Я не монстр (я всего лишь люблю тебя) (1/1)

Henry Lau | Amber (F (x))Henry?— MonsterГенри кажется, будто он смеется, просто глядя, как улыбается Эмбер навстречу палящему солнцу, вскидывая руки к небу. Она хохочет, а её мягкие белые волосы чуть выше шеи развеваются на ветру, и они прямо сейчас мчат к бескрайнему пенящемуся морю, несмотря на занятой будний день, на жару и на прогноз погоды, который обещал прохладу и дождь вечером. Если Эмбер сказала, Генри делает, и неважно, что у него на это совсем нет времени или сил.Я закрываю глаза, но всё ещё могу видеть твою улыбку.Их часто можно встретить вместе. В аэропорту или в кафе, на вечеринке лучших друзей или просто перешёптывающимся во время планёрки, в магазине, выбирающих колу с виски или ромом, в лифте или просто идущих на улице, даже если им не совсем по пути. Они вместе везде. Попугаи-неразлучники. Очень друг на друга похожи, как внешне, так и по привычкам. Оба, например, не переносят нудных людей и не едят острую пищу, хотя Эмбер раньше её любила. Любят выпить вместе после работы и сходить на триллер в выходные, а потом долго обсуждать это в соцсетях.?Встречаетесь???— спросит каждый первый, кто с ними знаком и хоть раз наблюдал их химию, находясь рядом. Они смеются и никогда не отвечают напрямую. ?А что, похоже?? или ?Ой, чего мы только не делали вместе!?. Последнее, кстати, недалеко от истины. Действительно, чем они только вместе не занимались.Я понял всё слишком поздно,Тогда, когда тебе уже стало больно.Они никогда не отвечают напрямую, потому что никто из них не знает, в каком статусе они находятся вместе. Они начинали как соседи, но потом Генри улетел в Корею на три года раньше, а Эмбер осталась учиться в колледже солнечной Калифорнии. Когда она, наконец, прилетела в Корею, чтобы провести вместе с приятелем-соседом свои летние каникулы перед возвращением в Китай, Генри по пьяни на второй день признался, что влюбился в неё с первого взгляда. Хотя это была не совсем правда?— Генри постепенно осознавал это, уже будучи в Сеуле за тысячи километров от девушки, которая была явно не в его вкусе, но почему-то не выходила из головы совершенно. Эмбер не могла ответить ему взаимностью и всё-таки улетела в Китай, но через три месяца вернулась и первым его поцеловала. Так начался самый запутанный роман в их жизнях.Темпераментный Генри постоянно ревновал, первый срывался и ругался, потому что Эмбер?— та девушка, вокруг которой постоянно много парней, ведь она профессиональная баскетболистка, к тому же в Калифорнии занималась тхэквондо в мальчуковой группе. Для неё это нормально?— быть в мужской компании, среди её друзей почти нет подруг. На почве ревности Генри они в первый раз расстались. И, конечно, разлуки первым не выдержал Генри.Какое-то время Эм упёрто доказывала, что быть лучшими друзьями им будет гораздо комфортнее, но Генри стоял на том, что им нужно снова попробовать встречаться. Вторая попытка отношений началась с полупьяного секса на вечеринке университетского друга Генри. И даже если с тех пор парень усвоил урок и больше не ревновал Эм к каждому двухметровому столбу, это не помогло продлить идиллию в их отношениях. Ведь Генри?— человек искусства, а каждому такому деятелю прекрасного нужен тот, кто будет его вдохновлять. Его муза. И он ошибочно думал, что Эм сойдёт на эту роль. Она сама первая сошла с дистанции.Они пообещали быть друг другу лучшими друзьями. Лучшими из лучших?— ближе только муж и жена. В целом было почти так. Но чем больше они проводили времени вместе как друзья, тем больше Генри понимал, что ни хрена он не дружить с ней хочет, а Эмбер начинали доставать вопросы о том, не собираются ли они встречаться или пожениться. На целый месяц Эмбер вернулась к маме в Китай.Мне ненавистно то, что я оставил тебе эти шрамы.—?Хочу всё осмыслить. Прости меня, Генри.—?Ладно. Только пообещай мне кое-что?—?Что?—?Давай, когда ты вернешься, съездим к моим родителям в Санта-Монику.—?Хорошо,?— улыбнулась она, обнимая его на прощание в аэропорту. —?Я давно не видела твоих родителей. Звучит здорово.Ему как раз оставалось около двух месяцев до начала отпуска на работе. Близилось лето. В Санта-Монике летом красиво. Шумно, очень много туристов, которые едут в Лос-Анжелес погулять и пошоппиться, и именно там Генри вырос, жил до своих восемнадцати. Он ещё хорошо помнил, как увидел Эмбер, снимающую комнату в двухэтажном коттедже напротив с рюкзаком и учебниками, валившимися у неё из рук. Она выглядела загорелой и с веснушками, проявляющимися на солнце, даже немного походила на деревенскую простушку в коротких спортивных шортах и хлопковой рубашке, под которой виднелась короткая майка. Генри к этому привык, и ему не казалось чем-то необычным встретить кого-то в подобной одежде, но азиатки, которых он встречал, в Лос-Анжелесе одевались совсем не так. Не было рваных джинс, колготок в сеточку, длинных кардиганов даже в летнее время, высоких туфлей на платформе. Было странным видеть и то, что Эмбер не пытается сделать свои глаза больше при помощи макияжа. Всё, что он увидел?— как она наносит солнцезащитный спрей и как в магазине за углом просит у продавца какую-нибудь мазь от комаров.Но они за всё время вместе, неважно, кем приходились друг другу, успели много раз сделать себе и друг другу больно. Как известно, душевные раны заживают дольше. Иногда, но скорее чаще Генри винил в том, что у них всё сложно или вообще никак, только себя.—?Я монстр,?— шептал он, долго глядя в стену, где висели часы. Он отсчитывал минуты до возвращения её в Сеул. Ему очень хотелось поскорее вернуться домой. Казалось, что если он вернётся, то сможет всё начать сначала, всё переиграть. Хотя в глубине души понимал, что это невозможно. Время не позволяет пойти стрелкам в обратную сторону.Но я не хочу быть монстром.(Или хочу быть монстром только твоим).И вот они ехали, стоял жаркий июль, и Эмбер снова улыбалась, возвращаясь мысленно в детство и юность. Она отсутствовала больше месяца, но вернулась такой вдохновлённой, что Генри даже ничего не хотел говорить, чтобы не спугнуть такую Эмбер.В Санта-Монике жило всё многочисленное семейство Лау во главе с дедушкой и бабушкой. Мама Генри наготовила всяких любимых блюд своего сына, не забыла и про любимое лакомство Эм, когда та ещё захаживала к ним в гости после колледжа, сестра Генри долго не отлипала от брата. В их доме стоял шум, бегали собаки, кричали дети?— племянники, играла музыка, и всеобщее веселье и уют ненадолго отвлекали от размышлений, в которые Генри был поглощён последние два месяца.Генри не хотел быть монстром. Он хотел, чтобы однажды девушка, которая с тех пор, как он увидел её напротив своего дома, не выходила у него из головы, однажды всё-таки подошла к нему, обняла и сказала, что он не зверь. Он не чудовище. Он достоин любви, даже если до этого причинял только боль и всё портил.—?Так вы встречаетесь? —?задала самый волнующий вопрос мама Генри, когда они уже всем семейством пили чай после вкусного ужина. —?Генри всегда всё умалчивает. Скажи мне, девочка моя,?— посмотрела она на Эм, которая неловко улыбнулась.—?Нет. Нет, мы… мы просто дружим.—?Она?— да,?— Генри поднял взгляд и встретился глазами с Эм,?— я?— нет.*Я просто хочу, чтобы ты была в моей жизни.Эм открыла рот, чтобы что-то возразить, но только вперилась удивлёнными глазами на него. Но Генри уже было всё равно. Он ничего не собирался делать со своими чувствами, он боролся с ними много лет, и теперь больше не хотел ничего скрывать или терпеть. И только пожав плечами, добавил:—?И делай с этим теперь что хочешь. Сама.Я никуда не могу уйти без тебяПоцелуй меня, и я прибегу к тебе.