Исход богов ч.1 (1/1)

Песок струился меж закованных в броню жилистых лап шакала. Два раза солнце успело сменить соперницу луну, а Насус, не зная отдыха, мчал навстречу судьбе. Безжизненная пустыня угнетала. Пред мысленным взором то и дело возникали призраки утраченной империи.Золотые барханы превращались в помпезные дворцы, величественные храмы и давно разорённые библиотеки. Мёртвый пейзаж обретал жизнь в воспоминаниях полубога. И рядом с ним, в окружении восхищённых взглядов, шёл он. Ренектон. Непобедимый воин, брат и друг. Его образ обжигал сердце Насуса скорбью и чувством вины. Ради Шуримы он жертвовал многим и многими, но боль от утраты брата, похороненная под осколками человечности, разрасталась ядовитым плющом по душе древнего старца. Старик... Именно так он ощущал себя. Бесконечно уставший от войн с самим собой, проживший десятки людских жизней — и ради чего? Ради империи, которую не смог сберечь? Ради тех, кто забыл о гордости и величии предков? Или, может быть, ради брата, которого своими руками обрёк на заточение с врагом?Зубы скрипели. Шакалья морда оскалилась, а шерсть вздыбилась. Надежда, что дарил Азир, меркла пред тьмой, погребальным саваном окутавшей того, кого называли Хранителем Солнца. ?Я иду, брат, я искуплю вину или умру от твоей руки?.Чутьё вело дальше на восток. С каждой минутой нити судеб двух полубогов натягивались всё сильнее, грозясь разорваться от случайного порыва ветра. Сумрак накрывал двоих, и ни один не верил, что увидит рассвет. Приливной волной тень накатывала и на Шуриму. Багровый закат развеял иллюзии прошлого, но вместе с этим принёс новые. Пески окропились кровью десятков, сотен тысяч невинных, её становилось всё больше. Сначала по щиколотку, затем по колени, по пояс. Насус выпрямился, пробираясь сквозь океан крови, не кончавшийся даже за горизонтом. Его вина. Терновый шип раздирал броню отрешённости, за которой он прятался веками, а бессильный гнев утопал в зыбучих песках воспоминаний.Чувство. Колкое, яростное и чужое, отравленным кинжалом пронзило Насуса. Он поднял взгляд и наконец увидел его — пышущего исступлённым неистовством, озлобленного, брошенного и самого близкого на всей Рунтерре полубога. Ренектон стоял на другом конце небольшой низины, в которой покоились руины одного из забытых городов империи. Громогласный рык разнёсся над долиной. Ослеплённый обидой вознесённый бросился навстречу шакалу. Поднимая облака пыли, не разбирая пути, Ренектон жаждал отмщения предателю так же сильно, как смертные жаждали воздуха или воды.Насуса обуял страх. То, что он видел перед собой, едва лишь внешним обликом напоминало брата. Он приготовился принять смерть, но лишь если руку Ренектона вела его собственная воля, а не воля Зерата. Быстрыми, длинными прыжками полубог начал спускаться.Братья сошлись молча. Один за другим посыпались размашистые удары древней секиры, грозившей закончить схватку в первые же мгновения. С неумолимой яростью берсерка наступал Ренектон. Могучие выпады блокировались с громким звоном и холодной расчётливостью. Крокодил рванул вперёд. С щелчком схлопнулись гигантские челюсти. Предатель увернулся. Вновь отступил.Ненависть захлёстывала разум полубога. Тело, покрытое тёмно-зелёной чешуёй, принялось расти. Ренектон взревел. От его крика растрескались полуразрушенные стены домов на поле боя. Вокруг вознесённого закружили потоки воды, но они не могли утолить жажду. Вместо этого каждая капля, словно кислота, прожигала кожу и разъедала кости.Насус не стал ожидать новой атаки. С прытью пумы обсидиановый гигант прыгнул вперёд. Голубой камень на острие глефы сверкнул особенно ярко. Удар пришёлся в грудь, но не пробил броню. Ренектон потерял равновесие, и оба вознесённых повалились к основанию одной из массивных дозорных башен. Послышался грохот. Простоявшая столетия конструкция не выдержала и опасно накренилась.Толчком Ренектон отбросил брата. Резанул секирой. Его слух ублажил сладкий крик, преисполненный болью. Насус рухнул на колено. Из глубокой раны на правой ноге сочилась светящаяся кровь, а по телу расползались страшные ожоги. Ликующий крокодил замахнулся, но поднятая шакалья рука остановила его. Движения увязли, будто к нему приковали многотонные блоки песчаника. С оглушающим шумом башня наконец рухнула.Первым выбрался Насус, укрывшийся за магическим барьером. Он уже стоял и чертил в воздухе странные знаки, а ужасные раны постепенно затягивались. Громыхнуло. Всепоглощающий гнев, затуманивший рассудок, вытолкнул Ренектона из-под обломков. Полыхнуло призрачное пламя. Вокруг крокодила взметнулась бушующая стена, обжигающая не только крепкую чешую.— Ренектон! — выкрик звучал строго и требовательно.— Я раскрою тебе череп и вырву сердце, предатель!Фигура Насуса тенью накрыла временную темницу.— Я пришёл не сражаться, брат!— Брат?! — Яростное рычание было ответом. — Да что ты знаешь об этом, трус?! Ты бросил гнить меня во тьме! Ты предал меня!Разъярённое чудовище вырвалось из круга бледного огня. Взметнулась секира. Насус едва успел перехватить лезвие. Острая боль пронзила плечо в том месте, где скользнула древняя сталь. Смертоносный вихрь из булата, когтей и острейших клыков, усеивавших огромную пасть Ренектона, налетел на шакала подобно урагану, сметающему всё на своём пути. Вознесённый защищался, но его силы иссякали, а противник, подпитываемый неукротимым бешенством, и не думал отступать. Очередной пропущенный удар с болезненным хрустом раздробил наголенник и пришёлся по кости. Насус лишь крепче сжал зубы, но долго продолжаться это не могло.Драгоценный камень на навершии глефы вспыхнул ярким светом. Ренектон оступился. Магическая мощь напитала оружие шакала. Один точный удар в открытый правый бок; брата никогда не заботила защита. С неожиданной мощью крокодила отбросило на дюжину ярдов вглубь города. Гигантской тушей он смял остовы нескольких двухэтажных домов, и лишь монолитная стена храма смогла остановить его. Облака поднятой пыли медленно оседали, позволяя оценить масштаб разрушений. На глефе Насуса не было и капли крови.— Я не предавал тебя! Мы сражались за Шуриму!— За это? — Хриплый хохот раздался из глотки Ренектона. Он привстал, опираясь на оружие, и демонстративно развеял горсть песка в ладони. — И как? Удалось её спасти?Полубоги встретились взглядами. Глубокая синева схлестнулась с расплавленным золотом.— Азир восстал, вместе с ним восстанет и Шурима. Мы возвеличим её вновь, вместе, как когда-то. — Насус шагнул навстречу. — Ты мой брат. Ты был со мной всегда, я запомнил твои слова на всю свою жизнь. Запомни же мои: я буду верен тебе до самого конца. Если ты тот гордый, сильный, благородный Ренектон, которого я знаю, — убей меня, — длинная глефа со звоном ударилась о каменные плиты, — я не страшусь принять смерть от родного брата.Насус склонил колено, опустил голову и, отбросив золотой шлем, оголил широкую, покрытую слипшейся от крови и ожогов шерстью, шею. Медленно волоча ноги, приблизился покрытый чешуёй вознесённый. Оба полубога уже приобрели прежние размеры, а буря, хлеставшая жгучей водой, утихла. Шакал ощутил прикосновение стали к горлу, секира едва заметно дрожала, царапая раздражённую шкуру.— Прочь. Прочь! Прочь, вы все! — Лезвие оставило длинную царапину и с грохотом отлетело в сторону. — Вы оба лжецы. Ненавижу! Прочь!Ренектон с размаху снёс когтистой лапой останки ни в чём не повинной статуи забытого героя. Его рёв, полный обиды и гнева, ранил сердце Насуса сильнее любого клинка. Разрушая всё на своём пути, обезумевший, он помчался прочь, восклицая бессвязные фразы. Шакал тяжело поднялся, несмотря на раненую ногу, и, опираясь на глефу, поковылял следом.***Мягкий шелест песков напоминал Талии об игривом ветерке далёкой Ионии, который мягко взъерошивал ветвистые кроны деревьев. Казалось, только вчера она попрощалась с мастером Ясуо, поневоле ставшим её наставником, а уже сегодня вершила судьбу родного края. Иония. Как столько всего могло поместиться в таком коротком слове? Огромный остров за множество миль на северо-востоке покорил душу шуримки своей чудной природой, обилием красок и особенными людьми. Светлые воспоминания омрачались лишь тем, что её туда привело. Покинув родных, в тщетной попытке защитить их от самой себя, от той силы, что росла с каждым днём и грозилась вырваться из-под контроля, она впервые познала ложь. Доверившись честолюбивому ноксианскому капитану, она едва не согласилась убивать мирных жителей. Наивная, она сбежала снова, и незримая нить Великой Пряхи привела её к обездоленному мечнику, последнему мастеру техники ветра.Ясуо не отличался строгим нравом или высокими идеалами, но эти двое обрели друг в друге то, чего не хватало каждому. Гармонию. ?Интересно, где он сейчас?? — пташкой вспорхнула мысль и унеслась в бескрайнюю высь воображения. Талия раскрыла ладонь. Маленькое кленовое семечко, оставленное на память. Почему-то одинокая рыбачка не взяла его, а лишь загадочно улыбнулась, хоть Ясуо и велел передать ей этот чудной знак. Наконец прядущая заметила рощицу бханаваров — деревьев, в поисках воды устремляющих свои корни на десятки метров вниз. Именно там они расстались с Сивир. Померещилось небольшое движение в ветвях, и девушка ускорилась, рассекая песок на плоском булыжнике.Ветер хлестал в лицо, а удлинённые на ионийский манер рукава крыльями бодро развевались позади. Спустя мгновение Талия уже могла различить фигуру, снующую меж многочисленных тонких стволов, и её зрачки расширились от удивления. Идея отправиться на место, где они попрощались, казалась ей вполне логичной, но там же встретить своенравную наёмницу она никак не ожидала. Сивир что-то усердно раскапывала в центре высушенной поляны; было видно, с каким трудом это ей давалось, да и чаликар едва ли подходил для подобной работы. Что-то заставило её оглянуться, и, увидев стремительно приближающуюся прядущую, она замерла в ожидании.— Сивир! — воскликнула Талия ещё на подходе. — Что ты здесь… Ох. — Её взгляд наткнулся на трое тел, оттащенных под сень деревьев; в одном из них она узнала товарища наёмницы, с которым та планировала направиться в Мосломарк. Прядущая резко затормозила и спрыгнула на песок в паре шагов от черноволосой дочери Шуримы.— Да, я тоже рада тебя видеть. — Сивир скривилась от боли и ухватилась за перевязанный бок. Бинты были изрядно окрашены красным.— Как твоя рана? — Талия взволнованно подбежала и подставила плечо наёмнице. Та тяжело оперлась, и прядущая ощутила на своей шее медленное прерывистое дыхание.— Спасибо, лучше, чем у них, — наёмница коротко кивнула в сторону погибших воинов, — и уж явно лучше, чем у тех, кто это сделал.Девушки медленно опустились на тёплую землю, тень от рощи спасала от бесконечной жары. Советница императора подложила под голову раненой свою небольшую походную сумку.— Тебе нужна помощь, — уверенно начала Талия, — если постараться, мы доберёмся до Шуримы за…— Нет, — резко прервала Сивир, — я никуда не отправлюсь, пока не похороню их. Они погибли из-за меня и не заслужили стать очередными призраками пустыни.Талия замешкалась, поджала губы и свела густые брови в раздумьях.— Что мне делать? — Прядущая огляделась.— Для начала помоги мне встать. И нужно бы углубить эту яму. — Сивир попыталась приподняться на локтях, но, громко охнув, осела. — Чёрт, — воительница скрежетнула зубами, — ладно. Тогда сначала перевяжи меня, там в мешке есть мазь и бинты, да и флягу с водой захвати.Не медля ни секунды, Талия быстро метнулась в нужную сторону и, стараясь не смотреть на лежащие тела, выудила необходимое. Развернувшись, замерла. От взволнованной души потянулась неосязаемая нить; не зная препятствий, она проникла сквозь толщу песка и мягко прильнула к монолитному плато, ровно под местом, которое копала Сивир. Прядущая слегка надавила. Рассудок помутился: в её чувства, в её мысли вторглось нечто иное. Неожиданная радость, едва ли не детский восторг, переполнила возбуждённую девушку, не успевшую осознать происходящее. Её эмоции захлестнул сумбурный поток смущения, смятения, надежды и страха. Всё произошло настолько быстро, что Талия опешила, не в силах совладать с бесцеремонным собеседником и собственной силой. Песок вокруг завибрировал, зашевелилась вся роща, в десятках метров под ними колебался камень. Чужой страх перемешался с собственным, грозясь с головой поглотить шуримку, но, вспомнив наставления Ясуо, она сконцентрировалась и сделала первое, что пришло в голову, — задала вопрос. Не словами и даже не мыслями, а образом, представив перед глазами залитую солнцем спокойную Шуриму. Прядущей уже доводилось общаться с камнями, но этот оказался куда грандиознее и куда активней реагировал. Ответ пришёл столь же бурно и обескуражил до крайности. Глубокая чернота, что-то внутри, камни… они шевелились, беззвучное стрекотание. Талия широко распахнула глаза.— Они бегут. Камни бегут! — голос дрожал, пальцы судорожно сжимали флягу и баночку с мазью.Земля задрожала сильнее.— Талия! — выкрикнула Сивир, непонимающе глядя на спутницу. — Что ты творишь?!Прядущая не ответила. Один за другим она представляла мыслеобразы, но добиться чего-то более внятного никак не удавалось. В конце концов, твёрдо решив, что для первого знакомства было достаточно, она сформировала мысль уверенности в том, что разберётся с этой проблемой. Проблеском надежды ответила сущность и плавно ослабила связь. Резко земля успокоилась, а в центре рощи образовалась округлая яма глубиной около метра.— Это был дух камня. — Хотелось присесть, голова кружилась, а к горлу подступал комок. — Он чего-то боится, чего-то глубоко внизу. — Взбудораженное сердце всё никак не успокаивалось, испуганным воробьём оно выбивало быстрый ритм. — Я… прости, я просто хотела помочь, — Талия виновато взглянула на воительницу— Не хватало врага, которого боятся даже камни, — Сивир скривилась то ли от боли, то ли от возмущения, — иди сюда.Пересиливая себя, наследница королев Шуримы смогла сесть. Подошедшая Талия опустилась рядом, открыв флягу, глотнула немного спасительной влаги и молча протянула бывшей наёмнице. Та благодарно кивнула и залпом осушила едва ли не добрую половину всего запаса.— Давай решать вопросы по одному. Тебе доводилось раньше заботиться о раненых?— Ну да. Я же тогда тебя подлатала, ещё в Векауре, — задумчиво ответила прядущая.— Ладно, тогда просто сними бинты — только не быстро, — потом повязку, вылей остатки воды на рану, смажь новую повязку мазью, приложи и забинтуй, как получится. Главное, убрать чёртову боль.Талия принялась за дело. Расправившись с бинтами, она принялась осторожно отдирать прилипший к длинному порезу кусочек ткани. Сивир застонала, но не проронила ни слова. Грубые стежки ещё держали края сшитой раны, но вид её выглядел удручающе. Аккуратно промыв место, прядущая смазала новую повязку мазью, пахнущей травами, и, наложив её, обмотала чистыми бинтами.— Так-то лучше, — прокряхтела Сивир, — скоро должно подействовать. Давай теперь оттащим ребят.Прежде чем окончательно попрощаться с товарищами, Сивир вложила каждому в руки их оружие и, поднявшись, спустя пару мгновений проговорила:— Пусть тёплые пески даруют вам покой, а клинки не пригодятся в мире духов. Ваши души отмщены.Последняя груда песка упала на заметное возвышение в центре рощи. Воительница устало вздохнула, перевела взгляд.— Что ты там говорила о Шуриме?— Ах да, — спохватилась Талия, освобождаясь от оков смутных мыслей и туманных воспоминаний, — нужно как можно скорее вернуться, пока действует магия амулета, который дал тебе Насус. Азир, возможно, знает, как победить Зерата, да и похоже, что безопасней места, чем город, сейчас не найти.— И это сам вознесённый тебе сказал? — скептично приподняла бровь Сивир, попутно собирая скудные пожитки.— Ну, я вроде как его советница теперь, — немного смущённо протянула прядущая.— Советница? Азира?! Быстро ты, однако.— Вообще-то это он предложил на глазах у нескольких племён. Что мне ещё оставалось ответить?— Ладно, подытожим. Ужасный тёмный маг из прошлого ради того, чтобы найти меня, уничтожает целые города. Дважды подряд меня спасают ожившие легенды Шуримы, и ты, советница мифического Азира, обладающая силой повелевать камнем, зовёшь меня в восставший из песков город. Тебе не кажется, что во всём этом я немного лишняя?На лице Талии отразилась улыбка, а в глазах заиграли огоньки озорства.— Похоже, теперь не только у меня много вопросов.— Талия, я серьёзно. То, что у меня какая-то особенная кровь, не значит ничего, а рисковать чьей-то шкурой, помимо своей, я не привыкла. Но, похоже, Насус прав: один раз я уже отказалась от этого пути. И к чему это привело? — С мимолётной печалью в глазах она вновь посмотрела на могилу. — Мне всё это не нравится, но…— Великая Пряха говорит, что всё в нашей жизни переплетено, и если оставить одну нить торчащей, то распустятся и остальные. Поэтому я не бросила тебя в Векауре, поэтому я обещала защитить тебя. Пока есть те, кто верят в меня, я встану между ними и кем угодно — хоть Зератом, хоть Азиром, хоть целым Ноксусом! Думаю, твоя нить не менее важна, чем нити этих вознесённых.— У тебя есть кого защищать, — проворчала Сивир, — давай уже отправляться, твой император небось заждался.***— Уходите, — фраза прозвучала чуть более грозно, чем хотелось Азиру.Он мысленно скривился, наблюдая за тем, как впопыхах собирали инструменты и спешно покидали властителя несколько дюжин зодчих и каменщиков. Со стороны их работа могла сойти за трудолюбивое копошение пчёл на благо роя, но искусность строителей оставляла желать лучшего, много лучшего. Азир осознавал эгоистичность и тщетность желания восстановить хотя бы блик былой красоты тронного зала, но ничего не мог с собой поделать. Каждая трещина, прореха или малейший зазор в разрушенной кладке цепляли зоркий взор императора и острыми когтями впивались в израненную душу. Прошлое не отпускало ни на мгновение, лишь решение всё новых и новых возникающих проблем юного государства заставляло отвлечься от сумрачных мыслей.Азир поднялся с золотого обломка, обозванного троном. Даже это раздражало. Хотелось заменить его, пусть даже на деревянный табурет, лишь бы лишний раз не напоминать себе о роковой ошибке. Сдержав бессмысленный гнев, император неспешно прошествовал к едва ли не полностью разрушенной южной стене. Перед ним открылся вид, вдохновляющий и разбивающий сердце одновременно. Возрождённая Шурима. Каждый квартал легендарного города опоясывали когда-то неприступные крепостные стены. С них с монументальным спокойствием взирали огромные статуи древних императоров и героев, чьё величие увековечили в камне. Азир ощущал их немой укор, невысказанный упрёк: ?Ты погубил наше наследие! Ты не был достоин трона при жизни и не станешь достойным даже после неё!?. Тлеющие угли обиды вспыхнули безрассудным пламенем, но чудовищным усилием воли император возобладал над эмоциями. ?Ещё не время.? Он посмотрел вниз. В срединном квартале туда-сюда сновали люди меж отстроенных домов. С высоты они казались столь мелкими и незначительными, да и прибыло их в Шуриму от силы одна-две тысячи — а ведь когда-то народа было в десятки раз больше, и жизнь бурлила в столице величайшей империи. Сейчас же в ней бурлил лишь Рассветный Оазис, источник целебной воды, наполняющий разбитые акведуки и пустые храмы. Впрочем, дарами родника прибывшие племена не стеснялись пользоваться и уже засеивали будущие сады на специальных платформах. А полнящаяся силой Матерь жизни напитывала свои притоки по всему континенту, вынуждая отступить вездесущий песок и дать место плодородной почве на своих берегах.Мысли Азира вернулись к делам насущным. Первые шаги на пути к возрождению империи требовали многих важных решений. Выбор ответственных за управление и координирование прибывающих племён, урегулирование возникающих конфликтов и споров, распределение имеющихся ресурсов и какой-никакой письменный учёт. Раньше, только в исключительных случаях, император принимал прямое участие в дворцовом быту, но нынешнее положение само по себе имело уникальный характер.Однако, прежде всех прочих забот, Азира беспокоил Зерат. Грядущая битва с предателем и победа в ней зависели от многих условий, на которые сейчас он никак не мог повлиять. Оставалось лишь дожидаться благополучного возвращения Насуса с Сивир и размышлять над будущем. Ещё и это признание Кассиопеи, будто проблем до этого было мало.Азир потёр оперенный висок свободной рукой. После четырёх бессонных ночей ему всё же требовался отдых. Отбросив стайку беспокойных мыслей, он направился в свои покои на верхних этажах. В мрачных пустынных коридорах звуки от его шагов разносились далеко вперёд и возвращались гулким потусторонним эхом. Прошлое не желало отпускать. За каждым поворотом, в каждой арке император видел размытые образы слуг и подданных. В каких-то он различал знакомые черты, какие-то, казалось, пытались что-то сказать ему, но он не слышал, да и не желал слышать. Всё, что они могли ему поведать, он знал и так. Наконец, в одном из проёмов показалась просторная комната с незамысловатым убранством, во главе которого выделялась простая, хоть и добротно сколоченная кровать с, на удивление, мягким матрасом и подушками. Ткачи постарались на славу. Небрежными движениями император снял золотую броню, отложил посох и завалился на неброское ложе, в надежде ухватить крупицу покоя хотя бы во сне.***— Эй, Азир, иди сюда! — полушёпотом подозвал сына императора Зерат.Двое неусидчивых мальцов в последнее время зачастили наведываться в Великий архив, что радовало Хранителя песков. Насусу доставляло удовольствие заниматься с младшим наследником, тот демонстрировал незаурядные способности в астрономии, математике и истории. Пытливый ум Азира с жадностью впитывал новые знания. Его же личный раб, с которым они стали неразлучны после смерти старших сыновей владыки, помогал хозяину во всех начинаниях. Однако интерес Зерата лежал в познании более практичных аспектов магии и древних ритуалов. Насусу порой приходилось ставить на место зазнавшегося юношу, но всякий раз Азир вступался за друга.— Да иду я.— Быстрее, нужно успеть, пока стражники не сменились.— Ты уверен, что оно того стоит? Если нас…— Если нас поймают, опять будем слушать морали старика, не впервой уже! Сейчас!Пригнувшись, две тени проскользнули мимо тускло освещённых стеллажей к окованной золотом двери. Приближающиеся звуки шагов новой пары стражей служили им обратным отсчётом. Зерат быстро выудил из глубокого кармана длинную изогнутую отмычку и принялся за дело. Азир, бросив взгляд, полный сомнений, на высунувшего язык от концентрации друга, отвернулся в сторону коридора, из которого доносились уже голоса.— Есть!С тихим скрипом дверь поддалась, и юноши прошмыгнули в проём за миг до того, как их план был бы разрушен. Внутреннее хранилище встретило их спёртым воздухом и мрачной атмосферой. Магические светильники своим бледно-голубым сиянием освещали спиралевидные стеллажи, высотой уходящие под сводчатый потолок. Тут и там располагались укромные места для работы учёных, взгляд то и дело упирался в закрученные коридоры и многочисленные проходы. Всё это больше напоминало лабиринт, чем библиотеку.Нарушителям спокойствия в очередной раз повезло, и поблизости от входа не оказалось лишних глаз.— И куда теперь? — ломающийся голос Азира звучал особенно чужеродно в умиротворённой тишине.— Давай ближе к центру, только тихо, — прошипел Зерат. — Думаю, там должно что-то быть на тему духов, о которой тебе запретил расспрашивать Насус.В глазах Азира загорелось любопытство исследователя. В миг позабыв о сомнениях, он первым двинулся вперёд. Спустя несколько минут петляния и попыток обойти редких мужей, корпевших над ветхими фолиантами, юноши остановились перед секцией, которую украшали замысловатые символы.— А что ты хочешь найти, Зерат?— Боевую магию, — твёрдо пояснил друг.— Что? Зачем? — искренне удивился Азир, едва не выдав их своей бурной реакцией.— Чтобы защищать тебя, дурак. Тебе нужно стать императором, чтобы выполнить клятву, и не всегда твоими врагами будут простые разбойники.— Думаешь, я один не справлюсь? — Наследник гордо расправил плечи, демонстрируя то, чего достиг за последние месяцы тренировок с Ренектоном. — Я уже побеждаю тебя на мечах.Зерат вздохнул.— Даже тебе, о великий Омах Азир, нужны помощники. А теперь давай поищем то, за чем пришли.Послышались голоса. Кто-то приближался. Юноши, не сговариваясь, укрылись за письменным столом в надежде, что тень их укроет.— Ваше превосходительство, может, стоит дать ему шанс показать себя?— Этот щенок ни на что не годен, ему следовало подохнуть вместе с остальными!— Но все наставники хвалят его и…— Да что они знают? У сопляка нет главного, что должен иметь император, и — мало того — он позволил какому-то жалкому рабу спасти себя! Что за унижение?! Забудь о нём, Азир никогда не сядет на трон.Голоса постепенно удалялись, и разбирать, о чём они говорили, становилось всё труднее. Зерат посмотрел на друга. Блестящие глаза и сжатые кулаки говорили сами за себя.— Ты прав, — голос Азира дрожал, — мне нужны союзники. Я рад, что именно ты мой друг. Я никогда не забуду свою клятву. — Он натужно улыбнулся и провёл рукой по глазам, делая вид, что в них попал песок.Раздался тихий перезвон. Наследник оглянулся в поисках источника звука.— Я буду ждать этого дня.Азир в панике отшатнулся. Во взгляде друга, словно змеи, роились тёмно-синие молнии. Звон стал громче. Всё тело Зерата начало переливаться голубоватым свечением, а лицо исказилось до неузнаваемости. Сердце бешено колотилось. Азир вскочил и помчался без оглядки. Звон заполонил всё вокруг.***Император Шуримы рывком поднялся на кровати. Минутного замешательства хватило, чтобы понять — звон звучал не только во сне. Звук доносился со стороны бывшей оранжереи. Несмотря на тысячу лет в забытье, Азир с лёгкостью мог вспомнить каждый закоулок дворца, а острый слух вёл его к источнику шума. Не забыв прихватить посох на всякий случай, он едва не споткнулся от увиденного. Хотя, быть может, этому поспособствовали искривлённые на манер птичьих ноги, к которым он всё ещё не до конца привык.В круге лунного света, пробивающегося сквозь каменные рёбра потолка, меж которых когда-то находились стёкла, стоял мужчина. Звон прекратился. Незнакомец как ни в чём не бывало напевал нелепую песенку и притоптывал в такт.Эй-ка! Живей дол! Дол мой раскудрявый!Подыграй-ка, ветерок, песенке крылатой.Пусть она летит за холм, провожая солнце,Отогреть от стужи свет, что роняют звёзды.Он резко замолчал и обернулся. Лицо его скрывалось за бледноликой плоской маской, на которой под одной из прорезей для глаз виднелась чёрная слеза.— Я ждал тебя, Азир.— Не удивлён. — Император внимательно изучал фигуру, пытаясь понять, представляет ночной гость опасность или нет. — Впрочем, я не уверен, что ты — не продолжение сна.— Ох, мир снов очарователен! Мало что дарует такую усладу и ужас, но сейчас не об этом.— Ты не представился. — Азир шагнул вперёд.— Торговец. Путешествую там и сям, да продаю всякое.Фигура в лохмотьях почтительно склонилась.— Не вижу у тебя товаров.— Тебе их только предстоит оценить, — с ноткой игривости продолжил гость и мягкой походкой подошёл к конструкции, отдалённо напоминающей лавку, — прошу, — он сделал пригласительный жест и сел, — поговорим на равных.— Равных?! — Спящая гордость дала о себе знать. — С кем же?— С тем самым Азиром, — тон торговца приобрёл мягкие, едва ли не родительские нотки, — который встал на защиту бедных и обездоленных, коими полнилась Шурима.— Кто знает, остался ли я тем самым Азиром, — император сел рядом, скрывая недовольство в голосе.Вблизи его собеседник выглядел ещё более зловеще, но едва ли источал угрозу. Азиру даже почудилось, что где-то вдалеке заиграл мотив одной старой и знакомой сердцу колыбельной.— Что ты думаешь о Солнце и Луне, Азир?Этот вопрос он уже слышал. Однажды его задал Насус перед лекцией об истинной вере и её истории.— Солнце — благодетель, одаряющий тех, кто его почитает, и карающий тех, кто не повинуется. Луна лишь искажённое отражение его света и недостойна даже упоминания.— Считаешь, твоя кара была достойной?Азир напрягся. Поток эмоций всколыхнул его древнюю душу. Это ведь он заставил жрецов провести обряд вознесения вразрез с правилами. Не будь он таким слепым, зазнавшимся гордецом, всё сложилось бы иначе.— Более чем.— Ты убеждаешь себя в этом, император. Ты видишь несправедливость, но не желаешь её признавать. Твои помыслы были чище кристальной воды Рассветного Оазиса, никто, кроме тебя лучше этого не знает. На секунду забудь о категоричности и взгляни на Луну взором души. Дай ей шанс.Азир мог поклясться, что не моргнул в то мгновение, когда гость исчез. Но вот он сидел напротив — а через мгновение его место уже пустовало. ?Эти видения сведут с ума.? Император опустил голову на сомкнутые когтистые руки. Его мысли, будто беспокойные песчинки на ветру, мотались от одного решения к другому и каждый раз, словно ужаленные, отвергали оба варианта в тщетных попытках найти компромисс.