1. Рассказ Кармилы (1/1)

Вскоре после того несчастья, что отняло у меня близких и оставило богатой наследницей, мадемуазель Воннер увезла меня в Англию – подальше от тяжелых воспоминаний. Здесь я должна была поступить в пансион для девушек из хороших семей, что, по мнению гувернантки, отвлекло бы меня от мыслей о прошлом.Но невозможно уехать от самой себя. Мой брат постоянно являлся мне в снах и, кажется, пытался заговорить. Во всяком случае, просыпаясь, я помнила, что во сне у брата шевелились губы, он протягивал ко мне руки – но зачем? Для того, чтобы по-дружески обнять - или затем, чтобы утащить за собой в царство смерти?Последней мысли я очень стыдилась. Если любишь человека – нужно ему верить, так неужели я больше не верю Габриелю? Могут ли сочетаться любовь и страх?Если душа Габриеля пребывала отныне на Небесах – значит, мои сновидения ничего не значили, о моем брате позаботится Господь. Но что, если теперь он – как ужасно об этом думать! – стал подобен Вардалеку? Тогда следовало забыть всё, что было между нами раньше, забыть того доброго и милого мальчика, каким был Габриель. Его человечность, если она в нем еще осталась, не спасет его от ужасного рабства, как не спасала она Вардалека. Если судьба и вправду обратила моего брата в немертвое существо, так пусть лучше в нем ничего не останется от прежнего Габриеля. Так будет легче ему самому.Скрипка, на которой играл когда-то брат, до сих пор хранилась у меня, и я строго-настрого запретила мадемуазель Воннер ее выбрасывать. В свою музыку Габриель вкладывал душу, и, возможно, эта частичка его души до сих пор была жива и свободна.Сама я играть на скрипке так и не выучилась, мне всегда больше нравилось слушать игру брата, чем пробовать самой. Тем более что его дарования намного превосходили мои.Подходил к концу октябрь, и другие семьи готовились встречать канун Дня всех святых, нам же с мадемуазель Воннер было не до праздника. Забавляться, переодеваясь в костюмы призраков и духов, способны только люди, которые сами никогда не сталкивались с потусторонним миром.Так я говорила себе, не желая признаться, как же мне хочется снова увидеть Габриеля – или хотя бы его призрак. Подобные мысли не могли довести до добра, но иногда чувства оказываются сильнее доводов рассудка.В тот вечер на Лондон опустился такой туман, что я от души сочувствовала тем несчастным, которые вынуждены были бродить по улицам в этой серой пелене, не видя ничего на расстоянии вытянутой руки. Сама-то я сидела дома, в своей комнате, в тепле…Открыв ящик стола, я достала скрипку брата, и она показалась мне теплой, словно до сих пор ее согревали руки Габриеля.Когда я провела смычком по струнам, звук вышел таким чистым и мелодичным, словно моей рукой управлял опытный музыкант.Внезапно сердце у меня застучало как сумасшедшее, когда боковым зрением я приметила белую фигуру, возникшую в углу!Отложив скрипку, я обернулась – и обнаружила только пустоту.Наверное, мне нужно было закричать и убежать сломя голову, но вместо этого я вновь потянулась к скрипке – в тот миг мне казалось, что именно это будет единственно верным решением.Фигура, в которой я теперь явственно различала Габриеля, вновь проявилась – а у меня были заняты обе руки, я не могла даже проверить, галлюцинация это или нет!О галлюцинациях нам с мадемуазель Воннер в последний год пришлось прочитать немало, поэтому я знала, как отличить болезненное видение от реальности: нужно надавить пальцем на веко, при этом реальные вещи раздвоятся, галлюцинация же, порожденная человеческим сознанием, останется неизменной.Но сейчас это никак не помогло бы мне: я не могла выпустить из рук смычок, не имела права. Играть, играть, играть!И когда у меня подкосились ноги, когда я готова была без сил опуститься на пол, моя рука ощутила такой знакомое прикосновение. Только похоже, что Габриель совсем замерз – ладонь у него была ледяной…- Так, молодец, сестренка, - сказал Габриель, когда я допила стакан чая, что он протянул мне немедленно, стоило нам добраться до кресла. – Я знал, что ты справишься.- Без молока… - протянула я, не в силах больше сказать ничего осмысленного. – Спасибо. В Англии почему-то все придерживаются странной традиции смешивать чай и молоко, а я считаю, что более странного напитка и придумать нельзя.Габриель хихикнул, и его смех окончательно убедил меня в том, что передо мной и в самом деле мой брат.- Спасибо той дворняге, что живет поблизости с вашим новым домом, - сказал он. – Это она меня проводила. И еще – та мелодия, которую ты сыграла. Я ведь как раз должен был найти какого-нибудь музыканта, вернее, это там, внизу, так думают. А на самом деле я искал тебя. Брат и сестра должны быть вместе, что бы ни случилось. Но я путано рассказываю, я сам понимаю… Наверное, придется рассказать всё от начала и до конца, но предупреждаю, что это страшная история. Не испугаешься?- Теперь уже нет, - сказала я. – После всего, что нам пришлось пережить год назад, меня трудно напугать. Ты знаешь, Габриель, ведь наш отец…- Я знаю, - серьезно отвечал он. – И горюю по нему так же, как и ты. Меня утешает лишь то, что душа отца спасена, мой враг до нее не добрался.- Твой враг – это Вардалек? – прошептала я.- Вардалек – всего лишь жертва, как и я, - ответил мой брат. – И мне еще повезло по сравнению с ним. Но кое-кому, увы, пришлось гораздо хуже, чем нам обоим… И я не прощу этого нашему врагу.