1 часть (1/1)

Базаров шумно заворочался во сне, тяжело вдыхая воздух, свежесть которого вряд ли и ощущал.Болезнь отступала медленно, и виной тому был сам Евгений, который до последнего не хотел принимать ничью помощью. Наверно он бы так и умер, если бы не внезапно приехавший Кирсанов. Почему Аркадий вдруг переменил свое намерение остаться дома и приехал к другу, с которым они уж словно навек распрощались, никто не знал. Молодой человек отвечал на вопросы как-то сбивчиво, словно стыдясь самого себя, так что от него быстро отстали. Да и, если говорить по правде, то счастливым родителям мало было до того дела. Сам же Евгений был ещ? слишком слаб, чтобы выспросить у товарища правду.Почти вс? своё время Кирсанов проводил у постели больного, стремясь всеми силами облегчить мучения друга. Несколько раз, когда мужчина чувствовал себя получше, он устроил Аркадию почти что выговор за то, что тот из него немощного какого-то или девицу в горячке сделал. Младший Кирсанов выслушал его внимательно, спорить не стал, только улыбался. Да так нежно и лучисто, почти по-детски, что даже у Базарова сил спорить с этой улыбкой не нашлось.По приезде Аркадий стал улыбаться ещ? чаще, чем раньше. И не редко улыбки эти предназначались словно одному Базарову. Евгений с каким-то горьким умилением отметил, что на щеках его от этого появляются ямочки. Он дивился на себя, что не примечал этого раньше, во все время их знакомства.?Дефект. А какие дифирамбы ему поют романтики, "?— усмехался про себя Базаров, не отводя цепких, воспал?нных глаз от нежного лица, которое он полюбил рассматривать за время болезни.Когда Евгений очнулся ото сна, перед глазами ещ? стоял образ молодого Кирсанова с этой его ласковой улыбкой и цветами в пушистых волосах. Аркадий снился ему часто, особенно в последние три недели. Этому можно было найти разумное и исчерпывающее объяснение, но Базаров его не искал. Ему нравилось просыпаться, помня из своих снов только лицо Аркадия, так было покойней.Нигилист потянулся, расправляя зат?кшие члены. И Кирсанов, забывшийся дремой на стуле у постели, тут же открыл голубые с поволокой глаза.—?Как ты себя чувствуешь? —?сонно жмурясь, спросил юноша.—?Полегче, спасибо,?— Евгений откинулся на подушки, ловя взгляд младшего товарища.—?Тебе, может, принести чего? —?задал уже привычный вопрос Аркадий.За эти три недели он стал похож на профессиональную сиделку. И хотя Базаров ощущал некую неловкость от этого и даже порой раздражался на то, что друг так с ним ?носится?. А на душе вс?-таки становилось теплее от аркадиевой заботы. Ему было гораздо спокойнее, когда рядом был Аркадий, а не отец или мать. Слишком уж тяжело было смотреть на стариковские мучения и чувствовать вину за это. Пусть Базаров и окрестил е? иррациональной, остаткам совести нигилиста это не мешало терзать его при каждом взгляде на заплаканную, похудевшую мать и ещ? более согнувшегося отца.—?Нет, ничего. Может, прогуляемся? А, Аркадий Николаевич?Кирсанов так серьезно и взволнованно посмотрел на товарища, что Евгению чуть ли не неловко стало за свой вопрос.—?А тебе разве можно уже? —?нахмурив тонкие брови, спросил наконец юноша.—?Так мы недалеко,?— сказал Базаров, удивляясь, что Аркадий, вообще, всерьёз воспринял его слова, но не желая упускать такой шанс.Для него, привычного к постоянному действию?— умственному или физическому, три недели постоянного лежание были пыткой. Конечно, когда болезнь была в самом разгаре, от ?безделия? он не мучился. Те редкие минуты покоя в ясном сознании, которые выпадали на его долю, он тратил на разговоры со ?стариками?, Аркадием и врачом.Но в последнее время силы начали потихоньку к нему возвращаться, и Евгением вновь овладела невероятная жажда деятельности.—?Хорошо… —?неуверенно улыбнулся Кирсанов.Базаров не стал тратить время на ?прихорашивания? и вышел к Аркадию, ожидавшему его за дверью, в холщовых штанах и рубашке. Окинув его странным взглядом, который иногда и раньше ловил на себе нигилист, юноша протянул руку к отросшим волосам друга, стремясь распутать их. Евгений покорно склонил голову, принимая ласковые касания т?плых пальцев.Ещ? недавно он сч?л бы такое странным, а сейчас вс? это было для него таким естественным и желанным. Если откровенно говорить обо всем это, мысли о слишком уж сильной его иррациональной привязанности к Аркадию посещали Базарова почти с самого начала их знакомства. Он никогда не обманывался ?показным? нигилизмом товарища, видя романтичность и восторженность юноши. Но от себя вс? равно не прогнал, наоборот, приближал его к себе вс? более на протяжении их дружбы. Хоть в этом и было много странного, Евгений не стремился разобраться в происходящем - "не зачем тратить время на бесполезные самокопания, надо Дело делать".Мысль о любви пришла к нему, когда он очнулся от очередного болезненного бреда и увидел рядом с собой Кирсанова, который глядел на него испуганно и нежно. Странно, но в тот момент, эта мысль не испугала его, а даже наоборот успокоила.