Эпизод шестьдесят седьмой. Близость угрозы. (1/1)
Он всегда любил красивые жесты. Даже среди драконов Лийн славился этим, хоть в его маске и не было почти ничего настоящего. Признаю, если бы наша встреча началась иначе, я вряд ли заговорила бы с убийцей детей, но видеть кровь на этом лице оказалось почти физически больно. Точный расчет и очень эгоистичный. Чего и стоило ожидать от потомка зельхи - жертвовать сейчас ради будущего. Едва ли обычный дракон смог бы так поступить.Если после трех тысячелетий разлуки этот змей вдруг решил помириться, не думаю, что это происходило без веской причины. Я не была уверена, что смогу отказать, а потому просто не стала выяснять цель этой встречи. Насколько он был искренен сегодня? Наверное, ни в едином жесте. Это дарило едва ли не больше боли, чем то подобие драконьей маски на его лице. Страшное украшение можно было хотя бы уничтожить, а вот забыть ложь любимого дракона не получалось никак.Возможно, это какой-то особенный талант: врать, не говоря и слова неправды. Обманывать интонациями, голосом, умалчиванием о том, что не вписывается в необходимую картинку, да хоть бы и просто чуть-чуть иными словами, мягко окутывающими кусочек истины. Во всей комнате, казалось бы, до сих пор ощущалась разлитая фальшь, хоть и сказана была одна только фраза. Я знала, что Лийн прилетит снова, и не ошиблась. Уже через несколько часов на подоконнике вновь стояла знакомая человеческая фигура. Изумрудные волосы, растрепанные намного больше обычного, на этот раз были испачканы чем-то темным, одежда оказалась разорванной и грязной, а на лице и руках виднелись почти исчезнувшие шрамы. На губах сияла улыбка. - Я убил своего деда. - Такими стали его первые слова. Едва слышный шепот и безумная усталость в темно-зеленых глазах.Больше не было сказано ничего. Какое-то предчувствие помогло понять - это не шутка и не представление, и я осторожно обняла дракона, попутно пытаясь выяснить состояние здоровья. Открытый перелом правой руки, многочисленные ссадины, следы неумело и не до конца залеченных ран, истощенный резерв... Похоже, бой был тяжелым, а победа стоила немалых усилий. Именно таким стал первый день, в который помощь понадобилась не мне, а моему сердцу. На удивление, я, не привыкшая делать что-то вот так, срочно, без планирования и подготовки, не растерялась и ничего не напутала. Уже через пару часов совершенно здоровый Лийн крепко спал на моей кровати, едва заметно улыбаясь во сне, и наконец-то стало можно позволить себе немного расслабиться. - Ты дрался с кон Иальдэ? - Спросила я дракона, лишь только он открыл глаза. - Но зачем?- Нет, не с ним. - Несколько слов явно дались ему явно с трудом, и он усмехнулся не то сказанному, не то собственной слабости.Пауза, последовавшая за этим, позволила обдумать странные слова. Единственным остававшимся в живых дедом Лийна был именно кон Иальдэ, отец трагически погибшей матери моего сердца, но, казалось бы, он никогда не проявлял враждебности к внуку. Я могла представить ситуацию, в которой произошла бы битва, вот только это "нет, не с ним" удивляло. Второй дед Арилийента умер в результате собственного неудачного эксперимента еще до войны с зельхи.- Со своим настоящим дедом, Тари. Я ведь квартерон, на четверть зельхи. Я выследил его здесь, рядом с замком.Лийн закашлялся и умолк. Темные глаза сверкнули яростью, но лицо оставалось почти спокойным. Только чуть дернулся уголок пересохших губ.- Этой твари нужен был заложник, понимаешь? Ты. То есть вообще-то, конечно, я, но больше меня зацепить не на чем. Происхождение доказать почти невозможно, а об остальном они не догадываются. У меня есть только одна слабость. А потому им нужна ты. Из-за меня, из-за твоего друга, из-за остальных. Да хоть из-за родителей. Но я не позволю. Я убью их всех раньше, чем они смогут хоть что-то сделать, обещаю.В негромком отрывистом голосе послышалась такая ненависть, что стало просто страшно. А меня охватил какой-то ступор. Они? Значит все это время где-то оставались живые крылатые змеи? Больше того - им что-то было надо от нас. От меня. Значит... новая война?Не удержавшись, последнее предложение я произнесла вслух, и неожиданно получила ответ.- Через два-три тысячелетия, может чуть позже. - Но почему никто не знает и не готовится? - Отчаянно воскликнула я, перестав понимать хоть что-то. - Те, кто умеют видеть, и знают, и готовятся. - Спокойный голос будто окатил ледяной водой. - Остальные поймут, когда придет время.- Но я...- За тебя будут готовы другие, сердце мое.