Начало кошмара (1/1)

Темные коридоры Черного Ордена за неделю стали намного ближе, чем раньше. Грубая кладка больше не раздражала, а, наоборот, успокаивала, чему Аллен был безмерно благодарен. Он не спал по ночам уже неделю, сам не понимая причины этого. Днем же был рассеянным, засыпал на собраниях и, что самое печальное, совершенно не хотел есть.Он думал, что бессонница пройдет сама, поэтому ничего никому не говорил. Он находил в ней особый плюс: младший экзорцист мог спокойно наблюдать за одной личностью, не боясь того, что ему могут надавать за это по седой макушке. Канда ведь не любит излишнее проявление чувств, – об этом он говорил не раз. Конечно, он мог бы и дальше продолжать такой образ жизни, но когда, однажды, на тренировке он пропустил пару пустяковых ударов мечника, решил сказать этому недугу категоричное «нет». Его «ласковый» пинок по мягкому месту только подкрепил уверенность в принятом решении. Сходить к Матроне и попросить у нее настойку – дело пустяковое. Правда, выглядело лекарство очень подозрительно: мутное, склизкое, воняющее тухлыми яйцами вещество наводило на не очень веселые мысли.- Обыграй меня в покер Тикки Микк, если это не поможет… - пробормотал тогда юноша, откупоривая баночку и выпивая половину.По телу прошелся озноб, а во рту остался неприятный привкус. Почему-то вспомнился Комуи с его вечными изобретениями.Но бессонница прошла. Не сразу, конечно, постепенно, ночь за ночью.Месяц прошел спокойно, без всяких происшествий. Ну, если не брать в расчет Канду… С ним Уолкер мог ругаться вечно, и ему нисколько это занятие не надоест. А потом ночью, в тишине Ордена, тайком пробраться в его комнату, чтобы наконец-то оказаться в родных объятьях и ощутить прикосновение нежных губ. Мало кто знал об их отношениях, а те, кто знал, молчали, стараясь не навредить друзьям.**Было обычное осеннее утро. В святой обители Ордена, столовой, было не протолкнуться. Маневрируя между искателями, нагруженный тремя, а то и больше, подносами Аллен пробирался к своему столику. Настроение у него было прекрасное. Казалось, ничего не предвещало бури.- Уф, - выдохнул он, подсев к Лави и Линали. - Сегодня тут не протолкнуться.- Ты настолько разжирел, что тебе не хватает места, Мояши? – раздалось над ухом.- Ну, не всем же быть таким, как ты, БаКанда. Тощие нынче не в моде, - ухмыльнулся экзорцист.Ученик книжника и Ли-младшая понимающе переглянулись.- Тч. То-то я смотрю, жрешь, как толпа голодных китайцев. – Юу опустился на лавку рядом. – Боишься, что останешься без должного внимания?- А ты ревнуешь? – Уолкер прищурился.- Больно надо. У меня аллергия на горох.- Ага, Юу, заметно, - Лави хихикнул. – Все мы знаем эту твою аллергию.- Завали пасть, Глупый Кроль. Тебя не спрашивали. – Холодно отрезал мечник.- Юу, ты жесток, – запел свою песню тот.Канда это проигнорировал. И черт его дернул сесть за этот столик? Нет, он, конечно, знает ответ на этот вопрос, но вслух его никогда не озвучит. Да и не признается. Наверное.А Уолкеру так и хотелось сделать какую-нибудь пакость. Неважно кому, важно – сделать, проявить себя, да успокоить свое самолюбие. Хитро улыбнувшись, юноша сверкнул глазами и, перегнувшись через весь стол, выхватил из рук мечника тарелку с собой. И как ни в чем не бывало, продолжил трапезу.- Фууу, как ты можешь это есть? Это ж такая дрянь! – поморщился Аллен, отставляя подальше от себя любимое блюдо своего любовника.- Дрянь – то, что ты постоянно жрешь, а это – обычная еда.- Если это еда, то я теперь понимаю, почему ты такой тощий. Как еще сил хватает еще Муген - то держать?- Мояши. Ты. Нарываешься.- Я Аллен, тупая твоя башка. Палочников не боюсь, – вскочил тот и направился на выход.- Аллен? – позвала его Линали, затем перевела взгляд на Юу. – Ну вот, вечно вы так! И не надоело вам еще ссориться?- Тч. – махнув напоследок хвостом, Юу пошел за своим товарищем.Линали продолжала смотреть вслед уходящему Апостолу, стуча пальцами по столу. В ее маленькой головке уже созревал план по примирению поссорившейся парочки. Как же хорошо, что у нее есть замечательный братик! Он ведь никогда не откажет в просьбе своей любимой сестренке.- И чего Аллену не понравилось? По-моему, соба как соба. Остывшая, правда,. – пожал плечами Лави, пробуя недоеденное блюдо.**Уолкер сидел на крыше и дышал свежим воздухом. После инцидента в столовой прошло около получаса. Его состояние, правда, за это время слегка изменилось. Как эмоциональное, так и физическое. Настроение резко упало до планки «ниже нуля», а чувствовал он себя еще хуже. Его начинало подташнивать, голова кружилась, перед глазами все плыло.«Не дай Бог, отравил, гаденыш! - думал он. – Помру, из Ада выберусь и так отыграюсь, что этот патловолосый павлин забудет, как палочки в руках держать!»Тошнота подкатывала с новой силой, ноги стали ватными, а перед глазами вообще все двоилось или троилось. Кое-как поднявшись, Аллен попытался сфокусировать взгляд на дверном проеме, который почему-то прыгал с места на место, да еще и отплясывал сальсу.- Стоять, зорька! – произнес в пустоту носитель памяти Четырнадцатого.На заплетающихся ногах дойти до уборной все же удалось. Мысленно поставив себе памятник, Уолкер склонился над раковиной. Ощущение, так сказать, не совсем приятные. Несварение желудка, – это вам не головная боль. Хотя… если сравнивать с похмельем, мучающим его учителя каждый раз после пьянки, поспорить еще можно было.Тело его уже определенно не слушалось. Со стороны наблюдая за своими бесполезными попытками устоять на ногах, Аллен отчаянно сопротивлялся накатывающему сну. Но и то не долго. Последней здравой мыслью, посетивший его затуманенный разум, стало все же решение накостылять мечнику.- Все же отравил, зараза… - пролепетал он, оседая на пол.