мне? Гомер, например, тоже был слепым, однако спокойно жил в Греции – Древней, заметь, Греции, где слепому человеку было в разы тяжелее жить, чем сейчас. И тем не менее он создал ?Илиаду? и ?Одиссею?. А Андреа Бочелли? Он полностью ослеп в 12 лет, но это не помешало ему получить диплом юриста и стать исполнителем, цена билета на концерт которого составляет около пятисот долларов. А слепой от рождения Дэвид Бланкетт вообще стал главой министерства внутренних дел вашей пасмурной Великобритании!-Но…-Хочешь сказать, им просто повезло? А как тебе Рэй Чарльз? 17 премий ?Грэмми?, залы славы рок-н-ролла, джаза, кантри, блюза, записи в Библиотеке Конгресса США, включение в список ?100 бессмертных? - в этом ему тоже повезло?Мистер Микк, похоже, серьезно подготовился к этой встрече, равнодушно отметил водитель. Аллену, вдавленному в сиденье весом фактов, возразить было нечего, но он все же попытался:-Он был гением…-А ты прекрасно играешь, хотя не знаешь даже нот, - парировал Микк. – Замкнутый круг. Вспоминаем прецеденты по новой или ты признаешь, что ты гениален?-Лучше не вспоминать, - сдается Аллен, невольно признавая свою гениальность.-Ты хочешь играть? – не отступает Тикки, но в голосе его уже нет суровости – он доволен своей маленькой, но, безусловно, важной победой.
-Хочу, - честно отвечает Аллен, что окончательно возвращает Микку хорошее расположение духа.-Я тебя кое с кем познакомлю на днях, - обещает он и шуршит чем-то. – Шоколаду?Мельком взглянувший в зеркало заднего вида Джимми видит, как вскидывает голову Аллен и как пепельные прядки подскакивают при этом движении.-Ты ещё спрашиваешь!***-Аллен, у тебя есть мечта? – интересуется Тикки, выводя кончиком пальца какой-то узор на его руке.На ?ты? они перешли как-то очень быстро и так естественно, что, когда он, наконец, это заметил, удивления сей факт не вызвал – на ?ты?, так на ?ты?… Так даже лучше.
И вот сейчас Тикки – снова – задумавшим проделку Уленшпигелем, легко и беззаботно, перескакивает высоченную стену приличий, правил и догм, прихватив и его с собою. А он и вскрикнуть не успел, как остроносые башмаки уже оставили след с другой стороны стены. И, надо признаться, ему, семь лет кисшему в словно бы застывшем мирке плохо проветриваемой квартиры, это нравится. Так нравится, что он, не задумываясь, отвечает:-Я хочу сымпровизировать нежность.-Ммм?.. – обозначает Тикки интерес и нежелание перебивать его.-Нежность, - повторяет Аллен и начинает объяснять – воодушевленно, торопясь высказать самое сокровенное до того, как накроет смущение: - Когда я обнаружил, что могу играть, я понял, что играю не просто какую-то музыку, а саму жизнь. Я не знаю, как это объяснить точно… Ну, я как будто выражаю через музыку определенное чувство или ощущение, или что-то вроде этого. Сегодня, например, было Желание. А первой моей импровизацией стала Тоска, переходящая в Надежду на лучшее. Я играю то, что слышу сам от себя, от других людей, от всего, с чем соприкасаюсь… Я уже играл Печаль, Ссору, Холод, Одиночество, Ветер, Детский Смех, Ласкающуюся Кошку, Сонливость… Даже кассовый аппарат однажды сыграл! А Нежность – ни разу… А ведь это была бы прекрасная импровизация, согласись!..-Наверное, самая лучшая из всех, - согласился Тикки. – А почему именно нежность? Почему не любовь, например?-Любовь не надо играть, - улыбается Аллен, - любовью надо жить. Ведь если нет в жизни любви, то какая может быть нежность в чувствах? А без чувств ничего не сыграешь, как ни пытайся.Аллен не сказал ничего особенного, но Тикки этот ответ отчего-то сражает наповал – даже возникает чувство, что ему, вот прямо только что, открыли тайну бытия, секрет вечной жизни и ключ к мировому господству. Темная сторона, запрокинув голову, дрожит, заходясь смехом от восторга, а светлая крутит пальцем у виска и язвительно намекает, что кое-кто тут, кажется, решил влюбиться по уши. И – что за досада!.. – Тикки впервые не знает, как удержаться на грани припадка, когда под легкую закуску распита на двоих бутылка Розато дель Саленто превосходного качества и выдержки, прорвавшийся через приоткрытую балконную дверь мартовский ветер треплет волосы, а рядом – Он. Аллен. Маленький каприз? Пожалуй, что так. Но Тикки привык отдаваться своим капризам целиком – так, что можно ненароком и полюбить… К тому же он уже не маленький – подрос за семь-то лет… Милый, трогательный…каприз ли?..