Бонус часть. Наблюдение первое. (2/2)
Хотя… кому как. Вон, мелкий рад до сумасшествия, да самурайчик его тоже. Правда, не показывает, но от Ноя ничего не утаиться. В лепешку расшибется, но узнает все, что надо. А самурайчик красивый, зараза экий. Гордый, с виду весь такой холодный и неприступный, а стоит подойти приемному сыну Маны, весь полыхает, словно костер. Парадокс.
Но дети. Оба, причем. Один слишком стеснительный, другой нетерпеливый. Долго он смеялся, когда у них, наконец, дошло до нужного момента.
Так, Неа, вроде как речь шла о твоем носителе, а не о его личной жизни. Верно? Значит, заканчиваем раздумывать о всяких пошлостях, перейдем к более скучным описаниям. Что там у нас по списку дальше?
А по списку дальше идет размышления о дитятке. Странно, конечно, но Уолкер серьезно так настроен. Он уже все спланировал. Ближайшие лет пять точно. Ребенок, причем это должна быть девочка, будет расти вне стен Ордена, вдали от войны и всяких извращенцев. А по нему все вокруг извращенцы, только скрывают свою истинную сущность. «Мамочка» окружит свое чадо любовью, заботой, будет пылинки с него сдувать, учить доброму, пугать, когда ребенок не слушается, злым мифическим драконом. Уж лучше Кросс и Граф с комплексами, чем это извращение. Бедный ребенок, Неа уже жалел его.
Так, дальше по записулькам пройдемся.
Большимпунктиком в его наблюдении был опять же этот самурайчик.
Замечательно, что еще сказать?Хотел уйти от неизбежного, а не вышло. И что теперь? Он бы уже давно повесился от такого повышенного внимания к своей ненаглядной и возвышенной персоне, но Уолкер…этот ребенок был просто счастлив. Как маленький, смотрел полными счастья серыми глазами на азиата и млел от его внимания.
Проблема, но может ее и не надо решать?Уолкеру вроде хорошо живется, была бы его воля, со своего япончика пылинки бы сдувал, да на руках носил. В мыслях давно уже такая идея витает. Но Четырнадцатый, как уже говорилось, хороший квартирант в седой голове, поэтому охотно отгонял ее. Брал платочек и начинал работу, как только на горизонте маячила эта затейка. Хотя его и тут опередили. Канда, наверное, телепат, ибо сам выполнял то, о чем Уолкер мечтал месяцами. Холил, лелеял, пылиночки сдувал, недоброжелателей и всех прочих личностей отгонял своим фирменным взглядом, на руках носил, когда это нужно было. Заботливый, ишь какая лапочка.
Если было бы не все равно, обязательно обзавидовался уже давно. Может, взять и возродиться? А что, идейка весьма неплоха. Ребенок есть, муж, как бы, тоже. Чем не хорошая жизнь? Одно не радовало – пришлось бы с ним спать. А он, насколько помнил сам Ной, вроде как по женщинам.
Вот из таких вот веселых и не веселых мыслей, да наблюдений Четырнадцатому и хотелось смотаться из этого дурдома куда подальше. Если даже Мариан Кросс тронулся умом и пустился во все тяжкие! Не ожидал, серьезно.
И все бы ничего, он бы не просыпался, не показывался, мечтая стать серой массой в голове у Аллена, если бы не одно но: его брат умел появляться вовремя. В переносном смысле, конечно. Ну, какой черт дернул Тикки объявиться в Ордене, а? Если Микк хотел смерти, мог бы попросить, а не похищать беременного экзорциста из под носа весьма невменяемого мечника. Канда вон как позеленел, побагровел, зубами заскрипел, когда увидел записку, оставленную на стене. Бумажка сразу стала пеплом, а несчастная стена превратилась гору камней. Собравшиеся на крик Аллена обитатели поняли, что пора пожелать Микку быстрой смерти, ибо в такой ярости Канду не видел никто. Даже Маршалл Тидолл.