Дорога или Демонстрация любви ( Глава 23) (1/2)
Хотела еще немного подержать главу, но она и так в черновике уже неделю провисела, не смотря на то что отредактирована. С Весной!Принимая душ, стараясь не намочить гипс и все время отстраняя от воды руку, Люциан думал о том, что вновь произошло между ним и Романовым. Он стойко убеждал себя в том, что это всего лишь из-за того, что по близости нет более достойного партнера для секса. Память услужливо предоставляла картинки недавнего соития и то, что он никогда и ни перед кем не открывался в сексе. Всегда он держал под контролем процесс, пусть и находился в пассивной позиции. Ни один из его любовников, а это были в основном мужчины старше двадцати-двадцати пяти лет, не позволяли себе брать Князева полностью.
Овладевать не только его телом, но и мыслями и… душой? От столь неожиданного открытия Люциан пораженно застыл и помотал головой. Быть такого не может! Он не мог влюбиться в этого эгоистичного ублюдка Романова! Это все от того, что после избиения у него никого кроме Макса не было. Вот он и размазался. Как бы он не пытался держать себя так, будто это не ранило его душу, отрицать было глупо. Он просто пытался скрыть то, что это чуть его не сломало. Может именно тот виноватый вид и искренние извинения Максимилиана дали ему сил отогнать свою боль. Макс… Даже как-то странно, напоминает дешевый роман, где главные герои друг друга ненавидят, но в конце оказывается, что они просто не знали, как проявить любовь друг к другу. Нет, они с Романовым не в вымышленном мире живут, и, чтобы их история обернулась хэппи эндом, должно случиться чудо. Только вот Люциан в чудеса не верил уже давно. С тех пор, как молил Бога о том, чтоб мама и брат остались в живых.
Вымывшись и завернувшись в махровый халат, Люциан вышел из ванной комнаты и прилег на заправленную кровать. В этом доме он чувствовал себя чужим, тоска сковывала сердце. Но в собственный дом возвращаться не хотелось. Если бы четверть не была в самом разгаре, он мог бы съездить на пару дней к тетке матери в Краснодар. Тетю Лену он любил и уже года два не виделся с ней. Школа, которую не хотелось пропускать, мешала его желанию. Немного отдохнув, Люциан достал из шкафа вещи, которые были приготовлены специально на этот день: серая немного свободная, с широким воротом футболка, от именитого дизайнера, состаренные джинсы и кожаная косуха. В повседневной жизни ?прилежный? выпускник не мог себе позволить такого внешнего вида вот и решил оторваться в свой День рождения. Завершали образ его любимые кольца: одно в виде короны и два цилиндрической формы, все из белого золота. Подумав, надевать ли подаренный Сергеем Аристарховичем браслет, все же решил надеть украшение. Посмотревшись в зеркало, Люциан пришел к выводу, что выглядит просто, но со вкусом. Причесав волосы, немного потрепал их, создавая творческий хаос на голове. Оставшись довольным собой, он взял бумажник с деньгами, карточкой и водительскими правами, мобильный и ключи от машины и вышел из комнаты.
Коротко постучав в дверь спальни Романова-младшего, он толкнул дверь и застыл на пороге. Максимилиан стоял у зеркала и укладывал волосы с помощью геля. Выглядел он умопомрачительно - Князев не мог не оценить. Этот отдающий металлическим отблеском костюм идеально сидел на тренированном теле брюнета. Люциан почувствовал, как начал возбуждаться, представляя, что Максимилиан исполняет для него приват-танец, сбрасывая с себя одежду. Что его взору предстает тело того, кто буквально час назад имел его в этой самой комнате, на большой кровати, которая уже, кстати, была застелена свежим бельем. Тряхнув головой, Люциан прошел вглубь комнаты и встал рядом с Максимилианом напротив большого, во весь рост зеркала. Макс перевел взгляд на сероглазого парня, который в столь провокационном виде выглядел еще сексуальнее, чем прежде.
- Отлично выглядишь, - бросил он, жадно глядя на юношу.
- Ты тоже хорош. Костюм отличный, - Люц провел пальцем по лацкану пиджака. Макс нервно облизнул губы, а Князев поднял на него невинный взгляд и пару раз кокетливо взмахнул ресницами.
- Мы уже выезжаем? Водителя брать будем? – Макс притянул Люциана к себе, положив руки ему на бедра. Пояс джинс парня болтался на бедрах, из-за чего резинка трусов выглядывала, но это было скрыто от посторонних глаз с виду потрепанной футболкой.– Ты стал совсем тощим, или ты и прежде был таким? – скользнув пальцем под резинку белья и погладив нежную кожу, глядя парню прямо в глаза, спросил брюнет.
- Ты просто этого не замечал раньше, за слоями бесформенной одежды. И да, нам уже пора. Водителя брать не будем.
- Знаешь, я все замечал. Ты выглядел весьма трогательно в этих убогих шмотках. Твои изящные запястья, которые выглядывали из-под рукавов свитера, тонкая шейка в обхвате очередной бесформенной кофты - все это вызывало желание прикусить бледную кожу, впиться зубами оставляя на ней следы. Теперь у меня есть на все это возможность, - совсем забылся Романов.- Нет, Максимилиан, возможность есть только до тех пор, пока я это позволяю. Пошли, - русоволосый покинул комнату. Взяв свой смартфон, документы, деньги и банковскую карточку, а так же бережно спрятав плоскую кожаную коробочку с подарком во внутренний карман пиджака, Макс последовал за ним.Сев в машину, Макс расслабленно откинулся на переднем сидении и окинул взглядом салон авто. Он все еще пах новой кожей, панели были отделаны глянцевым пластиком и хромированным металлом.
- На заказ? – вскинул бровь парень.
- Ага. Папа знал, что заводская модель мне не понравится, - заводя двигатель и выезжая через открытые охраной ворота, ответил Люц.
- А ты - мажор, - подколол брюнет.
- Ничего подобного, я просто люблю эксклюзив.
Выезжая на трассу, ведущую в Москву, Князев надавил на газ, повышая скорость. Максимилиан с интересом смотрел на его сосредоточенный профиль и думал, как бы лучше завязать разговор на необходимую тему.
- Лютик, а какая у нас культурная программа? Ну, приедем мы в клуб, а дальше?
- А дальше… там сегодня состоится небольшое мероприятие, своеобразные смотрины. Меня будут оценивать, стою я чего-то и будет ли перспективно иметь со мной дела, когда я заменю отца на посту.
- Оценивать посредством обычной тусовки в клубе? – не врубился Романов. Ему это показалось легкомысленным и глупым.
- Нет же, дубина! – прикрикнул Люц и сжал руль сильнее. – Понимаешь, партнеры или конкуренты отца, которые будут присутствовать сегодня вечером в клубе, просто присмотрятся ко мне. Они ведь думают, что я просто папенькин сынок. А в это время, я буду наблюдать за ними и замечать их слабые стороны. Кто-то наркотой увлекается, кто-то несовершеннолетними девочками и мальчиками. Все мы люди, и у каждого свой порок. Мне же необходимо знать, с чем предстоит столкнуться в будущем, на какую их слабость я смогу надавить в случае необходимости, - спокойным тоном объяснял юноша.
- Ты не находишь, что это подло? – осторожно поинтересовался парень.
- Макс, - это прозвучало как-то устало. – Подло - это забирать у людей то, что они заработали, угрожая им расправой и причинением вреда их семьям. Подло - это когда крадут твоего брата и мать, пичкают их наркотиками, а потом безжизненные тела выбрасывают у ворот твоего дома. А тебе всего восемь лет, и тогда ты понимаешь, что готов убивать, совсем как взрослый человек, - голос стал совсем тихим, из серых глаз катились слезы, оставляя влажные дорожки на бледных щеках. Макс слушал, не смея прервать парня. Люциан стал сбавлять скорость и вскоре остановился, съехав на обочину.
- Люц, - Максимилиан тихо позвал его. – Мне очень жаль, что такое произошло с тобой.
Князев мотнул головой и поднял лицо вверх, пытаясь унять слезы. От этого вида у Романова защемило в груди, и он, отстегнув ремень безопасности, которым был пристегнут русоволосый, перетащил его к себе на колени. Крепко прижав его к своей груди, он гладил напряженную спину и шептал: - Маленький мой, сколько же ты всего пережил. Послышался всхлип, а потом Люциан резко поднял голову и посмотрел в карие глаза парня.
- Я не твой, - твердо и безжалостно. – И жалеть меня не надо, это уже прошло. Все, что осталось - только воспоминания. Забудь все, что я тебе говорил, если хочешь потом хоть что-то помнить, - сейчас на коленях Макса сидел не тот молоденький паренек, которого хотелось обнять и утешить, а весьма жесткий и непоколебимый молодой мужчина. Черты лица заострились, в серых глазах не отражались эмоции, только властность во взгляде. Романов нахмурился, непонимающе смотря на… возлюбленного?
- Люц, ты чего? – настороженно.