Глава 2: Здравствуй, ты кто? (1/1)

Было тихо… Новые чувства начали появляться одно за другим. В конце концов, глаза медленно открылись, а в голову начали приходить лишь небольшие клочки мыслей.?Потолок. Это… Зрение? И слух. Я… Я слышу своё дыхание. И странный стук. Вроде так стучит сердце. Я чувствую… Деревянный пол.?Неожиданно нахлынула целая волна эйфории. Хотелось смеяться. Долго и громко. Чтобы весь мир услышал и засмеялся с такой же силой! Прерывистый, хрипловатый, но всё ещё приятный на слух смех вырвался из груди. Голос… Он тоже есть! Хотелось обхватить живот руками, "прокатиться" по полу от смеха, но тело было будто сковано, и только спустя какое-то время оно начало оказывать признаки своей дееспособности.Попытка медленно сесть. Было трудновато. Всё кружилось. Голова начала болеть. Казалось, будто то, чем я двигаю, было совсем не моим.Посмотрев вперёд, я увидел зеркало. А в нем… Завораживающее зрелище. Золотистые локоны кудрей, особенно длинные у висков. Гладкая, бледная кожа. Тонкие, точно женственные, руки с выраженными коготками на кончиках пальцев и такие же аккуратные черты лица. Бледные губы с едва видной из под них парой необыкновенно острых резцов. И глаза. Красивые кислотно-изумрудные, неестественные по форме, с острыми, то ли кошачьими, то ли змеиными зрачками, что напоминали очертания драгоценных камней. Так они светились при луне.—?Я? Это я? Я… Жив… Я живой. Живой! Я жи... -, резко прервался я на полуслове -, А как я называюсь? Я вроде человек. Хоть и выгляжу немного необычно. У людей есть имена... А какое у меня имя? Почему я ничего об этом не помню? Может...Я внимательно осмотрел себя в зеркале ещё раз и воспоминание, как я думал, ударило мне в голову.—?Эмеральд. Да! Должно быть, меня звали Эмеральд... Хаа, иметь фамилию это, конечно, хорошо, но без имени… Не знаю. Не могу вспомнить. А собственно, где я? Тут довольно пыльно и прохладно. А это... очки? - их я обнаружил среди многочисленных карманов, пару небольших очков с толстыми прямоугольными линзами, без намёка на какие-либо оправы.—?Чьи это? Вряд ли они мои. Может… Кто-то забыл их в таком множестве карманов? Тогда это, должно быть, его (или её) кабинет. А раз здесь кто-то работал, я найду какие нибудь записи.Пытался я здраво рассуждать, осматривая небольшую комнатку, в которой очнувшись очутился.В помещении было темно. Лишь луна выглядывая из окна, тускло освещала это темное, безлюдное, тихое пространство. Хотя, тихой её назвать было трудно. Монотонное тиканье настенных часов никак не давало до конца собраться с мыслями. Письменный стол с множеством задвижек, стул, зеркало. Полки шкафа, набитые множеством книг и непонятно от чего безвозвратно испорченными дощечками из разных пород деревьев, которые уж точно не вписывались в общую атмосферу. Словно их очень долго и свирепо грызла крупная собака. Небольшая коробка с возможно ещё не использованным оборудованием. Вешалка с тростью из чёрного дерева на ней. И что необычно - аккуратно сложенная одежда с парой сверкающих туфель на не самом широком, но довольно длинном (около 2 метров) диване. Рядом лежал листок бумаги.Я попытался встать на ноги, и как можно было предположить, это было куда труднее, чем просто сесть. Из раза в раз мне приходилось падать на пол и начинать все заново. Сначала сесть. После, встать на четвереньки. И только в конце, кое-как держась за стол, подняться на ноги. Наверняка со стороны всё выглядело так, будто грудной ребёнок только выполз из своей родной колыбели в попытках пройтись.После многочисленных попыток, мне всё-таки удалось встать и даже сделать резкий шаг к слегка потертому дивану, после чего плюхнуться на него.—?На практике оказалось, что правильно двигаться и в тоже время держать равновесие не так-то и просто. А это что?Слегка приблизившись к заранее приготовленной одежде и взяв записку, лежавшую сверху, я попытался прочесть её.Как ты наверняка заметил, Пул всё ещё не до конца выздоровел от СБН [1], так что он не может выполнять все мои поручения. Потому постарайся хотя бы сегодня зайти за молотой бузиной, а заодно и некоторыми другими реактивами, что уже должны были быть подготовлены. Идти нужно к ночному фармацевту в Сквере. Не создавай шуму! И лорда ради, даже не пытайся пробовать что-либо!Не забудь написать ответ на обратной стороне, если тебе вообще есть, что сказать. P.S.: Я приготовил тебе новую одежду. В следующий раз, будь добр, снимай её перед принятием формулы.Дж.—?Какой широкий и неразборчивый почерк. И… Дж.? Знакомый инициал. Точнее, его часть. К кому он обращается? Видимо, ко мне(?). Нужно записать ответ на обороте и зайти к фармацевту (кем бы он ни был). Хотя… Пожалуй, переоденусь-ка я для начала. И кстати говоря, почему я очнулся в такой, как бы это мягче сказать... Причудливой одежде? Незамедлительно, но не без трудностей и очередных безответных раздумий, сняв тяжёлую рабочую жилетку и поистине великанскую рубашку, я надел новую. Она куда лучше сидела на мне, хотя рукава и были чуть короче, чем хотелось бы. Сверху - новую жилетку. Переодел штаны. Обулся. И даже завязал галстук-бабочку! Ну, как смог.Теперь-таки я был уже больше похож на человека, а не на бродягу, залезшего посреди ночи в окно чужого дома. Конечно, понять цвет и фасад одежды было трудно в полумраке, но это всё ещё представлялось возможным. И было очевидно, что размерчик нужно будет брать чуть-чуть поуже в талии. Ведь даже это одеяние было всё ещё широковатым, а окрас не внушал радости моему глазу от слова совсем. Хотя, может это я был излишне щуплым?—?Мне нужно будет извиниться перед настоящем владельцем, что вот так без спросу взял чужое. Так! Теперь время для письма. Как бы мне его написать?Размышляя, я не терял времени и взглядом нашёл заранее приготовленную причудливую ручку и чернильницу на столе. Проделывая уже знакомые мне манипуляции ходьбы, в голове уже строился примерный текст, что нужно было написать. И вот, как только я дотянулся до письменных принадлежностей, я начал пытаться царапать на другой стороне записки текст:Достопочтенный Дж.,я благодарю вас за предоставленную одежду хоть я до конца не уверен, предназначалась ли она мне и как вы и просили, я пишу вам ответ.Признаюсь, было довольно шокирующе узнать, что мои воспоминания, вплоть до собственного имени, пропали. Особенно если ты просыпаешься в незнакомом для тебя месте в не самом надлежащем виде. И я понимаю, что вам сейчас не до незваных гостей. Ведь вы, как я понимаю, и без того печётесь за своего ближнего. Однако я был бы вам очень признателен, если вы или кто-либо из вашего окружения смог бы мне помочь адаптироваться к столь необычной ситуации первое время или, если окажется, что мы каким-то образом связаны, помочь мне вернуть всё то, что было утрачено. Я буду вам безмерно благодарен!С уважением пока безымянный ЭмеральдХоть писать правой рукой было ужасно неудобно, и почерк получился очень дребезжащим, мои мысли были заняты явно не тем, насколько красивыми будут мои строчки. Меня больше волновали вопросы другого характера, недостаток ответов на которые оставлял на своём месте пустую и пугающе глубокую дыру.С этими незамысловатыми выводами я захотел выйти из кабинета загадочного Дж. "Что там за дверью? Ещё больше комнат? Или, может, тут только эта комната, а за дверью ничего нет? А так же ли безопасно за пределами этого помещения? Что меня ждёт? А если не что-то, а кто-то? А буду ли я выгнан, как только меня найдут?" Огромное беспокойство у меня было на тот момент. А ведь если просто посмотреть на это со стороны? Это же простая дверь! Что может быть в этом такого?НеизвестностьОт одного только слова мне становилось не по себе. В животе появилось монотонно грызущее и в тоже время слегка жгучее чувство. На тот момент мне сравнить даже было не с чем. Эмоции, что возникли в моей маленькой пустой голове, были не такими сильными. Да и чувствовались они совершенно по-другому. Теперь же это была в прямом смысле этого слова боль.Пытаясь игнорировать это отвратительное ощущение, я всё-таки подошёл к злополучной двери, опираясь на ту самую трость, что была неподалёку, чтобы снова не свалиться на пол и не сжаться комочком. Я протянул слегка дребезжащую от страха руку к дверной ручке и медленно провернул её. Послышался щелчок, и дверь начала неспешно отворяться, слегка проскрипев в начале. Я нервно взглотнул и, набравшись хотя бы крупицей храбрости, осторожно заглянул в небольшой проём. Никого не было видно.Вздрагивая от любого шороха или скрипа, что я слышал, я аккуратно, с предельной осторожностью шел по лестнице вниз. Ступеньки жутко скрипели в темноте под тяжестью трости, на которую я тогда облокачивался, да и в целом двигался я по большей части на ощупь. Лунный свет из окна кабинета не мог достать даже до третьей ступеньки, что уж говорить про весь спуск.Будучи уже на середине спуска, мне послышались чьи-то неторопливые шаги, и я оцепенел. Было ли это от страха, или это от той боли, что со временем только нарастала – непонятно. Но я стоял. Не двигаясь, не моргая, и даже почти не дыша. Лишь изредка переходя на прерывистые глотки воздуха. Что, между прочим, становилось делать всё труднее из-за новых чувств. На этот раз они были похожи на нечто гадкое, мерзкое, липкое, словно застрявшее в горле. Более того, оно поднималось! А ведь буря из вопросов и нелепых опасений и без того разбушевалась не на шутку.Шаги приближались. Начал появляться тёплый на вид свет, и по зданию забегали тени всевозможных форм. Из-за угла, что был как раз перед концом лестницы, неторопливо выглянула сначала сморщенная от времени человеческая рука, держащая подсвечник с тусклой свечой. После, довольно ярко выраженный орлиный нос с острыми усиками и не менее острыми бакенбардами. А после мне показался и весь силуэт. Это был сонный мужчина пожилого возраста с, тем не менее, убранной внешностью и собранной походкой.Сначала он не заметил меня. Кажется, он был в каких-то раздумьях, ведь он не отрывал взгляда с того самого подсвечника. Я слегка привёл себя в чувства и хотел было подождать, пока он уйдёт, и прошмыгнуть мимо, но предательская ступенька заскрипела именно в тот самый момент, когда он был прямо перед спуском. Могу только сказать, что та неожиданность и неловкость, проскочившая во время встречи взглядами, заставила меня захотеть удирать со всех ног. Но сделать этого я физически не мог, о чём мне постоянно, из раза в раза, ворошила уже нетерпимая, что уже начинавшая напоминать пытки, боль и резко появившийся отвратительный вкус во рту, пытающийся вырваться наружу. Пришлось просто закопать ноги в пол и придерживать одной рукой рот, а другой вцепиться в трость.По его реакции можно было понять, что он тоже был не очень рад такой встрече. Хоть мне и было неясно, что именно испытывает этот человек. Озадаченность от неожиданного ночного гостя? Злость от того, что его, наверняка важные мысли прервали? Или он так же напуган, как и я? Что угодно. Хотя если так посмотреть, то последнее было бы самым маловозможным. Ведь по сравнению с моим-то ростом и фарфоровым тельцем он казался почти великаном. Да-да, примерно таким же огромным, как и та одежда, что висела на мне поначалу. Тогда я бы наверняка задал вопрос "А не он, случаем, тот самый Дж. из записки?", если бы конечно смог. Ведь страх и некоторые другие обстоятельства не давали мне так же нормально говорить.Мы просто стояли в тишине и смотрели друг на друга. Время тянулось так, будто специально выжигая этот момент в памяти...