4. Рассказ Кармилы (1/1)

После этого Габриель замолчал и отвернулся. Я тихонько обняла его, понимая, как трудно ему вновь переживать те ужасные минуты. Казалось, я уже не чувствовала холода его тела.- И вот тогда я взял Вардалека за руку и пообещал, что обязательно найду средство помочь Юлешу. Вардалек, разумеется, не поверил мне – ведь взрослые часто не верят словам детей. Но это он помог мне бежать, и я ему благодарен. Я вернулся в мир живых, но вовсе не для того, чтобы исполнять волю Самаэля, а для того, чтобы сдержать слово. Не знаю, сколько я проживу без чужой жизненной силы, но очень надеюсь успеть за это время сделать то, что должно быть сделано.И в этот миг я осознала, что Габриель скоро вновь уйдет - на этот раз навсегда. Мой брат никогда не причинил бы зла ни человеку, ни животному – а значит, с каждым днем будет угасать, и нет в мире волшебства, которое поддержало бы его силы.Слезы заполнили мои глаза, а Габриель прижимал меня к себе, пытаясь уверить, что все хорошо…Внезапно, поддавшись порыву, я приблизила к нему свое лицо – и в тот же миг мои запястья словно сжали тисками. Раньше Габриель не позволял себе такого. Охнув от боли, я подняла взгляд – и не узнала своего брата. В его глазах читалась такая ледяная решимость, какой я никогда не смогла бы себе представить.- Не делай этого, Кармила, - голос показался чужим. – Поклянись памятью наших родителей, что не сделаешь ничего подобного! Немедленно!- Клянусь памятью наших родителей, Габриель, - произнесла я беспомощно, а потом разрыдалась.Он снова пытался утешить меня, но успокоиться мне удалось только через час.Мадемуазель Воннер наверняка уже спала, а Габриеля я уложила в свою постель, совершенно не беспокоясь о том, что мне придется спать рядом с существом, чье тело холоднее камня. Да и заснуть я не могла, просто лежала и слушала, как тикают в темноте часы. Моего брата во сне можно было принять за труп, но сейчас даже это для меня не имело значения. Только одна мысль не выходила из головы: как его накормить? Заставив меня дать клятву, Габриель лишил меня единственного возможного способа облегчить для него новое существование. Даже пойди я на клятвопреступление, мой брат – я была в этом уверена! – пережил бы такой же ужас и отвращение, как если бы его заставили есть человеческое мясо.Последняя мысль заставила меня подскочить в постели. Так ведь и с ума сойти недолго.Мысленно я воззвала к ангелам, которыми стали мои родители, покинув земной мир. Возможно, молитва и помогла мне вспомнить легенду, прочитанную когда-то в одной из ученых книг отца.Не зажигая ночника, я оделась, постаравшись выбрать самое невзрачное из всех моих платьев, которое не привлечет внимания и не запомнится случайным прохожим. Лицо пришлось скрыть под вуалью.Ночной Лондон – весьма небезопасное место для молодой девушки, а мне исполнилось четырнадцать, и фигурку мою уже можно было назвать девичьей. На меня запросто мог позариться какой-нибудь бродяга, и тогда я никак не смогла бы защитить свою честь. Утешало только одно: я хорошо знала дорогу до того местечка, куда направлялась.