Глава 2. "Созвездие Белого Духа". (1/1)

Йейинде смотрел на удаляющийся космический корабль, в котором он навсегда распрощался с Ираидой и ее другом Хорхе, пока он не скроется в ночном небе. Только когда корабль исчез в ночной тьме, Йейинде мог с чистой совестью возвращаться домой. Раны, что оставил ему жрец-берсеркер, он не залечил еще. Но дискомфорта от этого он не испытывал. За свои годы охоты он множество раз получал ранения. Его особенность заключалась в том, что у него быстро сворачивалась кровь и ему можно обходиться без аптечки (если ранения не серьезные). К счастью, жрец-берсеркер не нанес ему серьезных ранений, но зато много обычных. Йейинде надел свою маску, которую он никогда ни перед кем не снимает. Для Ираиды он сделал исключение, чтобы она могла запомнить его. С ней он никогда уже не встретится, в этом нет сомнений. Будет ли он по ней скучать? Возможно. Она удивила его своей силой духа. О ней он думал, как о трусливой уманке. Возможно, она труслива, но от своего не отступает, идет до последнего и не бросает своего товарища в беде даже перед лицом смертельной опасности, ценой своей жизни. Никогда ему не забыть тот день, когда Гро’ар отдал ее ему в руки и взял с него клятву охранять и заботиться о ней. Первое время Йейинде был строг с ней, а потом смягчился, когда понял, что она послушная и благовоспитанная уманка. Больнее было видеть, что ее подвергли тем пыткам, каким обычно подвергают яутжа. Он всегда глубоко уважал старейшину Вор’мака и был неприятно удивлен, когда узнал, что ей предстоит пережить. Долго опекая ее, Йейинде с болью наблюдал за ее страданиями и ничего не мог сделать, чтобы помочь ей. С того момента, как слабую уманку подвергли таким испытаниям, Йейинде утратил все былое уважение к старейшине. Была бы возможность, он бы попросил у него отставку, но телохранитель не может об этом просить. Телохранитель служит клану, пока не состариться. Только тогда ему дают отставку и все, чем он может потом заниматься, либо провести остатки своей жизни для себя, либо отправится на планету отшельников и там доживать свои дни. Йейинде не радовало ни то, ни другое. Он останется верным старейшине Вор’маку, что бы ни произошло, хотя вспомнив о его супруге Гир’мане, Йейинде начал сомневаться, что тот останется при своем положении. В конце концов, слишком много было недовольных его правлением. Теперь Йейинде не был уверен, что ему стоит возвращаться в город, но обязанность его к этому вынуждает. Ему придется вернуться, но перед этим он остановится в деревне аборигенов, чтобы немного поправить здоровье. А пока…. он подошел к телу убитого им жреца-берсеркера, вынул длинный кинжал с зубцами и вырезал позвоночник с головой. Такой трофей будет по ценности равен черепу Королевы Ксеноморфов. Как-никак этот берсеркер считался весьма опасным, и многим опытным охотникам не удалось с ним расправиться. Йейинде бы тоже с ним не справился, если бы не Ираида. Можно сказать, что он ей обязан жизнью. Обрабатывать голову с позвоночником он не стал и отложил это дело до деревни. Хоть идти было не ближний свет, он не боялся расстояния. С трофеем в руке он направился в нужном направлении, оставляя за собой капли крови, капающие с головы и позвоночника поверженного берсеркера. Покидал он этот злосчастный район поспешно, будто оно проклято. Раны болели, но Йейинде давно привык не замечать боль. Многие животные, чья активность приходится ночью, хорошо чувствовали кровь, но нападать на яутжа не рисковали, ощущая исходящую от него угрозу. Он их иногда замечал, когда проходил мимо лощинок и те быстро скрывались от него. Йейинде задумался: ?Эти два умана проделали такой сложный путь! Они могли погибнуть и знали об этом. Сильна же была их воля к свободе!? Он шел и представлял себе, как его некогда подопечная торопилась сбежать из города, который стал для нее тюрьмой и эшафотом, в джунгли, где не менее опасно, лишь бы не принадлежать Гро’ару. Свобода для нее оказалась ценнее богатства и положения. Размышляя о последнем, Йейинде был даже рад, что она и ее друг так вовремя сбежали. Гир’мана начала ярую зачистку города от уманов, чтобы вернуть все утраченное назад. Но даже не это Йейинде тревожило. Зная Ираиду как-никак лучше Гро’ара, он понимал, что никогда она не поладила бы со своим покровителем. По большей части он сам был не сторонник ксенофилии. Это такое же извращение для яутжа, как содомия для людей. После нескольких минут пути, Йейинде прицепил свой трофей к поясу и решил перебираться по деревьям, чтобы сэкономить время и сократить путь. В этих джунглях он был за всю свою жизнь только два раза. Здесь многое поменялось, но не маршрут, который он приметил давно, когда его мать учила его охоте. И деревня аборигенов осталась на своем месте. С памятью у него никогда не было проблем. Чтобы добраться туда, достаточно просто переплыть через озеро и обогнуть скалистый хребет. Времени это займет немного. То поле, где растут ядовитые растения, миновать не получится, но с этим проблем не возникнет. Он почти до него дошел. Ираида и Хорхе там много наследили, по их следам можно будет пройти. Проходя по их тропинке, он заметил места, где они останавливались. Хорхе был ранен и он оставил больше следов. ?Обычно уманки считаются слабым полом и уманы должны их защищать. Тут оказалось, что она тащила его на себе. Серьезно он был ранен, из-за чего не мог передвигаться сам. ?Бывают же сильные уманки, которые готовы тащить на себе раненых уманов?, - размышлял Йейинде. Минуя это поле, он еще больше удивлялся и восхищался своей экс-подопечной. Сильная она оказалась и даже смелая. Недооценил он ее. Только когда они прощались на том корабле, он понял, на что она способна ради свободы. Никто из других живущих на этой планете уманов не рвался так на свободу, как она. Но, может, она и оказалась смелой и целеустремленной, но в плане осторожности…. Это оставляет желать лучшего. Именно поэтому ее так легко выследил один из изгоев. Но сейчас нет смысла ее в этом упрекать. Она и ее друг живы и они смогли сбежать. Он мог бы вернуть ее обратно под крыло Гро’ара, но не стал этого делать. На то у него свои взгляды были. Сейчас лучше сосредоточиться на другом. Он быстро добрался до озера. В эту ночь подводные камни светятся красивым жемчужным цветом, амелкие рыбки, обитающие в этом водоеме, сбиваются в стаю и начинают кружить. К красотам джунглей он не привык, так как большая часть его жизни проходила за стенами города или в других галактиках. Торопиться ему было некуда, все равно он не получил приказ немедленно возвращаться в город. Подойдя к берегу, он постепенно начал входить в воду. Пройдя несколько шагов в воде, Йейинде увидел на другом берегу пасущегося скакуна, которого он где-то уже видел, а рядом с ним тлели угли. Рядом у воды в камышах кто-то был. С помощью маски он обнаружил, что этот некто не представляет опасности. Переплыв озеро, Йейинде подошел к камышам и обнаружил того, кого он совершенно не ожидал. Сит’варога, верховная жрица аборигенов! - Приветствую тебя, Йейинде! – изящно выпрямилась она, когда увидела его. Узнать такого яутжа она могла и вслепую. Йейинде чуть склонил голову на бок и ответил: - Приветствую, жрица! Сит’варога красивой походкой прошла мимо своего скакуна и грациозно присела рядом с углями. - Присядь со мной, телохранитель, - пригласила она его.

Йейинде не отказался от приглашения. Он присел в позу лотоса напротив жрицы и, отцепив от пояса, положил рядом свой трофей. Сит’варога бросила короткий взгляд на голову и позвоночник берсеркера и сказала: - Теперь мой народ может спать спокойно. Смелый поступок смелого воина! Йейинде издал тихий стрекот, похожий на усмешку: - Я не воин! И ты это знаешь, жрица. - Ты воин. Воин! Поверь мне, скоро тебя им провозгласят, - чуть настойчивее сказала она. - Откуда ты это знаешь? - Как ты думаешь, почему я в такое время нахожусь здесь? - Я не жрец и не провидец. Мне неизвестны твои мотивы. - Тебе даже не интересно? - Предположим. - Это Озеро Откровенности. Так его называла моя мама. Когда грядут большие события, камни в этом озере начинают светиться из-за лунных слез*, что содержатся внутри них. Это случается редко. За последние десятилетия камни светились около пяти или шести раз. Планету потрясло столько событий! Здесь я узнаю, что нам ожидать. Йейинде это не удивило. Он, хоть и был верующим яутжа, но никогда не вдавался в детали обрядов и ясновидения. Ему хватало того, что жизнь преподносит ему каждый день. Он не нуждался в предсказаниях и предпочитал быть всегда готовым, чем мучиться догадками, что готовит завтрашний день. Но все-таки ему было интересно, что будет с Ираидой и Хорхе. - Что же говорит Озеро Откровенности? – спросил он. Верхние мандибулы жрицы изобразили улыбку: - Не уж то самый невозмутимый воин вдруг заинтересовался предсказаниями? - Коли ты завела эту тему, то ее нужно закончить. - Что же тебя интересует? - Только то, что говорит Озеро. Сит’варога достала из мешочка небольшой светящийся жемчужным цветом камень, протянула его Йейинде и сказала: - Возьми его и нацарапай на нем свое имя. Йейинде сделал так, как она сказала. - А теперь положи его рядом с углями, но только чтобы они не обжигали, - добавила она. Он положил. Иероглиф, который означал его имя, после начертания, был светло-серым, при контакте же с теплом стал темнеть. Как только оно приобрело черный цвет, Сит’варога сказала: - Возьми его и протяни мне. Йейинде сделал. Жрица взяла камень и внимательно на него взглянула. - Как я и говорила, ты станешь Воином, но в отставке…, - сказала она. - В отставке? Почему? – удивился Йейинде. - Ты сам ее попросишь. - Чепуха! Я не могу попросить отставку из-за своего положения Телохранителя. - Кому ты давал клятву верности? – положила она камень обратно в свой мешочек. - Какое это имеет отношение к тому, что ты сказала? - несколько возмутился он. - Прямое, Йейинде. Ответь на мой вопрос. - Я давал клятву верности своему клану и Великому Старейшине Вор’маку. - Вор’мак возглавлял твой клан? - Да. Зачем ты спрашиваешь, когда и так знаешь ответ? - Все дело в честности и искренности. - Ты ведь и это тоже знаешь! – чуть резко сказал он. - Не сердись на меня, Йейинде. Поверь, я никогда не задаю вопросы просто так. Но тебе нужны ответы. Я тебе скажу. Гир’мана, супруга Вор’мака, теперь Великая Старейшина. Тот, кому ты был верен, низложен и изгнан, а с ним его сторонники вместе с уманами. Йейинде остолбенел. Если бы на нем не было маски, то от жрицы не утаилось его недоумение. Но ей это не нужно было. Она догадалась, что своим предсказанием шокировала его, хотя он и сохранял видимое спокойствие. Для него такая новость была по истине неожидаемой. Раз уж теперь Вор’мак низложен, то он должен либо последовать за ним, либо принести клятву верности новому Великому Старейшине. ?Неслыханно! Женщина на престоле!? - думал он. – ?Никогда еще такого не было! Это еще больший позор, чем использование уманов в качестве нашего размножения!? Его возмущение только росло от таких мыслей, однако он перед своим отправлением на поиски Ираиды и Хорхе имел догадки, что дело идет к свержению Вор’мака. Только не думал он, что новым старейшиной назначат женщину. Как такое мог допустить совет? Или они сами приняли такое решение? Им ведь прекрасно известно, что женщина не может занимать столь ответственный пост. Не может быть, чтобы они назначили ее! - Ее назначил совет по желанию народа, - сказала Сит’варога. Йейинде усмехнулся: - Вот как! Я так и думал. - Она будет достойно править, и народ будет ее чтить. - И народ допустил такое нарушение? - Других достойных не было. Йейинде склонил голову вперед и задумался: ?Интересно, что подумает Гро’ар, когда узнает об этом? Для него это будет ударом в сердце?. Ему хорошо известно, что Гро’ар и Гир’мана друг друга откровенно презирают. Надо спросить у жрицы, будет ли очередной бунт. - Ты знаешь, что Гро’ар ненавидит Гир’ману? – спросил он. - Не только она его ненавидит. Та уманка его тоже ненавидит. И ее друг тоже. - Стоит ли ждать новый бунт? Каким Гро’ар жестоким ни был, у него много сторонников. - Нет. Гро’ар ничего не сделает. Ему недолго осталось жить. Йейинде, сохраняя спокойствие, под маской нахмурился: - Как это? Почему? - Он отправится вслед за сбежавшими уманами и настигнет их. В поединке по своей глупости он погибнет от руки умана. Ему отсекут обе руки и голову. Телохранитель снова замер. Он ожидал, что его некогда брата по оружию за честолюбие и гордыню постигнет наказание, но не думал, что это дойдет до гибели. Может ли он этому противостоять?Почему же не может? Ему достаточно сесть на свой корабль и постараться остановить Гро’ара. Но жрица сказала, что он падет от руки умана. Разве такое возможно? Гро’ар никогда не знал поражения. С ним в поединке сходилось столько грозных и сильных воинов и все они пали от его руки. Уман гораздо слабее. Йейинде усомнился в словах Сит’вароги: - Этого не может быть. Гро’ар несокрушим. Многие боятся встревать с ним в конфликт. Как уман может его одолеть? - Я не ставлю под сомнение твои слова, но именно так и будет, как я предсказала. Гро’ар слишком самоуверен, чтобы замечать свои ошибки и часто склонен забывать, что уманы компенсируют физическую слабость хитростью. Несколько минут они молчали. Йейинде размышлял над словами жрицы, а та наблюдала за ним неотрывно. Как мужчина, он был идеально сложен. На его теле она заметила много ранений, что говорило о его недавней стычке с берсеркером-жрецом. Но дело было даже не в его победе. Она для себя отметила с момента их первой встречи, что он ее привлекает, как мужчина. Вспоминать об изгоях, что брали ее помимо воли, она не хотела. Теперь это не более чем неприятное воспоминание. Из деревни многие мужчины хотели с ней сойтись для потомства, но она никому не давала согласия. Она вообще не думала о продолжении рода. При встрече с Йейинде она свои взгляды на бездетное будущее решила пересмотреть. Отцом своих детей она надумала выбрать этого спокойного и невозмутимого телохранителя, будущего Воина, и ее не отталкивала мысль, что телохранители дают обет безбрачия. Зная его будущее, она не сомневалась, что он не откажет ей в этом счастье. Но пока она смотрела на него, он думал над ее словами. У него есть возможность попробовать остановить Гро’ара, но при этом он понял, что не хочет этого делать. Раз Гро’ар по воле судьбы должен умереть, то этого не избежать. Только что ждет Ираиду и Хорхе? - Раз уж Гро’ару суждено погибнуть, то какая судьба ждет уманов, что бежали? – наконец, спросил он. - О, они выживут! Уманка вернется на Землю, а вот уман задержится на какое-то время в космосе. И ты с ним еще встретишься, - промурлыкала она. - Встречусь? При каких таких условиях? - Этого я сказать не могу. Знаю, что это будет последнее твое задание. После него ты сможешь уйти со статусом Воина. Такая новость должна была его обрадовать, однако он был расстроен. Его старейшина, которому он долго и верно служил, низложен, Гро’ару суждено умереть, власть в руки взяла Гир’мана. Даже новый ранг и возможная отставка не сможет унять его печаль. Он не так представлял себе такую жизнь. Возвращаться в город, где всем заправляет Гир’мана, ему не расхотелось, но было предчувствие, что придется. Тогда, может, не стоит терять время зря, выполнить последнее поручение и пусть его оставят в покое? - Тебе нужно обработать раны, - сказала жрица. Йейинде забыл о ранах. За время блуждания они покрылись коркой. - Пустяки, - пробубнил он и встал, намереваясь уйти. - Куда ты? – спросила она. - В город. Раз мне нужно будет выполнить еще одно задание, то не буду терять время зря. Сделаю то, что от меня требуется, и покину город. Сит’варога немного огорчилась, но не показала виду: - И как ты будешь потом жить? - Не знаю. Вполне возможно, что уеду на планету отшельников. Жрица решила действовать. Йейинде вдруг почувствовал исходящий от нее возбуждающий аромат. ?Она хочет меня склонить к близости?, - догадался он. - Не думаю, что это сработает, - сказал он ей прямо. Она не переставала источать феромоны, надеясь, что он соблазнится. - Скажи, Йейинде, разве в городе женщины не желали видеть тебя отцом своих детей? – промурлыкала она. Он понял, на что она намекает: - Да, желали, но они не пытались воздействовать на меня, зная, что я, будучи телохранителем, дал обет безбрачия. Сит’варога встала, подошла к нему и положила руку ему на грудь: - А разве ты…? Разве тебе не хочется женщину? Вопрос был неприятным и немного обидным. Конечно, как и все мужчины, он хотел женщину, но знал, что это табу. Свое естественное желание он подавлял медитацией, и это помогало ему сосредоточиться в дальнейшем на более важных делах. Причина, по которой телохранители яутжа дают обет безбрачия заключается в том, что в дальнейшем у них нет времени заниматься воспитанием и обучением отпрысков. Телохранители занимаются только кланом и не более. Йейинде посмотрел на нее серьезно и ответил: - Какое это имеет значение? Я не могу иметь женщину. Мне мой ранг не позволяет. Жрица настаивала, промурлыкав: - Ты ведь все равно станешь Воином. Тебе нечего терять. Или Воины тоже дают обет безбрачия? Йейинде ответил вяло: - Нет, они могут иметь потомство. - Раз ты все равно станешь Воином, то нет смысла блюсти свой обет. Тем более что Вор’мак низложен. В каком-то смысле она была права, но он все равно не хотел так просто отказываться от своей клятвы. Пока его не провозгласили Воином, он остается телохранителем. Но при этом его раздирали сомнения. Жрица запала на него, это было видно каждому. И, тем не менее, он не планировал заводить с ней отношения, даже не смотря на ее необыкновенную красоту. Она красива, даже слепой, едва он услышит ее легкую и плавную походку, сможет с уверенностью сказать, что это шаги красавицы. Однако ее столь пристальный и манящий взгляд действовал на него как-то странно, будто обещая ему неземное удовольствие, если он поддастся. Феромоны жрицы действовали на него как магнит. Ни одна женщина, что пыталась его привлечь для соития, не смогла добиться хоть какого-то результата, а тут ей удается заставить его колебаться с решением. Она потянулась к его маске и провела медленно по ней руками. - Сними маску, позволь мне тебя увидеть! – маняще промурлыкала она. Йейинде глубоко вздохнул, чувствуя, как силы его покидают, а стремление устоять ему изменяют. - Никто с тех пор, как я ее надел, не видел моего лица, - прошептал он. - Никто? Разве что кроме той уманки, - лукаво произнесла она. - Откуда ты знаешь? – удивился он - На тебе остался ее запах. Ты ей нравился. Тебя она считала своим единственным другом, которому можно доверять. Гро’ара она ненавидит. Йейинде подумал: ?Этот разговор ни к чему не ведет. Мне нужно уйти, иначе я поддамся?. Он настойчиво убрал ее руки со своего шлема: - Я должен идти! Жрица не стала ходить вокруг да около и сказала прямо: - Я хочу, чтобы ты стал отцом моих детей. - Это я уже понял. Не думаю, что я тот, кто тебе нужен. В твоей деревне есть более достойные мужчины. - У нас в деревне почти не осталось мужчин. Большая часть женщин была подвергнута надругательству со стороны изгоев. - Значит, ваши женщины, и ты тоже будете вынуждены растить детей от изгоев. - Никто из нас не родит от изгоев. Я об этом позаботилась! - Ты прервала беременность? - Нет. Я предвидела, что ждет наших женщин и приготовила противозачаточное зелье. - Очень предусмотрительно, - сказал Йейинде, направляясь в сторону джунглей. Сит’варога схватила его за руку и остановила: - Куда ты? - В город. Мне теперь терять нечего. - Я прошу тебя, выслушай меня. Не спеши. Он остановился, хотя хотелось идти, не останавливаясь. - Пока Гир’мана только вступила во власть, лучше не лезь туда. Два ночных восхождения* лучше пережди в моей деревне. Будет обряд очищения от скверны изгоев. - Что мне до ваших обрядов? - Йейинде, пока Гир’мана устанавливает свои порядки, не суйся в город. Она вовлечет тебя в свои планы. Прислушайся к моим советам. В конце концов, я никогда никого не обманывала. Сит’варога перестала пытаться привлечь его, как мужчину. И так стало ясно, что он пока не готов к этому, но она не сомневалась, что ей удастся привлечь его внимание. Йейинде не очень хотел задерживаться в этих джунглях, но и отказать жрице, что говорила правду, было неловко. К тому же у него возникли вопросы, на которые ответ может дать только она. - Хорошо, я задержусь у тебя в деревне, но как только появится возможность, я сразу же вернусь в город, как бы мне это ни хотелось, - сказал он. - Я поняла. Хорошо. Жрица взяла своего скакуна за уздечку, села верхом, Йейинде сел позади нее. Сит’варога лягнула лошадь и тот, встав на дыбы, издал громкий рев и сразу помчался. По тропинке сквозь заросли, скакун резво мчался в сторону деревни. По пути туда Йейинде думал и гадал, какое последнее поручение ему может дать Гир’мана. Выполнять ее приказы, как нового Великого Старейшины, он не хотел, так как клятва верности была дана не ей, а ее супругу. ?Может, стоит попросить после выполнения задания отпустить меня? Хотя жрица сказала, что так и будет,? - думал он. Это была в чем-то хорошая новость. Но долго думать об этом не пришлось, впереди показались знакомые очертания деревни аборигенов. Сит’варога повернула скакуна правее в сторону храма, где рядом была ее хижина. Остановив лошадь рядом с загоном, они спешились. Пока жрица снимала с животного уздечку и заводила в загон, Йейинде посмотрел в небо. ?Созвездие Белого Духа сегодня особенно яркое. Предвестник добрых новостей и неслыханной удачи!? - отметил он. - Ищешь созвездия? – спросила Сит’варога. - Созвездие Белого Духа сегодня ярко светит. Жрица, не глядя в небо, сказала: - Жди хороших новостей и успехов. - Думаю, я не успею, пока буду здесь. Сит’варога посмотрела в небо и указала пальцем сначала в это созвездие, а потом провела черту вправо, потом чуть ниже, а потом левее. - Это созвездие будет ярким еще долгое время. Ты успеешь. Как видишь, я не врала тебе, - сказала она. Йейинде усмехнулся: - Те слова о моем статусе Воина? Это созвездие не подтверждает их. Жрица рассмеялась и прострекотала: - Знаешь ли ты, что камни лунного света в том озере, где мы недавно были, светятся таким красивым цветом, только когда созвездие Белого Духа в небе светит ярко? Йейинде присмирел, когда она одним изречением поставила его на место. - Иначе я бы не смогла предсказать тебе будущее, - добавила она. – Идем. Жрица провела его в свою хижину. Зная, что деревня долгое время страдала от нападок изгоев, он ожидал, что в жилище Сит’вароги будет шаром покати, но нет. Ее скромный, но уютный дом был обставлен различными религиозными вещами, лечебными зельями и черепками мелких животных. Стены были местами исписаны молитвами и заклинаниями, а в центре большой комнаты располагался небольшой алтарь с маленькой статуей Кетану. Йейинде ожидал, что их встретят верные ученики жрицы. Таковые быть должны. Он прямо об этом ее спросил и она ответила: - У меня есть ученики, но они живут со своими матерями. - Почему? Они еще слишком юные, чтобы покидать свой дом? - О, нет. Просто деревня наша не настолько большая, чтобы они жили в храме. У меня есть более старшие ученики, но из них только несколько смогут стать жрецами. Другие учатся лекарскому делу. Сит’варога проводила его в комнату средних размеров и сказала: - Вот твоя комната. Располагайся. Если тебе что-нибудь будет нужно, я с радостью помогу. Йейинде молча кивнул, и жрица оставила его одного. Свой необработанный трофей он положил на пол. Завтра он его обработает. Его космический корабль находится рядом с деревней, там есть все необходимое для этого дела. Можно сейчас снять доспехи и заняться своими ранами. Не стал он снимать только свой шлем. Для Ираиды он сделал однажды исключение и показал ей свое лицо, но на то была причина. Они прощались навсегда. Жрица тоже желает увидеть его лицо. Йейинде не думал открываться и ей. Какой бы красивой и надежной женщиной она ни казалась, он не торопился в плане отношений с ней. Хотя она все-таки частично завладела его мыслями. В городе он видел много женщин, но Сит’варога среди них явно бы выделялась, и дело тут вовсе не в том, что она из местного племени аборигенов, и даже не в ее положении верховной жрицы храма богов. Просто она…она необычная! На своем веку он повидал много женщин, но Сит’варога отличается от них своей грацией, красотой и обаянием. Она не стремится понравиться, не любит фальшивить, говорит всегда прямо и не спорит. В этом была ее главная особенность. А помимо этого ей было дано гораздо больше, чем другим. Храбрый яутжа открыл аптечку и взялся с помощью мази обрабатывать порезы, предварительно разогрев ее на переносной миниатюрной плите. С помощью лопатки он прикладывал мазь к ранам. Ужасно больно, но Йейинде только сильно напрягся и тихо заурчал. Терпеть невыносимую боль он давно научился. Обряд Заплетения Дредов он прошел безукоризненно, будто ничего не произошло. В конце концов, он начал медитировать и терпеть боль, когда только научился ходить. У него были очень хорошие учителя, а он был отличным учеником. Если бы не его статус телохранителя, то он, как учитель, был бы самым желанным для подрастающего поколения. Замазывая жгучей мазью порезы, он чувствовал, как за спиной стоит Сит’варога и наблюдает за ним. - Вижу, что процесс лечения доставляет тебе много боли, - заметила она. - Зато быстро заживляет раны, - тихо ответил Йейинде. - У нас с этим проще. Хоть мы и не изготавливаем такую мазь, которая за секунды от ран не оставляет и следа, но у нас есть зелье, которое просто ускоряет заживление. - Весьма интересно! Только оно не пригодится для охотников, которые отправляются в одиночную охоту на другую планету. - Увы, я не знаю всех тонкостей охоты. Я жрица и мой удел – храм и богослужения. На животе, груди, ногах и руках он раны обработал сам, а вот спину не получается. - Позволь мне, - предложила она. Йейинде сначала засомневался, как бы она снова не стала пытаться воздействовать на него свои феромоны. Но он их не ощущал, значит можно не сомневаться. Ей он дал металлическую лопатку и встал прямо. При соприкосновении жгучей мази он только чуть дернулся. Сит’варога наносила ее не спеша. - Из чего же она состоит, что причиняет столько боли? – спросила она. - Это нужно спрашивать у тех, кто ее изобрел. - Я многое слышала о свойствах этой мази, но для меня осталось загадкой из чего ее делают. Знаю я только то, что она мгновенно заживляет раны, что даже рубцов и шрамов не остается, и обеззараживает, но цена такому исцелению сильная боль, что многие яутжа не в состоянии ее терпеть. Удивительно, что ты оказался весьма терпеливым. - Той уманке досталось гораздо больше боли, чем мне сейчас. - Да, я знаю, через что ей пришлось пройти. Знаешь ли ты, что тебе она доверяла, как другу? - Знаю. Ко мне она была больше привязана, чем в Гро’ару. - Гро’ар был слишком настойчив, а помимо этого он не заботился о ней так, как ты. - Откуда ты знаешь? - Это просто догадка. Если к тебе кто-то сильно привязывается, это уже о чем-то говорит. Не знаю, какие у вас были с ней отношения, но ты был единственным, кого она не боялась и всецело доверяла. - Это для меня не открытие. - Но задавался ли ты вопросом, как бы она к тебе относилась, будь ты на месте Гро’ара? - Нет. На месте Гро’ара я бы не оказался, так как я не страдаю ксенофилией. - Значит, тебя не привлекают уманки? - В плане интима – нет. Она закончила обрабатывать раны. Йейинде ее отблагодарил. - Отдыхай, Йейинде. Завтра я буду совершать богослужение в честь созвездия Белого Духа и очищение от скверны изгоев, чтобы узнать, что готовит будущее для моего племени. Он кивнул, и она вышла из его комнаты. ?Необычная женщина!? - подумал он с ноткой восхищения о ней. Раз она советует задержаться, то лучше прислушаться. У него от этого не убудет. Раз она так хорошо знает все традиции, обряды и может предсказывать будущее, то с ней стоит хорошенько познакомиться. Он сел на пол в позе лотоса, закрыл глаза и стал медитировать. Так он обычно и спал. Этого ему было достаточно, чтобы снять усталость и избежать некоторых сновидений, которые, как он считал, отвлекают. Завтра он обязательно пойдет посмотреть это богослужение, хотя, живя в городе, редко присутствовал на таком событии. Снаружи доносились крики ночных птиц и насекомых. В городе такие звуки были редкостью. Многие яутжа, желая просто побыть наедине с собой, отправляются в ботанический сад и там, уединившись, сидят и слушают, как стрекочут насекомые и поют птицы. Но там сад больше искусственный. Здесь же дикая природа, никуда не нужно идти, все рядом. Хоть Йейинде редко бывал в джунглях своей планеты, но ему этот район нравился. А еще он признался себе, что Сит’варога ему вдруг стала интересна. Правда, пока только как жрица. Но кто знает, может завтра или послезавтра он свои взгляды поменяет, и будет смотреть на нее как на женщину. С ее слов он понял, что всем местным мужчинам она отказала. Почему она решила выбрать его? Ей снова звезды или что-то там предсказали, что ему суждено стать отцом ее детей и даже более того жить с ней и растить совместно общее потомство? Йейинде об этом постарался не думать. Вряд ли из него выйдет достойный отец. Он много раз видел, как отцы воспитывают своих сыновей, которые уже получили базовое ?школьное? образование от матерей. Это было все, что он видел. Мысли об отцовстве лучше не брать в голову. В конце концов, у него ведь и женщины никогда не было. Смысл думать об отцовстве? Терять свой статус телохранителя не хотелось, но Сит’варога сказала, что так и будет. Он выполнит какое-то последнее задание Гир’маны и она его отпустит, дав ему ранг Воина. Это, конечно, хорошо, но его вполне устраивает его нынешнее положение. У него есть все необходимое для нормальной жизни телохранителя. Хотя после переворота власти в городе, вряд ли у него все будет так, как раньше. Йейинде был в этом более чем уверен и это его огорчало.