Чертовски хорошая жизнь! У кого-то, но не у меня... (1/1)

Она ненавидела улыбки. Ненавидела смотреть на лживые лица людей, что плевали прямо в душу, при этом наивно хлопая глазками. Ей хотелось бежать от наигранного сочувствия, что окружало ее со всех сторон. Давило на нее. Уничтожало по частям. Но наибольшую ненависть вызывало то, что она сама была такой же. Врала, унижалась, рыдала во все горло. Ничтожество. Отброс. Ошибка. Чего еще ожидать от девчонки, застрявшей в своем отчаяние, отображающемся в серых стенах приюта?***Ее мать была провинциальной шлюхой. Крашеной в яркий блонд, с красными губами и прокуренным голосом. Никаких норм, никаких принципов. Не сказать, что она любила это, но деньги не пахнут. Особенно для той, кто не прочь была выпить стаканчик другой не самого дешевого бренди. Совсем не удивительно, что однажды она заметила у себя слегка округлившиеся бока в зеркальном отражении. Или ей намекнули ее постоянные клиенты? Теперь это не имело никакого значения. По иронии судьбы, с беременностью уже ничего нельзя было поделать. Finita la comedia[1], господа. Придется брать отгул на работе на чертовы пять месяцев. Очень длинные пять месяцев. Следила ли она за своим здоровьем в этот период? Ха, да конечно! Алкоголя и сигарет стало только больше - заначка на черный день у нее была. Что ж, случай подходящий. Как итог, ребенок родился раньше положенного срока, что, если честно, весьма обрадовало роженицу. Мелкий, кричащий сверток был отвратителен женщине. Она не хотела даже брать его на руки. Смотреть в его сторону. Думать о нем.В тот же день она написала отказную и свалила на все четыре стороны. Мать года, ничего не скажешь. Ребенка отправили в приют, самый задрипанный и обветшалый, который только был. Всего-то и сделали, что нарекли Сарой. В насмешку, не иначе[2].***Года в приюте проходили отвратительно. Как только ей исполнилось три, в руки всучили тряпку и наказали убираться в комнатах. Этим занималась не только она, но другим детям было от восьми лет и больше. Существенная разница. Ее-то и ноги практически не держали, а требовалось лесть к самому потолку, дабы протереть шкафы от пыли. Падения стали рутиной, а ушибы и синяки – вечными спутниками. Остальным не было никакого дела до этого, в конце концов, у всех одна судьба. Разве что совсем младенцы могли спать спокойно, еще не окунувшись в мирскую грязь. Ну и любимчики воспитателей. Куда же без них?Вода была всегда холодной. Мышцы сводило от судорог, когда наконец-то удавалось попасть в душ, что находился в небольшой пристройке к основному зданию. Хотя такое происходило не то, чтобы часто. Тем не менее, в пять лет у нее были трясущиеся руки шестидесятилетней. А также хронический бронхит и потухший взгляд, смотрящий в никуда. Жизнь продолжала втаптывать ее в грязь с особой жестокостью.***Когда ей в руки впервые попали сигареты, ей было десять. Она профессионально умела убегать и прятаться в тенях, у нее ловко выходило давить на жалость людей и выуживать кошелки из карманов невнимательных жертв. А еще она отлично обрабатывала ранения самого разного характера и проникала в чужие дома без единого шума. Теперь ко всему этому добавился терпкий запах дешевого табака, пропитавший черные, как воронье крыло, волосы, неаккуратно обрезанные заточенным месяцами камнем. В детских и слишком костлявых руках все чаще мелькал мерцающий огонек, отражающийся в антрацитовых[3] глазах. Дополняли картину огромные синяки практически на все лицо и бледная кожа, местами просвечивающая синие линии вен. Она думала, что безбожно больна и, возможно, это не было далеко от правды. Мокрый кашель драл горло практически каждый день, сгибая молодое тело в три погибели. Иногда исчезало зрение, погружая мир в кромешную тьму. Не то, чтобы она желала хоть что-то видеть, но когда ты не знаешь, откуда выбегут противники в следующую секунду, шансы на выживание резко сокращаются. Впрочем, если она отойдет в мир иной, проблем станет намного меньше. Вскрыла бы вены, да вот только боли боится. Неудачница.***Тринадцать лет стали одним из лучших периодов жизни. Она встретила Мясников. Громкое название мелкой шайки бандитов, иногда совершавших набеги на продуктовые магазины и сомнительные заведения, в поисках легкой наживи и развлечений. Но ей нравилось. Редкие уличные драки будоражили кровь, пробуждая азарт и встряхивая прокуренную душу. Конечно, ей досталась роль девочки на побегушках, но кому какая разница? Она была частью чего-то, и это определенно заставляло жить. Недолго, правда.Спустя полгода объявился разукрашенный ?герой?, разогнавший их дружную банду. Ей чудом удалось избежать участи загреметь в детскую колонию, вовремя спрятавшись за мусорными баками. Даже если она и хотела помочь своим ?товарищам?, трясущиеся от страха коленки не давали ей этого сделать. Из мясников осталась только она. Сигарет стало в два раза больше.Как она позже узнала, это был Черный Плащ – будущая гроза всей преступности Сен-Канара. Их шайка была одним из первых достижений чернокрылого. И последней радостью Сары, раз уж на то пошло. Снова потекли серые дни, наполненные тоской и унынием. Отлично, ЧП, продолжай в том же духе - ты делаешь этот город лучше и спокойнее…Ага, как же.***Когда ей была пятнадцать, произошло событие, что перевернуло ее мир. Снова. В этот раз жизнь решила не проверять ее на прочность и преподнесла подарок. Насколько вообще можно считать чью-то смерть хорошим поворотом судьбы… Умерла директриса приюта. Просто однажды утром исчезли яростные крики, эхом разносившиеся по холодным коридорам, и дышать стало как-то легче. Женщину нашли в ее же кабинете с торчащим из груди ножом. Несомненно, это было убийство, но им всем плевать. Их личный кошмар отправился гореть в аду, ну а каким способом это произошло, было не важно. Когда полиция приехала разбираться в случившемся, выяснилось, что жертва забирала в свой карман практически все деньги, поступавшие от попечителей приюта. Это подняло возмущение среди народа. Убийцу даже не пытались искать, разбираясь с неожиданно всплывшей информацией. Дело быстренько замяли, предоставили новую директрису, что в этот раз находилась под бдительным надзором властей, и устроили небольшие поминки. Никто не пришел. Будто бы кто-то хотел…С этого момента жизнь в приюте стала менее невыносимой. Сделали основательный ремонт, закупили новых игрушек и одежды, наняли персонал. Все это стало казаться сказкой или сном, затянувшимся на слишком долгое время. Возможно, это было предсмертным бредом, созданным погибающим мозгом. Дети стали улыбаться чаще, веселиться, играть. Да что там, их перестали заставлять работать на благо приютившего их ?дома?. И все было бы замечательно, если бы не было так противно. Сара помнила затхлость сырого воздуха. Помнила плесень, покрывающую холодные каменные стены. В ее памяти навсегда отпечатались все те раны и синяки, оставленные раздраженными воспитателями. И все это… Просто исчезло?! Все это было бессмысленным? Забытым, словно ночной кошмар? Какого черта?! Почему те, кто еще вчера рыдал в подушку из-за боли и голода, уже сегодня смеются и активно развлекаются? Ногти до крови впивались в ладонь, отрезвляя. Нет. Она не забудет. Будет всегда помнить горький привкус отчаяния, смешанного с солеными слезами. Будет часами всматриваться в зеркало, разглядывая каждый шрам, полученный на протяжении слишком долгой для нее жизни. Возможно, будет плакать. И сейчас весь этот позитив, повисший в воздухе, невероятно раздражал ее своей наигранностью. Но больше всего ее бесили новенькие, прибывшие в уже улучшенный приют. Особенно рыжая стерва, старше нее на два года. Она постоянно была в центре внимания. Активная, слегка задиристая, вечно что-то замышляющая. По мнению Сары – сучка. Даже имени ее не хотелось знать. Это совершенно точно было взаимно.***Шел шестнадцатый год, они выживали, как могли. Но раз уж на то пошло, то выживала только она. Все остальные давно сдались этим цветочкам и песенкам. Мерзость. Она все чаще бегала за угол здания, скрытый густыми кустами и деревьями, чтобы покурить. Новая директриса ненавидела запах дыма. И она избавлялась от раздражителя. Саре удалось незаметно спасти одну пачку сигарет, когда произошла полная ревизия, но ее не хватило надолго. Это было ее личным наркотиком, успокаивающим нервы и дарящим долгожданный покой, а потому пришлось искать способы купить себе еще, при этом, не спалив их перед воспитателями. И если с первым она справилась относительно легко, второе было практически невыполнимо. Помощь пришла, откуда не ждали. Та самая рыжая, так яростно ненавидимая ею, смогла прятать на время проверок никотиновые палочки у себя. Потому что ее проверяли не так тщательно. Потому что она была воспитана в семье. Потому что она не была отбросом общества. И Сара даже не знала, ненавидеть ли ее за это сильнее, или оставить все, как есть. В конце концов, это была какая-никакая, но помощь. Ага, платная.***Ночь была на удивление теплой, как для осени. Звезды окружали полную луну, мигая своими огнями. Света хватало, а потому она не волновалась, что врежется в дерево или забор. Это была очередная вылазка на полюбившееся ей место, где можно было спокойно посидеть в тишине. Облокотившись на кирпичную стену, она выдыхала сизый дым из легких, растягивая последнюю сигарету. Нужно было сходить завтра к нелегальному торгашу, толкавшему не только относительно безобидный табак, но и алкоголь с наркотиками. Хотя этими услугами она не пользовалась. Уж слишком мерзкий вкус у спиртного, да и не хотелось окончательно терять рассудок. Ей нужен был чистый разум. Хотя бы изредка.Неожиданный треск веток справа от нее заставил переполошиться. Если это был кто-то из сотрудников приюта или, что хуже, директриса… Нужно срочно рвать ноги из этого места. И только она хотела сделать первый шаг, как среди веток мелькнул подозрительно знакомый оттенок рыжего. Не похоже, что ее заметили, а потому пора применить наработанный годами опыт воровки, и проследить за неожиданной гостей. Потушив сигарету о подошву тяжелых берец[4], Сара натянула на голову капюшон и поспешила за знакомой. Путь лежал к ограждению приюта, что было весьма подозрительным. Куда же собралась мисс ?Прости-сегодня-я-не-могу-спрятать-твои-сигареты? Смит? В воображении сразу же всплыл образ пронзительного взгляда по-кошачьи зеленых глаз, насмешливо смотрящий на нее. Тряхнув головой, брюнетка поспешила спрятаться за деревом, когда наблюдаемый объект насторожено оглянулся в поисках преследователей. Не зря, кстати. Но бессмысленно. Уж что-что, а прятаться Сара умела. Жизнь научила. Пока девушка погружалась в свои мысли, рыжая успела резво забраться на забор, перекидывая ногу. Посидев несколько секунд, она ловко спрыгнула вниз, приземляясь на твердый асфальт. Слегка покачнувшись, она выпрямилась и быстрым шагом направилась в сторону заброшек. Не похоже, что она собиралась возвращаться. Хмыкнув, Сара засунула руки в карманы серой толстовки и, крутанувшись на пятках, двинулась в сторону приюта. Пусть катится куда хочет, ей плевать. И, так уж и быть, о ночном побеге не узнает ни одна душа. Ей просто лень что-то кому-то рассказывать, ничего большего. Срочно нужно покурить.***Семнадцатилетие было… странным. Потому что история повторялась. В их милый небольшой кружок по интересам(она предпочитала слово ?Ад?) прибыла новенькая. Рыжая. Снова. Только в этот раз на пять лет младше, но такая же раздражающая. Дьявол. Везет как утопленнику. Ее звали Гозалин[5]. Она знала это, потому что сложно не услышать ?остроумные? шутки про ?зажигательную штучку?[6]. И, возможно, ей было даже жаль девчонку, у которой недавно погиб единственный родственник. Хотя… Нет. Они все такие, ей плевать.Уже через три недели новенькая гоняла по приютскому двору в хоккей. Летом. При температуре +30 градусов Цельсия. Маразм крепчал. Но добивающей стала шайба. В буквальном смысле – в голову Сары прилетела шайба. Когда она очнулась в палате больницы, события последних двух дней исчезли безвозвратно. Тело болело, перед глазами летали черные мушки, а медсестра и директриса мило беседовали между собой, слащаво улыбаясь. Простонав, пострадавшая откинулась спиной на мягкую подушку, сжимая кулаки до побеления костяшек пальцев. Она обязательно выкурит недельную норму, когда эти две курицы исчезнут[7]. Скорее бы.Как итог, виновной в частичной амнезии сделали выговор и поставили в угол. Очешуеть можно[8].***Прошел еще один год, и она окончательно убила свой организм. По крайне мере, легкие точно. Кашель еще не перерос в кровавый, но, по ее скромному мнению, до этого осталось недолго. И это все равно не останавливало ее. Разве что сигарет стало самую малость меньше. На самом деле, ей просто не хватало на них денег. Отлично, бедность спасла ей жизнь. Практически.Однажды днем она гуляла по городу в гордом одиночестве. Если быть точнее, то пряталась. А если уж совсем откровенно, то она сбежала из приюта, при этом столкнувшись с непонятным типом в полосатом костюме и оттоптав тому ноги(и, конечно же, украв его бумажник), прошлась по магазинам за чужой счет(теперь уже за свой), раздраконила рыночных торговцев, украв у них парочку яблок(и непрофессионально попавшись) и закурила в общественном месте, из-за чего теперь ее ищут местные блюстители порядка. День прожит не зря, так сказать. И вот, она вывернула из темного переулка, отрываясь от хвоста в виде полицейского и выходя прямо к дороге. Машин было не слишком много, прохожих тоже, а потому она очень удивилась, услышав крики и взрывы. Довершали все это звуки выстрелов, эхом отражающиеся от стен домов. Какого черта происходит?! Мимо пронесся мотоцикл, с подозрительно знакомыми фиолетовым плащом и рыжими волосами, а после появились и сами стрелявшие. Пули летели во все стороны, грохот стоял невероятный. Встав как вкопанная, Сара удивленно и испугано хлопала глазами. Секунда и она чувствует резкую боль где-то в районе живота. Опускать взгляд было откровенно страшно, но пересилив себя, она все же посмотрела вниз. А там красный. Много красного. Дрогнувшей рукой она дотронулась до пятна, расползающегося по ткани излюбленной толстовки, резко отдергивая ее из-за вспышки боли. На пальцах остались капли крови. Ее крови…Блять.