Орхидеи-Лютики или Последний первый поцелуй ( Глава 21) (2/2)

- Сам не в восторге. В общем, я подарю ему дедушкин браслет. Он подойдет ему, а главное, Люц - именно тот человек, который заслуживает носить его.

- Не слабо,- восхищенно выдохнул Вяземский. Он видел тот самый браслет и не отметить его красоту не мог, да и стоимость украшения была довольно таки высокой. А если еще и учитывать то, какой историей он обладал, вещь становилась бесценной. Про себя Ал подумал, что не был бы против, если бы Павел вдруг, после всего, что произошло, признался бы ему в ответных чувствах и подарил фамильную драгоценность, тем самым подтверждая значимость парня. Он тряхнул головой, отгоняя от себя сказочные мечты, и улыбнулся. – Я думаю, Князеву понравится браслет, он очень красивый.

- Надеюсь на это. Как считаешь, стоит ли ему сказать о том, что это не просто украшение?

- Конечно стоит! Только не говори, что это просто фамильная ценность. Расскажи историю браслета и то, как твой дедушка прятал его во время войны и тайно переправлял заграницу.

- Ты прав, так будет красивее, - Максимилиан предвкушающее улыбнулся.

- Я всегда прав, когда дело касается других. Ладно, мы тут уже долго торчим, еще слухи ненужные поползут, тем более, на урок мы опоздали.

Альберт подошел к двери и, щелкнув задвижкой, открыл ее, выходя в пустой коридор, Романов последовал за ним. Спустившись на первый этаж, парни зашли в кабинет, не обратив внимания на учительницу, которая окинула их гневным взглядом и продолжила вырисовывать формулы на доске. Парни сели на свои места и просидели до конца урока, делая записи в тетрадях. Макс украдкой бросал взгляд на Люциана, который задумчиво закусывал нижнюю губу, и время от времени переводил взгляд с доски в окно. Его несколько напряженная поза не укрылась от внимательного взгляда Максимилиана, и он думал о том, что же беспокоит его любимого мальчика.

***Когда прозвенел звонок с последнего урока, Люциан быстро запихнул тетрадь и ручку в сумку и покинул кабинет самым первым, несколько удивив одноклассников. В груди Макса зародилось неприятное волнение. Он поспешил за парнем, кинув Паше, чтоб тот забрал его куртку из гардероба и ждал около ворот. Когда Макс покинул здание, он успел заметить лишь, как его Лютик запрыгнул во внедорожник Cadillac, а дверцу за ним захлопнул Князев-старший. Волнение и неприятные подозрения покинули его: он уже подумал, что Люциана ждет кто-то посторонний, кто-то, кто имеет на него виды. Зябко поежившись от холода - тонкий пуловер нисколько не защищал - Максимилиан посмотрел в сторону школы, откуда уже выходил Крупницкий, размахивая его курткой. Отдав вещь другу, Паша с беспокойством посмотрел на брюнета.

- Макс, что-то случилось?

- М? А, нет, все в порядке. Ты с водителем? – спросил Макс, натягивая куртку.

- Да, а где твой?

- Я сказал, чтоб он сегодня не заезжал. Подвезете меня?

- Конечно, без проблем, - кивнул Паша и запахнул свое полупальто.

- Макс! – друзья синхронно повернулись на голос Альберта. Паша вздрогнул, когда тот подошел ближе и качнул головой, откидывая влажную от моросящего дождя челку на бок.

- Чего тебе, Ал? – с нотками раздражения отозвался Максимилиан. Только его раздражение было направленно не на Вяземского, а на Павла.– Прости. Не обращай внимание. Так что случилось? – исправил ситуацию парень.

- Мой шофер не сможет заехать за мной, у него что-то с колесом случилось. Я так и не понял, он вызвал эвакуатор,тачку отвезли в сервис. Ты не мог бы меня до дома подбросить? – не глядя на подобравшегося Пашу, протараторил Ал. Макс неприлично заржал, хлопая себя по колену и пытаясь что-то выдавить. Альберт обиженно и недоуменно посмотрел на друга, перевел на мгновение взгляд на Крупницкого и надул губы, скрещивая руки на груди. Дождавшись, когда друг отсмеется, он вопросительно уставился на него, все еще дуясь.

- Блядь! Это судьба! – выдохнул Романов и посмотрел на обоих парней, подмигнув Паше. Тот похоже, не заметил, заворожено смотря на Альберта, невольно отмечая, насколько блондин красив, и сожалея, что он - не девушка. Паша презирал себя за последнюю мысль.

- Я сам без шофера, сегодня нас будет развозить Паша, - услышав свое имя, парень пришел в себя и, натянуто улыбнувшись, кивнул. Альберт вздрогнул и испуганно посмотрел, сначала на одного, потом на другого. Макс одними губами проговорил: ?все хорошо?, и протянул ему руку. – Идемте, нефиг мокнуть почем зря.

***Романов занял место на заднем сидении, усадив Альберта рядом с собой, за что тот был ему благодарен. Павел же, напротив, с упреком посмотрел на друга и сел на пассажирское рядом с водителем. Всю дорогу Романов пытался разрядить напряжение, царившее в салоне. Когда машина остановилась около ворот его дома, он вышел из машины, перед этим шепнув Альберту, чтоб тот ничего не боялся.

- Паш, иди-ка сюда, - сделав вид, что забыл что-то, позвал Крупницкого брюнет. – Я предупреждал тебя и еще раз это делаю. Не доставай его и не мучай, - строго произнес он, когда парень подошел.

- Я не буду ничего делать, Макс, - отведя глаза, процедил Паша и вернулся в машину, велев водителю ехать к дому Альберта. Отъехав на сто метров от дома Романова, он приказал остановить машину и, пока Альберт не успел отреагировать, пересел назад. Машина вновь тронулась.- Паш, не надо, - жалостливым голосом попросил блондин, когда тот попытался взять его за руку.

- Прости, - скрипнув зубами, выдохнул Павел и каким-то странным взглядом посмотрел на парня. – Прости за все. За то, что заставил тебя столько страдать. И за то... что сорвался тогда. Я на самом деле сожалею обо всем, - сбивчиво объяснялся Крупницкий.

- Ты женишься… - это все, что произнес Альберт и, обняв себя за плечи, придвинулся ближе к двери, отодвигаясь от любимого. Он не смотрел на парня, но ощущал его взгляд на себе. Альберту было больно находиться так близко от источника страданий. Он проклинал себя за то, что влюбился в него, за то что не вызвал такси и не поехал домой в одиночестве. Покрывшуюся корочкой рану расковыряли, заставляя горячую кровь течь снова, причиняя боль.

- Я не…. Кто тебе сказал?! – потрясенновоскликнул шатен. – Макс! – прорычал он сам себе в ответ. Альберт даже не отреагировал на его монолог. – И мы даже не сможем быть просто друзьями? – на грани слышимости спросил он. Альберт резко развернулся к нему, в его зеленых глазах стояли слезы, а губы дрожали.

- Друзьями? – блондин сглотнул ком и медленно покачал головой. – Нет, Паша. С тем, кого безответно любишь, дружить не выходит. Я проверял это на себе – не справились мы оба, - он горько усмехнулся и провел тонкими, дрожащими и ледяными пальцами по щеке возлюбленного. Павел, словно под гипнозом, смотрел в зеленые озера, наполненные слезами, и пытался переварить полученную информацию. Второй раз ему признались в любви и, если в первый раз он испытывал отвращение и злость, то теперь его разрывало отчаянье и борьба с самим собой. Альберт судорожно вздохнул и, приблизившись к его лицу, накрыл его губы своими. Он целовал, демонстрируя всю ту боль, что разрывала его душу. Те страдания, что он вынес и не сломался окончательно. Он дышал им, дышал этим поцелуем. Их первым и последним поцелуем, как он сам ознаменовал его. Паша, в первые секунды испуганно замерший, отойдя от шока, притянул парня к себе, обнимая его за талию. Он с не меньшей пылкостью отвечал на поцелуй, который не был страстным и нежным, но который ярче и яснее слов говорил о чувствах. Они целовались, забывшись, что не одни в машине, не обращая внимания на шокировано поглядывающего в зеркало заднего вида водителя. Их поцелуй был длительным и наполненным драматизмом, Альберт невольно плакал, даже не подозревая о том, что из его глаз текут слезы, а Павел прижимал парня теснее к себе. Когда они разорвали контакт губ и оба тяжело дыша посмотрели в глаза друг друга, Павел первым опустил взгляд, прижимая пальцы к пылающим губам. Вяземский вновь отодвинулся к окну и смахнул слезы с щек. Для себя он все решил – после окончания школы он покинет страну, чтоб больше не встречаться с тем, кого любит больше всего на свете.