Глава 3. Искушение. (2/2)

- Не трогай, - хрипло, тихо, предупреждающе.И Уильям слушается. У Грелля есть право так говорить. Поэтому Спирс остается сидеть, смотря на его попытки встать и теребя в руках аптечку.- Я уже тронул, к сожалению. Но то, что я - только к счастью, - Сатклифф, неужели ты не понимаешь, что я хочу тебе помочь? Пропустил все реплики мимо ушей?Но Греллю все равно. Тронул, и пусть. Уильям его сейчас интересует меньше всего.

Руки опираются о кровать, ноги же все ниже опускаются к полу. Наконец, твердая поверхность под ногами, а сейчас нужно немного отдохнуть, вот так, сидя на бедре. Теперь только бы встать. Дотянувшись до спинки кровати, цепляясь за нее одной рукой, Сатклифф медленно поднимается на ноги.

Уильям с нескрываемой горечью смотрит на это все. Кажется, ему и вправду было бы лучше уйти вместе с троицей. Просто чтобы никогда не знать, как чувствуется и выглядит это самое "после". Потом. После него.

Грелль гипнотизирует взглядом дверь ванной комнаты. Но идти к ней, опираясь о стеночку, не удастся. А без опоры Грелль не сделает и пары шагов.Но все планы мигом меняются, стоит Греллю увидеть валяющуюся на полу косу. Лицо искажается, словно его вновь ударили.

И Грелль уже не думает, делая шаги. И надо бы не торопиться, делать их поочередно, спокойно, но Сатклифф словно видит в этой вещи едва ли не смысл жизни. Нет, он не собирается пытаться ранить Спирса, но ему безумно хочется сжать в пальцах рукоять косы. Греллю плевать и на то, что на нем только футболка. Он спешит к косе, но не доходит шага - ноги подгибаются от слабости, и Грелль падает.

Он уже готовится к очередной боли от удара, но вместо этого чувствует, как чужие руки его ловят, а голова касается плеча. Грелль дергается, успевает зажать рот ладонью, только чтобы не закричать. Эти руки держали его минуты назад.

- Куда ты прешь? - голос строгий. - Я же сказал: надо заняться твоими ранами.

Сатклифф смотрит на Уильяма с откровенным удивлением, чувствуя, как рот вновь наполняется металлическим привкусом крови.

- Ванна, - Грелль кашляет, - теплая ванна... - а рука все-таки тянется к косе, и Грелль сжимает ее. Так почему-то легче.- Будет тебе ванна, будет, но я настаиваю на обработке ран. Если ты сейчас в воду полезешь, тебе будет очень больно. Вода же жжет открытые порезы. Подожди немного, ладно? - Уильям, осторожно поддерживая Сатклиффа, встает вместе с ним. За талию держать удобнее всего, мальчишка же практически повис на нем, ноги волочатся. Два шага вперед, и Уильям кладет Грелля обратно на кровать, на спину. Косу Грелль продолжает сжимать здоровой рукой.- Сейчас тоже жечь будет, терпи, - Спирс обмакивает вату в спирте и прикладывает к первому порезу на бедре. С этой стороны они грубее и глубже, чем с другой. На другом бедре только легкие розоватые царапины, их не нужно обрабатывать.

Грелль смотрит в потолок. Напряженные мускулы расслабляются, приходит абсолютное осознание того, что случилось. Он отворачивает голову от Спирса, закрывая глаза. Если он сейчас расплачется, это же никого не удивит, да?

Уильям кидает на пол использованную вату, достает новую. Теперь он осторожно касается запястья правой руки Грелля, поворачивая ее костяшками к себе. И каким образом, интересно, разбили и зачем? Косу, что ли, держал? Да неважно.

В медпункт Грелль все равно не пойдет, можно даже не спрашивать, но вдруг все же перелом? Да, регенерация у юных жнецов работает максимум процентов на 20. Грелль долго будет ходить с синяками. Да и Уильям - не будущий медик, и не умеет заниматься ранами как полагается.Стерев уже основательно засохшую кровь с руки, Спирс бинтует ее. Осталось лицо. Уильям переводит взгляд на голову Грелля, но видит только профиль.

- Повернись ко мне, - пальцы касаются подбородка, подталкивая его в свою сторону.Грелль не сразу слышит Уильяма. Мозг пытается обдумать ситуацию, хотя единственным вариантом кажется уехать обратно, к родителям, и дожить остаток лет никем. Почему остаток? Потому что Грелль не раз слышал, что шинигами, так и не ставшие жнецами, отказавшиеся от своего предназначения, очень быстро погибали. Просто иссыхали. Смерть забирала их, будучи зла за предательство.Но что теперь? Через пару минут, часов, завтра утром? Кто ты теперь, Грелль Сатклифф? Твоя коса лежит рядом с тобой, а руку, которая способна поднять это оружие, сейчас тщательно бинтует тот человек, который.... который что? Изнасиловал тебя сам, не дав это сделать другим. Что он сделал? Защитил тебя? Сначала предупреждал, потом ознакомился с результатом, а после вытащил из-под других? Зачем? Зачем, черт возьми? Если бы он этого не сделал, ты, Грелль, получил бы в три раза больше, и этой перебинтовки сейчас не было бы. Ты бы очнулся уже в лазарете, где после бы осталось действительно только уехать отсюда куда глаза глядят. Просто потому что не вынес бы позора и этих наглых взглядов.Тебя уже сломали, Сатклифф. Но оставили жить все с той же гордостью. И ты отделался сравнительно дешево.

От этих мыслей горло обхватывает стальным обручем, капли слез собираются на ресницах, но глаз Сатклифф упорно не открывает. Пусть будет темно и страшно. Там, в этой тьме, медленно зарождается кто-то новый. Тот, о ком ты, Грелль, еще не знаешь. Нет, не Грелль. Сатклифф.

Потому что ты самого себя ненавидишь больше всего. А Уильям только и делает, что повторяет твое имя.И его голос заставляет медленно повернуть голову.

Уильям теперь замечает еще и синяки на шее. От пальцев. Он замечает и то, что ресницы Грелля мокрые. Но ничего не говорит.

Странно, что Спирс смотрит на посиневшее лицо, по которому чей-то кулак прошелся явно не раз, но словно не видит этих ударов. Точнее, они не мешают ему видеть просто лицо Грелля Сатклиффа, такое красивое лицо.

Но надо возвращаться к реальности. На губе - корка засохшей крови. Одна щека только чуть покраснела, вот со второй беда, а кровь еще и на подбородке. Спиртом оттирать Спирс не решается, что делать с синяками - подавно не знает. Наверное, должна была быть какая-то мазь или что-то подобное.

- Грелль, мне надо будет сбегать в больничное крыло, надо что-нибудь от синяков, ты по...В этот момент раздается настойчивый стук в дверь.Из-за стука Грелль все-таки распахивает глаза, позволяя нескольким каплям слез уйти вниз по лицу, пачкая и размазывая кровавую корку. Взгляд на дверь - откровенно испуганный. Никому нельзя видеть его таким. Сатклифф дергается, словно пытаясь на инстинкте сползти по подушке вниз, чем-то накрыться, спрятаться.

Пожалуйста, Уильям, убереги, не позволяй увидеть этот позор. Но во взгляде нет такой просьбы. Только знание, что ты по-прежнему один. И это впервые так сильно бьет.- Это твой сосед, наверное? - Уильям встает, подбирает свою рубашку и накрывает ей бедра Грелля, а затем идет к двери.

На пороге стоит еще один первокурсник, значит, точно сосед. Спирс загораживает собой проход, не давая мальчику увидеть собственную комнату.- Ээ...

- Тебя как зовут?- Чарли, а вы...- Чарли, ты бы не мог погулять пока?- Но это моя комната...и я уже несколько часов гуляю! - с нотками возмущения. - Мне надо собираться и...- Мм, слушай, - Уильяма озаряет, - а сделай тогда доброе дело, сбегай в медпункт и попроси у них какую-нибудь мазь или средство от синяков. Очень надо.

- А..ну ладно, а я смогу потом прийти-то?- Без мази не пущу.- Ну, хорошо.- Соседушка твой пригодился, - усмехается Спирс, возвращаясь к Греллю. - Все в порядке, никто тебя не увидит. Сейчас в ванную пойдем, - Уильям наклоняется, обхватывая Грелля за плечи и помогая подняться.

Грелль уже по привычке резко подается вперед и поворачивает ручку крана, после прислоняясь к ванне бедрами. Плохо. От этого движения перед глазами все плывет. И вода шумит. Пока Грелль ждет, когда ванна наберется, Уильям решает успеть убрать кровь до возвращения Чарли. Никто ничего не должен знать. Он обещал Греллю.

- Я сейчас, подожди, только... глупостей не делай, ладно?

Глупости? А какие глупости я еще могу натворить, Спирс, куда больше, а?

На разбитых губах Грелля появляется подобие усмешки, но она быстро исчезает, словно стоила невиданных усилий. Улыбнуться можно, только глядя на воду. Ведь там, в воде, под водой, будет лучше. Там есть защита, там тепло.

А в раковине - белая рубашка в розоватой воде. Это - последствия утра. Неужели этот день мог закончиться иначе?

Сатклифф неловко потягивается, снимая с себя футболку и бросая ее на пол. А через пару секунд в ванной появляется Спирс, неся в руках грязное белье.

- Улик нет, - усмехаясь. - Сосед твой вернулся, но я сказал ему уроки поделать. Главное, что он принес эту штуку от синяков, - Уильям задерживает взгляд на голой спине Грелля. - Ты сейчас заберешься в ванну, а я смажу твои синяки. Хорошо?-Хорошо, - больше ничего и не остается.Но Грелль не двигается.

Заберусь?

А как, Спирс? Ты подумал об этом? Сейчас просто тяжело ногу поднять. И ладно, это еще реально сделать. Но голова, она же кружится. Боишься бортик отпустить, потому что знаешь - упадешь. А это снова боль.

Получается, что нужно просить помощи.

- Мазь кладется только на чистую кожу, - об этом нужно предупредить. Уильям же пытается помочь, делает, правда, это не совсем правильно. Нужно направлять, забыв, что произошло двадцать минут назад. - Помоги мне.

Наверное, это фраза стоила Греллю всех душевных сил, думает Спирс. А гордость уже стала просто словом, да? А ты, Спирс, дурак. Ты и не задумался, чего он так и стоит тут, возле ванны. Ведь если бы мог, сам бы давно забрался.

Уильям, конечно, мог взять Грелля на руки и положить в ванну, но как-то боялся это делать, после всего. Тем более, если его били по голове, и он мог на самом деле потерять сознание, такие движения будут опасными, стошнит еще, или и того хуже. Потому Уильям просто приобнимает Сатклиффа за плечи, поддерживая, но не зная, как так коснуться и помочь, чтобы это не напомнило о случившемся. Хотя как ты теперь забудешь? Рука ложится на бедро, помогая приподнять ногу.- Не спеши только.Сначала одну ногу, - вот, вода обжигает холодные ступни, затем вторую. И точно так же, с помощью Спирса, Грелль садится на дно, держа правую руку на бортике, касаясь стены. Ноги он сгибает, прижимая к себе, прикрывается так.Порезы не жжет, как предупреждал Спирс, наоборот - вода успокаивает, боль отступает. В голове Грелля звон и какое-то отупение. Можно уйти по этой темной дорожке беспамятства, только не забывать иногда сосредотачиваться на том, что происходит вокруг.Грелль делает глубокий вдох, погружаясь под воду. Не меньше двадцати секунд - и выныривает, убирая мокрые волосы с лица.Уильям удивленно приподнимает брови, наблюдая за этим погружением. Но как только Грелль "вернулся", пора было заниматься синяками.Мазь пахнет травами, приятно холодит кожу и ложится толстым слоем. Грелль отчетливо чувствует каждое касание пальцев Спирса. На миг ему даже кажется, что это приятно. И что боль уходит не от мази, а ее забирают эти пальцы, просто стирают, как ластик - карандаш.Какой бред, Грелль. Ведь это все еще он, Спирс, который нагло приставал вчера и который сегодня сделал то, что сделал. Сколько бы он ни помогал.Закончив, Уильям вытирает руки от липкой мази.

- Я сейчас, - обратно в комнату, плотно прикрывая за собой дверь. На кровати валяется собственная рубашка, Уильям хочет ее забрать, но оставляет, увидев кровь. Пусть останется в качестве памяти у Грелля. Пусть в бешенстве рвет ее потом.

Чарли сидит на своей кровати, удивленно глядя на Уильяма.- Что здесь произошло? - он мотает головой в сторону оставленной аптечки.- Переиграли немного, - сухо отвечает Спирс, подходя к шкафу Грелля. Оттуда - первое, что попадется под руку, не искать же халат - какая-то черно-белая футболка и черные свободные брюки. Ах да, белье еще. Уж копаться в чужом мужском белье, да еще и на глазах кого-то, Спирсу не приходилось. Отодвинув ящик, Уильям взял первое попавшееся и отправился в ванную.Спирс вешает одежду на сушилку и садится на корточки возле ванны, глядя на Сатклиффа. Вроде все, что в его силах, Спирс сделал. Остается помочь вытереться, одеться, и уйти. И забыть. И остаться наедине с собой и своим поступком.

Ти Спирс часто строил из себя этакого героя-любовника, но на самом деле все было сложнее и проще одновременно. Никакого насилия. Ничего такого, что было несвойственно парню его возраста. Разные партнеры, какая-то легкомысленность, алкоголь, прожигание своей вечности, обычный отдых в обычные учебные годы. Но за раз все поменялось. Ты сам вырос. Нет, постарел. Кровь. Изнасилование. Затравленный взгляд мальчика, которого ты сломал. А ты даже не знаешь, сколько ему лет. А ведь может быть и только 15. С этим жить дальше. И Сатклиффу как-то жить. Избегая встреч с ним, с этими ублюдками, избегая, наверное, смотреть в зеркало на себя. Уильям не мог представить, что и как будет чувствовать к себе униженный, но такой гордый мальчишка. Но сам Спирс сделал все для очищения своей совести.

Сейчас они с Греллем впервые после случившегося встречаются глазами. И просто смотрят, не отрываясь, смотрят так долго, что разорвать эту связь кажется непозволительной после всего роскошью.

Тишина. Слова растворяются в шуме воды, в возникшей пустоте где-то внутри Уильяма, в глубоко засевшей в сознании и тебе боли Грелля.

Грелль будет еще долго молчать. Но перед ним, в памяти, так же долго будут эти чужие глаза.

Сатклифф медленно отворачивается от Спирса. Ложь. Все это ложь. Обычная и банальная. Нет никакой заботы, нет этих прикосновений, нет этого желания помочь. Только чтобы заставить его замолчать. Ответил за свои слова, а потом так, из благодушия и подлатали.

- Давай закончим с этим.- Наконец понял, что не хочешь меня видеть? - с недовольством отпуская чужой взгляд, будто вместе с ним теряя и все. А собственный уже скользит по профилю, шее, по линии плеч и вниз по руке, разглядывая изящные пальцы перебинтованной руки. - Что скажем твоему соседу?Греллю снова хочется усмехаться от вопросов Спирса. Не хочу? Не то слово. Я никого не желаю видеть. И с удовольствием бы провел здесь, в горячей воде, пару дней. Просто зная, что за этой дверью мир заканчивается.

- Ничего. Его выгнали, а значит и плевать, что он подумает, - что, Грелль, тебя поедает собственная злость? Ненависть? Она же душу уничтожить может.

Грелль цепляется за Спирса, когда тот помогает ему вылезти из ванны. На сей раз Уильям уже не держит его всего - только поддерживает, будто тем самым заставляя Грелля делать уже больше движений самостоятельно, преодолевать боль, заново учиться...ходить?

- Зачем ты ввязался во все это? - любопытство берет свое.Уильям молчит, вытирая Сатклиффа, а затем, накрыв плечи Грелля чистым сухим полотенцем, все-таки отвечает.- Подобного не было в планах. Ты веришь в судьбу? Я нет, но так вышло, что я оказывался рядом с тобой раз за разом. И прямо сюда, - Уильям пожимает плечами. - С этим уже ничего не сделать.Слишком много всего за сутки, думает Грелль. Вчера приставал сам, на уроке не дал добить, теперь вытащил из-под других. Только все равно поражает тот факт, как спокойно Спирс пошел на такой шаг. И вообще, что это за нравы такие, парень трахает парня. Тем троим тоже было явно все равно, кто под ними.

- А если бы тебе не нравились парни? Просто так, из-за хорошего отношения, ты бы здесь не оказался, да? - представим себе такое. Просто ответственный третьекурсник, которому жалко новичка. И если ты пришел за вещами такого же своего друга, с которым ты не спал, что бы ты сделал? Просто бы ушел? Или же начал драку?

А так, как поступил ты, ведь гораздо удобнее - и ту шайку оставил неудовлетворенными, и сам телом воспользовался, и больше это тело никому не досталось. Только вот это тело оказалось таким. Но по твоей логике, видимо, его владелец сам и виноват.- Послушай, я не герой какой-то, если бы тут в такой ситуации оказался бы твой сосед Чарли или еще кто, мне было бы все равно, что с ним сделают. И я не шел сюда за вещами Криса, дурак, комнаты перед вашим въездом тщательно осматривают, волоса не оставят, - Спирсу не хочется врать и что-то придумывать. Рано или поздно ложь раскроется. Так что пусть Грелль получает эту правду вот так, с размаху.И эта правда будет значить, что его поступок - просто корысть, мол сам тебя хочу, а ранами занимаюсь, потому что еще раз тебя хочу.

Уильям отчетливо представляет, что сейчас, после его слов, именно подобные озарения появятся в красной голове, и потому Уильям готов к крикам, ударам, убивающим взглядам или еще чему.Грелль же поначалу и не верит в суть слов.Нарочно? Специально? Зная куда ты идешь и что ты делаешь? Тогда зачем? Зачем было нужно так издеваться надо мной? Просто для того, чтобы получить то, чего захотелось, а после вот так вот сидеть и откровенно спокойно говорить, что это банальное желание?!Пальцы сжимают край полотенца, а сам Грелль, резко выдохнув, впивается все тем же гордым, злым, именно что убивающим взглядом в лицо Спирса.

А что из того, что он захотел тебя, Грелль? Он же своеобразно защитил. Если бы тебя просто изнасиловали те трое, то было бы так, что ты проиграл им и все. Ничего большего. У тебя была бы жизнь, искалеченная, зато своя, никто бы не был ни этим самым героем, ни спасителем. Никем. И ты бы, Грелль, никому бы не был нужен. Избитый, униженный и ничей. Куда лучше картина, да, чем ты весь такой окруженный заботой с таким признанием - да, ты мне понравился, я тебя хотел.- Ха, - Грелль выдыхает, а на губах усмешка. - Не герой, и даже не герой-любовник, как ни жаль. Пришел спасать попавшую в беду жертву, как же, ее утащил дракон, могла бы достаться ему на ужин. А потом что-то типа сказки, что принцесс мало, и их на всех не хватает. Бесстрашный принц вырвал награду из лап грозного дракона и далее по тексту, - голос насмехающийся, но он же дрожит. Отдает фальшью, а ты сам, Грелль, говоришь на повышенных тонах.Уильям спокойно смотрит в злые глаза, слушает громкий, но все так же ломающийся голос. И гордость ведь в Грелле осталась, но уже другая. Она в трещинах. Но по-прежнему идет к этому вздернутому вверх узкому подбородку и кошачьим глазам.- Дурак ты, они бы на тебе места живого не оставили. Провалялся бы до утра без сознания, истекая кровью и с разорванной задницей. И не факт, что тебя насиловали бы непосредственно они, поверь, использования всяких предметов там тоже не чураются. Я понимаю, что вы все такие романтики в свои года, мечтаете о красивом первом разе при луне и свечах, но в том и дело, что это не сказка. А иного выхода у меня не было. Пусть даже я тебя хотел, я бы не стал делать это насильно. И я не шел сюда спасать тебя, я понятия не имел, что они здесь. Я шел проверить, не попал ли ты в беду, - давай, спроси, а с какого меня должно это волновать. Я и сам не знаю, Грелль Сатклифф.Феерически на этом закончив, Уильям протягивает Греллю чистую одежду. На самом деле он уже и сам начинает злиться. Из-за мальчишки он влез в неприятности. Мало ли что потом устроят ему эти козлы. А мысли? А факты? А Грелль Сатклифф, красивый и уже недоступный? Ты это забудешь, ты его забудешь?- Давай одевайся.А Сатклиффа трясет. От всего произошедшего, от банальности слов, от представления нарисованного, от нынешнего позора, который уже душит. Он ни слова не говорит Спирсу, опуская голову и сильно сжимая зубы, чтобы не выдать себя какой-либо эмоцией.Все это бред. Как только они переступят порог ванны, выйдут обратно в комнату, вот здесь всему и конец. Чему именно, Сатклифф и понятия не имел. Просто всему. От спокойной жизни до каких-то проявлений счастья и радости. Уже нельзя будет проснуться и почувствовать обычную радость от того, что подушка мягкая, а одеяло теплое. Все. Больше ничего нет.- Грелль, послушай, в жизни еще и не такое происходит. Ты жив? Жив. Ты это все пережил и попробуй не придавать случившемуся такое большое значение. Через подобную боль почти каждый проходит, просто в разных ситуациях. Позорные ситуации тоже бывают у каждого, - давай, Спирс, рассуждай о том, о чем ты вообще не знаешь. И даже представить не можешь. - В конце концов, от всего этого удовольствие получают, жаль, что тебе так пришлось начать. Время сотрет все.

- Время ничего не стирает, Спирс! Ничего и никогда! - яростно, громко, даже сам не замечая, как перешел на крик.С внезапно появившейся силой Грелль вырывает из рук Спирса одежду и, морщась, кое-как натягивает ее. А затем с ужасом рассматривает в зеркале то, во что превратилось лицо. Грелль тянется рукой к щеке, но так и замирает:- Хороша принцесса.- Брось, заживет. Ты все равно красивый, - только сейчас на Уильяма накатывает ужасная усталость.Красивый? Грелль удивленно смотрит на Спирса, затем качает головой:

- Странно это слышать.

- Факт, - Уильям провожает взглядом выходящего из ванной Сатклиффа, а сам остается на месте, запускает руки в волосы. И что дальше? У обоих такой вопрос. И неизвестно, кому легче будет с ответом. Что тебе, Уильям, делать с памятью. С ощущением Грелля Сатклиффа. Ты, кажется, серьезно на него запал. Под пальцами сохранилось чувство его кожи, а в голове - образ тела.

Грелль же, минуя все и вся - несколько тусклый и спокойный взгляд Спирса, изумленный взгляд Чарли, оставшиеся на полу едва заметные капли крови - подходит к кровати, подбирая с пола свои очки и надевая их.

Повышенная четкость мира сейчас кажется лишней. На матрасе кровь, много крови. Грелль морщится при виде нее, но переворачивать матрас на другую сторону сил нет. Сатклифф кладет на кровать до отвращения белую простыню, что своей яркостью просто режет глаза, тщательно ее заправляет со всей возможной аккуратностью, которую можно получить, делая это одной рукой.

Мне не нужна ваша помощь, мысленно твердит Грелль. Не нужны ваши взгляды. И если Уильям еще хотя бы понимает почему так, то незнание, глупость и узколобость соседа невероятно раздражают.Но сосед, к счастью, предпочитает молчать и просто наблюдать за действиями. Видимо, при Спирсе он не решается ничего спрашивать.

Уильям понимает, что уже больше не нужен Сатклиффу. Помогать при соседе уж точно дурной вариант, с его-то гордостью. Да и время позднее, пора к себе. Реальный мир останется в этой комнате, а там...там ты вернешься к себе привычному - идеальному, удачливому, который всегда найдет себе компанию, отдых, партнера на ночь. Но разговор еще не закончен.

Грелль ждет, когда Уильям уйдет. Кинет что-то ни к чему не обязывающее на прощанье, и дверь за ним закроется. И все.

Уходи, Уильям. Не вздумай мне помогать, не выставляй еще и на людях в полноценной беспомощности. Я сам.

Но Спирс зачем-то продолжает стоять за его спиной и наблюдать за попытками заправить постель одной рукой. А затем он лишь подходит ближе, касается руки Сатклиффа, чтобы тот на миг прекратил возню с бельем.- Ненавидишь?Грелль вздыхает. Ну вот что он привязался? Чертов зануда этот Спирс.- Только за то, что я почувствовал. Но не из-за твоих личных причин, - а ты верил, Спирс, что поступаешь правильно? Ты сделал свой выбор и сказал, что это только лишь из-за симпатии. Нельзя за это ненавидеть. Но за боль можно. За боль нельзя не ненавидеть. Было бы проще обвинить тебя во всем. Только это не правда.- Я пытался быть осторожным, - все шепотом, стоя очень близко. Элементарные правила безопасности, чтобы даже навостривший уши сосед не услышал. Со стороны можно было подумать, что они сейчас поцелуются, так близко пришлось встать.

Уильям смотрит сверху вниз на Грелля, видя в его глазах только свое отражение. И банальную усталость. Но то отчаянье и обреченность, что были час назад, уже ушли. Ты сильный, мальчик, на самом деле. И быстро пришел в себя.- Это не важно, был ли ты осторожен или нет. Все было против меня, против моего желания. Но, наверное, не ты в этом виноват, - теперь нас что-то связывает, Уильям. Только мы все равно на разных сторонах, и уж ты, Грелль, точно не подойдешь к нему первым.- Это и есть самое важное, Грелль. Именно потому я и принял такое решение. Потому что я бы был осторожен, в отличии от них. И это тебя спасло, - Уильям на миг сжимает чужие пальцы.- Не хочу говорить, - Сатклифф отворачивается.

- Ладно. Тогда другой вопрос, - уже обычным громким голосом, - ты бы не мог мне одолжить какую-нибудь футболку? Моя вся в...во всем, - Уильям тянет ткань, на которой остались капли крови Сатклиффа.- У меня тут не магазин. А мое на тебя точно не налезет, - раздраженно вздыхает Сатклифф, но все-таки идет копаться в шкафу. Спустя время оннаходит довольно просторную футболку, которую и отдает Спирсу. На то, как Уильям переодевается, Грелль не смотрит. Сам факт того, как легко Спирс разбросался своими вещами в его комнате, напоминает о вчерашнем заигрывании. И есть в этом что-то дурацкое, обыденное: так, приятель забежал.

Уильям замечает пристальный взгляд Чарли, а затем смеется, наклоняясь к Греллю, кладя руку на его плечо и снова шепча на ухо:- Ты, кстати, знаешь, что здесь очень любят слухи?

А за окном уже темно, комната освещается только лампой на столе Чарли, и во всем моменте появляется какая-то интимность. Спирсу это нравилось, Грелля могло испугать, хотя Уильям почему-то уверен, что мальчишка уже отошел и даже осознал нетрагичность всего. Бывает и такое, бывает и хуже, надо переключаться. Ходит уже нормально, синяки заживают, разговаривает тоже вроде без дрожи в голосе. Все потихоньку возвращается на круги своя, и Спирс сам успокаивается и готов снова подкалывать и улыбаться.

Грелль этого настроя не разделяет. Он удивленно смотрит на Спирса, немного опешив от такого вот прижимания.

- А тебе не кажется, что чтобы слухов не было, не надо их провоцировать?Нет так нет. В любом случае, Уильям рад сейчас слышать эту агрессию в голосе.

- Ладно. Футболку занесу после пар.Прежде чем закрыть дверь за Спирсом, Грелль выдавливает из себя "спасибо". И знает, что на это спасибо Уильям, уже идущий по коридору, улыбнется.Грелль прислоняется к двери спиной. Неужели на сегодня весь ад закончился?

Нет, не совсем. Чарли.- Давай договоримся сразу, - голос строгий. - Ты не задаешь мне ни одного вопроса и держишь язык за зубами. У тебя перед глазами наглядный пример, что его распускать не стоит. Пожалеть могут все, и ты в первую очередь.- Ты...- Я тебя предупредил. Все. Разговор окончен. Не буди меня завтра. Я никуда не пойду. И дверь закрой на свой ключ.