Том/Джек. Осень для нас. (1/1)

Ясное небо, лучи солнца пробивались через золотую и ярко красную листву деревьев. Местами были видны зеленые листочки, но и они уже приобрели золотую окантовку. Листва устилала землю, потускневшую траву, пара листьев лежала на асфальтной тропинке. Эта осень выдалась на удивление приятно теплой, но не настолько теплой, чтобы можно было забыть о пальто, плаще или куртке. Тихая аллея парка, кое-где на лавочках сидят люди, будь то группа, или пара друзей, а вот одинокий старик, читающий свежо купленную газету. Моего друга, что шел со мной рядом и хвастался своей высшей отметкой за тест по физике, звали Джек. Нам было по тринадцать лет…А знакомы мы были с первого класса. Джек всегда отличался от других своей манерой одеваться во все черное, и даже сейчас – черное пальто, под ним - черная рубашка, черные штаны, черные ботинки с золотыми пряжками, перчатки, но самыми броскими в этом комплекте (и любом другом у него) были его очки - консервы с желтыми линзами, он надевал их всегда. Но этот его стиль мне нравился.Каждый день после школы домой мы шли вместе, пешком через этот парк. Джек любил осень, и я мог с уверенностью сказать, что осень ему была к лицу: его бледная кожа, красные волосы и глаза, которые он подводил черным карандашом и рисовал под одним из них стрелку.Я помнил, как он первый раз подвел глаза и над ним все смеялись, называя его девчонкой, тогда я тоже решил подводить и рисовать стрелки под глазами, чтобы поддержать его. Хотя, чего скрывать, мне и самому эта мысль понравилось.- А ты что получил за тест? - М? А… ну… - начал что-то мямлить я.- Опять? – Подняв бровь, обреченно вздыхает.- Нет, почему, в это раз я набрал шестьдесят три балла, - чуть посмеялся я, отведя взгляд и почесав затылок. - Говорил же, если нужна помощь - обращайся. Или ты думаешь, что у меня не получится вбить в тебя гранит точных наук? - Что? Нет, конечно, просто… мне как-то неудобно.- Неудобно спать на потолке, - недовольно буркнул Джек, - И, если тебе так неудобно, давай так: ты мне с английским и литературой тогда помогать будешь, в этом ведь ты лучше кого бы то ни было из класса.- Идет, - улыбаюсь я.Джек для меня был гением. Да, у него были проблемы с английским и литературой, но это скорее потому, что он не очень любил эти предметы. Он любил хвастаться своими знаниями в точных науках, где он за каждый тест набирал если не сто, то, по крайней мере, девяносто шесть баллов. Я никогда не забуду, как мы познакомились, не хочу забывать. В тот день я не подготовился к тесту по химии, и тогда он незаметно кинул мне подсказку на скомканном листе, что якобы случайно уронил. И в конце уравнений мелким подчерком было написано: “Это поможет нам подружиться?” Я не любил свою внешность: свои рыжие волосы, которые постоянно торчали сзади кверху, и эти веснушки. Тогда Джек сказал: “Если волосы торчат, зачем с ними бороться? Мои тоже торчат, я просто их дополнительно укладываю, и выходит классно. И… торчащие волосы сзади тебе идут, и мне нравятся твои веснушки, ты выглядишь круто!”Мы всегда старались поддержать друг – друга. Часто любили зайти в местную забегаловку – МакДак – съесть по бургеру, картошке фри и запить это колой. Общаясь о всякой ерунде, без разницы о чем, будь то даже, какой нынче Марко Диаз придумает психологический тест для класса. К слову, Марко - наш староста - любил придумывать каждую неделю по новому тесту. Джека он бесил своими нравоучениями о том, как надо себя вести, а меня это даже забавляло. - Ты читал новый выпуск комикса “Драконий плачь”? - Нет, пока не удавалось.- Да ну блин… - говорит, состроив недовольную мину и складывая руки на груди, - Не поговорить с тобой об этом! - Почему?- Ага, чтобы потом тебе читать было неинтересно, да?- Тоже верно.- Но могу поинтриговать, - ехидная улыбка, - Набунага Ода там был шикарен! - Интриган! Сегодня вечером обязательно прочту. Каждый день я ждал его у входа в парк, чтобы вместе утром пойти в школу. Мне казалось, что нас с Джеком разлучить не сможет ни что и ни кто. Но я поспешил с этим выводом…- Том, тебе Джек звонит, возьми трубку, - крик мамы с первого этажа.- Ага.- Джек, привет! – Радостно сказал я, прислонив трубку к уху, когда оказался в зале.- Том, привет, - голос Джека чуть дрожал, и улыбка сошла с моего лица. - Что случилось? - Мы уезжаем в другой город, меня переводят в другую школу.- Подожди! Как так?! Это… ерунда какая-то. Зачем?! - Отцу предложили работу в другом городе, он согласился, - Джек в очередной раз шмыгнул носом, а я, прислонившись спиной к стене, съехал вниз.- И неужели ничего сделать нельзя?! - Нет, я говорил, что могу пожить у бабушки, но мне сказали, что я еще ребенок! Том, прости, похоже, мы так и не окончим одну школу вместе… Он плакал, и я чувствовал, как слезы стекают по моим щекам. И самое отвратительное - я не мог найти слова утешения, что бы хоть как-то успокоить его.И когда я увидел его в школе последний раз, его родители были в кабинете директора. Я обнял его, и дал слово, что мы видимся не последний раз.Прошел год, и в последний месяц весны я достал его первое письмо из своего почтового ящика. Я помню каждое слово. Он писал, что в новой школе ему удалось устроиться и привыкнуть, хвастался, что и там он превосходит всех знаниями. Писал про погоду, что у них жара и от нее нет просто спасения. А после там было написано, что он был бы рад получить от меня ответ…Так мы стали общаться. Я писал ему - он отвечал, и наоборот. Писали обо всем, и, вроде, каждый раз, когда я читал его строчки, он был радостный, но у меня почему-то было такое чувство, что ему… больно? Ему одиноко. Шел третий год как мы общались письмами. На дворе стояла осень. Сидя за партой в школе на перемене, я писал Джеку очередное письмо, в котором говорил о том, что обязательно приеду к нему в конце этого месяца.Я отмечал каждый день до того дня, когда смогу отправиться в дорогу. Конечно, было трудно уговорить отца и маму, но мне это удалось. Джек следующим письмом написал, что будет ждать меня на вокзале, и добавил, что я его быстро узнаю по неизменным очкам-консервам.На станцию в последний день месяца я пришел радостный, сжимая ручку висевшей на плече спортивной сумки. Настроение мне не могла испортить даже погода - дождь лил как из ведра. Родителям я сказал меня не провожать, сам дойду - не маленький, плюс они как-то говорили, что хотели бы посмотреть, насколько я стал самостоятельный. Сев на поезд, я долго ждал, когда он тронется с места. Мне уже не терпелось увидеть эти красные глаза и эту широкую улыбку. Ехать было несколько часов, с пересадкой, но меня это не пугало. Перечитывая последнее письмо Джека, я лишь изредка поглядывал на меняющийся вид из окна. Я думал, что скажу ему при встрече. После первой пересадки пейзаж в дороге оказался совсем иным: если, когда я ехал до первой станции, мне больше попадались дома, то теперь это была либо равнина, либо лесополоса. И теперь я все больше углублялся в мысли о том, что семья Джека поселилась где-то в деревне, но я ошибался. Небоскребов я не увидел, обычные пятиэтажные или десятиэтажные дома были повсюду. Когда поезд стал подъезжать к нужной станции, время было девять вечера. Внутри у меня возникла какая-то тревога, а что если я не увижу Джека на вокзале? Дождь шел даже здесь, но зонт я открывать не стал - быстро перебежал из поезда в здание того самого вокзала. Множество людей: кто в ожидании своего поезда, а кто просто кого-то встречал. Я всматривался в эту толпу, надеясь увидеть знакомое лицо, пока моего плеча не коснулась рука в черной перчатке. Тогда, обернувшись, я и увидел Джека, вроде он, как и я, повзрослел, конечно же, но остался при этом прежним - самим собой.- Давно не виделись, Том, - эта его улыбка. Сумка рухнула у меня с плеча, и все, что я смог сейчас сделать , так это обнять его, крепко, и я почувствовал, как его руки тоже обхватив меня и прижали к себе. Кое-как мне удалось проглотить ком в горле и сморгнуть слезы с глаз. Хотя, когда мы отстранились, я увидел, что Джеку не удалось сделать того же, или же он даже не пытался.Мы вышли из здания, открыв зонты. Дерево, что росло у вокзала, уже облетело, и ветер качал его голые ветви.Разговоры, смех, по пути в дом Джека мы старались наверстать все то время, что не виделись. Я отодвинул подальше мысль о том, что завтра в обед уеду, так что у нас не так много времени. Дом у Джека находился в противоположной стороне от многоэтажных домов, в коттеджном поселке. И внутри дома было пусто, что меня удивило. Но свет в доме горел в каждой комнате, а это значило, что Джек так до сих пор и не поборол свой страх темноты. - А родители где? – Спрашиваю, уже находясь в комнате Джека и садясь на его кровать.- Родители… они на работе, не вернутся сегодня. Завтра, может, заедут вечером… может быть.- То есть, ты здесь так-то один живешь? - Теоретически – да. Прислуга бывает здесь чаще, чем родители.- Вот как.- Устал с дороги? - Как же я скучал по этой его улыбке. - Не особо, а что? - Это хорошо, потому что я не отстану от тебя все эти часы, пока ты здесь. Я хочу как можно больше, больше наверстать за эти три года, ведь в письмах многое не скажешь.- Точно, - улыбнувшись, подтверждаю я. Я так и не понял зачем нужно было увозить Джека с собой, какая разница? Он с бабушкой бы жил в доме, и не был бы один, а что сейчас? Он… и правда был один.Мы разговаривали обо всем, но он ни разу не упомянул о том, что у него появились друзья в новой школе, наоборот этой темы он избегал. Джек рассказывал мне про свое новое увлечение роботостроением, поначалу я подумал, что он шутит, пока не увидел собственными глазами небольшого – размером с ладонь - но работающего робота! И этот робот был похож на самого Джека. Выполнял он всего несколько функций: поднять – подержать что-то не тяжелее карандаша, сесть и побегать по кругу.Так, под разговоры о новых увлечениях, книгах, фильмах и прочем, мы уснули, сидя около кровати и укутавшись в плед.Проснулись мы поздно утром, до моего поезда оставалось всего четыре часа. Мы спокойно привели себя в порядок, позавтракали вдвоем, и это был мой самый лучший завтрак из всех. К слову сказать, завтрак готовили мы вместе - прислуга утром не пришла.Уезжать мне не хотелось. Не спеша, направляясь к вокзалу, мы шли по тропинке: по одной её стороне была речка, чуть скрываемая кустарниками, по другую - деревья, что словно полуаркой закрывали небо. Я помню - Джек писал в одном из писем об этих пейзажах. Ясное небо, лучи солнца пробивались через золотую и ярко-красную листву. Еще не высохшая от дождя дорога. Я остановился, опустив голову и смотря на свое отражение в луже.- Ты чего? – Спросил, остановившись и подойдя ко мне, Джек.- Мы, возможно, опять с тобой долго не увидимся, - поднимаю голову и смотрю в его красные, понимающие, и даже грустные глаза, - Эта дорога напоминает мне нашу дорогу в парке…- Ты писал, что тот парк сравняли и теперь там вроде строится пассаж, - печально усмехнувшись, говорит он.- Да, - слабо киваю, опускаю снова взгляд, смотрю на его руки и через какое- то мгновение уже осознаю, что держусь крепко за эти руки своими, - Где те наши дни три года назад? – Зачем-то спрашиваю.- В прошлом, где-то в прошлом, - грустно улыбаешься, и я вижу, как ты снова плачешь, а потому обнимаю, - Мы ведь еще увидимся, но в этот раз я к тебе приеду, - слова, произнесенные тобой шепотом. Стоя на вокзале, я, издалека, слышал, как приближается поезд. И вот он остановился напротив. Другие люди, ожидавшие его, стали постепенно заходить. Я попрощался, отправившись к дверям, но, дойдя до них, резко развернулся. Сбросив сумку с плеча, быстро оказавшись рядом с Джеком, я поцеловал его. Я явно удивил его своим поступком, но он удивил меня не меньше, ответив. И плевать было, как на нас сейчас смотрят другие. Я понял, понял, что на самом деле означали все те чувства, что не давали мне покоя. Я люблю Джека.- Мы еще увидимся, - сказал я, улыбнувшись, когда отстранился. - Да.Зайдя в поезд, я сел на свободное место у окна, улыбаясь все еще провожавшему меня, стоящему на перроне Джеку. Приложив пальцы к губам, я приложил после их к стеклу, на что получил в ответ воздушный поцелуй. Поезд тронулся, я улыбался, а по щекам текли слезы. Да, я был счастлив. Я не знал, что будет в будущем, и уже не был уверен в чем-либо, но в этот момент я дал себе слово, что во что бы то ни стало, мы будем вместе и, главное, рядом друг с другом.