10. (1/2)
Лишь когда окончательно стемнело, Нинхурсаг перестала играть. А перестав играть, она ушла в свою комнату - уютный маленький закуток - и расплакалась. Ей было грустно оттого, что она не додумалась до этого раньше, а ещё потому, что рядом не было Хельги.Уже месяц она не видела лейтенанта Хельги Синклер. И этот месяц показал, какое важное место заняла женщина в её жизни.Несмотря на все мольбы, мать не позволяла девочке её навещать. Отец только глаза отводил. И Нинхурсаг тосковала. Она составляла узоры из цветных камешков и разбирала их. Разрисовывала стены своей комнаты мелом и стряхивала картины. Шила вместе с матерью, чинила удочки вместе с отцом, пыталась ткать, готовила... Но все эти занятия не шли ни в какое сравнение с теми, что учинялись ради красы всей её жизни.Поэтому, когда Нинхурсаг поняла, как можно передать ей весточку - музыкой! - ей показалось, что она нашла окошко в толстой каменной стене.Нинхурсаг стала играть каждый день после ужина. Днём она сочиняла мелодии, а вечером играла их на своей флейте.
В один холодный, совсем холодный день над Атлантидой сгустились тучи, и тем не менее в центре города сгущалась толпа - собирался базар. Нанше продавала там свои ткани, её муж - садки для рыбы и сети.
Иштаран сидел на пороге, поджидая благоверную из дворца. После её возвращения они собирались отправиться на площадь. Нинхурсаг поджидала мать у окна. На ярмарку её не брали, да и не любила она это дело... таланта продавщицы у неё точно не было. Кричать "Эй, сюда!" она стеснялась, да и считать быстро не умела.
Наконец Нанше в длинной голубой накидке до пола вышла из-за дома с корзинкой в руках.- Вот и ты! - обрадованно воскликнул Иштаран. - А я-то думал, ты не вернёшься.
- Прости, милый друг. Просто эта женщина... Хельга её зовут - не забыл? - снова у неё какие-то боли. Это из-за погоды. Что я сделать могла? Только угля подкинуть. Ладно, телосложения она крепкого, ещё поправится. Когда я ушла, она уже спала. Ты не забыл циновки?
- Нет, душа моя, не забыл.
- Тогда можем идти. Дочка! - Нанше посмотрела на Нинхурсаг, которая слушала родителей, высунувшись из окна. - Смотри, жди нас. Мы тебе орехов принесем.
Вскоре супруги ушли, таща за собой тачку с товарами.
Нинхурсаг махала им, пока родители были ещё видны, а потом медленно ушла в дом. Она было взяла свою флейту, дабы хоть чем-то утешить Хельгу, но вовремя вспомнила, что та заснула.
Расстроенная, Нинхурсаг опустилась на пол. Ей было страшно грустно думать, что в такой унылый день Хельга чувствует себя скверно, а она и помочь ничем не может...Внезапная мысль вспыхнула в голове девочки ярко, как солома.
Матери дома нет! И соседи на ярмарке, некому её видеть. Стало быть, она может... совсем ненадолго...Девочка стащила с крючка свою накидку и, завязывая её на ходу, выбежала из дома.Улицы были и правда пусты - все ушли на базар. С каждой минутой тучи становились всё темней и тяжелей, и от этого казалось, что уже сумерки. Нинхурсаг волновалась. Она не хуже других знала, что лгать и обманывать нехорошо. Но Хельга - Хельга, одна возможность её увидеть - перевешивала, как камень - сухую ветку.
Нинхурсаг было известно, что женщина находится где-то недалеко от тронного зала - видимо, в комнатах для гостей. Она миновала каменные ворота и шмыгнула в проход за красной занавесью, о которой упоминала мать. Там оказался прямой каменный коридор, в конце которого было треугольное окно-бойница. В коридоре было несколько проходов, также занавешенных тканью. Помедлив, девочка отогнула первый полог и замерла. Укрытая несколькими одеялами, на кровати спала Хельга. Её волосы даже в тусклом оранжевом свете от печки отливали золотом.
Едва не крича от радости, Нинхурсаг подошла и уселась рядом с кроватью. Лицо женщины было совершенно спокойным, за исключением того, что она слегка хмурилась - но это было уже скорее её привычкой.
Не выдержав, девочка подалась вперед и поцеловала женщину в лоб. Та вздрогнула, сморщилась и открыла глаза. Несколько секунд Хельга и Нинхурсаг оторопело разглядывали друг-друга, а потом женщина крепко прижала маленькую атлантийку к себе:- Чёрт подери... я-то решила, что это сон...- Хельга, дорогая, как ты себя чувствуешь?- Ничего. Только от погоды...- Да, я знаю... подложить топлива в камин?Девочка заметила, что Хельга была одета в длинную рубаху из неотбеленного полотна, которую при желании можно было подпоясать.
- А одежда твоя где? - спросила Нинхурсаг. - Ну та... где штаны зеленые и белая майка?- Уж не волнуйся. - усмехнулась Хельга. - С зелёными штанами - галифе - и всем остальным всё в порядке. Их выстирали,и они лежат под кроватью.- Это хорошо. - Нинхурсаг улыбнулась. - Как вы тут поживаете? Вам не больно? Не холодно? Не грустно?- Так... только немножко больно. Я хорошо уже могу сидеть. Холодно мне не бывает. Однако слегонца тебя не хватало. Я к тебе привыкла.