Крайние меры. (1/1)
Британия пришел в себя спустя пару минут. Он сперва открыл рот, намереваясь что-то сказать, затем закрыл, так и не решившись. Франциск глубоко вздохнул, пытаясь успокоить колотящееся сердце.- Развод? – наконец выдавил Артур, отходя на шаг назад. – Развод за секс? Издеваешься?! Упустить возможность доставать тебя каждый день? Да ни за что в жизни!Бонфуа изумленно выдохнул.
- То есть ты… Намеренно изводишь меня для собственного удовольствия?! – француз, казалось, покраснел от возмущения. – Да ты изверг, каких мало!Франция зарычал и, развернувшись, отошел к окну. Ладони врезались в прохладную поверхность подоконника. Британия лишь передернул плечами и опустился на диван, закинув ногу на ногу.- Франц, я же терпеть тебя не могу. Неужели ты думаешь, что я мог упустить возможность подпортить тебе жизнь, если эту самую возможность ты предоставил мне сам, так любезно предложив супружество? Но я не ожидал, что ты сдашься так легко, виносос, разочаровываешь…Губы англичанина изогнулись в усмешке. Это ведь замечательное чувство, когда удается вывести вечного соперника из равновесия. Жизнь удалась, не так ли?- Ты голоден? – спустя несколько мгновений проговорил француз. Даже обидно стало, что он так быстро успокоился.
- От обеда не откажусь, - хмыкнул Артур и, ослабив галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. А Бонфуа, расстроенно скользнув взглядом по приоткрывшимся ключицам, направился на кухню, упиваясь своим горем и жаждой мести. Развести с помощью развода не удалось. Ультиматум не сработал. Варианты кончились. Хоть плачь, но мужики не плачут. Даже если они – французы. Ах, если бы Франциск знал магию, он бы заставил Керкленда самолично умолять его о близости! Заставить сгорать от желания, мучиться, как сейчас мучается он! Ох, если бы… Хотя… Мужчина замер, не донеся руку до кастрюльки. Ведь магия и наука довольно взаимозаменяемы. А наука располагает веществами по функции вполне схожими. И эти вещества у Франции имелись как раз для подобных случаев. В темном углу прикроватной тумбочки забытые богом и людьми лежали несколько маленьких бутылочек. Не спрашивайте, откуда они взялись. Страна, как и человек, имеет право на несколько тайн, которые разглашать не захочется. Нашарив нужные бутыльки, Бонфуа спрятал находку в карман и быстро направился на кухню. Сейчас вовсе не хотелось блистать кулинарными навыками, поэтому – омлет. Наскоро взбив в мисочке пару куриных яиц, француз вылил их на разогретую заранее сковороду. А теперь основное блюдо – чай. Минута – и кипяток льется в подставленную чашку, увлекая потоками воды размякающие листья. Главное, чтоб не дрогнула рука. Занести над емкостью бутылочку силденафила и встряхнуть, роняя на поверхность несколько капель. Теперь этот чертов джентльмен возбудится не на шутку. Но… Это еще не значит, что он даст. Слишком уж гордый британец, чтоб просить супруга помочь с внезапной эрекцией. Значит… Новая бутылочка, вздох, и в чай падают капли метамфетамина. Теперь все должно получиться. Мучала ли Францию совесть? Нет, ни в коем случае. Англия сам напросился на крайние меры.
- Ну что там? – доносится от двери голос Керкленда, и Бонфуа быстро прячет бутыльки в карман. Дело оставалось за малым.- Обед готов, - наигранно раздраженным голосом буркнул француз и, вывалив из сковороды омлет на тарелки, грохнул посуду на стол. Следом на столешницу опустилась наполненная чашка. Британия лишь фыркнул.
- Тебе бы капли от нервов не помешали, - съязвил он. Франциск лишь спрятал смех за мастерски исполненным приступом кашля. А когда Артур, окинув благоверного презрительным взглядом, пригубил чай, Франции показалось, что сердце на несколько секунд прекратило биться. Да! Свершилось! Сделав, несколько глотков, англичанин отставил чашку и принялся за яичницу. Лениво перемещалась вилка от тарелки до губ, перенося кусочки еды, а Бонфуа словно вовсе перестал дышать, дожидаясь эффекта. Вскоре омлет исчез, и Британия залпом допил напичканный афродизиаком чай.
- А теперь я бы хотел отдохнуть. Будь добр, не мешай мне, я… - он замолчал и прикрыл глаза. Дыхание сбилось, тело наполнил нарастающий жар. Неизвестно откуда взявшее возбуждение свернулось внизу живота в обжигающий ком, а пульс стучал в ушах, точно настойчивый молоток. – Какого черта, Франц?.. Я…Керкленд прерывисто вдохнул и оперся ладонями о столешницу. Его руки тряслись, а ресницы слабо дрожали. Обычно бледные щеки заливал яркий румянец. Француз опустил взгляд ниже на встопорщившуюся ширинку и едва заметно облизнулся. Ему еще не доводилось лицезреть подобного.
- Арти… - тихо произнес Бонфуа, пожирая супруга голодным взглядом. – Арти, ты так возбужден…- Да пошел ты, - прорычал британец, склонив голову так, что челка свесилась на глаза. – Я тебя ненавижу. Что ты мне подсыпал?!Франция отступил назад. От греха подальше.- Ничего лишнего. Ты же не хотел по-хорошему.Англия отошел от стола и покачнулся. Его взгляд прожигал француза,блестели неестественно расширенные зрачки. Кажется, Франциск переборщил с дозой, или же…- Скажи, как давно в последний раз у тебя был секс? – мужчина ухмыльнулся и подступил к Керкленду ближе, будто бы совсем невзначай касаясь пальцами его бедра. Даже от этого совершенно целомудренного движения с губ Артура срывается тихий вздох.- Давно, - на удивление честно отвечает Британия. – Но это… ох… тебя не касается, виносос. Черт!..Ноги его почти не держат, грозясь подогнуться, поэтому Бонфуа подхватывает супруга на руки, в который раз удивляясь, что столь хрупкое и легкое тело обладает такой физической силой. Пункт назначения был обозначен сразу – кровать. Именно на нее спустя несколько секунд и был уложен англичанин. Затаив дыхание, Франциск оббежал его взглядом. Да, Боги, он восхитителен в подобном виде. Разметавшиеся по подушке светлые волосы, потемневшие изумруды глаз, блестящие похотью, пусть и искусственной. Когда-нибудь она станет настоящей, но сейчас француз довольствуется и так. Он ведь, наконец-то, так близко подобрался к желаемому. Осталось лишь протянуть руку и взять.