9 (1/1)
СоратаОн вовсе не боялся за свою дверь, да и Генри едва ли пострадал бы от столкновения с ней.Просто он устал.Возбуждение давно схлынуло, вытесненное неловкостью, страхом и чувством вины, но Сората все равно постарался сесть как можно дальше от Генри, на котором по-прежнему не было майки, и крепкие мышцы красиво проступали под светлой кожей с россыпью веснушек. И правда, они были везде - ослепленный страстью, Сората не сразу заметил эту красоту, а теперь боялся к ней прикоснуться.- Ну? - поторопил Генри. Взял диванную подушку и прижал к голой груди. Сората постарался не следить за его движениями, но чувствовал, что не в силах отвести взгляда. В голове одна за одной рождались пошлые фантазии, которые - Сората надеялся - никогда не станут явью.- Я болен, - сказал он прежде, чем успел обдумать свои слова. - Это называется сатириазис. И я не уверен, что смогу вылечиться.Генри хмурился, мял подушку пальцами.- Генри, ты знаешь, что это такое?Тот покачал головой. Сорате очень не хотелось объяснять, эта тема была не просто болезненной и неприятной. Ему было противно говорить все это при Генри.- Это началось в пятнадцать, - припомнил он. - Да, мне было пятнадцать, когда меня соблазнила наша служанка. Я не был против, и наши встречи повторялись регулярно, все чаще и чаще. Потом она начала требовать меня делать странные вещи. И когда ее уволили, ей на смену пришла другая, но на этот раз я выбирал сам.Сората отлично помнил те времена, не так уж давно это было, если подумать, едва минуло десять лет.- Сатириазис это неконтролируемое стремление к совершению половых актов. Проще говоря, мне постоянно нужен секс. И чем чаще я им занимаюсь, тем меньше удовольствия получаю. Это превратилось в зависимость, насущную потребность организма, как сон или еда. И мне все равно, кто мой партнер, мужчина или женщина и кто из нас занимает активную позицию, он или я. Это ад, Генри. И из него уже не выбраться.Он отвел взгляд, прячась за распущенными волосами. Презрение или осуждение в глазах Генри убило бы его, растоптало все надежды.- Так что просто уходи. Нам лучше больше не видеться. Я никогда не смогу быть у тебя единственным и не смогу стерпеть, если не буду единственным у тебя. Теперь понимаешь?Он все-таки поднял голову и встретился взглядом с Генри. В груди отчаянно быстро забилось сердце. Что он скажет? Почему он не уходит? Почему…- Ты идиот, - сказал Генри. - Натуральный придурок.И он отложил подушку в сторону, протягивая Сорате руку. ГенриКогда Сората несмело взялся за кончики его пальцев, Генри перехватил его ладонь и потянул на себя. Тот от неожиданности упал ему на грудь, и Генри обнял его, не позволяя отстраниться.- Возможно, я не все понимаю, - сказал он, - да, черт возьми, я вообще мало что понял! Но нельзя же отчаиваться. Если тебе не помогают врачи, нужно искать другие способы.- Какие другие, Генри? - простонал Сората, не поднимая головы. - Ты и правда ничего не понял. Меня разрывает от желания заняться с тобой сексом прямо сейчас, сию же секунду. Я мечтаю, чтобы ты порвал на мне одежду и взял силой. Разве это нормально?Сората резко оттолкнулся, выпрямляясь и повышая голос:- Стоит мне чуть-чуть расслабиться, и я сделаю что-то непоправимое! И ты… ты будешь презирать меня. Я грязный! Я грязный, грязный, грязный…Он замолчал, шмыгнул носом, с удивлением трогая мокрые от слез щеки.У Генри защемило сердце. Он ко многому в жизни привык, но чужие слезы переносил с трудом. Особенно слезы человека, успевшего стать таким близким.- Не говори так, пожалуйста, - он достал из кармана платок и, осторожно взяв Сорату за подбородок, принялся вытирать его лицо.- Что ты делаешь? - удивился японец.- Делаю тебя чистым, - пошутил Генри и, не удержавшись, прикоснулся пальцем к приоткрытым мягким губам. - Ты похож на ангела, Сора. Можно я буду называть тебя Сорой?Тепло-карие глаза Сораты удивленно расширились.- Можно. Тебе можно.Тогда Генри убрал сырой платок и улыбнулся.- Предлагаю начать терапию прямо сегодня.- Что ты придумал?- Я остаюсь ночевать у тебя. Твоя задача - вести себя прилично.Сората проворно соскочил с дивана.- Ну уж нет. Ты совсем дурак? Нарываешься? Я не смогу так долго держать себя в руках, когда ты рядом.- Тогда мы ляжем спать вместе, - решил Генри. - Где твоя спальня?Разумеется, он рисковал. И понял гораздо больше, чем казалось Сорате, но как он теперь мог оставить его одного?- До утра, Сора, - серьезно сказал он. - Я буду с тобой до самого утра, в одной квартире в одной постели.Взгляд Сораты горел отчаянием.- Сумасшедший. Делай, что хочешь.